Потрясатель вселенной

Стало так паршиво, что хоть вой. Если раньше я свою потерю воспринимал как-то отстраненно, то сейчас это задело за живое.

Одна картинка сменяла другую, где я в компании своих жен веселый и счастливый, а теперь все это ушло в небытие.

Как же я умудрился все потерять?

Почему?!

– Да уж… И что особенно плохо, их ведь даже не возродить.

– В смысле? – встрепенулся я.

– Ах да, ты же беспамятный… В общем, одно дело если бога убьют в схватке и он попадет в Тартар откуда его со временем могут призвать верующие или другие боги, и совсем другое дело если их поглощает Хаос… тут уже все, без вариантов. Что в Хаос попало, то пропало.

У меня аж в глазах помутилось от очередного удара Судьбы.

– Официант! Еще вина и покрепче!

– Вот это правильно! – одобрил четырехрукий. – Выпить тебе не помешает.

Официант прибежал с бутылью какого-то мутного пойла.

Выпив с синекожим ядреной гномьей самогонки, я с прочищенными мозгами смог ухватить потерянную из-за известия о гибели всех моих жен, мысль связанную с моим собеседником ибо его я тоже вспомнил. Этот Урзгабал был одним из тех, кто напал на нас и пытался отнять мой мир, но не только не отнял, но и сам едва ушел.

– А что это ты вдруг стал со мной таким приветливым? Ведь еще минуту назад хотел на части разорвать… Ты ведь вроде из-за меня многое потерял.

– Да чего уж теперь… – махнул рукой Урзгабал. – Что потерял, то верно, таков Рок коему подвластны даже боги. А что до приветливости, то какой теперь смысл во вражде? К тому же твои потери еще больше моих… так что с тебя и взять-то нечего. А если начать разборки, так и последнее потеряем.

Объяснение показалось мне в общем-то логичным, но подозрительность все равно не отпускала. Враг он и есть враг, пусть и бывший. Хотелось бы избавиться от этого синекожего, что так лихо опрокидывал одну порцию пойла за другой себе в рот пользуясь сразу четырьмя руками и в каждой руке по кружке. Но вот как? Начнешь от него избавляться, так он еще обидится и придет в ярость… а мне конфликты совсем ни к чему.

Впрочем, прощаться все равно надо. Не вечно же тут сидеть?

– Рад был с тобой поболтать, но мне пора, – сказал я вставая и расплачиваясь за завтрак.

– Хм-м… куда тебе теперь торопиться Кирьиил? Давай еще выпьем…

– Ну, помимо тебя, не пожелавшего развивать вражду, у меня оказывается есть враги, которые жаждут заполучить мою тушку во что бы то ни стало. Так что мне нужно как можно скорее.

– И кто же это?

Так я тебе и сказал! Сдашь ведь сразу, подумал я с раздражением.

– А я откуда знаю? Не помню же ничего…

– Что ж, понимаю… не буду тебя задерживать. Давай выпьем по последней и…

– Сыграем?! – вмешался в посиделки еще один из игроков, хлопнув меня по плечу.

– Нет, не хочется, – отвлекся я на бога, по виду человека. – Тем более, что я уже ухожу.

– И правильно, – сказал Урзгабал, протягивая мне кружку с ядреным спиртным. – Играть с богом игры это… как минимум опрометчиво и я тому яркий пример. Ну давай!

Я автоматически чокнулся стаканами и залпом выпил мутного пойла.

– Ух, хорошо пошла! – аж вздрогнув, воскликнул четырехрукий.

– Всего хорошего…

Задерживаться я не стал и чуть пошатываясь, выглянул из таверны. Однако неслабо меня долбануло. В глазах как-то помутилось, задвоилось, в голове зашумело… классическое опьянение. Надо с бухлом поаккуратнее.

Но тут мои ноги подкосились и я чуть не упал. Да и упал бы, но меня поддержали сразу четырьмя руками.

– Эк, тебя развезло с непривычки, – злорадно усмехнулся Урзгабал.

– Что происходит?..

Взгляд мой совсем замутился, но я все же заметил, что зал пуст, хотя в нем должно быть еще минимум пара богов и они никуда не выходили ведь я сам закрывал проем.

– А где эти…

– У меня не так много маны, чтобы держать их в яви даже лишнюю минуту.

– Так они твои…

– Ага! Как и ты сейчас станешь из их числа! – довольно засмеялся синекожий.

Я попытался вырваться, но не тут-то оно было. Урзгабал зафиксировал меня сразу четырьмя своими руками, так что не дернуться. Все бы ничего, маны у меня было больше, но в том-то и беда, что моя манна начала быстро перетекать от меня к Урзгабалу.

Я попытался предотвратить эту утечку, но ничего не получалось. С каждым мгновением я становился все слабее.

– Что? Как?! Почему?!!

– Почему?! Ты и впрямь подумал, что я простил тебя только потому, что ты стал бездомным, потерял память и погибли твои жены?! Ха-ха-ха! Да плевать мне на это! А что до того «как», то не стоит отвлекаться и пить непроверенное вино с подозрительными типами. Да-да, я тебе подбросил кое-что в кружку, а ты и выпил!

Чувствуя, как из меня истекает последняя энергия, я забился, но это были конвульсии сродни трепыханию выброшенной на берег рыбы.

Еще мгновение и меня словно спрессовало, и в то же время развеяло. Я оказался в подпространственной ловушке.

Глава 3

Кирилл. Фамильяр-телохранитель, а если еще проще, то просто раб

Я ощущал себя висящим в пустоте и скованным, даже скорее спеленатым словно младенец или даже мумия. Не пошевелиться.

Только глаза и работали.

Рядом обнаружилась еще парочка таких же как и я пленников, тот самый бог игры в образе человека и третий в образе орка. Никаких признаков жизни они при этом не подавали, словно глубоко спали. Может так оно и было.

– Эй! Да очнитесь же наконец! – попытался я до них дозваться, сам не зная зачем, наверное чисто инстинктивно.

В конце концов надо было прояснить ситуацию, а кто это лучше сделает, чем собратья по несчастью?

Человек открыл глаза и безразлично посмотрел на меня.

– Как можно освободиться?

– Никак…

– Так не бывает! Из любой тюрьмы можно сбежать!

– Возможно…

– Но какие-то возможности должны быть!

– Есть… одна…

– Какая?!

– Если Урзгабал ослабнет до критического уровне, тогда наши связующие путы истончатся так, что появится возможность освободиться.

Сказав сие собеседник вновь закрыл глаза и отключился и я понял, что большего от него не добиться.

– Проклятье…

Я естественно не желая оставаться пленником на неизвестный период времени и зависеть от совершенно непредсказуемых внешних обстоятельств, задергался в попытках высвободиться, но все оказалось тщетно, только обратил на себя внимание своего пленителя. Меня пронзила острая боль как от удара электрическим током и в следующий момент обстановка изменилась, теперь я не висел в пустоте, а оказался в типичной тюремной камере сырой и маленьким зарешеченным окошком под потолком, прикованным цепями к стене.

Передо мной, восседая в кресле, появился Уразгабал с издевательской ухмылкой на лице.

– Даже не трепыхайся, не поможет, – сказал он насмешливо и полным сарказма голосом. – Уж у меня есть опыт содержания пленников, так что у тебя просто нет шансов. Вон, бери пример со своих товарищей, сиди и не отсвечивай.

Та парочка тоже оказалась в камере, так же прикованные, как и я. Но и в этом состоянии они не подавали признаков жизни словно ничего не изменилось, хотя для них скорее всего так оно и есть. Какая разница какой внешний вид имеет тюрьма? Важна лишь суть.

– Сволочь ты Урзгабал…

– Я знаю! – засмеялся он. – В конце концов не зря же я бог коварства!

– Как ты меня нашел? Я ведь и суток не пробыл в этом проклятом Городе Богов!

– Да в общем-то случайно. Как и все в этом мире… Ты отпустил одного из нападавших, вот он и пожаловался в одном кабаке, когда его спросили, где он руку потерял. Описал тебя, как ты дрался… особенно про копию, что его отвлекла. Я сразу про тебя подумал и встал на след. Все очень просто.

– Ну и что теперь?

– Да ничего. Пока будешь моим фамильяром-телохранителем. А там посмотрим…

– Да не сказать, что я такой уж искусный боец… Только зря место занимаю, да ману потребляю.

– Это верно, боец из тебя действительно так себе. Но у тебя есть одно интересное умение, что можно будет использовать.

– Это какое же?

– Дублирование себя на два десятка копий. Это может стать полезным.

– Понятно… Только оно очень уж затратно.

– Я знаю. Но используя этот финт в нужный момент, можно переломить схватку. На собственном опыте испытал эту твою тактику, хе-хе…

– Отпустил бы ты меня…

– Размечтался! Я собираюсь на тебе хорошенько заработать! А ты – отпустить!

– Как?

Я отчего-то сразу подумал о потрошении на органы или даже, что он намеревается продать меня психопатке Ллос.

К счастью, несмотря на то, что я находился в полной власти Урзгабала, и не мог даже пальцем пошевелить без его на то дозволения, читать мои мысли и просмотреть мою память он не мог, иначе точно заинтересовался бы последней возможностью резко поправить свои дела.

– Выставлю тебя на Арене в качестве бойца-гладиатора.

И тем самым дашь обо мне знать Ллос! Проклятье… Что же делать-то?

– Вот кстати сейчас пойду и зарегистрирую тебя на ближайшие бои!

Но прежде чем пойти на арену, Урзгабал материализовал меня и заставил снять со счета в банке все свои сбережения, кои я только вчера туда положил. Откуда он о них узнал? Так у меня имелся документ о счете. А все мое имущество стало достоянием синекожего.

– А ты оказывается богатенький! – довольно хохотнул Урзгабал. – Откуда денюжки да еще в таком количестве? Ограбил кого?

– Доспех продал.

– Понятно. Значит, будет, что на тебя поставить! А то я признаться на мели.

– А если проиграю?

– Так я в любом случае ничего не теряю, – пожал он плечами. – Да и ставить все не буду. Ну а ты уж постарайся не проиграть ибо если попадешь в Тартар, то с концами, я тебя точно вытаскивать не стану. Вот если бы были живы твои жены, то у тебя имелся бы шанс на возрождение, через смерть… А если останешься жив то жестоко накажу. А там будем посмотреть, стоит ли тебя дальше держать в рабах или же сразу лучше добить, чтобы не мучился. Так что старайся не за страх, а за совесть, ведь один шанс на свободу у тебя все же имеется.

При этом Урзгабал кивнул на сокамерника в образе человека. Понятно, что он слышал все о чем мы говорили, да и глупо было бы считать иначе, мы ведь в его энергоструктуре обитаем.

Поскольку как таковое рабство в Городе Богов было вполне себе разрешено, то у устроителей боев мой статус фамильяра не вызвал никаких вопросов. Правда, сразу же на арену меня выпихивать не стали. Во-первых, имелась некоторая очередь, ибо бои на Арене являлись одним из самых излюбленных развлечений жителей Города, а во-вторых Уразгабал решил дать мне возможность посмотреть на некоторое количество схваток, чтобы я понял, что тут и как устроено, ну и пояснил несколько моментов.

– На Арене сражаются примерно равные по силе противники, если иное не оговорено заранее. Так что не боись, выставлять тебя против какого-нибудь громы закованного в доспех и залитого маной под завязку, чтобы он тебя грохнул с первого удара, я не стану. По крайней мере вначале. А там, кто знает…

– И на том спасибо…

– Да не за что!

– А что по вооружению?

– Как правило, если не оговорено иное, вооружение у противников тоже сопоставимое. То есть против гоблина с одной дубиной не выставят эльфа-лучника, что нашпигует гоблина стрелами еще на дальней дистанции.

– Справедливо…

– Скорее все для зрелищности. А то кому интересно смотреть как бой заканчивается даже не начавшись?

– Я так и понял…

– Можно выставить несколько бойцов против одного или но с тем же условием, чтобы суммарная мощь противоборствующих сторон была примерно равна, если опять же не оговорено иное. Ну а, как и на что эту силу бойцы будут тратить, решать уже им.

– В смысле?

– Смотри…

Урзгабал подключил меня к своей зрительной и слуховой системе и теперь я мог видеть и слышать, что происходит его глазами и ушами.

Арена была забита битком. Тысячи и тысячи богов активно болели за своих бойцов на которых они в надежде на наживу поставили деньги. Гвалт на трибунах стоял неимоверный. Теперь фишка с оформлением Арены под торнадо стал более понятно, потому как этот рев болельщиков звучал именно как во время торнадо.

Я почему-то ожидал увидеть ровную площадку посыпанную песочком, но все оказалось не так. Место схватки представляло собой три кучи скалистых валунов, а между ними все поросло высокой травой. Дрались на потеху божественной толпе гнолл и кобольд. Собакоголовый был облачен в костяные доспехи, а так же весь был опутан какими-то лианами, а вооружен копьем, ну и ножом, тоже видать костяным. Кобольд выглядел несколько внушительнее в своих массивных кожаных доспехах, вооружен каменным топором и каменным же ножом.

И вот эта парочка носилась друг за другом то по камням, то скрывалась в густой и высокой траве, что достигала им до плеч, так что и непонятно было, что там происходит, только трава и колышется.

А болельщики неистовствовали.

– Бей его!

– Рази!

– Кусай!!!

– Режь эту собаку!!!

Бойцы естественно не обращали внимание на все эти крики и предложения, а действовали так, как считали нужным.

Меня схватка как-то не увлекла. То ли все дело в моем характере, то ли все еще проще – мне самому вскоре предстоит оказаться на их месте и биться за жизнь под рев толпы.

– Они так долго могут носиться без видимого результата… – заметил я.

– Могут, но затягивать бой гладиаторам весьма невыгодно.

– Почему?

– Все просто. Уровень выигрыша бойца если он свободный, ну да, свободные тоже участвуют, я например тоже пару раз выходил на Арену… как раз после неудачной попытки захвата твоего мира, или хозяина, зависит еще и от длительности схватки и чем дольше она идет, тем меньше доля выигрыша. И штрафы достаточно существенны. Бывало, что победитель вообще ничего не получал, разве что ему возвращают его собственную ставку. Все сделано для большей зрелищности. Так что учитывай этот момент, когда выйдешь на арену, потому как даже если выиграешь, но я не получу дохода – накажу.

– Ясно… И что, схватка идет обязательно до смерти?

– Что, боишься?!

– Неприятно…

– Не обязательно, если опять-таки не оговорено обратное. А оговаривают этот момент частенько, ведь бои до смерти гораздо популярнее. А так свободный боец может признать свое поражение, за фамильяра это может сделать его хозяин. Но ты особо на меня не рассчитывай, ценность твоя не слишком велика, так что для увеличения прибыли я сразу поставлю тебя на схватку до смерти. Ха-ха-ха!!!

Я по этому поводу промолчал.

Но вот гладиаторы, видимо помня о временном факторе стали биться более ожесточенно. Гнолл то и дело тыкал в своего противника копьем. Но в какой-то момент кобольд ухватил копье левой рукой, и во встречной атаке сразу перерубил древко своим каменным топором. Это понятное дело вызвала бурю эмоций у зрителей.

Сабакоголовый остатками древка врезал по выставленной в защите руке кобольда (увернуться он уже не успевал), да так, что древко с треском сломалось пополам.

Но видимо сломалось не только древко, но и рука кобольда. Потому как тот взвизгнул и отскочил в сторону, тратя ману на излечение травмы. Гнолл время тратить не стал и выхватив нож, с рычанием бросился на увечного врага. Кобольд еще не успел срастить руку и только отмахивался от сабакоголового топором из камня.

В какой-то момент неожиданным ударом ноги топор был выбит из руки кобольда и он свалился на спину поваленный прыгнувшим гноллом. Все уже решили что сабакоголовый победил, ему оставалось нанести последний удар костяным ножом или вовсе порвать врагу глотку зубами, но неожиданно кобольд схватил ранее сломанной рукой, что до сего момента болталась почти безвольно, нож и всадил его гноллу в бок в район печени, а потом еще и еще.

Сабакоголовый выгнулся и пронзительно взвыл от дикой боли и безвольно рухнул на кобольда заливая его свой кровью.

– Ловко он обманул собачку, – хмыкнул Урзгабал. – Я даже не уверен, что рука была сломана. Либо он залечил рану гораздо быстрее и дальше просто разыгрывал из себя слабачка. А тот попался.

– Да, тут всякое могло быть.

Тем временем кобольд сбросил с себя гнолла и встал над тяжелораненым противником все еще скалившего пасть, после чего начал смотреть на зрителей, а те бесновались.

– Добей!

– Кончай блохастого!

– Бой был до смерти, – пояснил Урзгабал, – но в принципе есть шанс на выживание проигравшего, если зрители за него вступятся.

– Но не в данном случае.

– Да, собачке не повезло. Да и вообще мало кому везет, ты это тоже учитывай, – мерзко хохотнул четырехрукий.

– Угу…

Гнолл был приговорен жаждущей крови толпой и кобольд послушно размозжил голову гноллу подобранным ранее каменным топором. Толпа богов восторженно взревела.

Тело проигравшего постепенно истаяло отправившись в Тартар (ведь тело и душа бога это суть одно и тоже), а вместе с ним исчез пейзаж. Теперь на месте груды каменных глыб и высокой травы между ними была обычная площадка, такая какой ее я и ожидал увидеть изначально.

Толпа богов требовала новых кровавых зрелищ и ее не заставили долго ждать. На небольшие постаменты с разных концов Арены вышли два новых участника: ламия с болотного цвета змеиным хвостом облаченная в кожаную броню и вооруженная двумя кинжалами и гном в на вид железных доспехах с внушительного вида молотом в руках и толстым деревянным ростовым щитом.

Неожиданно над площадью Арены заклубился белесый светящийся туман, что увеличивал свою плотность с каждой секундой, как и усиливалось при этом свечение.

– Что происходит? – поинтересовался я.

– Сейчас поймешь…

Прошло какое-то время и туман начал рассеиваться, а свечение спадать. Когда он окончательно рассосался, я увидел, что вместо обычной площадки возник новый рельеф.

Сто стороны гнома шел скалистый выступ, а со стороны ламии – классическое болото с тиной и всякими кувшинками и камышом, но чем ближе к центру площади арены, тем пейзаж менялся словно смешиваясь. Болото становилось не таким жидким и топким, а скальный выступ разрушался в щебень и песок. В центре арены, как компромисс находилась тонкая полоса обычной земли.

Интересненько…

– Ну что, все понял?

– Да. Противоборство на арене заключается еще и в том, чтобы создать удобный для себя рельеф местности.

– Именно. И кто больше вложит в этот фактор силы, у того и выйдет тактическое преимущество. Но как ты понял, во всем надо знать меру, а то можно передавить противника создавая подходящий для себя ландшафт, но остаться совсем без маны и тогда ландшафт станет бесполезным.

– Понимаю…

– Хотя иногда подобное противоборство лишь трата сил, – продолжил Урзгабал. – Вот например эти разбрасываться силами особо не стали и получилось так на так. Скорее даже у ламии есть некоторое преимущество.

– Почему?

– А ей что болото, что земля, что камень, все едино. А для гнома попасть в топь практически верная смерть.

– А во время боя рельеф менять можно?

– Нет. Да и смысл? Преобразование ведь не мгновенный процесс и пока будешь ладшафт преобразовывать тебя десять раз убьют. Так что, что получилось за отведенную минуту, то и придется использовать, но опять же если иное не оговорено дополнительно.

– Не очень понятен принцип создания рельефа, – признался я.

– Все просто. Гном хотел сделать горный пейзаж, а ламия – болото. Арена суммировала их потуги и выдала нечто среднее.

– Предыдущая площадка была не такой… равномерно изменчивой из одного в другое, как эта. Если предположить, что кобольд тоже хотел сделать горный рельеф, а гнолл – травяное поле, то должно было получиться нечто иное.

– Бывает и так в зависимости от того, какой режим задали, равномерный или фрагментарный. Бойцы об этом не знают и в тумане не видят, что собственно получается из их усилий.

– А кто его задает?

– Случайным образом по типу лотереи. Так что гному даже повезло. А то будь режим преобразования фрагментарным, то могло получиться болото с выступающими из него камнями.

– Тогда гном остался бы сидеть на одном камне и не факт, что он смог бы допрыгнуть до другого уходя от атаки ламии.

– Верно. Ламия бы его просто сбила с камня и тот утоп бы в болоте.

Тем временем на арене началась схватка. Ламия атаковала стремительно, причем помимо двух длинных волнистых кинжалов она в качестве оружия использовала хвост, на конце которого было закреплено нечто вроде дубины которая могла становиться шипастой. Гном стоял на месте и пока лишь только защищался.

Но вот гном улучил момент и долбанул своим молотом по скале выбив острую каменную крошку, что словно картечь обрушилась на ламию, а поскольку та была без щита, опять же хвост тоже практически без защиты, то его довольно сильно посекло острыми краями каменного крошева. Гном еще дважды бил молотом по скале, но эти попытки оказались не столь удачными, ламия стремительными бросками выходила из зоны поражения.

– Почему она не защищается силовым щитом?! – удивился я. – Могла бы избежать этих неприятных и ненужных ран.

– Каждая капля силы на счету. Видимо она решила, что эти царапины обойдутся ей дешевле, чем создание щита.

– Понятно.

Ламия в свою очередь атаковала противника переставшего стрелять камнем, и начала в быстром темпе долбить хвостом-булавой в щит гнома, пытаясь сбить его с ног, но тот стоял как скала и отмахивался молотом от попыток змеехвостой достать его кинжалами, ведь ее общая длина позволяла ей одновременно атаковать с двух сторон.

Но все же в какой-то момент змеехвостой удалось ударить своим хвостом гнома по ногам и повалить его навзничь, после чего оттолкнуть его хвостом сложенным как пружина от скалы на гравий. Вот тут гном уже был не так хорош, вроде бы тоже камень, но камень камню рознь. Гном то и дело проскальзывал на неустойчивом гравии и в конце концов предпочел отступить на земельный грунт, потому как ламия бешено атакуя всеми силами не давала ему вернуться на надежную скалу, а гравий для нее был достаточно удобен.

Тут они закружили в довольно ожесточенной схватке, но пока преимущества ни у кого не наблюдалось, только пыль стояла.

В какой-то момент ламия получила ребром щита в грудь, так что растянулась и стала харкать кровью. Гном тут же подскочил замахиваясь молотом желая добить змеехвостую, но ей все же удалось увернуться и молот ушел глубоко в землю.

Стремительным ударом ламия пробила защиту доспеха гнома и ранила его кинжалом в руку, заставив противника со стоном выронить оружие. Удар вторым кинжалом пришелся в руку держащую щит и тот так же упал в пыль.

Гном взревев, перейдя в режим берсеркера, принялся душить ламию, но и она не сдавалась. Ее хвост обвил тело гнома и они стали кататься по земле как какой-то клубок.

Толпа богов глядя на это только хохотала.

И быть бы ламии задушенной, ибо разжать хватку даже раненого в руки гнома затруднительно, учитывая что у нее самой ребра сломаны, а раздавить хвостом закованного в железо коротышку нечего и думать, но в результате всех этих катаний они оказались в болоте, что начало их довольно быстро засасывать.

Зрители просто ревели, будучи в диком восторге от этой непредсказуемой схватки. Ведь даже если ламия сейчас откинет хвост, то и гному придут кранты – утопнет, из болота ему не выбраться.

– А ничьи бывают? – поинтересовался я, потому как ситуация сложилась явно патовая.

Да и мне на будущее интересно в самом что ни на есть утилитарном плане. Вдруг самому в такое положение угодить придется.

– Нет, должен быть победитель… ну или как сейчас, мы станем свидетелями довольно редкого случая, когда проигрывают все! Ставка на такой исход тоже есть, но популярностью она не пользуется. И я не слышал, чтобы хоть раз, кто-то выигрывал по ней. Хотя срубить денег на таком исходе можно прямо-таки сказочно!

А что собственно мешает приказать своему фамильяру попытаться свести схватку именно к такому концу? Хотя вряд ли я один такой умный. Наверное когда в схватке участвуют подневольные гладиаторы, такая ставка не принимается, а действует она только если сражаются свободные, что помирать совсем не горят желанием.

– И что, просто идет вот такая бойня без начала и без конца?

– А чего еще нужно?

– Ну, хотя бы турнир, с выявлением чемпиона в определенном весовом классе и прочих отличительных признаков.

– Бывают и турниры. Вот поднадоест всем простое месилово и организуют что-то подобное с серьезным призовым фондом, на который победитель может приобрести место в пантеоне какого-нибудь мира…

– Даже так?..

Гном додушил-таки ламию, но это его не спасло, хвост ламии вместо того, чтобы разжаться и выпустить добычу, как должно было произойти в естественных условиях, наоборот свело сильной судорогой и это стало концом гнома, его доспехи раздавило, ну и его самого поломало.

– А-а-а!!!