скачать книгу бесплатно
– Кто это? – спросил Юстас, скосив на ворону глаза.
– С вашего позволения Чернавка, царица! – опередив всех, представилась ворона. – По мнению вашего нового хозяина, воришка. Это у него ошибочное мнение, так как я не ворую, а лишь беру то, что лежит без призора. Это не воровство. Воровство, когда берешь то, что охраняется.
– Что-то мудрёно, – сказал Григорий, – И это уже грабеж.
Тут Григорий вспомнил, что сболтнул Петру о том, что нанял ворону.
– Я вот что подумал, Чернавка. Сослужи-ка ты нам службу. Решил я оказать тебе царскую милость и, поскольку ты сама царица, взять тебя на царскую службу.
– Какую? – с готовностью откликнулась ворона.
– Посланницей. Посланницей богов. А нас трое: я, Дарий-Григорий Второй, Юстас и Маклеод.
– А что посылать?
– Посылать не надо, Надо лететь туда, куда посылают.
– Это я и так делаю, без службы, в качестве хобби.
– За особые поручения будет особое, царское вознаграждение. Какую пищу предпочитаешь?
– Какую найду, ту и предпочитаю.
– Я имею в виду царскую.
– Зимой и хлебная корка – царская еда.
– Упрощаешь! Представь настоящий царский обед…
– Как у Аарно Какконена? Он иногда готовит шашлык, вот это по-царски, хотя около костей мясо вкуснее.
– Разбираешься, – хмыкнул Маклеод. – Шашлык-то удалось попробовать?
– Да! Сам всё съедает, даже жилы.
– Прекрасно! За службу будешь получать от Аарно Какконена шашлык! Обещаю, все трое приложим к этому лапу!
– Боюсь, я не приложу, – сказал петух. – Я частичный вегетарианец.
– Почему частичный?
– Червяков люблю.
– Ты, Юстас, отвлекать будешь Аарно, а я уж как-нибудь стяну пару кусков, – успокоил его кот.
– Вот мы и вместе! – резюмировал Григорий, на что ворона живо откликнулась:
– «Вот мы и вместе», – сказала бабка, как с волком в яме очутилась.
Маклеод, всё время молчавший, поднял нос, втянул воздух и подал голос:
– Какконен шашлычок готовит. Сыроват еще. Может, попробуем?
Направились к дому Какконена. Чем ближе подходили, тем больше нравственно страдал Маклеод от аромата изощренного блюда.
– Вы идите, я тут подожду, – не вытерпел он. – Для моей психики это слишком. Давненько не пробовал мяска. Зинаида перестала в магазин ездить, воздухом, что ли, питается.
Во дворе Аарно Какконен колдовал над мангалом. Он то и дело проворачивал над углями три шампура, поливая большие куски мяса маринадом.
– Это он напрасно делает, – заметил кот. – Вовсе не обязательно поливать. Вот что, Юстас. Лезь в кусты и хрипи оттуда погромче. Да сухими ветками потрещи. Только не кукарекай, догадается. Сможешь?
– Запросто!
Так и сделали. Юстас забрался в гущу и стал громко хрипеть и топтаться по сухим веткам. Какконен снял шампуры с огня, чтобы не пережглись, и подошел к кустам. Григорий в это время метнулся к мангалу и стянул один шампур.
– Получай, Чернавка, аванс! Учти, обжегся, пока тащил.
– Ребята, а мне кусочек можно? – уронил слюну Маклеод.
– Бери, друг! – сказала Чернавка. – Мне трех кусков хватит, пять ваши.
Григорий великодушно отказался от своей доли, и пес в мгновение ока проглотил пять кусков и уставился на ворону, рвущую крепким клювом ароматное мясо.
– Маклеод, не сглазь! – засмеялся кот.
– Ладно, бери еще один, – разрешила ворона. – Мне двух кусков хватит.
Каково же было удивление Аарно Какконена, когда он, вернувшись к мангалу, обнаружил пропажу одного шампура! Потрясенный бедняга обшарил весь двор и даже оглядел со всех сторон близстоящую сосну, точно шашлык мог сам вознестись на нее. В тот же день он рассказал об этом чуде всем знакомым. Вечером Калле, случайно встретив Петра возле помойки, поведал ему о том, что Аарно Какконен стал готовить шашлык (из петуха!), и тот, не успев дожариться, взвился с мангала прямо в небо!
После того, как Маклеод славно поужинал, он повел Григория к себе показать свой двор. На старости лет пес предпочитал спать в доме, в тепле, но Зинаида так громко храпела, что он долго не мог уснуть, а если и засыпал, то ему снились жуткие монстры, от которых он никак не мог убежать или спрятаться. В конце концов, пес нашел себе уголок на террасе под столом, притащил туда старую куртку Дениса и стал на ней спать.
Григорию понравилась лежанка приятеля.
– Не дурно! Не дурно! – похвалил он. – Свежий воздух, звезды! Романтика!
Тут он вспомнил, что вчера в телевизоре услышал свою песню «Мурка, ты мой Мурёночек»!
– Ты представляешь, – воскликнул кот, – поют «Мурка, ты мой Мурёночек», а автора слов и музыки не называют! Это же моя песня! Я ее посвятил одной из моих невест. Помню, пел ей: «Мурка, ты мой Муреночек!», а она мне: «Гриша, ты мой котёночек!» Надо же, спели, а меня не назвали! Плагиат!
– Ты письмо напиши на ТВ, – посоветовал, зевнув, пес. – Пусть извинятся и сосисок пришлют, молочных.
– Пришлют они, ага! Сами слопают! Видел бы ты, сколько они в телеке еды готовят. Сготовят и тут же едят! С утра до вечера!
– Может, их на убой откармливают?
– Не думаю. Кто их есть станет?
Глава 5. Оковы сняты!
В шесть утра поселок еще спал. Рано встают лишь по нужде. Но Юстас уже бодрствовал и, стоя на садовой скамейке, каждые три минуты громко и протяжно возвещал миру о приходе нового дня. Красуясь и горланя на открытом месте, да еще при отсутствии людей, петух сильно рисковал, подзабыв о том, что самый ранний петух – первая добыча ястреба. Но на этот раз пронесло – ястреб кружил в небе вдали от поселка. Зато прилетела Чернавка. Каркнув, что у нее есть новость, ворона сорвалась, полетела к Маклеоду и оглоушила пса известием, что Инту Мартонен с дочкой только что выехал из дома и едет за Юстасом.
– Откуда знаешь? – откашлялся пес. – Постой, промочу горло.
– Знаю, – ответила ворона. – Не твое дело, откуда. Будешь знать – скоро состаришься.
– Да уж куда стариться, – буркнул Маклеод. – Мосол уже не могу разгрызть.
– Надо отвести тебя к родне. К Ворону. С ним я, правда, в контрах, но он омолаживает. Особенно дур ворон!
– Омоложусь еще. Юстаса надо предупредить!
Петуха застали всё в той же позе и с той же песней.
– Юстас, хватит глотку драть! Хватай семью и тикай отсюда, Мартонен едет!
Потеряв от известия голос, петух с трудом выдавил из себя:
– Кто сказал?
– Я говорю! – Чернавка с возмущением посмотрела на тупицу. – Кто сказал?!
Юстас забежал в сарай. Послышались шум, кудахтанье, писк, из сарая выскочила Пеструха, следом цыплята, последняя кубарем вылетела Дура-Жанна.
На террасу степенно вышел Григорий и, жмурясь от солнца, поинтересовался:
– Что за шум с утра?
– Мартонен едет! – каркнула ворона.
– И что? – невозмутимо сказал кот. – Мало ли тут их ездит Мартоненов! Тут все Мартонены. Из-за каждого шуметь?
– Инту Мартонен едет забирать Юстаса! Да еще со своей дочкой Миией, та своего не упустит. Вся в мать и отца. Шишка недалеко от ели падает.
– Хватит болтать! Стать в строй! – скомандовал петух своим. Те стали ломаной линией перед папашей. Цыплята было запищали, но Дура-Жанна, впервые проявив материнскую заботу, стала клевать им загривки.
– Отставить! – приказал Юстас. – Сейчас выступаем! Идем вглубь острова!
– Я поведу вас! – воскликнула ворона. – Я знаю вышку, на ней укроемся!
– Не суетись, Чернавка! – охладил кот вороний пыл. – Как они взберутся на вышку? На вышку могу взобраться один я. Ну и ты, конечно. Им надо что-нибудь пониже. Знаешь какую-нибудь пещеру или заброшенный дом?
– Я знаю, – вспомнил Маклеод. – Недалеко от вышки есть дом лесника, он пустует уже года два. Там и гараж есть, для велосипеда. Мы там были с Денисом.
– Я тоже с вами пойду, – сказал Григорий. – Малость перекушу. Возле лодки подождите.
– Я их подальше уведу, – сказала ворона, – а то ими перекусит Мартонен.
Юстас посадил в Машину корзинку цыплят, приказал им не пищать и не прыгать, туда же поставил ведерочко с зерном и попросил Макледода нести корзинку. Пес взял ручку корзинки в пасть, и отряд двинулся в путь. Цыплята, видя над собой оскаленную пасть собаки и ощущая ее жаркое дыхание, испуганно запищали, но батюшка прикрикнул на них, что оставит их на съедение Мартонену. Устав бояться, цыплята успокоились. Вскоре им стало казаться, что пес улыбается, и они уснули.
Едва успели беглецы скрыться из виду, как к дому подкатила машина, из которой вылезли толстый пожилой мужчина с девушкой, а с ними Аарно Какконен и Калле. Подойдя к крыльцу, они стали что-то обсуждать. Григорий оторвался от своего блюдечка, чтобы разглядеть приезжих.
«А почему Калле? Похоже, переводить будет. Финны-то друг с другом столкуются и без переводчика, а с русскими нужен толмач», – рассудил Григорий. Разбудив Петра (хорошо, тот спал на диване), кот сообщил ему о нашествии финнов и о том, что куры уже – благодаря его заботам – вне опасности. Григорий вспомнил фильм, где черные рабы, рискуя жизнью, убежали от белых рабовладельцев, и пожалел, что не досмотрел его до конца. Что сталось с ними? Тут раздался стук в дверь.
– Петр, встречай! – позвал Калле.
Петр вышел на крыльцо, пожал приехавшим руки и, предупредив, что все еще спят, пригласил гостей в дом. Усадив их на диван, подсунул журналы с фотографиями садов и интерьеров Финляндии.
– Калле, переведи им: люблю тысячеозерный край! Швеция богаче, но Финляндия милей! А я пока кофе сооружу. Чего принесло спозаранку?
– Я ж тебе говорил! За курами. Позвонили, чтоб переводил.
Эстонец о чем-то долго шептался с финнами, потом сказал:
– Хотели компенсацию содрать, но я уболтал их. Компенсируешь мне, когда моя уедет куда-нибудь.
– Прошу за стол, – пригласил хозяин гостей. – Кофе с бутербродами.
Не успели допить кофе и несколько натянуто пообщаться, как из спальни вышла заспанная Ирина в ночной сорочке.
– Чего шумите? – Увидев гостей, она ойкнула и скрылась в спальне. Вышла в халате.
– Ирина, – представил ее Калле. – А это Инту Мартонен, его дочь Миия, Аарно Какконен.
– Всё о'кей? – спросила Ирина гостей.
– О'кей, о'кей! – успокоил ее Калле.
– Мы за курами, – сказал Петр.
Двери сарая оказались открытыми настежь. На пороге лежал растрепанный пучок сена. Кур внутри не было, не было их и во дворе. Петр в задумчивости смотрел на сарай. Мартонен сказал что-то Калле.
– Спрашивает, кто открыл дверь?
– А я откуда знаю? Вы же меня разбудили.
Финны подозрительно поглядывали на Петра и о чем-то спорили. Калле не стал переводить, а пришел Петру на выручку:
– Похоже, и от тебя смылись. Не съел же ты их?! Скажу, не знаешь, где они.
Эстонец обратился к финнам, и те затараторили еще громче.
– Не верят, – пояснил Калле. – Говорят, спрятал.
– Где я их спрятал?! Пусть осмотрят дом, сарай, двор!
Какконен предложил гостям осмотреть владения Петра, но Калле всё же убедил финнов не раздувать из-за кур международный скандал – ясно, что птиц нет, ведь не слышно их голосов.
Не солоно хлебавши, Мартонены сухо попрощались и укатили в свой поселок, а Какконен с Калле разошлись по домам.
