banner banner banner
Одинокий волк потерянной стаи
Одинокий волк потерянной стаи
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Одинокий волк потерянной стаи

скачать книгу бесплатно


Где-то, может, минуту одну».

«Да. Я вижу, Олежка, я – Освальд.

Вижу спины мелькают, бока…

Ты в кортеже на главной машине,

Я с винтовкой в углу чердака…

Появились они в воскресенье.

Как узнали мой адрес? И где?

Обещали почёт, уваженье…

А делов-то – огонь по тебе.

Я не смог. «Что за бред»? Отказался:

Пули выпустил так… Не смотря.

За «такую стрельбу» их же люди

Через сутки «убрали» меня.

Будь готов, я стреляю по тени,

Но уже разыгралась пурга…

Твой убийца в кустах, за спиною,

Нагибайся в машине. Пора».

Все… Щелчок за спиною раздался…

В суете шелестели кусты…

И молчали друзья на асфальте:

Не успели проститься… Увы.

В захолустном городе Энске,

Что затерян в просторах страны,

Жили двое – Олег и Владимир –

Вместе жили и вместе ушли.

Удивится жестокий читатель:

«Что привидется в пьяном бреду?»

Только выстрел гремел не в Далласе…

А по Энску, в осеннем саду…

* * *

Когда-то, очень давно, было это лет двадцать тому назад, вышел я на эту дорогу. Много нас было поначалу. Но, как всякая тропинка имеет много ответвлений, поворотов, так и меня завели неведомые лесные тропы в даль лесную и остался я в этой чаще один. Последний мой спутник… Расстался я с ним. Он сам свернул.

И вот брожу я то по лесу, то на дорогу какую набреду. Одинокий Волк Потерянной Стаи.

Брожу я и боюсь только двух вещей: треска сучьев деревьев ночью и шелеста придорожной травы на ветру.

Но не смейте встать на мою дорогу, не смейте идти по моим, с таким трудом проложенным следам. И уж храни Вас Господь, если встанете плечом к плечу со мной.

Это только мой путь.

Загрызу на хуй!

* * *

– Вашим творческие планы, Ломов.

– Дожить до утра.

* * *

Я не помню ни лиц, ни характеров. Я помню только наличие.

Мальчика Володю, лет пятнадцати, и девочку, семи-восьми лет, со странным именем Камчатка. Это были мои адъютанты. У нас была строжайшая дисциплина. Я требовал беспрекословного подчинения: Володя таскал мои вещи, а Камчатка была обязана охранять недвижимое и, почему-то, оружие. Служили мы исправно.

Настала пора прощания. То ли я, двадцатидвухлетний монарх, был обязан умереть, то ли просто уехать куда-то. Не знаю. Но расставание обещало быть вынужденным и долгим.

Я в белой рубахе, почему-то без галстука, вышел то ли из штаба, то ли из обычной землянки, снял с гвоздя охраняемую Камчаткой авоську и присел на пороге. Подошёл Володя.

– Друзья мои, вы ещё такие молодые, вы – дети, а я втащил вас в рамки такой жесткой муштры. Простите, если можно, конечно. Я обязан уехать. Когда-нибудь мы встретимся… Мне, наверное, будет лет сорок, возмужает Володя, а Камчатка превратится в очаровательной красоты леди. Вы забудете меня, как только я покину пределы гарнизона. А, встретившись на улице, лет через двадцать, вы меня просто не узнаете. И вас долго будет мучить вопрос: почему этот средних лет мужчина, увидев вас, судорожно схватился за сердце и, как в песне «брызнули слёзы, как камни, из раненых скал».

Володя молчал, натянув кадыком юношеского горла струну потока эмоций.

Я представил нарисованную мною картину: я был твёрдо уверен, что так всё и случится. Уткнувшись лицом в рукав накрахмаленной рубашки, я зарыдал. По уже прошедшей боевой юности, по потерянным через какие-то минуты друзьям.

Детской, мокрой от волнения ладошкой, Камчатка коснулась моей макушки.

– Спасибо Вам, Герман Владимирович, Вы были так добры ко мне. Спасибо Вам за Ваши подарки.

Я пытался вспомнить, что я подарил, кроме отобранного детства этому лепестку, этой маленькой девочке, взявшей вместо куклы, по велению времени, моё снаряжение, и не смог. А она продолжала:

– Не плачьте, Герман Владимирович, господину нехорошо плакать перед адъютантами.

Да, она ещё много не понимала, мой маленький адъютант, но я отвернулся…

… – Ломов, Ломов, ты плачешь во сне. Какие-то проблемы? – окликнули меня справа.

– Я только что потерял своих лучших друзей. Теперь уже навсегда, – ответил я, просыпаясь.

Я не помню ни лиц, ни характеров. Я помню только наличие.

* * *

Товарищам по службе… и не только

посвящается

Невоенный гарнизон

Мы были друг за друга готовы жизнь отдать,

Глоток последний фляжки отдать были готовы,

Но вызвал командир меня, сказал: «Тебе пора!

И завтра ты покинешь пределы гарнизона».

Вернувшись к вам, я бросил фуражку на газон,

Прилег и сам. «Я ухожу». И потянулся сонно.

В ответ вы промолчали, но каждый вспоминал

Мои последние бои в составе батальона.

Металась взаперти душа, я на локте привстал,

Спокойно прикурил, но молвил раздражено:

«Забудут командир и подчиненные меня,

Как только я покину пределы гарнизона.

И даже в памяти у вас не будет места мне,

Зачем ушедших помнить? Нет резона.

И только плиты на плацу да кроны тополей

Запомнят, как я покидал пределы гарнизона».

Назавтра, тихим утром, покуда сон еще

Не думал оставлять доверенного трона,

Он тихо вышел и уже никто и никогда

Не помнил, как он покидал пределы гарнизона.

* * *

Одна наводила послеобеденный макияж, другие обсуждали последствия бурной ночи, третья делала массаж спины четвёртой, а пятая примеряла вновь приобретенный бюстгальтер…

Молодому практиканту стало жутко от этих неосторожно нанесённых оскорблений: мужик, всё-таки.

Зашла шестая: «Здравствуйте, девочки».

«Добрый день», – откликнулся почему-то молодой практикант под бурный смех представительниц прекрасного пола.

«Вот уж, действительно, ручной», – молвили все в один голос.

А в суде снова отключили тепло и свет, и теперь уже никто не сможет рассказать, насколько был красив Наполеон.

* * *

Харламову О.В.

Летает мой сосед по комнате, над стулом. Буревестник эдакий. Отчёт о практике сдать готовится. Стержней у него нет. Как стеклодув из одного в другой чернила перекачивает. Таракана бы ему подкинуть: может и его засосёт в эту пластмассовую колбу. Таракан, наверное, совсем охуеет от наглости такой.

* * *

Севрюкову В.А.

За окном ударили заморозки. Самое время сидеть дома, в полумраке, а кухне, за чистой скатертью. Чаёк попивать, сигареты потягивать.

А они молча глядели в окно на огни ночного города, понимая, что ещё предстоит долгий путь в никуда этой ночью и какое-то необъяснимое чувство радости от предстоящего действия наполняло каждого.

Часы пробили одиннадцать. Затушив сигареты, они покинули тихое пространство кухни. Ночь приняла каждого в свою бездну…

…Их разделяли 83 489 километров и 176 световых лет.

* * *

Сидел. Читал газету. Анекдоты.

«Потерялась собака породы ротвейлер, ошейник коричневый, кожаный, черная с рыжими подпалинами, четыре года, сука… падло! Зачем я живу в этой стране?».

Прочитал – и головой об стол, зарыдав. От жгучей правды и собственного бессилия. Вот так анекдот…

* * *