banner banner banner
Одинокий волк потерянной стаи
Одинокий волк потерянной стаи
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Одинокий волк потерянной стаи

скачать книгу бесплатно

Одинокий волк потерянной стаи
Герман Ломов

«От хорошей жизни писателями не становятся», – сказал однажды Сергей Довлатов. «Волк» пришёлся на завершающийся полуторагодичный этап первой депрессии в жизни автора, из которой, к слову, именно он его и «вытащил». За это автор ему даже сейчас, спустя четверть века, благодарен! Он просто показал Путь…С «Волка» автор начался как писатель.Ценность «Волка» для личного творчества автора неоценима. Это не просто «веха» в авторской прозе. Это – её, авторской прозы Германа Ломова, исток, начало. Альфа!..Если Вам сейчас очень плохо, эта книга для Вас!Обложка авторская. Содержит нецензурную брань.Содержит нецензурную брань.

Предисловие к электронному изданию

Социологи недавно наконец «объяснили» всплеск интереса к «дискотекам восьмидесятых», «Намедни», телеканалу «Ностальгия» и прочим проектам «о прошлом» тем обстоятельством, что детство, юность и молодость многих респондентов пришлась на вторую половину семидесятых – девяностые годы прошлого века. Мол, де, в этом и скрыта истинная причина, от этого и такой ажиотаж!

Социологи будто стакан шмали на обратный билет до Земли на Марсе обменяли… Очевидно, что когда ты молод, ученик или студент, ты наиболее восприимчив к окружающему миру в позитивном контексте. Все дороги перед тобой, вся жизнь впереди, как бы высокопарно или дежурно это не звучало. И, конечно же, медийные проекты «из прошлого» – это просто психологический «якорь», обуславливающий воспоминания юности, а значит – счастья. С тем наивным умилением собственной бесшабашностью и раздолбайством, когда сидят бородатые мужи на встрече выпускников и вспоминают: «А помнишь, как мы?…» – «Гы-гы, такое забудешь». Всё мило, пока кто-то не предложит: «Повторим?!». В лучшем случае, примут за шутку, в худшем – позвонят санитарам…

Именно этого чувства наивного умиления я боялся, когда спустя четверть века взял в руки пожелтевшие самиздатовские страницы «Волка»…

«Шёл» он, помнится, тяжело… «От хорошей жизни писателями не становятся», – сказал кто-то из великих. «Волк» пришёлся на завершающийся полуторагодичный этап первой (!) депрессии в моей жизни, из которой, к слову, именно он меня и вытащил. За это я ему даже сейчас, спустя годы, благодарен! Он просто показал Путь…

Именно с него я начался как писатель. Пусть форма подачи материала и стиль изложения ещё наивны и неуклюжи, но это – не более поиска стиля; в этом есть что-то от «отточки пера».

Итак, спустя семнадцать лет чувства наивного умиления «Волком» я не обнаружил: желания «всё это спрятать и никому не показывать» не было. Зато отчётливо проявились некоторые тенденции, о существовании которых я ещё пять – шесть лет назад даже не задумывался.

Если озадачиться вопросом актуальности «Волка» с высоты прошедшего времени, неизменно возникнет вопрос: «В чём ценность этого произведения? Что так обескуражило автора после почти двадцатилетнего прочтения?».

«Волк» ценен не тем, что частично отражает события нелёгкого для страны 1993-го (об этом и сказано-то вскользь, наброском); не описанием поведенческих стереотипов на грани нервного срыва; не предельной искренностью и откровенностью от удивления тем, что ты есть на этом свете и даже не эмоциональным накалом повествования.

Поражает, насколько точно, без искажений и прикрас тогда ещё двадцатилетний автор «прорисовал» своё будущее. Как он увидел его? Где узнал? Казалось бы, сделанные украдкой, невзначай, на уровне подсознания этюдные мазки со временем выросли в самостоятельные полноценные картины Жизни.

Переезд на ПМЖ в Москву, астрологические штудии, обретение Веры, писательская стезя, даже фактическое место автора в среде «коллег по цеху» – ведь всё это в полной мере соответствует тому, что «видел» я тогда, семнадцать лет назад! Будто просто «вспомнил своё будущее»…

И даже пока ещё несбывшийся прогноз о «17 июля» с высоты некоторых авторских «специальных познаний» не так чтобы и абсурден!..

Нужно только малость подождать…

Автор

Автор выражает глубокую признательность и благодарность Гаврилову Сергею Давидовичу, Глущенко Александру Юрьевичу, Ларину Владимиру Владимировичу, Лариной Юлии Александровне, Лариной Светлане Владимировне, Шевелёву Виталию Викторовичу за моральную поддержку и содействие в издании настоящей книги.

С этого момента мы распростились с обществом

и вступили на путь одиночества:

ибо только этот путь верен и безопасен.

Саади

Одиноким Волкам,

покинувшим пределы зоопарка,

посвящается

* * *

Я ищу таких, как я, сумасшедших и смешных,

Сумасшедших и больных.

А когда я их найду, мы уйдем отсюда прочь,

Мы уйдем отсюда в ночь.

Мы уйдем из зоопарка.

Е. Летов

В мои неполные двадцать два я очень часто встречал особую породу людей – обитателей зоопарка. В толпе их нелегко узнать. Они сливаются с массой логичных, законопослушных граждан и живут в ней. Живут по своим, особым, никому не изведанным законам. В основном это молодые люди шестнадцати – тридцати лет. К сожалению, очень большая часть этого неизведанного лагеря так навсегда, под давлением системы, и остается в зоопарке, – иначе любое организованное общество и не назовешь. Части же, очень малой, удается оставить эти сваренные второпях клетки и вольеры и, несмотря на то, что ни один раз их хлещут по щекам и связывают руки обстоятельства – джунгли, – они счастливы. Ибо это и есть жизнь.

* * *

Я хотел написать поэму – появилась жестокая проза.

Я хотел перерезать вены – лишь слегка оцарапал кожу.

Я, желая пройти сквозь стену, не решился на главный шаг.

Я хотел… я решил…но не сделал: просто Солнце светило не так.

* * *

Я хотел написать поэму –

Появилась жестокая проза…

Мой стол усыпан грудами черновиков: листы, листики, листочки, шпаргалки, клочки бумаги, газетные полосы, смятое, даже исписанная туалетная бумага есть. Я хотел написать поэму об убийце президента.

Я хотел… я решил…но не сделал:

Просто Солнце светило не так.

Сначала не мог поймать слог, потом не мог определить тему: то ли поэма будет в виде хронологической последовательности убийства, то ли, что, несомненно, лучше, в виде мыслей героя на заданную тему. На этом и опутали меня лианы мыслей. Подёргался, попрыгал, покричал – нет никого на пути. Один блуждаю давно уже. Стал выбираться сам.

Пошёл курить на кухню. Мысли роились вяло: Александр II. Реформа 1861 года. Каракозов. Он палач. Неудачное покушение. Он уже жертва. Александр же, будучи потенциальной жертвой, приговаривая Каракозова к смерти, становится палачом. Проходит пятнадцать лет. Палач Александр становится жертвой палача Гриневицкого. Палача, ставшего жертвой в момент казни: Гриневицкого разорвало брошенной им же бомбой.

Другой пример. Столыпин. Взрыв на Аптекарском острове. Здесь – Столыпин жертва. Россию покрывают «столыпинские галстуки». «Я так понимаю: смерть – как расплата за убеждения». Здесь Столыпин – палач. 01 сентября 1911 года палач погибает от пули, выпущенной в театре палачом Богровым. Спустя два – три месяца палач, точнее, уже жертва Богров повешен палачом Юшковым. Палачом в буквальном смысле слова.

Самая трагическая судьба. Николай II. Ходынка. Кровавое воскресенье. Палач поневоле? 17 июля 1918 года. Екатеринбург. Палач становится жертвой. А его палачи? Троцкий, Сафаров, Берзин, Голощёкин, Белобородов? Умирают в застенках сталинских лагерей и тюрем. Бедняге Троцкому даже в Мексике скрыться не удалось…

«Жертва – он же палач, палач – он же жертва. Возможно, в этом непреложный закон Абсолюта», – мелькнуло в голове, когда залётная крыса – куда только домовой с комендантом смотрят? – пересекала по диаметру нашу почему-то квадратную общажную кухню.

Я хотел написать поэму –

Появилась жестокая проза…

Мой стол усыпан грудами черновиков: листы, листики, листочки, шпаргалки, клочки бумаги, газетные полосы, смятое, даже исписанная туалетная бумага есть. Заходите – даром отдам. Может, у вас получится поэма об убийце Президента.

* * *

Последнее

В отдаленном городе Энске,

Что затерян в просторах страны,

Жили двое – Олег и Владимир –

Вместе пили, учились, росли,

Вместе строили планы и даже

Умудрились, в конце концов,

При наличии разных родителей

Походить на двух близнецов.

Но однажды, осенним денёчком,

Где-то в августе иль в ноябре,

Скука ль наших друзей одолела,

Иль душа полыхала в тоске…

После бурной недели запоя –

Сколько можно так жизнь прожигать?

К черту – тёлок, гулянку и водку –

И отправились в город. Гулять.

Жарко. Скучно. Осенние мухи

На помоях притихли и спят.

Вдруг плакат: «JFK. Выстрел. Даллас».

Попадает под взоры ребят.

Не промолвив друг другу ни слова –

Они знали, что делать и как –

Только скрипнула дверь потихоньку

Да слегка надломился косяк.

В кинозале прохладно и пусто,

Растворяется, гасится свет…

Мы пока оставим героев.

Не мешать же в кино. Я – эстет…

Лишь когда саблезубые титры

Поползли, по экрану скользя,

Вышли, взяли бутылочку водки,

Покурить в парке сели друзья.

На скамейке сначала сидели,

Вдруг Олег пересел на асфальт:

«Вовка, вижу – тебя звали Освальд,

А меня звали – Джон Фитжеральд.

Вижу осень. Ноябрь. И Даллас.

Люди, флаги, ряды этажей,

Стекол глянец и ствольное жало

В отрицанье листвы тополей.

А затем, за прикладом винтовки

Я увидел тебя и твой лик…

Может это во сне? Понарошку?

Переписан сценарий на крик?

Вовка, видишь меня? Я – в машине

Обнимаю красотку-жену,

Улыбаюсь, но жить мне осталось