Звезда курятника

скачать книгу бесплатно

– Точно! Как ты догадалась? – Подруга посмотрела на меня с некоторым испугом.

– Элементарно, Ватсон! – сказала я. – Ясно же, что эта утопленница была либо подругой, либо матерью или сестрой убитого Дмитрия Желтикова, а его как раз сегодня должны похоронить. Наверняка она собиралась на печальную церемонию, так что платье, разумеется, должно быть траурным.

– Мне казалось, что безутешные вдовы и матери обычно не наряжаются на похороны, как в оперу, – желчно заметила Ирка. – Видела бы ты это шелковое платье с декольте глубиной в Марианскую впадину! И туфли на двенадцатисантиметровой шпильке! А в ванну с ароматизированной пеной она за каким чертом полезла?!

– Ладно, давай не будем обсуждать незнакомого человека, – попросила я. – Тем более незнакомую покойницу!

Мы немного помолчали и сосредоточенно допили свои напитки: я – остывший кофе, а Ирка – выдохшуюся газировку.

– Ты на похороны Димы пойдешь? – спросила меня подруга.

– Вообще-то меня никто не звал, – задумчиво сказала я. – Наверное, пойти нужно, ведь этого парня убили в моем доме. Опять же на поминках можно было бы разузнать побольше о личности Желтикова, но как я объясню свое присутствие коллегам покойника? Они же не в курсе, что мы с усопшим были знакомы, я изображала в «Планиде» совершенно случайную тетку…

– О чем ты говоришь, я не понимаю, – досадливо сказала Ирка. – Какая «Планида»? Какие товарищи усопшего? Другие покойники, что ли?

– Типун тебе на язык!

Я вкратце пересказала Ирке события вчерашнего дня.

– Ну, и чего ты думаешь? В чем проблема-то? Ты же теперь член коллектива, в котором трудился покойный Желтиков! Более того, ты унаследовала его работу! Разве это не повод для того, чтобы проводить товарища в последний путь? – спросила подруга.

Я тут же с ней согласилась и, не вставая из-за столика, прозвонила с мобильника в телекомпанию, окна которой мне были прекрасно видны сквозь витринное стекло кафешки. Наташа, влекущая нынче тяжкую ношу обязанностей дежурного редактора, очень неохотно, но все же отпустила меня с работы пораньше. Каюсь, я соврала, будто у меня страшно разболелась голова и мне совершенно необходима прогулка на свежем воздухе.

– Это почти правда, – заметила Ирка, выходя со мной из кафешки на площадку, где стояла ее машина. – Городское кладбище находится под открытым небом, и свежего воздуха там навалом, дыши – не хочу!

Первой, кого я увидела в небольшой группе людей у открытой могилы, была давешняя дама из «Планиды», Наталья Степановна. В глухом черном платье она величественно стояла у самого гроба, принимая соболезнования.

– И вы здесь, милочка? – немного удивленно произнесла она, когда я подошла положить пару красных гвоздичек.

– А как же! – воскликнула я, тактично приглушив голос. – Я ведь теперь тоже член вашего дружного коллектива, и покойник приходился мне коллегой – как-никак тоже специалист по социальной инженерии. Искренне жалею, что уже не смогу у него поучиться, как нужно работать. Кажется, несмотря на свою молодость, Дмитрий был отличным специалистом!

– Да, у Димы многому можно было поучиться, – согласилась со мной начальница.

– Это был очень энергичный молодой человек с редкой способностью успешно трудиться под давлением времени и обстоятельств, изобретательный, артистичный и целеустремленный! В прошлом году он почти два месяца работал в вечернюю смену поваренком в китайском ресторане, где регулярно встречалась парочка, находящаяся у нас в разработке!

– Да, это подвиг, – убежденно кивнула я. – Я бы так не смогла! У меня вся эта азиатская кулинария вызывает стойкую неприязнь. Вы знаете, что утку по-пекински перед смертью бьют палкой, чтобы мясо стало мягче?

– В самом деле? – заинтересовалась Наталья Степановна. – А вы не знаете, с замороженным бройлером этот трюк не пройдет?

– С курицей? – Я задумалась. – Я лично ее палкой не бью, только молоточком для мяса и то уже после разделки, когда разрежу на куски ножом…

– Может быть, ты оставишь кровавые подробности на потом? – спросила меня в ухо Ирка.

– Поговорим об этом после, хорошо? – улыбнулась я начальнице. – Может быть, мне, как члену коллектива, надлежит принять какое-нибудь участие в организации процесса?

– Да-да, подойдите к Верочке, она даст вам повязку, – скороговоркой ответила Наталья Степановна, отворачиваясь от меня к очередному соболезнующему.

С Иркой на буксире я отплыла в сторонку, нашла неподалеку от группы мужиков с лопатами кенгуристую Верочку, получила траурную нарукавную повязку и спросила:

– А почему у гроба стоит наша начальница, а не родственники усопшего?

– Ой, это очень грустная история! – всплеснула руками Верочка, которой явно хотелось поговорить.

– Расскажите ее нам, – попросила я.

– Да-да, расскажите! – повторила Ирка, вытягивая ушки в трубочки.

В Верочкином изложении «очень грустная история» выглядела так. У Димы Желтикова на целом свете не было никаких родственников, кроме любящей мамы. Мать и взрослый сын жили вместе и очень трогательно заботились друг о друге: Димочка, если задерживался на работе, обязательно звонил мамочке и говорил, когда его ждать домой. Димина матушка не работала, имела приличный счет в солидном банке и решала все свои проблемы с помощью фирмы «Планида».

– Мы ведь и юридической деятельностью занимаемся, и сопровождением сделок, и услугами типа «разное», – Верочка выдала нам очень интересную информацию.

– Стало быть, похороны Димы организовала тоже «Планида»? – спросила Ирка.

– И похороны его матушки тоже проведем мы, – кивнула Верочка. – Вы знаете, что она умерла?

Мы с Иркой отрицательно замотали головами, всячески показывая, что ничего не знаем о смерти мадам Желтиковой.

– Она вовсе не Желтикова была, – поправила нас Верочка. – Эту фамилию носил Дима. А маму его звали по мужу – Аделаида Петровна Титоренко.

– И она умерла? – влезла нетерпеливая Ирка.

– Сегодня утром, в день похорон сына! Так трагично! – Верочка прижала руки к груди, помяв букет гвоздичек. – И обнаружил ее наш водитель! То есть водитель машины, которую «Планида» прислала за Аделаидой Петровной, чтобы везти ее на похороны сына.

– Как же она умерла? Неужто руки на себя наложила? – Ирка, затаив дыхание, ожидала ответа.

Мне не нужно было объяснять природу ее интереса.

– С ней случился сердечный приступ, – ответила Верочка. – Очень неудачно получилось, Аделаида Петровна как раз ванну принимала, ей стало плохо, и она захлебнулась…

– Ужас! – полным кровожадного удовлетворения голосом заявила Ирка.

Я поняла, что она радуется тому, что смерть Диминой матушки имела естественные причины.

– Ах, теперь у компании будет столько забот, – доверительно поведала мне болтушка Верочка. – Предстоит разбираться с волеизъявлением покойной, ведь завещание она оформляла тоже в нашей конторе. Впрочем, не знаю, кому усопшая отписала свое имущество. Если сыну, так он ведь уже умер! Придется поискать наследников.

– Это очень, очень интересно, – безразличным тоном припечатала Ирка, увлекая меня в сторону.

Я успела только мимоходом бросить комок земли в могилу, куда уже опустили заколоченный гроб, и кивнуть на прощание Наталье Степановне.

– Значит, у этой Аделаиды был инфаркт, и потом она утонула, – повторила Ирка, когда мы уже отъехали на порядочное расстояние от кладбища. – Это хорошо. Честно говоря, я очень боялась, что меня обвинят в ее смерти.

– Только потому, что ты первой нашла труп? Или у тебя были какие-нибудь причины для убийства этой тетки? Давай колись!

– Причин вроде не было, – неуверенно протянула подруга. – Но ты же знаешь ментов, они быстренько придумают мотив преступления, лишь бы кому-то его приписать!

– Точно! Возьмем, к примеру, Серегу Лазарчука! – Я с готовностью подхватила тему. – Наш дорогой капитан никогда не упустит возможности объявить меня асоциальной личностью, при более или менее деятельном участии которой совершается половина всех кровавых преступлений в городе!

Ирка посмотрела на меня с укором:

– Но ведь это в твоем доме вчера погиб человек!

– А рядом с твоим он погиб сегодня! – отбрила я.

– Один – один, – кивнула Ирка.

Я победно улыбнулась и всмотрелась в боковое окошко автомобиля. Мы как раз проезжали мимо парка, где в этот час должен был выгуливаться мой ребенок с няней.

– Останови возле «Чертова колеса», – попросила я подругу. – Кажется, я вижу на площадке с лошадками своего Масяньку. Точно, это он! В красной шапочке, рядом белый пони, смотри, он бьет…

– Копытом? – подсказала Ирка, притормаживая.

– Нет, лопаткой от набора для песочницы!

– Мася бьет лопаткой пони?! – ужаснулась Ирка. – Не может быть, он очень добрый мальчик!

– Мася бьет лопаткой по луже! И брызги летят во все стороны! – ответила я, выпрыгивая из машины и стартуя в направлении лошадиной стоянки.

Погода была прекрасная, и с вечерней прогулки мы с малышом вернулись домой уже в девятом часу. Мася погулял бы еще, на улице было пока светло, но я должна приготовить ужин к возвращению Коляна из спортивного зала. По вторникам он с приятелями-коллегами сразу после работы ходит играть в волейбол, мотивируя это необходимостью бороться за стройность фигуры, которой явно не на пользу сидячая работа за компьютером. Из спортзала муж приходит голодный, как тигр, и в один присест сметает такое количество еды, которого хватило бы на суточное пропитание населению небольшой вьетнамской деревушки. В этот момент необходимость борьбы за стройность фигуры отступает даже не на второй, а на третий план, потому что на втором оказывается потребность незамедлительно подкрепить подорванные силы здоровым сном.

В половине десятого Колян-большой и Колюшка-маленький завалились спать, оставив меня наедине с полной мойкой немытой посуды, скопившейся за целый день, начиная с завтрака. Я задумчиво смотрела на гору грязных тарелок, размышляя, помыть ли их прямо сейчас или подождать до завтра? Решила, что ничего страшного не случится, если я отложу процесс до утра, а сейчас тоже улягусь в кроватку. А то, может статься, малыш, уснувший раньше обычного, проснется с опережением графика, часиков в шесть…

В этот момент зазвенел телефон. Опасаясь, что звонок разбудит ребенка, я в два прыжка переместилась из кухни в прихожую, к висящему на стене телефонному аппарату, и сорвала с рычага трубку.

– Да! – вполголоса рявкнула я.

– Ленка! – рыдая, воскликнула Ирка. – Ленка, я ее убила!

– Кого убила? – Я понизила голос до шепота.

– Фаню!

Я немного помолчала, лихорадочно соображая, кто такая Фаня? Среди моих знакомых, кажется, нет никого с таким именем…

– Кто эта Фаня? – спросила я.

– Фаня-то? Да змея! – сердито сказала Ирка, шумно шмыгая носом.

– То есть она такая нехорошая, что заслужила, чтобы ее убили? – уточнила я, все еще ничего не понимая. – А лично тебе она чем помешала?

В голове моей одна за другой, как вагоны скорого поезда, проносились разные мысли. Может, Фаней звали тут бабу, которая жила на Школьной, восемь? Хотя нет, та была Аделаида. Или Фаня – это ее прозвище?

– Ничего себе, чем она мне помешала! – вскричала Ирка, явно недовольная тем, что не находит у меня сочувствия. – Да она выскочила прямо на меня, когда я ничего подобного не ожидала! Я испугалась просто до умопомрачения!

– Невменяемое состояние – это хорошо, на этом можно строить защиту, – заметила я.

– Хорошо еще у меня в руках была лопата! – продолжала Ирка, не слушая меня.

– Лопата – это уже хуже, – пробормотала я. – Вломиться в чужой дом с лопатой – это уже похоже на предумышленное…

– В какой дом? – не поняла подруга. – Это она ко мне вломилась! Шурхнула через малинник, прямо как стрела!

«Значит, все-таки речь идет о соседской покойнице, – подумала я. – Малинник у Ирки как раз на дальней стороне участка, на рубеже со Школьной, восемь»…

– Ты ее оглушила? – спросила я вслух. – Я имею в виду дала лопатой по голове?

Мысленно я уже построила ретроспективу событий. Значит, так: тетка-соседка за какой-то надобностью сунулась в Иркин двор, а гостеприимная хозяйка встретила незваную гостью во всеоружии – с шанцевым инструментом наперевес. С перепугу треснула чужую бабу лопатой по голове, потом оттащила огородами обратно на Школьную, восемь, а там уложила в ванну с водой – вроде баба сама утонула…

– Оглушила? – повторила Ирка. – Нет, я ее перерубила пополам!

Воображаемая картинка поплыла у меня перед глазами. Ничего себе, это же самая настоящая расчлененка получается! Интересно, как Ирка предполагала выдать подобные страсти-мордасти за несчастный случай? Типа, брила баба в ванне ноги опасной бритвой да и промахнулась, сделала себе харакири?!

– А теперь мне ее жалко, – призналась подруга. – Знаешь, какая она была красивая? Вся синяя и в золотых кольцах!

Я представила себе синий труп, щедро украшенный ювелирными украшениями, и у меня задрожали ноги. Ничего не говоря Ирке, я положила телефонную трубку на тумбочку и сходила в кухню за табуреткой. Села на нее, трясущейся рукой снова поднесла трубку к уху и поняла, что пропустила что-то важное.

– …похожа на декоративный шланг к поливальной установке, который Моржик привез из Голландии, – рассказывала Ирка. – Он тоже ярко-голубой с поперечными желтыми полосочками. Собственно, потому-то я и испугалась, когда ее увидела: подумала, что шланг ожил! Представляешь, какое сумасшествие? Мне поначалу и в голову не пришло, что это не шланг, а змея, я только потом, когда ее прикончила, сообразила, что к чему!

Наконец-то и я это сообразила!

– Ирка, так ты убила лопатой змею?! – обрадованно закричала я.

– Чего ты орешь? Я тебе об этом уже минут пять твержу! Разрубила лопатой на куски, потом поняла, что ухлопала какого-то очень редкого гада, и сразу позвонила Веньке. Ох, видела бы ты, как он над этой Фаней причитал – куда там наемным плакальщицам! Он мне пол-огорода слезами залил, можно дня два поливалку не включать!

Я слушала Иркину болтовню, идиотски улыбаясь. Венька – это наш общий приятель, биолог по образованию и дед Мазай по складу характера. Вот уже много лет он сердобольно подбирает всяческую бесхозную живность в диапазоне от хромого галчонка до молодой анаконды и всякой твари старается создать максимально комфортные условия проживания. В результате дом, в котором живет Венька со своим зверинцем, бесконечно достраивается и перестраивается и имеет явное сходство с перенаселенным сказочным теремком.

– Слушай, а откуда ты узнала, что ее Фаней звали? – спросила я. – Или это так змеиная порода называется?

– Не-а, порода у нее какая-то хитрая, я сейчас и не вспомню, – ответила Ирка. – Венька сказал что-то вроде: «Кто-то там где-то тамский».