скачать книгу бесплатно
Нежной пастушеской свирелью запел телефон.
Оля посмотрела на него с неудовольствием.
В огромном номере телефонные аппараты были повсюду, даже в туалете. В гостиной их имелось сразу два, по обе стороны протяженного дивана, а вот террасу, где как раз крутилась бессонная Люсинда, почему-то не телефонизировали вовсе.
Придется Ольге самой отвечать на звонок.
Очень неохотно она протянула руку, сняла трубку и голосом, в котором с легкостью угадывался кроткий укор, произнесла:
– Слушаю…
С такой тоскливой покорностью святой отец, утомленный чередой многословных исповедей, мог приветствовать покаяние сотого юбилейного грешника.
– Мамоля! Мамоля! – вслед за непонятными шорохами послышалось в трубке.
– Дима?!
Оля села в постели, свободной рукой энергично потерла лоб и засучила ногами, сползая к краю футбольного поля.
– Ма-мо-ля! Ну, мамоля же!!!
– Дима, я тебя слушаю, говори! – закричала Оля, нашаривая ногами тапки.
Люсинда за стеной перестала шуршать – не иначе, услышала крики подружки.
– Туууу… Туууу… – издевательски загудел телефон.
Оля зачем-то заглянула в динамик, а потом еще и выбила трубку, как будто та была курительной.
Предполагаемый засор на линии от этого не исчез, пропавший голос не вернулся.
– Ты чего орешь? – в щель приоткрывшейся двери заглянула Люсинда. – Что с ребенком, мамаша, опять двойка?
– Я не знаю, – Оля забегала по комнате, собирая свои одежки.
Трубку она при этом на место не вернула.
– Димка зовет меня: «Мамоля, мамоля!», а что хочет мне сказать – непонятно!
– Теперь по телефону зовет, а не просто так, из космоса? – скептически уточнила Люсинда и отняла у подруги гудящую трубку. – М-да… Говоришь, это был Димка?
Она энергично почесала в затылке, потом подняла палец, очень веско сказала:
– О! – и убежала в гостиную.
– Что – о?
Оля порысила следом.
– О – это «определитель номера»! – объяснила Люсинда, изучая аппарат у дивана. – Видишь циферки? С этого телефона и поступил последний звонок. Сейчас узнаем, откуда именно.
Не долго думая, она отправила вызов на последний входящий номер и надолго замерла с телефонной трубкой, плотно прижатой к медленно краснеющему уху.
– Ну, что там? Что? – заволновалась Ольга.
– Что, где, когда, – пробормотала Люсинда. – Зачем, почему, кто виноват и что делать… Гудки там, вот что! Не снимают трубочку. А посмотри-ка, не знаком ли тебе этот номер?
Оля послушно посмотрела.
– Всего пять цифр – это местный. Неужели Громов все-таки приехал в Сочи?
– Неужели Романчикова все-таки съехала с ума? – передразнила ее подружка. – Ты два часа назад звонила мужу, и он сказал тебе, что с вашим парнем все в порядке. Он сидит в своей комнате, рисует, как велено, елку! Не могли они за это время сюда добраться, даже на самолете не могли, потому что вечерний рейс в Сочи еще даже не вылетел!
– Пусти меня!
Оля отпихнула подружку от телефона, забрала у нее трубку и короткой тревожной дробью настучала номер рецепции.
– Алло! Добрый вечер. Скажите, пожалуйста, у вас есть телефонный справочник?
Ласковый девичий голос заверил ее в том, что для дорогих клиентов у них есть все.
Сумма, заплаченная Громовым за номер в пентхаусе, позволяла причислить проживающих в нем к числу весьма дорогих клиентов.
– Отлично. В таком случае, запишите, пожалуйста, номер. Я хотела бы узнать, чей он.
Ласковый голос пообещал, что все выяснит и очень скоро.
– Соображаешь, – похвалила подружку Люсинда. – Значит, не совсем еще дурочка, есть надежда.
– Не-а, нет надежды, – переменила она собственное мнение минуту спустя.
Любезная девушка с рецепции сообщила, что номер, интересующий дорогую гостью, принадлежит спортивному клубу «Катран», расположенному в цокольном этаже отеля.
– Это местный фитнес-центр, – вспомнила Люсинда. – Я видела вывеску с рыбой на входе в закрытый бассейн. Катран – это же рыба?
– Короткоперая колючая акула, – машинально подтвердила умница Ольга Пална и с подозрением посмотрела на телефон. – Люся! Как же это может быть, не понимаю? Каким образом Димка, который сидит в нашем доме за триста с лишним километров отсюда, звонит мне с телефона, который установлен в подвале вот этого самого здания?
– А никаким, дорогая, ни-ка-ким! Телепортацию, насколько я знаю, еще не изобрели.
– Ты хочешь сказать, мне снова померещилось? – расстроилась Оля.
Признавать себя хоть чуточку ненормальной ей упорно не хотелось.
– Я хочу сказать, что тебе нужно отдохнуть, – уклончиво ответила Люсинда.
– Отдохнуть – это хорошо, отдохнуть – это правильно, – забубнила Оля, оглядываясь в поисках своей сумки. – Но сначала – в бассейн! Хочу взглянуть на этот самый телефон.
– Думаешь, плиточный пол на подходах к нему будет утоптан мокрыми следами детских ног?
– Не язви.
Оля сунула ноги в спортивные тапочки и ловко собрала волосы, завязывая их в хвост.
Это однозначно выдавало подсознательную готовность к активному времяпрепровождению. К сожалению, обожженные тылы не позволяли Ольге Палне облачиться в наиболее подходящие для жизни, полной приключений, тесные джинсы и тугую майку. Хорошо еще, что она взяла в собой пару балахонистых платьев.
– Ты со мной или как?
– С тобой, конечно!
Люсинда вбила ноги в кроссовки, надела бейсболку, потрясла в воздухе руками, сцепленными в замок, и тут же испортила впечатление от этой демонстрации солидарности очередной ехидной репликой:
– Кто-то же должен присмотреть за больной!
– Танечка, спустись-ка на минус первый, гости из пентхауса жалуются, что их побеспокоил звонок из фитнес-клуба, – распорядился старший администратор.
– Быть того не может, там давно пусто, «Катран» работает до двадцати часов, – возразила дежурная, но все-таки встала со стула. – Пить надо меньше гостям из пентхауса…
– Это какие гости из пентхауса? Те, которые фикусы шампанским поливают? – спросила вторая дежурная, Верочка. – Или те, которые из бутылок «Джек Дэниэлс» сложили на балконе стеклянную пирамиду по фэньшую и категорически не велели ее разбирать?
– Так никто и не разбирает, – заволновался Валера. – Я же всех предупреждал: желание гостя для нас закон! Особенно, если гость из пентхауса!
– Их священную пирамиду никто и пальцем не трогает, не тревожьтесь, – успокоила начальника дежурная Таня. – Горничные даже пыль с нее не вытирают, чтобы волшебную ауру не смахнуть!
– А кто, в таком случае, жалуется?
– Новенькие, – удаляясь, ответила дежурная Таня. – Две лесбиянки из «Седьмого неба», они с бутылками не играются, вроде даже не пьют.
– Запьют, – уверенно предсказала дежурная Вера. – Кто в пентхаусе живет, добром не кончит.
– Думаешь, она второй раз купится на это? – сомневался Борис.
– Бог троицу любит, – отшутился Лелик, пряча в сумочку диктофон с записью детского голоса.
– Дай-то бог, – проворчал Борис.
– Борь, ну посуди сам. Представь, что ты любящая мать восьмилетнего сына. Представил?
– С трудом, – признался Борис.
– И вот твой сын тебя зовет. Как, куда, зачем – непонятно, но ты же мать, верно? Ты, как любая нормальная мать, отложишь все вопросы на потом и поспешишь на зов.
– Так то я и нормальные матери, – проворчал Борис.
У него сложилось крайне нелестное представление о госпоже Громовой.
– Ох, ох, ох! – загудело эхо.
– Тише говори! – шикнул на товарища Лелик.
Акустика в полуподвальном помещении была замечательная – так и тянуло в полный голос заорать «О-го-го!» и надолго свести с ума отзывчивое эхо.
«Заодно и от страха избавился бы», – подумал Борис.
Днем, когда окна под потолком были открыты, в бассейне было свежо и светло, но ночью темное помещение с гладким зеркалом черной воды выглядело неуютно и даже пугающе.
Вкрадчивый шепот доносился из вентиляционного люка, зловеще капала вода в душевой.
Борис поймал себя на том, что ему хочется передвигаться пригнувшись и на цыпочках. Конечно, выглядело бы это странно, но он и так чувствовал себя дурак дураком, крадясь вдоль бассейна с телефонным аппаратом на длинном шнуре. Героическая картина «Военный связист у водной преграды на линии фронта»!
– Дура она будет, если сюда полезет, – шептал он товарищу. – Я бы не полез.
– Трусишка Боря серенький! – в четверть голоса насмешливо напел Лелик.
– Че сразу серенький?
– Потому что побледнел от страха.
– Ни фига не побледнел! Тут просто темно, ты плохо видишь!
– Ишь, ишь, ишь! – всполошилось эхо.
– Тише! Поставь телефон на тумбочку.
Лелик посторонился и подсветил упомянутую тумбочку фонариком.
– Это тумбочка для прыжков в воду. Кто на нее ставит телефон?!
– Он, он, он! – загомонило предательское эхо.
– Тише ты! – зашипел блондин. – Ты ставишь, кто же еще! Лучшего места не найти, прикинь: когда откроется дверь, телефон с порога будет видно, а нас в тени вышки – нет. Девушка подбежит к телефону, и тут мы ее – р-раз! И схватим. Кляп у тебя?
– В кармане.
– Дай его мне, ты будешь девушку держать.
Оставив телефон на возвышении стартовой тумбы, они отступили под вышку для прыжков в воду.
Ждать пришлось недолго, каких-то десять минут, не больше.
Дверь, ведущая из бассейна в холл перед лифтами, широко распахнулась, и на ярком золоте прямоугольного проема отчетливо нарисовалась темная фигура. Она имела форму треугольника, что определенно выдавало одежду по женскому типу. Шотландцы в юбках в Сочи не ходили.
Фигура в юбке не мешкала, да ей и не нужно было определяться с направлением: протянувшаяся от порога дорожка света с прямым намеком уперлась в тумбу, увенчанную телефонным аппаратом.
– Цыпа-цыпа-цыпа, – зашептал Лелик, тиская в руках приготовленный кляп из махровой салфетки.
Глупая курица протопала к тумбе и наклонилась над телефоном.
Острый локоток блондина вонзился в бедро товарища, как шпора в лошадиный бок.
