скачать книгу бесплатно
– Покажи мне записку, – потребовала я.
Зареванная физиономия подружки пропала с экрана, камера планшета сдвинулась и наехала на бумажку на столе.
Я прочитала короткий текст и вздрогнула: вместо подписи там стояли две буквы – ТП.
Зяма – Темный Повелитель?!
Или жертва Темного Повелителя?!
– Тут написано – «Тэ Пэ»! – сказала я вслух.
– Ну, да, Тэ Пэ, это у нас сокращенное «Твой Пупсик», – уверенно заявила Алка.
Видимо, им с Зямой уже случалось обмениваться записками на холодильнике.
Я немного подумала и решила:
– Сейчас мы сделаем вот что: ты успокоишься и ляжешь спать, потому что утро вечера мудренее. А я куплю себе билет на ближайший рейс в Тбилиси и завтра уже буду у тебя. Вместе мы обязательно разберемся, куда там Зяма пропал и как его вернуть.
– Ты прилетишь? Правда? Инка, ты настоящий друг! – обрадовалась Трошкина.
– Друг, товарищ и сестра, – пробормотала я, уже прикидывая, что мне нужно успеть сделать до отъезда.
Какое счастье, что мне, как и Алке, дали отпуск!
Я купила в Инете билет на самолет и собрала чемодан.
Приготовила удобный и симпатичный наряд для поездки – болотного цвета шелковый комбинезон с широким длинным кушаком, который можно было завязать пышным бантом или обернуть вокруг моей тонкой талии несколько раз, оставив концы свободно болтаться, желтые кеды и красную бандану. То есть вообще-то это был такой шикарный платок из натурального шелка хитрой окраски – с лицевой стороны алый, а с изнанки синий. Мне его Зяма подарил, у него есть друзья, которые работают в области моды и продвигают в массы разные креативные новинки.
Обычно я не одобряю стиль, которого придерживается мой пижонистый братец, поскольку не люблю вычурности, но двусторонний платок оказался на редкость многофункциональным аксессуаром.
По прилете в Тбилиси, если там будет прохладно, я планировала переформатировать бандану в палантин.
Укомплектовав походный гардероб, я позвонила Жану и предупредила его, что завтра улетаю в Тбилиси, поэтому посты в своем новом блоге буду делать преимущественно о грузинской кухне, так что пусть уже заранее подбирает подходящие картинки и готовится обрабатывать мои любительские фотки.
А Кулебякину я ничего не сказала.
Пусть помучается!
Папа мне не раз уже говорил, что грузинские мужчины очень ценят женскую красоту и особенно любят блондинок.
Я решила, что буду фотографировать каждого грузина, который упадет к моим ногам, и пусть Кулебякин искусает себе локти и вообще все, до чего дотянется!
Перед ужином я выкроила время и прочитала на туристическом портале статью «Самое-самое в Грузии». Из нее я узнала, что наиболее распространенные грузинские имена – Георгий, Давид и Зураб, а фамилии – Беридзе, Капанадзе и Гелашвили; главное национальное блюдо – хинкали, достопримечательность номер один – крепость Нарикала, самые популярные сувениры – рог для вина и серебро минанкари, а мега-крутой ресторан расположен на горе Мтацминда, откуда открывается непревзойденный вид на столицу.
Эту информацию я собиралась использовать для охмурения родственников, которым надо было убедительно аргументировать мой внезапный порыв умчать в Тбилиси. Не рассказывать же им, что Зяма пропал! После такого сообщения широкомасштабного военного наступления Кузнецовых на Грузию будет не избежать!
На ужин было заливное на петушином бульоне со свиными ножками, поданное с клюквенным соусом и домашним хреном, настолько ядреным, что даже закаленная бабуля прослезилась.
– Да-а-а, хрен в нашем доме хоть куда! – двусмысленно восхитилась она, вынудив мамулю покраснеть, а папулю закашляться.
Я решила, что это подходящий момент, чтобы сменить тему. Плавно вырулить на Грузию со свиных ножек у меня как-то не вышло.
– А Зяма с Алкой были в самом лучшем ресторане Тбилиси на горе Мтацминда, откуда открывается потрясающий вид на столицу Грузии! – сообщила я оживленно.
– Что ели? – тут же поинтересовался папуля.
Я задавила внутренний голос с репликой Алисы Фрейндлих из «Служебного романа» («Цыплята табака… сациви… купаты… шаш-шш-шлы?ки… чебуреки…») и выдала домашнюю заготовку:
– Хинкали. А вы знаете, что это блюдо называют «королем грузинской кухни» и готовят с начинками из баранины, говядины, грибов, овощей – вариантов около сотни?
– Как интересно! – Папуля заслушался.
– Вот и мне очень, очень интересно! – Я показательно вздохнула. – Ах, как хочется тоже попробовать эти хинкали… Да и цыплята табака… сациви… купаты… шаш-шш-шлы?ки… чебуреки…
– Вкусная еда – это не самое главное, – авторитетно сказала бабуля, в которой явно проснулся педагог. – В Тбилиси обязательно и непременно нужно посетить могилу Грибоедова и лермонтовские места, поклониться великому Шота Руставели…
– Он же умер уже, – ляпнула я.
– Это не повод ему не поклониться! – строго сказала мамуля, которая в своем собственном творчестве отнюдь не дискриминирует неживых. – Вот я бы при случае обязательно возложила цветы к памятнику знаменитому грузинскому коллеге.
– Шота Руставели вроде ужастики не писал, – снова ляпнула я, досадуя, что мне мешают создавать яркий образ восторженной дурочки.
Она у меня какая-то не восторженная получалась.
– Руставели не писал ужастики, да ладно? – Наша писательница завелась. – А вот представь: гуляешь ты мирно на лоне грузинской природы с чебуреком в руке, а навстречу тебе бородатый качок, одетый в одну звериную шкуру, с суровым взором и зазубренным мечом! Как, не страшно?
– Убедила, – кивнула я, торопясь вернуть разговор в нужное русло. – О грузинской природе, кстати, Алка тоже в самых восторженных выражениях рассказывает, а еще ей очень понравились уникальные серебряные украшения в старинной грузинской технике минанкари. Зяма же в абсолютном восторге от рогов для вина…
Тут я выдохнула, сознавая, что скудный запас моих знаний практически закончился. В неликвидах остались еще типичные грузинские мужчины Георгий Берадзе и Давид Капанадзе, но как их цензурно приплести к рассказу о невинных развлечениях молодоженов, я не придумала.
К счастью, предки уже в достаточной степени впечатлились – это было понятно по тому, как мечтательно затуманились их взоры.
– Короче, я решила тоже слетать в Тбилиси и отправляюсь туда прямо завтра, – выдала я главное.
– Отличная идея, Дюша! – сказала бабуля.
– В самом деле, у тебя же отпуск, – поддержала меня мамуля.
– А как же Денис? – спросил папуля.
– А у Дениса нет ни отпуска, ни желания попутешествовать, – отговорилась я и встала из-за стола. – Спасибо, все было очень вкусно, пойду собирать чемодан. У меня самолет рано утром.
Я без оглядки убежала к себе и потому не услышала, как папуля задумчиво молвил:
– Сто рецептов фарша для хинкали, ничего себе, а?
– Серебро мининкари, – вздохнула мамуля.
– Могила Грибоедова и лермонтовские места, – напомнила бабуля. – Вот интересно, а билеты на самолет дорогие?
Пятница
– Не возьму! – сказала я и спрятала руки за спину.
Они у меня уже были свободны – свой чемодан я сдала в багаж, а дамскую сумку с документами, деньгами и разной нужной мелочью повесила на ремешке через грудь.
– Инна, не смей меня разочаровывать, – грозно нахмурилась Зара Рафаэловна.
Жаник, балбес, проболтался в офисе, что я лечу в Тбилиси, и Зараза примчалась в аэропорт с очередной банкой чудодейственного меда для дорогих грузинских друзей.
– Куда им столько? У них все слипнется! – отбивалась я, с ужасом глядя на корзину.
Она совершенно не подходила к моему образу современной молодой женщины, стильной, любознательной и легкой на подъем. И особенно не подходила к алой бандане.
Да я буду выглядеть, как красная пролетарская шапочка, везущая гуманитарные харчи голодающей бабуле в братскую Грузию!
– Не возьму.
Я демонстративно зевнула, показывая, что эти препирательства мне крайне скучны и ни капельки не интересны.
На самом деле мне действительно хотелось спать. Трепло Веник, торопясь разнести очередную сенсационную новость, разбудил меня телефонным звонком в два часа ночи и радостно, как будто нас с ним это как-то касалось, проорал:
– Кузнецова, победителю чемпионата по покеру таки дали миллион долларов!
– Завидую ему, – сказала я честно. – Надеюсь, у организаторов это были не последние деньги, и они заплатят скромный гонорар нашему рекламному агентству?
– А они еще не заплатили? – заволновался Веник.
– Кажется, нет, – ответила коварная я. – Позвони Заразе, спроси у нее.
Я посмотрела на Зару Рафаэловну, пытаясь по ее внешнему виду определить, перебил ли порывистый Веник ночной сон и ей тоже. Похоже, не перебил: Зараза выглядела свеженькой, как культивированный вирус.
– Нет, не возьму я ваш мед, – сказала я.
– Почему?
– Потому что его сделали неправильные пчелы, – просуфлировал мне внутренний голос.
Зараза посмотрела на меня, как злобный мальчик на корчащегося под его ногой червяка – без всякой жалости и с отстраненным интересом: сколько, мол, еще это ничтожное существо продержится?
– Ни за что не возьму! – повторила я.
– Совсем-совсем ни за что? – ушлая Зараза сменила тактику. – А за сто долларов?
– За сто долларов?
Я посмотрела на корзину, срочно производя ее переоценку.
Вообще-то ручная кладь в экостиле – это даже модно. А бант по цвету гармонирует с моим головным убором.
И все же…
– Нет, за сто долларов не возьму, – решила я. – За сто пятьдесят, так и быть, согласна.
Зараза, что удивительно, не стала торговаться. Наоборот, даже снизошла до похвалы:
– Растешь в моих глазах!
И она тут же отдала мне баксы, которые явно приготовила заранее.
Знает меня, понимает, что я не безропотная Трошкина и за спасибо почтовым голубем-тяжеловозом работать не стану!
Оделив меня денежками, Зара Рафаэловна кому-то позвонила и деловито отчиталась:
– Я все устроила, мед к вам летит, встречайте. Девушку зовут Инна Кузнецова, она высокая фигуристая блондинка с длинными волосами, в руке у нее корзинка, на голове красная шапочка.
– Бандана, – поправила я, но Зараза меня не услышала.
Я спрятала в сумочку выданные мне доллары, взяла корзинку и пошла на досмотр.
Полет прошел спокойно и не без приятности.
Правда, меня разочаровало бортовое питание – пассажирам предложили только сок, тогда как я рассчитывала хотя бы на горячий кофе с печенькой. Перед отлетом, торопясь и нервничая, я не позавтракала, и желудок, привыкший к регулярному трехразовому питанию в папулином фирменном стиле «От пуза», выражал недовольство суровым бурчанием.
– Лучше переспать, чем недоесть, – с намеком подсказал мне внутренний голос.
Но я знала, что не усну в самолете.
Чтобы успокоиться и расслабиться, я расстегнула привязной ремень, развязала декоративный кушак комбинезона и провела небольшую приятную СПА-процедуру.
Заботливая бабуля перед отлетом преподнесла мне подарочек – какую-то необыкновенную головную щетку с резервуаром, наполненным травяным отваром на термальной воде. С виду-то это была щетка как щетка, но зубцы, торчащие из ее пухлого резинового пузика, на самом деле являлись полыми трубочками, по которым при надавливании на щетку прямо к коже головы поступал полезный отвар.
– Я знаю, Дюша, ты всегда нервничаешь в самолетах, – сказала мне родная старушка. – Так вот, как только почувствуешь, что у тебя разболелась голова или просто повысилась тревожность, сразу же бери эту щетку и причесывайся минут пятнадцать, а лучше полчаса, и все пройдет. Массаж улучшит кровообращение и снимет мышечные спазмы, а отвар подпитает корни волос. Обещаю тебе, ты свои волосы просто не узнаешь!
– И откуда же такое диво дивное? – спросила я, повертев в руках чудо-щетку.
– Из интернет-магазина, вестимо! – ответила продвинутая бабуля. – Я заказала сразу три штуки, одной сама уже пользуюсь и очень, очень довольна!
Не верить бабушке оснований не было – она человек чести и никогда не врет, хотя запросто может схитрить.
Правда, та же бабуля, в свое время настойчиво прививая мне хорошие манеры и знание этикета, утверждала, что причесываться на глазах у других людей неприлично, но я решила, что данный конкретный случай можно считать исключением.
Во-первых, никто на меня не смотрел, потому что мой сосед по ряду – пацан лет десяти – самозабвенно рубился в игру на смартфоне, а его папочка похрапывал.
А во-вторых, я же сидела у иллюминатора, а девица, причесывающая у окошка русу косу до пояса – это же классика родного фольклора! Можно сказать, обычай, освященный веками!
Чесалась я долго, вдумчиво, любуясь волнистыми облаками и постепенно успокаиваясь.
