скачать книгу бесплатно
– Потому что это у него есть имя, которое не произносят, – объяснил Викентий. – Оно так и называется: Непроизносимое Имя Господа!
– Нет!
Афанасий шепотком на ушко озвучил Викентию небожественное имя, добежал до своего места во главе стола, плюхнулся на стул и вытер вспотевший лоб платочком:
– Ф-у-у-у…
– Поосторожнее в выражениях! – сухо сказал Викентий. – «Фу» про такого господина говорить опасно для жизни!
– Вот как раз с этим все в полном порядке, – поспешил заверить его Афанасий. – Господин помощник нашего общего господина, имя которого мы, на всякий случай, лишний раз не будем озвучивать, заверил меня, что безопасность нам гарантирована. Обеспечивать безопасность – это они очень хорошо умеют.
– А что они умеют плохо? – спросила дотошная Даша.
– То, что хорошо умеем мы!
Афанасий гордо оглядел своих бойцов.
– Навыки коррекции маникюра – не в счет! – тут же съязвил вредный Пумба.
Секретарша насупилась.
– Ребята! – проникновенно сказал Журавлев. – Не собачьтесь, пожалуйста! Нам предложили участвовать в уникальном проекте!
– Это выборы, что ли, уникальный проект? – фыркнул вредный и аполитичный Пумба. – Да плевал я на них с высокой горки!
– Ну, это как посмотреть! – возразил Афоня.
А воображение все же успело нарисовать ему лирический пейзажик: «Плевок на выборы с высокой горки».
– Собственно, к организации выборов мы прямого отношения не имеем, – сказал Афанасий и тряхнул головой, чтобы выбросить из нее воображаемые урны для голосования, сгрудившиеся на цветочной полянке, как пчелиные ульи. – Наша задача – придумывать необыкновенные и удивительные проекты, мероприятия и ситуации, в которых будут проявляться лучшие качества того… чье имя мы сейчас не называем.
– А у него все качества – самые лучшие! – запальчиво сказала секретарша Эмма. – Да, я так думаю! Что это вы на меня так смотрите? Да, он мне нравится!
– Как мы смотрим? – слегка пристыженно пробормотал Журавлев.
– Вы просто не понимаете! – вскричала тем временем простодушная секретарша. – Он такой… Такой… Та-а-акой!
Она сложила наманикюренные ручки перед пышной грудью и закатила глаза к потолку.
– Какой? – ревниво спросил Пумба.
– Великий! – выдохнула Эмма.
– Да он маленький! Он коротышка, ниже Ван Дамма! Он мне по плечо!
– Наполеон тоже был маленький, но при этом Великий!
– Так то Наполеон, а это…
– А это не Наполеон! – рявкнул Афоня, конспиративно перекрывая голоса спорящих. – Ну и что? Мы открыты для сотрудничества! Мы и Наполеона готовы пиарить, и Ван Дамма, и вообще всех коротышек!
– С Незнайкой во главе, – зачем-то добавила Даша.
– Господа и дамы! – брюзгливо дергая носом, воззвал к присутствующим Викентий. – Теперь, когда вы все засветили своих тайных кумиров, не можем ли мы поговорить о деле? Скажи-ка, Афоня, а почему большая честь пиарить великого коротышку выпала именно нам?
– Потому, что мы – креативные, независимые и местные, то есть хорошо знаем наш прекрасный южный регион со всеми его уникальными особенностями, – без запинки отбарабанил Афанасий. – К примеру, в Заполярье нашего клиента совсем другие люди пиарят. Те, которые на «ты» с белыми медведями, китами и дохлыми мамонтами, теоретически поддающимися клонированию.
– Клонированные дохлые мамонты – это круто, – сказал впечатлительный Пумба.
Неугомонное воображение Санчо нарисовало стадо лохматых зомби с хоботами.
– А мы с кем на «ты»? – спросила въедливая Даша.
Она любила конкретно поставленные задачи.
– Ну, я не знаю! – разозлился ее начальник. – Надо подумать, с кем мы на «ты»! Кто тут вообще был, есть и будет, в нашем прекрасном южном регионе? Вик, ты покопайся в истории. Даша, на тебе – флора и фауна! Эмма, ты сделаешь мониторинг сообщений о нашем клиенте в региональных СМИ. А ты, Оскар…
Санчо посмотрел на Пумбу и покачал головой:
– А ты пока свободен, – сказал он, перебив шефа.
– Почему это я свободен? – неожиданно обиделся тот. – Я, может, лучше всех сегодня подготовился! У меня, знаете, что есть? – Он вытащил из-под стола книгу в ярком переплете: – Вот!
– Вау! – искренне восхитилась Эмма.
Хотя книжка называлась вовсе не «Вау».
Книжка называлась просто и без претензий: «Супермужик».
Непосредственно под названием разместились выразительный императив: «Вали их безжалостно!» и художественное изображение человека, пиарить которого уже не было нужды, потому что его знал весь мир.
Супермужик в плаще, как у Бэтмена, стоял на покатой крыше с красивым видом на башни Кремля, но смотрел не на рубиновые звезды, а на потенциального читателя, как бы давая ему понять, что вот эту самую книжку, хоть кровь из носу, но надо купить, обязательно!
По блестящей ламинированной обложке широко расползлись красно-черные разводы на редкость зловещего заката – не иначе «пейзаж» Судного дня. Но как-то сразу чувствовалось, что Супермужик всех, кого надо, спасет и своих в беде не бросит. В связи с чем решительно не хотелось оказаться в лагере чужих, которых, видимо, и велено было безжалостно валить. Пяткой в глаз и всеми другими способами.
Проняло даже аполитичного Викентия.
– Дай почитать! – попросил он, окончательно определившись с лагерем: в «свои», конечно же, только в «свои»!
Но воодушевленный Санчо поднял книжку, как икону:
– Видите? Вот как люди работают! Вот чего ждут и от нас с вами! Все все поняли? Берем за образец. Вперед! За дело! За Родину, за нашего собственного Супермужика!
– Наш-то пока еще не супер, – справедливости ради уточнила Даша. – Наш пока просто большой Босс.
– Мегабосс! – предложил Пумба.
– А Мегабосс – это разве не круче, чем Супермужик? – спросила въедливая Даша.
– Нет, Супермужик круче, – подумав, ответил Викентий. – Супермужик – это сильная личность, а Мегабосс – пока просто сила.
Сотрудники, в меру присущего каждому таланта изображая острый приступ вдохновения, удалились.
Отнюдь не обманутый этой демонстрацией трудового энтузиазма, Афоня отшвырнул в сторону эту книжку и потянулся за другой – записной.
Ему было ясно, что гвардию бойцов рекламного фронта в связи с новыми боевыми задачами не помешает усилить и пополнить ее состав.
К сожалению, полного счастья в жизни не бывает.
Полными бывают идиоты, карманы, ведра, бедра и еще задница – не как часть тела, а как событие. А полная задница – это жизнь, чрезмерно богатая событиями.
Моя, например!
Скандал разразился на следующий день после закрытия конференции, за работу на которой я получила от начальства письменную благодарность. А вот за благородный поступок – предоставление бесплатного ночлега заплутавшему московскому журналисту – я схлопотала устный выговор в непечатной форме.
На мое несчастье, столичный гость оказался, во-первых, супругом родной дочери генерального директора популярного телеканала, а во-вторых – полным идиотом.
Или наоборот – сначала идиотом, а потом супругом?
Так или иначе, он не сумел утаить от законной половинки свои сочинские приключения, за что по полной программе огребли все их участники: и сам гуляка, и его проштрафившаяся коллега-дуэнья, и я, несчастная.
– Я, конечно, все понимаю! – ероша редкую поросль вокруг блестящей лысины, сказал мне мой начальник. – Море, Сочи, темные ночи… Знаем, плавали! Но ты же думай, с кем связываешься! Связаться с таким мужем такой дочери такого отца – это значит послать свою карьеру прямиком к такой-то матери!
– Да ладно? – усомнилась я.
Серьезность ситуации доходила до меня как-то замедленно.
– Короче, пиши заявление, – вздохнув, велел начальник. – На твое усмотрение: либо сразу на увольнение по собственному, либо – для начала – на продолжительный отдых. У тебя за пять лет на полгода неизрасходованных отпусков накопилось.
– Как вариант, могу уйти в декретный, – сердито предложила я, шеф схватился за сердце и вновь взволнованно залопотал про таких мужей, таких детей и такую-то мать. – Да шучу я, шучу!
И я написала заявление на отпуск.
– Сиди тихо и не высовывайся! – собственноручно отслюнявив мне положенные отпускные, сказал начальник. – Через полгода об этой скверной истории все забудут, потому что непременно произойдет что-нибудь еще более скверное.
– Что такое оптимизм, каждый понимает по-своему, – сказала на это я и ушла в свой внезапный отпуск, как Му-Му на дно.
Это случилось в тяжелый день – понедельник.
Утро вторника я провела на диване, слушая краем уха телевизор, пораженчески бубнивший про грядущий конец света, и составляя список потенциально подходящих мне мест работы. В отредактированной версии он оказался огорчительно коротким, так как было ясно: ни одно СМИ, дорожащее добрыми отношениями с властями, не возьмет на работу такой подрывной элемент, каким только что проявила себя я. Я все-таки отправила свое блестящее резюме в ряд изданий, но на моментальный заинтересованный отклик отнюдь не рассчитывала.
Пожалуй, придется мне посидеть без работы какое-то время!
– Сдохнуть можно! – прокомментировала эту перспективу моя энергичная Тяпа.
Этим она всего лишь хотела сказать, что безделье несовместимо с моей активной натурой, но пугливая Нюня поняла ее по-своему и тут же заговорила об угрозе голодной смерти. Я послушно вообразила себе ужасы затяжной безработицы и конец света для меня лично и с целью экономии решила заранее перейти на дешевые подножные корма.
Продолжая валяться на диване, я попеременно грызла ногти и морковку…
И тут мне позвонил сам Афанасий Журавлев!
Было время, когда его звонки вовсе не представлялись мне чем-то исключительным. Тесное общение с Афоней, который еще не стал рекламной мегазвездой, было для меня нормой жизни. Мы постоянно встречались, перезванивались, да что там – мы регулярно спали в одной постели! Потом я поняла, что Афанасий Журавлев, при всех его достоинствах, герой не моего романа, и наша связь оборвалась.
Встречались мы редко и только по делу, молчаливый уговор не ворошить прошлое соблюдали неукоснительно. У меня имелось подозрение, что Афанасий все еще склонен считать меня идеалом любимой женщины, но я ничего не предпринимала для того, чтобы окончательно развеять это заблуждение, поскольку Афоня и так уже оставил меня в покое.
И вот – пожалуйста, звоночек из прошлого!
Я насторожилась, но Афанасий вел себя похвально корректно и исключительно деловито. Он вежливо поинтересовался моими делами и, узнав, насколько они безрадостны, тут же предложил мне для разнообразия поработать немножко не с кретинами всякими, а с нормальным руководителем.
– А где он, нормальный? – грустно спросила я.
– Где, где… – неопределенно отозвался мой друг и благородно удержался от рифмы.
Затем он горделиво объяснил, что приглашает меня в свою собственную команду.
– Ха! – сказала я, выразив таким образом свое отношение к предполагаемой нормальности его руководства.
– Что – ха? – Друг и возможный работодатель слегка обиделся. – Разве мы с тобой плохо трудились вместе? Вспомни, как адски весело было делать ролик для «Пилигрима»!
– Я не забыла то адское веселье, – призналась я и потерла веко.
После работы над рекламным роликом для турбюро «Пилигрима» у меня долго дергался глаз.
Да что глаз – я вся тогда дергалась, как припадочная!
По задумке заказчика, в рекламе надо было снять такую же дружную зоотусовку, как в знаменитом детском стихотворении: «Тра-та, та, тра-та-та, мы везем с собой кота, чижика, собаку, Петьку-забияку, обезьянку, попугая – вот компания какая!»
Поначалу клиент категорически настаивал на обязательном присутствии в кадре всех упомянутых персонажей, и это было полное тра-та-та, поскольку каждой твари полагалась роль со словами.
Разговорчивого попугая мы нашли без труда, чижик тоже чирикал, как заведенный, но единственный в мире говорящий кот был описан лично Пушкиным А.С. и, очевидно, сдох еще во времена махрового царизма.
С большим трудом убедив в этом нашего заказчика, мы уговорили его максимально сократить монолог кота до нескольких мявов, которые впоследствии путем виртуозной переозвучки должны были превратиться в бодрое скандирование текста песенки.
Потом была фотосессия с дюжиной нервных котов и собак, после которой в студии пришлось срочно заменить ковровое покрытие.
Потом клиент в принципе одобрил на собачью роль второго плана дога-далматинца, попросив от нас лишь самую малость: изменить конфигурацию и расположение черных пятен на белой шкуре.
Новый рисунок согласовали за неделю и нанесли на шкуру пса по трафарету за полдня.
Укушенный песичкой стилист потребовал двойной оплаты.
Новое ковровое покрытие пришлось подвергнуть срочной химической чистке.
На доске для дартса в курилке впервые появилось фотографическое изображение нашего заказчика. С этого момента на подоконнике рядом с набором дротиков всегда лежала стопка его фотографий, и они расходовались быстрее, чем туалетная бумага.
Потом наш дорогой клиент выбрал действительно роскошного перса, который оказался на редкость упертой скотиной, убежденной, будто краткость – это единственно возможная сестра таланта. Или же у него было гипертрофированное чувство собственного достоинства?
Кот наотрез отказывался издавать больше трех мявов подряд, а из трех слогов у озверевшего к тому времени сценариста получалось сложить только емкий императив: «И-ди-нах!» Клиенту же хотелось чего-то другого, поскольку указанный маршрут в списке предложений турбюро не фигурировал.
