Идущий на смех. Книга-игра

Потеряв 1 пункт Шутовства от досады по причине провала номера, но сохраняя чувство собственного достоинства, Вы молча, без скандалов и истерик, ни о чём ни споря и никому ничего не доказывая, спокойно разворачиваетесь и уходите на 88 параграф в поисках лучшей доли.

205

– Эй! Эй! Ты что творишь?! – нищие еле успевают расступиться перед Вами, в то время как Вы резко, без предупреждения, бросились вперёд и едва не зашибли их своими кувырками.

– Оп-ля! – наконец приземлившись и остановившись, Вы поднимаетесь и, обведя публику взглядом, совершаете поклон. Беднота оживлённо переговаривается, а стражники с интересом наблюдают за развитием событий. Судя по всему, Вы вызвали смешанные чувства.

С одной стороны, совершить нечто подобное под силу далеко не каждому, тем более – в Вашем возрасте. С другой стороны – Ваше поведение вполне может расцениваться как несущее скрытую агрессию или психические отклонения.

– Да у него, похоже, не все дома… – произносит один из босяков, и некоторые с ним соглашаются. Тёмные люди, что с них взять?

И действительно, ловить тут, похоже, нечего. Тем не менее, вы взбодрились, показали себе и остальным, что у Вас ещё остался порох в пороховницах и Вы готовы к новым свершениям. Добавьте себе пункт Героизма, пункт Вдохновения и пункт Шутовства и смело переходите на параграф 88

206

Казармы городской стражи по сути напоминают небольшую крепость, расположенную в городской черте. Это не особенно красивое, но достаточно надёжное и внушительное сооружение с зубчатой стеной, бойницами, дозорными башнями, из которых город видно словно на ладони, и набатным колоколом.

Сюда все ходят стучать и доносить, здесь располагается небольшой острог, куда сажают тех, кому нужно просидеть в заточении не годы, а неделю-другую, не в самых жутких условиях и не с самым плохим обращением. И тут же проживают гвардейцы, совмещающие функции армии и стражей порядка.

В лучшие времена на должности судей и стражей специально набирали выходцев из других мест, заменяя их раз в пару лет, потому что судьи и стражники выбранные из местных по определению не могу быть беспристрастными, когда имеют дела со своими родственниками, друзьями и врагами, а с пришлых чужаков взятки гладки. Но сейчас выбирать не приходится.

Несколько человек тренируется на плацу, отрабатывая удары алебардами на чучелах, пожилой гвардеец сидит на скамейке и зашивает свой плащ, под навесом на свежем воздухе сидит вербовщик с чернилами и бумагой.

– Направитесь к вербовщику и попробуете записаться на воинскую службу – 637

– Поговорите «за жизнь» с пожилым гвардейцем, который, по-видимому, Ваш ровесник – 581

– Пойдёте на плац к молодым – 576

207

Шут его знает как, но Вам это удалось! Вряд ли Вас будут специально преследовать, и без Вас проблем хватает.

Хотя, с другой стороны, на такие дела не могут смотреть сквозь пальцы и оставлять без последствий, потому – как сказать. Встаёт другой вопрос – куда идти и что делать.

Относительный порядок существует только за городскими стенами, а снаружи на большой дороге можно запросто нарваться на лихих головорезов или на диких зверей. А ведь нужно где-то ночевать и что-то кушать.

– Пойдёте в лес к реке, где можно и рыбку половить, и водички попить, и переночевать в зарослях – 474

– Пойдёте в сторону заброшенной шахты, где могли остаться заброшенные ветхие домики шахтёров – 499

– Побрести по дороге, куда глаза глядят – 501

208

– Оставлять его так – это будет как-то не по-христиански. Стражники не появлялись с тех самых пор, как бросили меня сюда. Уверен, мы могли бы хоть что-то сделать… – настаиваете Вы, окончательно выводя из терпения Вашего спасителя.

– И что ты мне предлагаешь? Снять с него кандалы? Вынести отсюда? Предать земле? У меня нет для этого ни ключа, ни инструмента. Всё, что мы можем сделать для этого несчастного, – это помолиться о спасении его души. Можешь потом заказать заупокойную мессу в храме. Или хоть целых сто. Но сейчас – ему не станет лучше, если мы к нему присоединимся. Я пришёл так скоро, как смог. Скоро стража начнёт совершать обход, – с раздражением бросает учёный.

Понимая, что спорить нет резона и, по всей видимости, инженер прав, Вы нехотя соглашаетесь с его доводами и, окинув прикованное тело последним прощальным взглядом, направляетесь прочь из камеры.

Добавьте 1 пункт Героизма и переходите на параграф 301.

209

Молитва, глубокая и искренняя, преисполненная сердечного внимания, душевного трепета и благоговения, смирения и покаяния, продолжается часами, но Вы не замечаете время. Оно уже не властно над Вами. Точно так же, как не властны над Вами эти стены темницы, король со своими стражами и все владыки мира с их воинствами и златами.

Всё это кажется таким несущественным, преходящим, незначительным перед Истиной, которая стоит и над временем, и над пространством, перед подлинной свободой, которую невозможно отобрать у человека силой, – и лишь сам он способен закабалить себя, если будет жить по беззаконию и искать правды человеческой, но не Божьей…

Спустя некоторое время Вы слышите приближающиеся шаги и замечаете блики света. Вскоре к Вашей камере приближается уже знакомый безмолвный стражник: в одной руке он держит факел, в другой – массивную связку медных ключей.

Вместе с ним к Вам идёт высокий человек в монашеской рясе – настолько высокий, что Вы, человек выше среднего роста, приходитесь ему примерно по грудь.

Остановившись, он ждёт на некотором отдалении, пока стражник возится с засовами Вашей камеры. Решётчатая дверь отворяется с неприятным скрипом, и тюремщик почтительно отходит в сторону, пропуская человека в рясе вперёд.

– Святой отец, это Вы? – восклицаете Вы, обращаясь к пришедшему. Разумеется, не узнать настолько запоминающуюся внешность просто невозможно.

Духовник старого короля – отец Малахия – один из тех немногих людей, которые если и не сохранили прежнее положение при дворе в полной мере, то, во всяком случае, заставили новую власть считаться с той силой, которая за ними стоит. Молодой самодур без зазрения совести казнил бы и лицо духовного сана, но даже он понимает, что окончательно испортить отношения с духовенством может быть губительно опасно.

– Да, сын мой, – кивает старый знакомец. – Слава Богу, Вы живы после всего, что Вам пришлось пережить. Идёмте. Мне пришлось задействовать все свои связи и влияние, чтобы добиться Вашего освобождения. Поговорить мы сможем и в более располагающей обстановке.

Вообще отношения шута и королевского духовника никогда не были особенно близкими.

Нет, слава Богу, тот не был занудой и обладал хорошим чувством юмора, хотя какие-то шутки в его присутствии озвучивать явно не следовало (и у Вас хватало на это ума), коль скоро есть веселье без осуждения, данное людям в радость, есть шутки, способные ободрить страдальца или изобличить порок и бесчестье, а есть небогоугодный смех и непотребные шутки, которые изгоняют из человека праведность и, без преувеличения, ввергают душу в геенну огненную.

Добавьте 10 пунктов Героизма и 2 пункта Вдохновения!

– Броситься святому отцу на шею от переизбытка чувств – 103

– Поинтересоваться тем, что ожидает остальных узников – 121

– Спросить о том, что собирается предпринимать духовенство в тот час, когда народ так нуждается в вере и напутствии – 139

210

Схватившись за сердце, Вы издаёте сдавленный стон ужаса и медленно сползаете вниз по тюремной решётке. Из всех злоключений, выпавших на долю измученного немолодого шута, – это, судя по всему, рискует стать последним.

Закрыв глаз, Вы растягиваетесь на грязном и холодном сыром полу, где молчаливый страж Вас и обнаружит при следующем обходе: холодного, как стены окружающего подземелья…

Если Вы попадаете на этот параграф впервые, запишите ключевые слова « », 5 пунктов Вдохновения и 5 пунктов Героизма. Переходите на параграф «0». Дежа вю

211

Если Вы набожны, переходите на параграф 209. В противном же случае, Вас ожидает параграф 191

212

Доселе бесстрастное, лицо призрака перекашивается в бессильном гневе и ярости. Он обращает к Вам изумлённый взгляд и ядовито произносит:

– Мы это ещё посмотрим!

Его голос, неживой, неестественный, не сотрясающий воздух, а словно бы просто исходящий из глубин Вашего сознания, причиняет Вам просто физически ощутимую боль.

Но Вы не собираетесь отступать и истово молитесь, не страшась в этот миг ни человека, ни зверя, ни призрака.

Лик бесовской твари искажается в гримасе боли, горя и ужаса. Издав душераздирающий крик, который, тем не менее, не повторяется эхом под сводами темницы, злой дух сгорает в невесть откуда возникшем пламени, а воздух наполняется премерзким ароматом серы.

Запишите 10 пунктов Героизма и 2 пункта Вдохновения!

Продолжая молиться, Вы даже не реагируете на исчезновение призрака. Вы не знаете, придёт ли он или подобные ему вновь, но вместе с этой нечестивой тварью сгорает и Ваша слабость. Сегодня Вы смотрели смерти в глаза и выдержали её взгляд достойно…

Добавьте +25 пунктов Героизма!

…Но, обессиленный и истощённый от впечатлений и переживаний, Вы сами не замечаете, как теряете сознание, провалившись в забытье – 109

213

За такие песенки человека могли бы и вздёрнуть, спой он их в присутствии знатных господ. Но королевским стражникам нравилась эта песня, и они не стали возмущаться.

К тому же Вы и сами, как-никак, дворянин, хотя и шут, а с шутов, как известно, взятки гладки. В разумных пределах, конечно же. Голодранцы же пришли просто в неописуемый восторг, который пока ещё был Вам несколько непонятен и озадачил.

Ну да, хорошая песня, и исполнение приятное, но чтобы так… Кхм, странно, но ладно. . Вы получаете 10 пунктов Героизма, 2 пункта Вдохновения и 5 пунктов Шутовства, а если аккомпанировали на лютне – умножьте на два

– Братан! – крепко и душевно обняв Вас, главарь голодранцев расчувствовался: – Крыси… Тьфу!

Поняв, что чуть не ляпнул что-то не то, он тотчас же осёкся и, покосившись на стражников, засеменил прочь, увлекая Вас следом.

Делать нечего, и Вы поспешили за ним. В конце концов, Вы сами решили связаться с этими ребятами, вот сами теперь и разбирайтесь – 13

214

– Всё, пришли! – раздаётся долгожданная фраза, и Вы испытываете некоторое напряжение, не зная, чем завершится эта беседа, и выйдите ли Вы вообще живым из этого помещения, а то мало ли – всякое рассказывают. Вдруг этот Рикман – великан, поедающий грудных младенцев на завтрак? Бред, конечно, хотя…

Повязка спадает с Ваших глаз, и Вы начинаете осматриваться. Света факелов вполне достаточно, и он не слепит глаза. Вас окружает достаточно просторное помещение с достаточно хорошей акустикой. Мрачные, потрескавшиеся, покрытые мхом и плесенью стены источают влагу.

Местами за ними видны поблекшие от времени фрагменты фресок, какие-то надписи и узоры. Кругом находятся каменные скамьи, наводящие на ассоциации с древнеримским Колизеем, разве что очень маленьким.

На них собралась вся знать городского дна – такие бандитские морды, что впору орать во всё горло «Караул!» и «Спасите-помогите!», едва увидев таких в позднее время на улице, даже не дожидаясь каких-либо действий с их стороны.

Тем не менее, пусть их одежда и выглядит достаточно просто и неброско, но это не рваные лохмотья, а вполне себе чистое и опрятное облачение, в котором, например, не стыдно зайти в храм и помолиться. Некоторые имеют при себе оружие и облачены в доспехи из проклёпанной кожи.

В центре зала расположен неработающий фонтан, увитый увядающим плющом: каменная дева с грустным и потресканным лицом смотрит немигающим взглядом в глубину пустой каменной чаши. У статуи не хватает фрагментов тела, но и в таком виде она кажется Вам по-своему прекрасной.

Судя по всему, всё это было построено задолго до того, как в этих местах завелись короли и дворянство. Быть может, эти стены помнят времена Ромула или совсем уж седую древность. Как знать.

Но где Вы? И как Вы попали в это место из города? Не иначе это место находится где-то под землёй, прямо под городом, и Вас провели сюда путями, известными лишь узкому кругу посвящённых.

Вот только странно, что какой-то случайный оборванец с улицы входит в этот самый узкий круг. Или, может быть, не такой уж он и случайный? Но, в таком случае, зачем такому человеку как Рикман мог понадобиться старый шут, выброшенный на свалку за ненадобностью?

У стены в конце зала, в старинном, но не сказать чтоб особенно роскошном кресле сидит человек в форме офицера городской стражи. Его лицо нельзя назвать сколь-либо примечательным, комплекция тоже вполне заурядная.

– Ну, здравствуй, Ральфрик, – подаёт он голос, вставая со своего места в знак особого расположения. – Как тебе наши хоромы?

– Честно говоря, я ожидал другого… – признаётесь Вы, пытаясь понять, что на уме у этого человека. – А ты, стало быть, и есть Рикман? И служишь в городской страже? Вот уж кто бы подумал!

– А почему бы и нет? – пожав плечами, произнёс Крысиный Король. – Друзей нужно держать близко, врагов – ещё ближе, и лучшее прикрытие придумать сложно. Так я всегда в курсе событий, меньше зависим от обстоятельств, имею больше пространства для манёвра и могу давать указания и своим, и чужим.

«А заодно решать, с кем ты останешься, если кому-то подпалят хвосты», – рассуждаете Вы про себя, но у Вас хватает ума не озвучивать это.

– Умно, – киваете Вы и, в очередной раз обведя помещение взглядом, интересуетесь: – А где мы вообще?

– Вот так вот прямо взял и сказал тебе! – с ухмылкой отвечает Рикман. По рядам собравшихся проходит волна смеха.

– Я не о том! – поспешно поясняете Вы. – Я понимаю, что меня не просто так провели сюда с повязкой на глазах. Я имею в виду – чем это раньше было? Кто это всё соорудил? Кто здесь жил? Во что верил? Кому молился и поклонялся? Это место явно построено не в наши дни, и даже не во времена наших дедов.

– Ну, учитывая, что ты сам жил во времена моего деда, – заметил Рикман, – даже боюсь предположить. Я не учёный книжник. Просто отыскал это место и приспособил для своих нужд.

Покончив с пустыми прелюдиями, Крысиный Король перешёл сразу к делу. Итак, Вы – человек, который был долгие годы вхожим в дела короля. Соответственно, Вы можете знать потайные пути, которые ведут прямо в его казну.

Конечно, забирать деньги у своего народа – дело паскудное. Но так ведь на данный момент это не деньги страны, а по-сути личные деньги короля Гунфрида, которые он тратит на своих наёмников и всякие прихоти.

Если Вы в деле, Вам есть о чём поговорить дальше. Если же нет, то извините. Видать, Годелот, тот самый парень, что привёл Вас сюда, долгое время следил за Вами специально и выжидал подходящий момент.

Вы в деле?

– Если да – 252

– Если же нет – 232

215

Ну, конечно же. Это может пройти. Теоретически, убежище в церкви может получить каждый, даже беглый преступник, осуждённый на смертную казнь за убийство.

Туда не имеют права врываться солдаты и светские законы не имеют там власти – это место Божье, здесь не бьют, не задерживают и не арестовывают.

На практике преступника могут выдать властям, если он виноват в серьёзных преступлениях, но и то – при условии, что его не станут казнить или калечить.

Опять же, на практике от укрываемого могут потребовать, чтобы он оставил значительное пожертвование, а если у него нет желания или возможности это сделать – выдать властям, как и в первом случае.

Но, так или иначе, справедливости ради нужно признать, что даже при всех случаях коррупции, симмонии и прочего удручающего безобразия – многие представители духовенства и в самом деле оказывают людям искреннюю и бескорыстную помощь в меру своих возможностей.

К тому же с королём сейчас отношения достаточно натянутые, и Вам могут помочь просто ради того, чтобы насолить Гунфриду.

Естественно, если он полный идиот, то может приказать достать Вас и в соборе. Но за такие дела отлучают от церкви и вменяемые гвардейцы просто не станут исполнять такой приказ.

А если какие-нибудь придурки и станут, епископ после этого донесёт весточку до Римского Папы, и от этого кретина на троне останется мокрое место.

Не будем сейчас растекаться мыслью по древу, рассказывая про битву за инвеституру, вормский конкордат, клюнийскую реформу, хождение в Канносу и прочие такие вещи.

Просто для ясности: с момента соответствующего постановления, обоюдно принятого папой и императором, короли не имеют право возводить в духовный сан и совать нос во внутренние дела епископов, а епископы не должны производить в титулы и обладать светской властью. 19 20

При этом монастыри связаны меж собою и подчинены своему непосредственному начальству, на чьей бы земле они территориально ни находились (т. е. по сути – государство в государстве).

Естественно, Папа далеко, а свои монархи – близко, и без крайней необходимости отношения накалять никто не хочет, но когда такое случается – прибегают к самым крайним мерам – 700

216

Не в силах противиться застилающему глаза гневу и бурлящей в Вас ненависти, Вы прерываете молитву, забыв обо всём, что было свято для Вас по меньшей мере всего пару минут тому назад.

Взяв в руки предложенный изувером меч, Вы ощущаете его тяжесть и, замахнувшись как следует, с отчаянным криком обрушиваете его на шею призрака…

…Но что-то происходит не так, как планировались. В любом случае, Вы не успеваете осознать и понять, что к чему, потому что в этот самый миг не чья-то чужая, а именно Ваша голова отделяется от тела и, рухнув на холодный каменный пол, откатывается в сторону, а рядом, заливая и без того грязную камеру кровью, падает и обезглавленное тело.

Каменный хохот призрака ещё некоторое время раздаётся во мраке и вскоре стихает. А уже на следующее утро местный страж совершает ежедневный обход и, обнаружив за ржавой решёткой ужасающую картину, седеет как лунь. Впрочем, это уже другая история…

. Если Вы попадаете на этот параграф впервые, запишите 5 пунктов Героизма, 5 пунктов Вдохновения и ключевые слова « » Переходите на параграф «0». Дежа вю

217

Вы пытаетесь, насколько это возможно, оградить своё внимание от бесовских речей, но в этот миг призрак неожиданно замолкает, и Вы слышите истомный сладострастный стон, исходящий откуда-то из мрака. Вскоре в воздухе перед Вами материализуется обнажённая красавица, вобравшая в себя черты всех чаровниц из Ваших грёз и желаний.

Полногрудая и задастая, она заигрывает с Вами, демонстрируя свои прелести, лукаво улыбаясь и маня. Где-то поблизости звучит озорной смешок, и вот – уже другая бесстыдница льнёт к Вам всем телом, положив Вашу неуверенную трясущуюся и словно бы вмиг одряхлевшую руку на свою молодую налитую грудь.

Вы отдёргиваете свою ладонь так, словно она обожжена огнём, и отталкиваете одалиску прочь, но та лишь раскатисто смеётся в ответ и начинает с Вами заигрывать, страстно подбираясь и накручивая золотистые локоны на пальцы.

Одна за одной, юные красотки выходят из мрака и присоединяются к этой сладострастной забаве. Светлые, как луна, тёмные, будто уголь, мулатки, азиатки, на любой вкус и цвет.

Ни одна из когда-либо виденных Вами земных женщин или дев не может и на сотую долю сравниться с красотой этих гурий, взирающих на Вас с такой сильной страстью и желанием во взгляде, как до этого не смотрела ни одна простолюдинка или дворянка даже в пору Вашей золотой молодости.

– Ну, что глаза вытаращил, старый хрыч? На срамоту опять потянуло? И это – в твоём-то возрасте! Сердечко пошаливает? Или дыхание спёрло? – грациозно виляя бёдрами, призрак проходит меж извивающимися в разнузданном танце нимфами, бесстыжие стоны которых становятся всё откровеннее и громче, а руки – маняще ласкают безупречную юную плоть. Вы замечаете, что перед Вами уже не король, а молодая королева, мать Гунфрида, ушедшая в расцвете лет писанной красавицей. Но вы никогда ещё не видели её в неглиже.

– Ну-ка посмотрите-ка, девочки, что тут у нас? Кажется, у кого-то проблемы по мужской части. Он нас не хочет, или не может? A может быть, он вообще – по другой части? – нависая над Вами обнажённой великаншей, со злой насмешкой, и в то же время заигрывая, произносит королева. – Сейчас-то ты, конечно, вдруг вспомнил и заговорил о Боге, попросил у Него помощи и заступничества. Но где твоя любовь и вера были до этого? Ты видел в Нём не цель, во имя Которой ты готов был бы пожертвовать всем, что дорого твоему сердцу, – напротив, ты видел в Нём лишь средство для достижения своих ничтожных и низменных целей, достигая которых ты напрочь забывал о Нём. Ты произносишь молитву, ты думаешь, что раскаялся, но на самом деле ты лишь боишься за собственную шкуру, а это – не вера и не праведность. Давай, будь честен если не перед другими, то хотя бы перед самим собой. Иди – и возьми всех дев, которых видишь перед собой. Они все – твои! Ну же, чего ты ждёшь? Никто – ни человек, ни демон – не коснулись их до тебя! Они навсегда останутся только твоими! Лишь только жест или слово – и каждая из них без стеснения, но лишь с радостью и покорностью сделает для тебя всё, о чём всегда втайне желала твоя похотливая гнилая душонка!

Вы понимаете, что это – мираж. Вы помните всё, что святые отцы рассказывали Вам о суккубах. Но, тем не менее, Вы просто исходите слюной от вожделения и ничего не можете с собой поделать… Или всё-таки можете?

Вы тщетно пытаетесь сохранять невозмутимость, целиком и полностью сосредоточившись на молитве, но всё-таки бесовские слова Вас задевают.

Вы прекрасно осознаёте, что проклятая нечисть всеми силами пытается вывести Вас из равновесия, чтобы, как минимум, обречь на гибель Вашу плоть, а по возможности – и душу, но, вместе с тем, Вы с сожалением понимаете, что, несмотря на всю ложь, клевету и оскорбления, – его изобличающая речь не такая уж и беспочвенная.

Осознавая, что это морок, Вы нехотя начинаете тянуться к танцующим одалискам…

Пришло время испытать свой Героизм! Бросьте кость, и в случае, если выпадет «6», – Вы выдержали проверку и можете возвращаться обратно на тот параграф, с которого перешли сюда (снова идти сюда не нужно). Снизить сложность проверки можно, вкладывая пункты Героизма (т.е. потратите один пункт героизма – бросок будет удачным не только при «6», но и при «5», потратите два пункта – будет удачным при «4», «5» и «6», потратите три пункта – при «3», «4», «5» и «6», и так – хоть до полного отсутствия необходимости совершать бросок). Если бросок провален – 159

218

Вздохнув, Вы качаете головой и понимаете, что события развиваются слишком стремительно и, по-видимому, завернули явно не в ту степь.

Вы больше не ощущаете себя творцом своей судьбы и думаете, что не соизмерили масштаб затеи со своими возможностями. Как гласит старая народная мудрость: «Бери ношу по себе – чтоб не падать при ходьбе».

– Боюсь… Я всё-таки не смогу участвовать в этой авантюре, – с искренним сожалением произносите Вы, приковав к себе все взгляды, и по большей части эти взгляды не предвещают ничего хорошего.

– В каком это смысле? Что, вздумал почитать проповеди или вспомнил о долге перед королём? Мы ведь, кажется, уже это проехали. Ты ничего ему не должен, а изъять у него добро, которое он силой отнял у простого народа, и вернуть обратно – дело благое, и никто не убедит меня в обратном. Там ведь наверняка будут и те вещи, которые конфисковали у тебя, когда втоптали твоё имя в грязь, – сурово напомнил Рикман.

– Не-ет… Дело не в том. Просто стал я стар для всего этого. В моём возрасте почтенные люди уже внуков воспитывают, а не по потайным ходам шляются… – начинаете Вы, но в этот миг к Вашему горлу прикасается холодное и острое лезвие ножа, а рядом разносится смрадное дыхание Годелота.

– Годелот! – одним голосом усмирил его Рикман, велев оставить Вас в покое. – Прости парня, у него туго с чувством юмора, в отличие от меня. Но настоятельно тебе советую больше так со мной не шутить.

Вы теряете 1 пункт Шутовства!

– Ясно, – потирая горло, соглашаетесь Вы. Сделав про себя определённые выводы, Вы возвращаетесь на тот параграф, с которого переходили сюда.

219

Загадка первая:

Загадка вторая: