скачать книгу бесплатно
– Не знаю я, Богом клянусь! Детей не трогайте…
– Ладно. Поверим пока. Двое останутся здесь, подождут твоего благоверного, а мы пока поищем его по своим каналам.
– А если он не придёт? – дрогнувшим голосом спросила женщина.
– Тем хуже для вас, потому как счётчик уже мотает, а должны вы двести кусков к концу этой недели, то есть, через три дня. Не отдадите, на следующей неделе будет уже четыреста.
– За что? – заплакала Елена.
– Ты совсем дура, что ли? – искренне удивился старший. – Твой мужик нахамил уважаемому человеку, напал на него, чуть не задушил, ограбил. А ты ещё спрашиваешь за что. Штраф это, если не по-другому не понятно.
– Так Иван своё взял, ему зарплату задолжали, – сквозь слёзы, выдавила женщина.
Старший посмотрел на неё с сожалением, как на умалишённую, и произнёс для своих, отвернувшись от глупой бабы:
– Да тут клиника конкретная.
Те хмуро, с превосходством сильных, ухмыльнулись.
Ночью Елена не спала. Она сидела в комнате рядом с кроватями спящих детей и через приоткрытую дверь слушала, о чём говорят двое на кухне. Но они разговаривали мало и о каких-то пустяках, совсем не касающихся её семьи.
Женщина горько думала о том, что правы те, кто говорит: чужие деньги счастья не приносят. В её случае они принесли только несчастье. Где теперь брать двести тысяч на штраф? У них сроду столько не было одной суммой. Ведь точно не успеют отдать, тут и к бабушке ходить не надо, как говорят. Поэтому долг удвоится, а это вообще какие-то запредельные деньги.
Что будет с Иваном? Опять посадят? Эти типы на полицейских не похожи. Могут вообще искалечить и даже убить.
А что будет с детьми и с ней самой?
Елена молча плакала, утирая слёзы кухонным полотенцем.
Утро ничего нового не принесло.
К этому времени женщина решила всё рассказать и пойти вместе с этими людьми на встречу с Иваном. Хитрить бессмысленно и очень опасно. Да и он вряд ли станет прятаться, как только узнает, что произошло. Нужно что-то делать. Пусть Иван повинится перед директором, прощения попросит. Авось, тот и простит. Ведь не со зла же муж совершил такой поступок.
Как она задумала, так и сделала.
Оба типа среагировали сдержанно. Казалось, они вообще не способны испытывать каких-либо эмоций, кроме угроз в чей-то адрес.
Елена собиралась пойти на встречу с Иваном. Мысли о детях и их безопасности держали её в крайнем напряжении. Ни о чём другом думать женщина не могла. Она твёрдо надумала убедить мужа сделать всё, что скажут эти люди. Только бы с сыном и дочерью ничего не случилось!
Один из типов остался в квартире присматривать за ней и за детьми, пока она ходит к мужу. Второй ещё утром ушёл и передал своим подельникам, сидевшим в машине у подъезда, всё, о чём узнал.
Втроём они решили организовать засаду, чтобы успеть перехватить объект до того, как баба придёт на место встречи. Ведь он сам наверняка явится раньше, чтобы убедиться в отсутствии возможной засады. Вот поэтому и порешили занять позицию загодя и взять объект в момент его появления, когда он особо не ждёт этого.
Они расположились на площадке одного из подъездов, у окна. План был простым: взять мужика тёпленьким и доставить к заказчику. Что уж он там сделает с ним, их не интересовало. Задаток получен, остальное – после завершения работы. Плюс, от себя назначенный штраф – за беспокойство, так сказать. Жить на что-то надо, времена непростые настали.
Никто из группы не собирался причинять вред детям или бабе: они всего лишь инструмент для достижения цели.
Пришлось, конечно, изобразить разбойников с большой дороги. Им, бывшим операм, это не составило никакого труда.
Пока не начался весь этот бардак, они работали в службе безопасности у своего нынешнего заказчика, на то время являвшегося их работодателем. Всё изменилось, фирма приказала долго жить, парни остались не у дел. А у всех семьи. Тут на их удачу дал знать о себе шеф. Проблема, мол. Надо встретиться.
Как бывшие опера предполагали, так и получилось: объект появился на пару часов раньше. Не торопясь зашёл во двор, постоял, зыркая по сторонам, затем пошёл в подворотню.
– Он? – спросил один у старшего.
– Чё ты спрашиваешь, видел же фотки у них дома и на работе в личном деле, – проворчал тот.
– На всякий случай. Ты у нас старший, вот и советуюсь, – заёрничал сдержанно напарник.
– Хорош умничать, – осадил его главный. – Действуем по плану.
Первым вышел тот, что ёрничал. Вида он был совсем обычного. Таких в последнее время в городе полно: нахохлившиеся, в тёмной невзрачной одежде, куда-то идущие, не зевающие обывательски по сторонам, лишь бросающие быстрые колючие взгляды.
Опер прошёл не спеша через неширокий пустынный двор и направился к подворотне, ведущей на улицу, ещё не так давно запруженную постоянными автомобильными пробками, сейчас же свободную и непривычно широкую.
Он прошёл мимо Ивана, покосившись на того настороженно, как сделал бы это любой, встретивший незнакомца в не самом приятном месте.
Никитин тоже проводил его внимательным взглядом, не почувствовав никакой опасности.
Минут через десять из подъезда вышёл второй, направляясь тем же путём, что и первый. Тем самым они перекрыли оба выхода: из подворотни на дорогу и обратно во двор.
Иван, не обладая нужными в такой ситуации знаниями, сам загнал себя в ловушку, ещё не догадываясь о том, что та захлопнулась.
Второй зашёл в подворотню и, слегка замедлив шаг, спросил у Никитина:
– Закурить будет?
– Самого бы кто уго…
Договорить он не успел. Незнакомец рванулся к нему, снёс с ног и заорал:
– Мордой вниз, сучара!!! Руки за спину!!!
Ошеломлённый Иван даже не пытался оказать сопротивления навалившимся крепким и решительно действующим мужикам.
Знакомо щёлкнули на запястьях наручники.
«Вот и всё…», – только и успел подумать он отрешённо.
Его продолжали держать на асфальте, замотав скотчем щиколотки и руки, сведя за спиной локти. Из такого положения не всякий йог выпутается. Чего уж там говорить об обычном человеке.
Тем временем третий подогнал машину. Никитина сгребли в охапку и забросили в обширный багажник.
– Вот и всех делов, – удовлетворённо вымолвил старший, заводя двигатель. – Поехали, что ли, заберём Ваську из той хаты.
Так они и поступили. Когда собрались все вместе, старший сказал:
– Пора груз сдавать. А с бабы этой мы всё равно ничего не получим. У них там шаром кати. Зря запугали только.
– А я бы всё равно дожал, – возразил Василий. – Что-нибудь да возьмём. Чё их жалеть? Время сейчас такое, никто никого не жалеет, о себе думать надо.
– Тоже верно, – покладисто согласился старший. – Что-то я расчувствовался. От радости, видать, что легко всё так вышло. Дожмём, пожалуй, семейку эту, пусть выворачиваются, как хотят. Кстати, баба у него не то чтобы страшная, но какая-то… даже не знаю, с чем сравнить. Жизнью затюкана. А, во! Серая мышка. Да, очень подходит. У меня б на такую не встал.
– Этому зеку пойдёт и такая. Другая посимпатичнее не стала бы с ним жить. У него, как у латыша – только хрен, да душа, – хохотнул Василий и добавил: – Какой нормальной бабе такой мужик нужен? И она сама никому не нужна, раз на зону замуж поехала. Так что они друг друга стоят.
– А при чём тут латыши? – не понял старший.
– Это я от бабушки своей запомнил, – пояснил Василий. – Я ещё маленький был, она иногда вспоминала свою молодость в тылу во время войны. Говорила, как-то привезли к ним в деревню ссыльных латышей целыми семьями от мала до велика. У них вообще ничего не было с собой, только летняя одежда. Бедствовали они очень. Голодали, собирали грибы в лесу, а толком в них не разбирались. Умерли почти все, кто от отравления, кто от голода и пришедших зимой морозов.
– Да, было времечко… – вздохнул старший. – Сейчас не намного лучше, кстати. То ли ещё будет.
– А баба у него и вправду страшная, – вернулся Василий к прежней теме.
– Зато можно не бояться, что рога наставит, – хмыкнул старший.
– Да уж, – согласился Василий. – Но с другой стороны, как говорится, лучше торт сообща, чем дерьмо в одиночку. Хотя, оно, конечно – кому понравится узнать, что его красивую жену полгорода дерёт? А красивые они все такие – на передок слабые. Считают, что с одним мужиком жизнь впустую теряют. Так что тут ещё, в натуре, подумаешь, что лучше: не красивая, но верная, или красивая, но не верная.
Двое других оперов участия в разговоре отчего-то не принимали. Замолчали и оба разговаривавших.
Дальше ехали молча.
На одной из улиц дорогу автомобилю преградила возбуждённая толпа. Такие орды в городе собирались часто. Орали, митинговали, выдвигали какие-то требования, частенько что-нибудь громили. Редко кто мог им помешать. Правоохранители и без того захлёбывались в вале преступлений, силовиков раздирали сомнения: то ли федеральную власть поддерживать, переставшую зарплату платить, то ли к набирающей силу оппозиции примкнуть, хотя и там зарплату тоже только обещают, правда, более высокую.
– Стой! Стой! – занервничали попутчики в один голос.
Но старший уже и сам затормозил и хотел развернуться, но не успел.
Машину разом окружили. Кто что орал – непонятно, но вся злость толпы сконцентрировалась на этом автомобиле, осыпаемом многочисленными ударами.
– Прорывайся! – закричали мужики старшему.
Но тот замер нерешительно. Как прорываться, по людям, что ли?
А с улицы кто-то заорал громче всех, перекрикивая толпу:
– Вот они, сволочи! Жируют! Раскатывают тут, а мы без жратвы сидим! Мочи их!!!
Тут же под очень сильными ударами посыпались стёкла. В салон полезли злые лица и цепкие руки.
Старший отбросил все сомнения и даванул на педаль акселератора.
Машина рванулась назад, сбила нескольких человек, проехала по ним…
Гомон толпы разорвали вопли боли…
Кто-то отхлынул в сторону, другие, наоборот, облепили автомобиль, повисли на нём гроздьями, сумели на ходу раскрыть двери, помешать водителю ехать дальше… Потом выволокли его и пассажиров вон, затаптывая всех насмерть…
Никитина вытащили из багажника. Кто-то разгорячённый пнул его пару раз, но зарвавшегося экзекутора оттолкнули, крича:
– Э! Ты чё! Этот-то при чём?!
С него сорвали скотч, сняли наручники. Посыпались участливые вопросы: что, да как и почему.
Иван, ещё не веря в своё столь неожиданное освобождение, взмолился:
– Беспредельщики наехали, сам не понял, почему. Перепутали с кем-то, видать. Пацаны! Домой мне надо срочно! Дайте пройти! Дети у меня там, жена!
– Ишь, заботливый какой. Дети! У всех дети, – послышалось из толпы. – Ладно, дайте ему пройти, пусть топает.
Никитин пробрался через толпу, ловя на себе со всех сторон какие-то хищные взгляды, будто он лично виноват во всех бедах. А может быть, ему так казалось, всё-таки столь неожиданный захват, поездка связанным в багажнике, потом столь же неожиданное освобождение, когда казалось, что уже всё, конец, оказали на него сильное воздействие. А в таком состоянии мало ли что может показаться.
Домой он бежал, не жалея сил, гоня от себя страшные мысли о том, что с родными и близкими ему людьми могло что-то случиться. Ведь вышли же как-то на него эти преследователи. Наверняка у него дома побывали! Ну, зачем, зачем он так легкомысленно рискнул безопасностью близких?! Только бы ничего не случилось, только бы ничего не случилось…
Подскочив к двери, забарабанил в неё, позабыв о том, что есть ключ.
С той стороны послышался робкий голос Елены:
– Кто?
– Лена, это я! С вами всё хорошо?! Ничего не случилось?!
Дверь широко распахнулась. Женщина со слезами бросилась на грудь мужу:
– Господи… Ваня… Ваня…
– Ну, что… что?.. Где дети, что с ними?
– Ничего, ничего, Ваня… Всё хорошо. Но тут были страшные люди, они искали тебя, забрали деньги и сказали, что мы должны в два раза больше.
– Собирайтесь, – сказал Иван, закрывая за собой дверь.
– Куда, Ваня? – отрешённо спросила успокоившаяся вдруг женщина, прижимая к себе дочь, и глядя то на мужа, то на сына. – Куда мы пойдём? Они всё равно найдут нас, куда бы мы ни пошли…
– Уже не найдут, – холодно ответил Никитин, вспоминая затоптанных до смерти преследователей.
– Не найдут? – не поняла женщина.
– Нет. Но лучше всё же уйти отсюда. Мне за вас так спокойнее будет. Нас всё равно хозяева скоро попросят. Сама знаешь, за аренду платить нечем.
– Куда же мы пойдём? – губы Елены снова затряслись в беззвучном плаче. – А что ты сделал с этими людьми?
– Не реви, – строго сказал Иван. – Я ничего не сделал. Другие сделали. И я тут не при чём.
– Не буду, не буду… – торопливо ответила женщина, прижимая ладонь к губам.
– К Андрею пойдём. Попросимся на постой временно. А там видно будет. Даст Бог, не откажет нам брат мой. Человек он хороший, не то что Федька. Давай, собирайтесь. Берите вещи. Зимние – тоже. Складывайте всё в сумки. Продукты возьмите, какие остались, спички, соль. Идти придётся пешком. Автобусы не ходят, сами знаете.
Спустя пару часов, небольшая семья покинула квартиру, отправляясь в неизвестность, ещё не зная, как отреагирует старший брат на их появление в такое непростое время.
