Спроси меня, если хочешь

– Наконец-то, уже думали, не дождёмся тебя! Где ты? Уже приехал? – Джин без приветствия сразу же затарахтела в трубку, не давая брату опомниться. – Ага, поняла, сейчас будем.

– Что там?

– Он уже на проходной, сказал поторопиться, пока Инга спит.

– Отлично! Наконец-то можно будет распаковаться и отдохнуть с дороги, с утра на ногах! – и, доказывая своё утверждение, Кай вытянула вперёд длинную загорелую ногу с упругими икрами.

Девушки двинулись к проходному пункту, по пути разглядывая запутанную сеть аллей, плавно огибающих учебные корпуса, в которых подругам предстояло в течение пяти лет учиться или, по крайней мере, делать вид, что деньги государства тратятся не впустую. Рядом с проходной располагались студенческие общежития: два длинных десятиэтажных здания, выстроенные буквой «Г», образовывали ромб, в центре него клумбы складывались в эмблему университета в виде спелого винограда, оплетенного лозой, в который когтями вцепился белоголовый орлан. Но эта картинка открывалась только с верхних этажей, первые же терялись в густых зарослях многочисленных кустарников и деревьев.

Всего на территории университета Святого Либера проживало около пяти тысяч студентов и ещё примерно столько же проживало неподалёку в деревне Ухрерт, где обучающиеся и преподаватели снимали квартиры и небольшие домики. В основном туда от безысходности переезжали те, кого выдворили из общежития за систематические нарушения комендантского часа, так что деревня Ухрерт являлась довольно оживленным местом и несмотря на статус деревни, гуляли тут похлеще, чем в столице.

На проходной было шумно и многолюдно, прибывали первокурсники, сопровождаемые плачущими от радости родителями, и старшекурсники, которые в одиночку тащили свои объемные чемоданы.

– Вот это народищу! В университете уверены, что все поместятся в этих общагах? – Кай с интересом осматривала толпу, пытаясь найти хоть кого-нибудь знакомого. Всего, насколько она знала, из их школы в университет поступило четверо, но кто был четвертый, ни Джин, ни Кай понятия не имели. Даже Алви, которому всё всегда было известно, был не в курсе, кто это мог быть.

– А ты думала, что здесь, как в школе, будет человек семьсот? – иронично бросила Джин.

– Нет, дай немного поудивляться, чего ты такая бука сегодня? – Кай уже не в первый раз за день окинула подругу настороженным взглядом. В последнее время настроение Джин менялось слишком быстро, и Кай не поспевала за этими вспышками.

– Ничего, ищи Юджина, – Джин, смягчив тон, отрешенно рассматривала въезжающих.

– Вон он! – Кай энергично замахала длиннющими руками молодому мужчине, который вышел на стоянку из машины. Он был одет в мятую рубаху, закатанную по локоть, серый галстук мужчина небрежно закинул на плечо. Лицо его, ещё по-мальчишески простоватое, сияло. Наскоро обняв Кай, Юджин потянулся к сестре, но та не обратила на брата никакого внимания и двинулась к багажнику.

– Ну как? Обживаетесь потихоньку? – Юджин и Кай, сбитые с толку, наблюдали за тем, как Джин вытаскивает сумки на бетонную площадку из подержанного, но весьма вместительного семейного автомобиля.

– Ага, без вещей самое оно, – буркнула Джин.

– Не язви, Ева, я же не специально, – Юджин виновато улыбнулся, а Кай пришла в себя и принялась помогать подруге.

– Она с самого утра такая, апатичная и ядовитая, – нажаловалась Кай, получив за это от Джин локтем под ребра.

– Это от недостатка спорта, побегает и всё пройдёт, – Юджин немного расслабился, облокотился на машину и с улыбкой начал наблюдать за потугами девушек вытащить тяжеленные чемоданы без его помощи. – А если не поможет, пускай возьмётся за ум и учится, а если и это не поможет: мой номер тебе известен.

– Пора бы ей взяться за ум, не школьница же уже, – кряхтя от тяжести, ответила Кай.

– Я вообще-то тут, – не поднимая от сумок головы, пробубнила Джин. Кай незаметно подмигнула Юджину.

Мужчина провёл ладонью по своим медовым, как у сестры, волосам и задумчиво оглядел снующих вокруг машин людей. Он наткнулся взглядом на знакомое лицо и в удивлении приподнял лохматую бровь.

– О, и Кристина здесь? – Джин резко подняла голову и ударилась о дверцу багажника головой. – Ева, ты не говорила мне, что она сюда поступила.

Кай обернулась и заметила их старую школьную знакомую: стройную красивую девушку с длинными каштановыми волосами и ямочками на щеках, она с счастливой улыбкой обнимала рыжеволосого парня. Кай энергично помахала ей, но Кристина лишь нерешительно улыбнулась в ответ, не отлипая от парня.

Джин проигнорировала парочку, она с усилием тянула тяжёлую сумку из багажника.

– Давай помогу, Ева, чего ты надрываешься? – Юджин бросился к Джин, решив, что детская гордость сестры достаточно потешилась.

– Нет, спасибо, я и сама могу, – Джин легко оттолкнула брата и вернулась к сумке.

– Да что с тобой сегодня? Нервничаешь? Плохо спала? Тебя кто-то обидел? – Юджин завалил сестру вопросами и, не дав ей ответить, оттолкнул от багажника и принялся сам выгружать оставшиеся вещи. Джин отошла в сторону и обидчиво нахмурилась, скрестив руки на груди.

– А парень у Кристины ничего такой, – Кай вовсю таращилась на парочку, которая направлялась в их сторону. – Смазливый только больно, ещё и волосы несколько длинноваты.

– Какая разница, как он выглядит? Если ей такие нравятся, то пускай встречается, – пробурчала Джин, не отрывая глаз от парковочной разметки на бетоне.

– Просто, по моему мнению, парень должен выглядеть мужественно. Или хотя бы, как Юджин, например, – Кай скосила глаза на подругу и наблюдала за её реакцией, но та накинула капюшон толстовки на голову и закрыла им лицо.

– Кай, – мертвенно проговорила Джин.

– Что? – Кай выжидающе напряглась.

– Заткнись.

Парочка поравнялась с машиной Юджина, Кай поздоровалась с Кристиной, но та не отреагировала и просто прошла мимо. Джин всё-таки осмелилась поднять голову и заметила профиль парня, с улыбкой смотревшего на Кристину, его рыжие волосы ярко горели в лучах заходящего солнца.

Как только влюбленные скрылись из виду, Кай выразила своё негодование:

– Фифа какая! Думает, раз стала студенткой, то бывших товарищей по команде можно игнорировать? Мы, между прочим, будем целых четыре года играть вместе!

– Мы ещё даже не в команде, смотр же не прошли, – мрачно бросила Джин, натягивая капюшон на глаза.

– Ой, господи, смотр! Мы его с закрытыми глазами пройдём! Я, конечно, думала, что Кристина нас и так возьмёт по старой дружбе, но уже не уверена, судя по её надменному поведению, – возмущенно протараторила Кай. Её курносый нос сморщился, и она стала похожа на обиженную маленькую девочку.

– Тебя-то может и возьмёт, но она не видела, как я играю, – Джин облокотилась на машину и принялась наблюдать из-под капюшона за копошащимся в вещах братом.

– Ты играешь как профи, расслабься, – отмахнулась от переживаний подруги Кай. – Тебя с руками бы оторвали, если бы ты всё-таки решилась вступить в какой-нибудь профессиональный клуб. Но тебе почему-то вздумалось получить высшее образование. На кой оно тебе?

– А тебе? – подняла брови Джин, мрачно уставившись на подругу. Кай аж передёрнуло от такой недоброжелательности.

– Всё, все вещи достал, – Юджин устало смахнул со лба капли пота и уселся на корточки. – Вам и вправду нужно столько? Можно было и постепенно весь дом сюда перевести.

– Не болтай много, не трать силы, тебе ещё эти чемоданы до общаги тащить, – язвительно протянула Джин.

– Ева! – Юджин сурово нахмурил брови, а в его светло-зеленых глазах заблестели янтарные искры.

– Что?

– Прекращай это, ладно?

Джин, заметив, что перегнула палку, устало вздохнула и пошла в сторону общежития, оставив в недоумении брата и подругу.

– Прости, перенервничала, – неслышно пробормотала Джин скорее себе, чем брату.

Фредерик

Рик катил огромный чемодан на колёсиках по асфальтовой дорожке, аккуратно объезжая зазевавшихся первокурсников, и вполуха слушал щебетание своей подружки.

– А потом она решила, будто бы это я деньги своровала, представляешь? – возмущалась Кристина. – Видите ли, я больше всех жаловалась на плохое питание и обслуживание. Но что поделать, если я привыкла к комфорту? Это не значит, что меня можно считать воровкой!

Кристина выглядела немного бледноватой, из-за чего её загар смотрелся серым. Девушка быстро тараторила, бросала беспорядочные взгляды на окружающих и толком не могла сосредоточиться ни на одном лице. Создавалось ощущение, что она кого-то искала, но без особого желания найти.

– Не беспокойся, им просто нужно было обвинить кого-нибудь. И ты удачно попалась под руку, – Рик тепло улыбнулся Кристине, но та нисколько не расслабилась.

– Возможно, так и есть, но впечатления об этом лагере и об этой практике были окончательно подпорчены, – Кристина тяжко вздохнула и продолжила говорить уже намного медленнее: – И почему быть вожатой так тяжело? Детям в летнем лагере райское наслаждение: развлечения, свобода от родителей, море, друзья. А я раньше даже и не задумывалась, чьими руками это строится на самом деле, и как трудно поддерживать дружественные отношения в коллективе – намного тяжелее, чем общаться с детьми. И почему в университете нас учили совсем не этому?

– Ты же капитан, коллективной работой тебя не испугаешь, – напомнил Рик.

– Да, несомненно, но нас в команде всего тринадцать, а в лагере детей было почти под сотню, а ещё и другие вожатые, начальство, прилипчивые родители, – уныло перечисляла Кристина. – А ведь каждому надо угодить, потому что каждый человек – это уникальная личность! Маленькая вселенная! Чтоб их всех!

Кристина не заметила, что начала кричать, и на неё стали оборачиваться прохожие.

– Интересно, что же ты скажешь после практики в школе? – лукаво ухмыльнулся Рик.

– И не напоминай! – Кристина содрогнулась всем телом и замотала головой как маленькая. – Меня всю трясёт от мысли, что в следующем году мне придётся преподавать то, чего я сама толком не знаю, наглым невоспитанным деткам.

– Почему сразу наглым? Дети не все такие, большая часть из них – обычные школьники, которым дела нет до учёбы, а особенно до учителей.

– Не спорю, – согласилась Кристина с недовольным лицом, – но обычно в классе все дети подчиняются лидеру, и, если я ему не понравлюсь, они не дадут мне житья. Поверь мне, я хорошо знакома с издевательствами над учителями и учениками и с теми, кто умеет держать всю школу в страхе.

– Значит, в школе ты травила неугодных тебе? – с улыбкой поинтересовался Рик.

– Наоборот, – Кристина кисло улыбнулась, что-то припомнив, и сменила тему: – Как прошла тренировка?

Рик, всегда весёлый и жизнерадостный, на мгновение скорчил брезгливую гримасу, но почти сразу вернулся к привычному воодушевлению:

– Всё прошло как обычно, тренер опять взялся за старое: двойная норма нагрузок, никаких вечеринок и алкоголя, а всё из-за того, что на следующей неделе тренировочный матч с «Ловхард».

– О, мне это всё ещё только предстоит. Чувствую, в этом году придётся тяжко, – устало вздохнула Кристина. Она исподтишка взглянула на Рика, который шёл впереди с её чемоданом. Стройная фигура парня и невысокий для баскетболиста рост ошибочно выдавали в нём неоформленного подростка, но под просторной спортивной футболкой угадывались мышцы и скрытая сила. Кристина ненароком засмотрелась и не сразу расслышала вопрос.

– Ты даже не успела ещё заселиться, а уже в упадническом настроении. С чего вдруг такие мысли? – бросил, не оборачиваясь, Рик.

Кристина ненадолго задумалась, стоит ли выкладывать всё и сразу, но всё-таки решилась поделиться своими переживаниями:

– Ты знаешь, что у директора Майпера завышенные ожидания к нашей команде, ему не дают покоя успехи прошлых лет, когда состав был абсолютно другим. Но это ещё не всё: Марта передала мне разговор директора с преподавателями на недавней планёрке, и, исходя из сказанного, в этом году Майпер ждёт от нас выхода в пятёрку лучших команд страны по волейболу.

Рик с удивлением поинтересовался:

– А есть основания для этих ожиданий? С чего это он вдруг решил, что в этом году всё получится? Майпер, конечно, и раньше высказывался о вашей команде в подобном ключе, но он никогда не выносил это за пределы своего кабинета.

– Не знаю, Рик, – обреченно развела руками Кристина. – В нашу команду подали на вступление всего две заявки, а нам ещё нужно по правилам университета провести смотр, хотя и дураку понятно, что мы их возьмём, выбора-то особо нет. Но, а вдруг новенькие отвратительно играют? Старым составом мы опять и в десятку не выбьемся.

– Да, народу у вас маловато, – согласился Рик, – нам хотя бы есть из кого выбирать.

Кристина ненадолго притихла, и они с Риком в безмолвии двинулись в сторону общежития. Девушка попеременно то бледнела, то краснела, не решаясь задать волнующий её вопрос. Но когда они почти подошли ко входу в кремовое десятиэтажное здание второго корпуса общежития, Кристина осмелилась:

– А ты уже ознакомился со списком желающих вступить в баскетбольную команду? – девушка едва сумела скрыть своё нетерпение.

– Да, – Рик ничего необычного в её тоне не уловил и будничным тоном продолжил: – Сегодня утром тренер прислал по почте список, сказал, чтобы я со всеми познакомился, узнал, какие эти новенькие из себя, а затем принял окончательное решение о них, как об игроках, до смотра, основываясь на своём личном опыте, чтобы это ни значило.

– А список желающих вступить в женскую баскетбольную команду видел? – словно невзначай поинтересовалась Кристина.

– Нет, зачем мне. У тебя там знакомые?

– Не знаю, может быть, и нет. Но если и будут, то надеюсь, что они будут именно там, – отрешенно проговорила Кристина.

– Что ты имеешь в виду? – Рик повернулся к подруге и заметил лёгкую нервозность на её побледневшем лице.

– Ничего особенного, с дороги устала, и мысли путаются, – отмахнулась от его вопроса Кристина, натянув милую улыбку. – Не хочешь посидеть немного у меня? Моя соседка обещала приехать только к началу учебного года.

– Как скажешь, – Рик пожал плечами, отвернулся от Кристины и принялся поднимать чемодан по ступенькам крыльца.

Еванджелина

Кай с усталым вздохом вошла в комнату под номером "1001" второго жилого корпуса общежития, которую им придётся делить вместе с Джин. Кай сразу устремилась к кровати и плюхнулась на пружинистый матрац в цветочек.

– И кто придумал селить спортсменов на самых верхних этажах? – пожаловалась девушка. – Как будто нам тренировок мало будет, а тут ещё каждый раз переться на десятый этаж, валясь с ног от усталости!

– Чего ты возмущаешься? – поинтересовался Юджин. Он с трудом втаскивал в комнату тяжеленные чемоданы. – Мы же на лифте сюда поднимались. Как ты умудрилась устать?

– Сейчас да, – продолжала ныть Кай, – но ты же видел памятку: «С одиннадцати вечера и до шести утра лифт не работает в целях соблюдения техники безопасности». Какой такой техники безопасности! Они думают, что отключение лифта на ночь поможет держать студентов в узде? Как бы не так!

– Ты собралась бродить по территории университета по ночам? А как же учёба? – ехидно вопросил Юджин. Джин в это время зашла вслед за братом, бросила сумки у второй кровати и прямиком направилась на широкий стеклянный балкон с окнами в пол. Пока за её спиной оживленно болтали брат и подруга, девушка отрешенно рассматривала пейзаж за окном, судорожно сжимая руки в карманах толстовки. Джин глубоко вздохнула, лёгкие заполнились горьким солёным воздухом.

– Какая учёба, Юджин? – изумленно воскликнула Кай, всплеснув руками. – Конечно же я собираюсь бродить по студгородку ночью. А ты думал, зачем я поступила в университет, который находится за тысячи километров от дома, и где нет вездесущих родителей?

– Из-за перспектив? – неуверенно ответил Юджин, сдерживая усмешку.

– Вот ещё! – громко вскричала Кай. – Кому нужны собственные перспективы, когда можно обзавестись знакомствами с перспективными людьми? Зачем напрягаться самой?

– Чушь какая-то! – Юджин откровенно захохотал.

– Ничего не чушь! И вообще, тебе не кажется, что комнаты могли быть и побольше? – внезапно сменила тему покрасневшая Кай. Она привередливым взглядом окинула пока ещё полупустую комнату с двумя платяными шкафами, двумя рабочими столами и двумя не заправленными кроватями из чёрного матового дерева. Паркетный пол тоже был черным и блестящим, словно его только что натёрли воском. Стены, оклеенные нейтральными кремовыми обоями, ярко контрастировали с темными полами. На обоях, особенно возле изголовий кроватей, виднелись остатки от скотча и бледные каракули предыдущих владельцев комнаты, которые навсегда въелись в поверхность.

Джин бессмысленным взором разглядывала синеющую на горизонте цепочку гор, они словно вырастали из блестящего в лучах заходящего солнца лазурного моря. Внизу по аллеям университета сновали маленькие человечки, чьи жизни неотрывно связаны с этим местом на долгие годы. Джин хотя и притворялась, что ей абсолютно всё равно, о чём беседуют Кай и Юджин, но она прекрасно слышала каждое слово. Девушка оторвалась от разглядывания вида из окна, вернулась в комнату и с недовольством принялась спорить с Кай:

– Раз уж вы заговорили о размерах, и если тебе вдруг будет интересно мнение человека, который всю жизнь прожил в одной комнате с кучкой мелких братьев и сестёр, то здесь просто дворец! – Джин выразительно плюхнулась на свой матрац, он тут же подбросил её вверх, как на батуте. Этого девушка никак не ожидала и даже на мгновение потеряла былую спесь. – Что у них за матрацы такие?

– С ними всё нормально, просто кто-то слишком мало весит, – ехидно улыбнулась Кай, но в её улыбке проскользнуло тщательно скрываемое напряжение.

– Пятьдесят килограмм это мало? – Джин задрала лохматую бровь и наморщила лоб.

– Что? Уже пятьдесят? – притворно удивилась Кай. – Месяц назад было пятьдесят два! Ты худеешь быстрее, чем я набираю. Это нечестно!

– Ты следишь за моим весом лучше, чем я, на кой это тебе сдалось? – огрызнулась Джин.

– Как это на кой? – продолжала Кай, не обращая внимания на открытую враждебность подруги. – Мы же как-никак товарищи по команде, и в моих интересах, чтобы тебя не сшибало мячом на площадке.

– Не сшибёт, не беспокойся, – ядовито улыбнулась Джин. – Под твоим чутким руководством я быстро наберу вес, ты же будешь готовить, поэтому переживать не о чем.

– Конечно я! – воскликнула Кай, искоса следя за Юджином, тот будто ничего не замечал и наблюдал за перепалкой подруг с веселой ухмылкой. – Если за готовку будешь отвечать ты, то мы от голода подохнем: твою стряпню есть совершенно невозможно!

– Смотрю, вы уже начали потихоньку вести себя как родные сестры, – с теплотой произнёс Юджин. – Я уже даже стал переживать за Еву гораздо меньше. С такой подругой, как ты, Кай, она не пропадёт.

– Ещё бы! – заносчиво бросила Кай, не спуская с Джин пристального взгляда. – Я за ней так присмотрю, что вашей семье придётся назначить мне жалование за мои услуги.

– Вот и хорошо, – мягко улыбнулся Юджин. Он прошёл к кровати сестры и сел рядом с ней. Джин словно и не замечала брата, она продолжала сверлить Кай злобным взглядом. Но злость Джин моментально прошла стоило Юджину нежно потрепать сестру по волосам. Девушка что-то недовольно забурчала под нос, но брат не обратил на это совершенно никакого внимания. Юджин протянул к сестре свои руки, крепко прижал её к себе и прошептал на ухо:

– Я буду скучать, малышка, поэтому хочу, чтобы ты звонила мне как можно чаще, хорошо?

Джин, было одеревеневшая от объятий брата, на этих словах не выдержала. Девушка с силой прижала Юджина к себе за талию и спрятала лицо на его груди, ничего ему не ответив.

Кай проницательно оценила обстановку и стремительно, как можно незаметнее, ретировалась из комнаты.

Юджин успокаивающе похлопал сестру по спине и вкрадчиво спросил:

– Что ты так сегодня распереживалась? Ты ведь всегда была самой смелой в нашей семье, никакие новшества в жизни тебя с толку не сбивали.

Джин молчала, продолжая крепко обнимать брата. Юджин ненадолго задумался, а затем осторожно начал:

– Ева, ты же понимаешь, несмотря ни на что я всегда буду рядом с тобой. Даже когда стану отцом, ты всё равно останешься моей самой главной малюткой. Если будет совсем туго в университете, ты знаешь, где меня найти. Я всё сделаю, чтобы помочь тебе отыскать своё место в жизни. С какими бы проблемами ты тут не столкнулась, помни: ты не одна. Мы ведь с тобой всё ещё друзья, да? – Джин кивнула, не отнимая от брата рук. – То, что мы теперь живём отдельно и не видимся каждый день, не значит, что ты перестала быть моей сестрой – самым главным для меня человеком. Мы же столько с тобой пережили, университет и подавно переживём. И пусть я женился, но не стал любить тебя меньше или чего ты там себе напридумывала.

Юджин слегка отстранился и заглянул в лицо сестры. Джин старательно отводила взгляд, но от брата не укрылось, что она плакала. Юджин мягко взял Джин за подбородок и развернул сестру к себе.

– Вот опять твои глаза стали зелёными, словно весенние листья. Никогда не перестану удивляться тому, как они меняются от слёз, – Юджин стёр большими пальцами капли с раскрасневшихся щёк сестры.

– Нашёл чему удивляться, будто у самого не так, – пробубнила Джин. Она старательно прикусывала свои тонкие губы, сдерживая рыдания.

– Ты же помнишь, мужчины не плачут, – Юджин ещё раз крепко прижал сестру к себе, сморгнув навернувшиеся слезинки.

Юджин снова отстранился и поднялся на ноги. Джин тут же отвернулась от брата и чуть ли не до подбородка натянула капюшон темно-серой толстовки.

– Мне пора идти, Инга уже пару раз звонила, пока я тащил сумки, – смущенно произнёс Юджин. – Ей не очень понравилось просыпаться одной в пустой машине посреди переполненной парковки. А ты не впадай в уныние надолго хорошо? Не стоит проводить студенческие годы в слезах, – Юджин улыбнулся. – Ну всё, прекращай! Не могу смотреть на то, как ты страдаешь. Ты же, как тёплое солнышко, Ева, и не должна быть грустной. А ну, улыбнись!

Джин подняла голову и скорчила брату кислую мину.

– Что ж, хотя бы так. Если начнёшь улыбаться сквозь слёзы, глядишь, начнёшь улыбаться и от радости. И да, кстати, на будущее тебе советую не ссориться с Кай, – нравоучительно начал Юджин, – она действительно за тебя переживает, ещё со школы, так что относись с пониманием к её заботам.

Джин проигнорировала просьбу брата и быстро затараторила, не поднимая глаз:

– Я могу приехать к вам на недельку, когда малыш родится?

– Да, конечно! – Юджин облегченно перевёл дух. – Я и сам хотел тебя попросить помочь, ты ведь лучше ладишь с малышнёй, чем я, да и для Инги это первый младенец в жизни, диковинка, так сказать. Только если это не будет мешать учебе, хорошо? – Юджин наставительно поднял палец вверх, Джин хмыкнула: встопорщенные короткие волосы брата и его мальчишеское лицо не вязались с образом двадцатидвухлетнего мужчины, который готовился стать отцом.

– Поняла, – кивнула Джин. – Постараюсь хорошо учиться, чтобы деканат отпустил меня домой без пререканий.

– Вот и договорились. Люблю тебя, не кисни и звони мне как можно чаще! – Юджин неловко улыбнулся, а затем вышел из комнаты, напоследок помахав рукой.

Как только дверь затворилась, Джин, не раздеваясь, легла на кровать, отвернулась к стене и плотно натянула капюшон на лицо. Она из последних сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться в голос. Через пару минут в комнату тихонько вошла Кай. Она закрыла жалюзи на окнах, бесшумно легла на кровать рядом с подругой и притянула её к себе за талию.

– Вещи завтра разберём, да?

Джин молча кивнула.

Фредерик

Посреди кучи хлама и разбросанных вещей, в центре комнаты 1127, на складном стуле восседал Мейсон, а вокруг него на кроватях и полу, кое-как расчищенном от мусора, сидели пьяные парни, они с неприкрытым интересом вслушивались в историю друга.

– Наутро встаём мы и видим такую картину: тишина, только слышно, как храпят в палатках. И вроде бы всё спокойно, вылазка прошла успешно, никто из руководства ничего не заметил. Но, едва собрались идти на раскоп, начальник лагеря недосчитался одного товарища, самого незаметного паренька, который лопату еле поднимал. Так вот, такой шухер начался, стали шмонать палатки – его нигде нет. Тут начальник говорит: часть рабов пусть топает пахать на раскоп, а часть – в лес, искать заблудшего. Я был в числе тех, кто пошёл пахать, якобы, как самый выносливый, но хрен там, выдыхался я быстрее всех.

Мейсон ненадолго прервался, хлебнул пива, а затем продолжил:

– Так вот, идём мы, как обычно, по тропинке и наблюдаем чудеса: деревья усыпаны пустыми бутылками из-под пива, носками, трусами и бог знает чем ещё, ну мы, ясное дело, стараемся главного отвлечь, а те, кто в голове толпы, по тихой все улики уничтожают. И всё вроде гладко идёт, но тут, этот тихоня, потерявшийся который, предстает перед нами во всей красе: прямо посреди тропинки, полностью голый, с пустой бутылкой водки в руке, лежит на спине и храпит во всё горло. Видели бы вы лицо главного! Он так орал, что нас в соседней деревне, наверное, слышали.