скачать книгу бесплатно
При виде Эллиса Инид просияла.
– Стало быть, полегчало тебе? – спросила она, придвигая к нему тарелку с колбасками. Он кивнул в ответ, поблагодарил и взялся за вилку. За едой он прислушивался к разговору за столиком неподалеку.
– …куры пропадают, – говорила какая-то женщина. – Или воры, или лиса слишком уж осмелела.
– А может, Эйнон решил брать арендную плату домашней птицей.
Кто-то фыркнул, потом послышался еще один голос:
– Он забрал еще больше железа. Неправильно это, как он обставляет дело. Если бы можно было просто взять его…
– Ты бы его уже присвоил, Рис. – Послышался смех. – Это собственность кантрева. Конечно, он вправе забрать ее. А если кому-то вздумается поднять шум, придется с ним судиться. Никто возражать не станет.
– Я слыхала, он собирается его продать, – вступила в разговор женщина. – И на эти деньги набить амбары к зиме.
– Ну, этих запасов нам не видать как своих ушей, так что ешь, пока еще можно, девочка. Пока землю не сковал мороз.
Эллис слушал и ел, не поднимая глаз. Он постоянно чувствовал обращенные на него взгляды, и хотя это ощущение было знакомым, от него становилось неуютно.
– А это кто такой? – На этот раз голос понизили до шепота.
– Путник, – вполголоса откликнулся другой посетитель.
– Торговец?
– Молодой слишком.
– Зверолов?
– Ты на его сапоги погляди – швы-то какие. Только знать такие и носит. Должно быть, родня Эйнона.
Мало кому удавалось верно определить, кто он такой: одни, оценив его одежду и манеры, считали его беспутным богачом, другие – вором, который обобрал какого-нибудь богача. Так или иначе, купцы всегда завышали для него цены.
И пожалуй, обиднее всего было то, что Эллис не мог возразить никому из них.
Он в самом деле принадлежал к тем, за кого его принимали, и в то же время таковым не был.
* * *
Эллис опустошил тарелку и вышел, чтобы в первый раз как следует осмотреть Колбрен.
Составление карт – это прежде всего подробности, точнее, знание, какие из этих подробностей указать на карте, а от каких отказаться. Эллису вспомнился его первый урок и слова учителя о том, что картография – ответственное ремесло. Благодаря картам выигрывают или проигрывают войны, странники сбиваются с пути, исчезают целые деревни.
На большинстве карт Колбрен существовал в виде точки возле леса. В половине случаев даже название не подписывали, и Эллис видел, как это упущение отражается на жизни деревни. Несколько домов стояли заброшенными. Одежда местных жителей пестрела заплатами, износилась и вытерлась от старости, некоторые подростки разгуливали босиком и с грязными коленками.
Что же до гор, на картах они если и появлялись, то лишь в виде грубых набросков. Передать их в точности не сумел ни один картограф. Эллис на ходу достал из мешка тетрадь в кожаном переплете и принялся за работу. На пергаментной странице постепенно появлялся приблизительный план улиц, взгляд Эллиса метался от настоящей деревни к нарисованной и обратно.
Его отвлекло блеяние.
Рядом с тележкой стояла коза с недоеденным яблоком во рту. Она невозмутимо взирала на жительницу деревни, которая суетливо размахивала руками, то и дело указывая на яблоко. Коза наблюдала за ней, преспокойно дожевывая лакомство.
– Она просит прощения, – объясняла девочка, пытаясь увести козу за рога. – Ну, идем, поищем еду где-нибудь в другом месте. – Оглянувшись, она сказала хозяйке тележки: – За яблоко я завтра заплачу, честное слово!
Эллис дождался, когда девочка уйдет, подошел к тележке и протянул ее хозяйке монету.
– Это за яблоко, – сообщил он. Женщина заморгала, потом сунула монету в карман.
– Ни к чему это было, – послышался голос за спиной Эллиса. Он обернулся: там стояла чисто умытая Адерин с волосами, заплетенными в косу. На этот раз вместо топора она несла полную корзину ягод. Впрочем, выглядела по-прежнему грозно.
– Доброе утро, Адерин.
Она поставила корзину с ежевикой на тележку.
Хозяйка тележки взяла из корзины ягоду, рассмотрела, держа между большим и указательным пальцами.
– Из леса? – спросила она.
Адерин кивнула.
– Мы набрали на варенье слишком много, вот я и подумала, может, ты возьмешь.
Хозяйка тележки назвала сумму – гораздо меньше, чем ожидал Эллис. Адерин забрала пустую корзину и направилась прочь, бросив ему:
– Так что незачем было платить за яблоко моей сестры. Я и сама могу.
– Мне не в тягость, – заверил он и зашагал рядом с ней, не зная, куда она направляется, но радуясь возможности поболтать. – И потом, до этого ты вроде бы охотно взяла у меня монету.
– Это была плата за услуги, – сказала она.
– Не знаешь, есть здесь хороший торговец тканями? – спросил он. – Мне надо купить новую палатку.
Она прищурилась:
– Сначала яблоко, теперь палатка… Если рассчитываешь таким способом заслужить благосклонность жителей Колбрена, то… ты, скорее всего, правильно делаешь.
Он рассмеялся.
– Если помнишь, – сказал он, – моя прежняя палатка понадобилась, чтобы дотащить мертвеца до деревни.
Она, похоже, смягчилась, но лишь слегка.
– Тогда тебе к Давиду. Здесь он один не запросит с тебя лишнего. Идем. – Она повесила корзинку на локоть и ускорила шаг. – Как устроился в «Рыжей кобыле»?
– Удобно, – ответил он. – Спасибо.
Его взгляд скользнул в сторону гор на западе: вершины едва просматривались сквозь низко нависшие облака.
– Ты не знаешь, кто из деревенских мог бы согласиться сводить меня в горы? Пожалуй, на неделю.
– В горы… – повторила она. – В горы… Ты ведь помнишь, да? – Она неопределенно помахала обеими руками. – Что мертвец именно туда и тащил тебя?
По телу Эллиса пробежала дрожь, но он сумел ответить ровным голосом:
– Да, это я помню.
Она указала на горы.
– Это Аннун, – сообщила она. – Земли иных. Владения чудовищ и магии, где раньше правил Араун[8 - Владыка подземного мира и смерти в валлийской мифологии. – Прим. ред.].
– Если там настолько опасно, как же ты отважилась забрести близко к лесу в ту ночь, когда мы встретились? – спросил он.
– Я выросла здесь, – объяснила Рин. – Первый дом костей я увидела, когда мне было шесть лет.
– Что ж, кажется, я нашел проводника.
– Нет. – Она резко помотала головой. – У меня есть работа. И семья. Некогда мне болтаться в лесу даже за… – Ее возражения вдруг прервались. – А сколько ты согласился бы заплатить?
Он назвал сумму.
Она ее удвоила.
Он поморщился:
– Я… не уверен, что смог бы заплатить столько.
Адерин многозначительно перевела взгляд на его плащ с искусной вышивкой, потом снова посмотрела ему в глаза и недоверчиво поджала губы.
Он понятия не имел, как объяснить ей, что, хоть он и вырос среди знати, сам к ней не принадлежит. Наконец он покачал головой:
– Могу заплатить половину сейчас и половину – когда мы вернемся.
Будет непросто, но он справится. А если удастся составить карту этих гор, он сумеет продать свои знания за кругленькую сумму.
– По рукам. – Адерин улыбнулась. – Только прямо сейчас я не могу, надо еще собраться. Но…
Ее голос затих, внимание рассеялось. Эллис увидел, как она смотрит мимо него, привлеченная тем, чего он не заметил.
У железной изгороди стоял какой-то мужчина. Одетый в плотные кожаные штаны, какие обычно надевали, работая с металлом, он перебирал поблескивающие на солнце инструменты. Потом ударил долотом по месту стыка одного прута изгороди с другим и вытащил штырь из гнезда.
Он разбирал изгородь.
Элис почувствовал порыв ветра, когда Адерин пронеслась мимо него. Она сильно побледнела, отчего на лице стали особенно заметны веснушки. Схватившись за прут, она попыталась выдернуть его из руки незнакомца.
– Что ты делаешь?!
– Выполняю приказ Эйнона, – ответил мужчина. Он был немногим старше Эллиса, может, лет двадцати пяти, с массивным подбородком. Однако держался с самоуверенностью, не предвещающей ничего хорошего. – Железо мы продадим.
Адерин зашевелила губами, словно подыскивая слова:
– Вы… но так же нельзя!
– Поверь мне, еще как можно, – ответил мужчина.
– Если вы это сделаете… – Она махнула рукой в сторону гор. – Холодное железо – это наша защита. И если вы ее заберете…
– Защита от чего? – Мужчина рассмеялся, а Адерин заметно ощетинилась. – От тех трупов, которые ты все таскаешь и таскаешь в деревню?
– Эти дома костей настоящие! – Она сжала кулаки. – Я видела их, Хивел видел. Спроси любого, кто ходил в лес и бывал вблизи гор…
– Здешний лес сводит людей с ума, – перебил мужчина со снисходительным и надменным видом того, кто всецело уверен в своей правоте. – Вот и тебя свел, а еще отнял твоего отца. Я думал, тебе хватило, чтобы больше туда не соваться.
Она вскинула руку, словно чтобы отвесить ему пощечину, но мужчина успел схватить ее за запястье.
– Ну-ну, Адерин, давай-ка без этого. Ты же не хочешь, чтобы на тебя подали в суд за нападение на человека – судиться тебе не по карману.
В бессильной ярости она оскалила зубы.
– Отпусти ее, – подал голос Эллис. Если ярость Адерин полыхала жарким огнем, то свою вспышку гнева он ощущал как озноб, пронизывающий его до мозга костей.
Мужчина перевел на него взгляд, похоже, заметив только теперь.
– Чего?
– Отпусти ее, – повторил Эллис. – Или встретишься в суде со мной. А мне судиться по карману.
Вернее, по карману до тех пор, пока он не расплатится с Адерин за услуги проводника в горах. Вот только если ее возьмут под стражу, стать его проводником она не сможет.
Мужчина отпустил руку Адерин. Она с неприязнью отдернула ее.
– Идем. – Эллис потянул ее за рукав, но та словно приросла к месту.
Он потянул ее за собой настойчивее, и она подчинилась, сделала несколько шагов назад, хотя и не спускала глаз с недавнего собеседника.
– Идем, – повторил Эллис, и на этот раз Адерин позволила увести ее.
Казалось, она передвигалась машинально, ноги сами вели ее, помня дорогу. Она довела его до лавки купца, у которого Эллис купил новую палатку и арбалет – на всякий случай. Обошелся он недешево, но Эллис понимал, что с его больным плечом покупать длинный лук не имеет смысла. Когда товар был оплачен, Адерин проводила его до «Рыжей кобылы». Пустая корзина по-прежнему болталась у нее на локте, взгляд был отчужденным, она погрузилась в мысли, которых Эллис и представить себе не мог.
Он осторожно взял ее за локоть, и она сразу перевела взгляд на него.
– Может, выпьешь что-нибудь? – спросил он. – Я слышал, здесь подают отличный ячменный чай.
Она усмехнулась, приподняв один край губ:
– Чай? Ты хочешь выпить чай в таверне?
Его улыбка получилась более сдержанной.
– Да, – просто ответил он.
