Паранормальный секс

– Я люблю тебя, – Марина прошептала, когда его губы прильнули к ее груди.

– Даже таким? – взгляд девушки, полный любви, упал на лицо парня, которого теперь было сложно назвать человеком.

Что-то отдаленно человекоподобное, черная масса, злая воля которой захватывала Марину, из которой тянулись руки, прежде ласкающие ее. Она была прикована к глазам этого существа, которое словно одновременно показывало ей все пороки человечества вместо зрачков. В одну секунду она почувствовала такой ужас, что ее словно пытали годами; коллективные страдания сочились из этой массы, как кровь из ее ноги.

Марине казалось, что она задыхается; все тело онемело, словно она лежала, не двигаясь, не меньше недели. Она видела, потом она будет сомневаться в этом, но сейчас она видела, те же самые глаза, перенесшиеся из ее сна реальность, полные бессердечных намерений, которые проносились одно за другим в ее голове, словно существо разговаривало с ней взглядом.

– От-тстань… От меня-я… – ее голос выходил тихими хрипами.

Она чувствовала себя как жертва, принесенная общиной в жертву богам. То, что она видела, было реальным, таким же существующим, как и она.

Оно стояло, не двигаясь; наблюдая за ней, словно за рыбкой в аквариуме. Сейчас постучит по стеклу… Они смотрели друг на друга, друг в друга, и Марина чувствовала, как ослабевает, словно существо высасывало из нее энергию, просто смотря на нее. Она заметила краем сознания, как рвет простыню ногтями, пытаясь за что-то ухватиться, словно падает не в обморок, а в бездну.

Марина открыла глаза, почти что выныривая из холодной воды, до этого думая, что утонет. Она ощупала себя, все еще пребывая в немом ужасе. Все было на месте. Ее взгляд резко метнулся в угол комнаты, туда, где было существо из ее сна.

– Его не было, тебе показалось! – она сказала громко и ясно, снова разговаривая с ним, требуя, чтобы он ушел.

– Да, тебе показалось… – она чувствовала, как бешено колотится ее сердце, словно могло чувствовать то, что не видит она.

Все тело тряслось, словно готовясь убежать от хищника. Марина опустила голову, и наткнулась на дырку в простыни, которая словно была доказательством того, что произошло на самом деле. Надо зашить. Надо зашить, и все будет хорошо… Все будет хорошо…

Девушка проходилась пальцами по отверстию, словно по краям раны. С каждым днем ее привычный мир рушился. Умная, образованная девушка, она верила в науку и силу разума; но теперь ей приоткрылась дверь в иной мир, тот, где нет места мозгу, а только сердцу. Ее сердце все еще не могло успокоиться, заставляя Марину встать с кровати и выпить успокоительного. Она гоняла таблетку во рту, боясь, что подавится. Желтый кружочек отправился в ее желудок с последним глотком воды, и она поставила стакан на столик трясущимися руками.

Вдох… Выдох… Она пыталась успокоиться, дышать глубоко и ровно, но поперек горла все еще стоял комок, словно сформированный из ее страха и тревоги.

Она опустилась на диван, беря телефон в руки и проверяя почту. Никто ей не звонил, и она надеялась, что Ругерий о ней не забыл. Ей казалось, что он последняя ниточка, соединяющая ее со швом адекватности, который медленно распарывало то, что издевалось над ней по ночам.

Пусто. Ее почтовый ящик был чист от спама, и Марина почувствовала, что находится одна в своей квартире, один на один с этим, которое делает вид, что не существует. Пока не придет ночь…

Девушка подумала о том, что ей следует развеяться. Она вспомнила, что любит кино, и в особенности попкорн, который почему-то всегда вкуснее в кинотеатре.

Все еще нервничая, но боясь оставаться в своей квартире, девушка открыла шкаф, пытаясь встать рядом с ним так, чтобы сохранялся обзор на комнату, хотя бы частичный. Она боялась, что это существо выпрыгнет на нее из ниоткуда, как скример в игре, и доведет до сердечного приступа. Девушка пребывала в нескончаемом страхе третий день, и подумала, что упадет в обморок от одного дуновения ветра за окном, которое было легко принять за таинственный голос.

Она надела трикотажное платье, первым попавшееся ей под руку, завязала взлохмаченные волосы в небрежный хвост, накинула куртку и вышла из дома, думая, что может убежать от того, что проживает вместе с ней. В Марине еще теплилась надежда, что опасное существо находится только в ее квартире, и за пределами ее досягаемости она в безопасности.

Марина купила билет на романтическую комедию, о которой слышала в первый раз, но которую очень расхваливала кассирша. Наверное никто не смотрит, подумала девушка, расплачиваясь за ведерко попкорна и стакан газировки.

Она села на мягкий диванчик, ожидая начала сеанса, непроизвольно приступая к поеданию карамельного попкорна. Чем больше сахара попадало ей в рот, тем расслабленнее себя она чувствовала. Марина была в обществе, окруженная людьми, которые пусть и залипали в телефонах или разговаривали между собой, не обращая внимания на одинокую девушку, но она чувствовала себя в безопасности, как будто контроллер зала не пропустит за ней вслед безбилетную сущность.

Сеанс начался, и девушка уселась в кресле, ставя себе на колени полупустое ведерко. Фильм начался, и Марина продолжила хрустеть попкорном. Она смотрела на то, как разведенная медсестра находит новую любовь в лице пациента, и вытирала слезы от тоски по отношениям. У нее так давно не было парня, что она забыла каково это – любить и быть любимой.

Девушка сделала глоток газировки и чуть не подавилась; она почувствовала, как кто-то резко схватил ее за грудь. Она обернулась назад, собираясь накричать на похотливого незнакомца, но к ее удивлению, задний ряд был пустой.

– О..! – Марина поерзала на своем кресле, пытаясь понять, что произошло.

Девушка закусила губу, хватаясь за подлокотники, когда почувствовала, как что-то холодное сжимает ее соски. На ней не было ничего, кроме платья, и сиденья перед ней и сзади были все также пустыми. Она не понимала, как это происходит, но совершенно точно кто-то игрался с ее сосками прямо в эту секунду, щекоча их и заставляя ее прыгать на месте, словно собаку в цирке.

Она попыталась встать, но когда она приподнялась, что-то невидимое толкнуло ее назад, с силой, которая потом образует на ней синяки. Марина чувствовала себя парализованной, пока ее соски выкручивали и щипали, при этом не касаясь ее платья. Мимо нее прошла контроллер, и она вжалась в кресло, пытаясь выглядеть нормально, что у нее плохо получалось, судя по подозрительному взгляду женщины на ее раскрасневшиеся щеки. Наверное она думает, что я наркоманка… Подумаешь, наркоманка или сумасшедшая – невелика разница…

Она ущипнула себя за бедро, пытаясь вернуться в реальность. Но то, что ее сейчас лапало что-то невидимое человеческому глазу и было реальностью, заставляющей ее вжаться в кресло. Она не хотела признаваться себе в том, что это ей было приятно, но прикосновения сущности сделали ее трусы отвратительно-липкими, заставляя Марину захотеть засунуть себя вместе с ними в стиральную машинку прямо сейчас.

Да сколько же у тебя рук? Подумала она, когда сквозь ее трусы, совершенно их не задевая, в ее киску скользнул палец – человеческий, который она чувствовала своей мокрой дыркой, но никак не могла вытащить его наружу, засунув свою руку в трусы и надеясь, что контроллер на нее не смотрит.

Она чувствовала, как скользит внутри ее тугой дырки палец, издавая хлюпающие звуки, которые, казалось, не слышит никто, кроме нее. Марина растеклась в кресле, позволяя себе слабость, за которую потом будет себя ненавидеть. Она совершенно расслабилась, пока уже три призрачных пальца сновали в ее пизде, выдрачивая из нее душу, а цепкие руки терзали ее сиськи.

– Девушка, с вами все хорошо? – контроллер подошла к ней, щурясь и пытаясь рассмотреть ее лицо в свете экрана.

– Лучше следи за собой, – Марина прикусила язык, когда слова, не принадлежащие ей, вылетели из ее рта.

Удивленная женщина отвернулась, нахмурившись, оставляя девушку сгорать от стыда за то, что сказала не она, хотя и своими губами. Уже поздно извиняться… Черт, я же не говорила этого! Все ее наслаждение быстро сошло на нет, заставляя ее кривиться от позора, который причинял ей почти что физическую боль, несмотря на удовольствие, тлеющее в ее теле.

Опозоренная, Марина вернулась домой. Она уже и забыла о том, что произошло в кинотеатре, просто желая вернуться в свою родную ракушку, где не было никого, кроме нее. Несуществующие руки на ее груди и пальцы внутри киски уже стерлись из памяти, пока она выплакивала из себя весь стыд. Она, может и неидеальная, но точно не хамка, оскорбила кого-то против своей воли! Такого никогда не было в ее жизни, как, впрочем, и паранормального присутствия.

Марина уселась на диване, беря в руки телефон и видя новое сообщение на экране.

«Вы приглашены на консультацию к Ругерию Энгу в 18.00 по МСК в видеоформате. Оплата за консультацию 50 тысяч рублей, сразу и без возврата. Длительность консультации 30 минут»

Девушка заулыбалась, предвкушая, как экстрасенс решит все ее проблемы. Он-то точно выгонит эту сущность!

Марина сидела напротив своего ноутбука, нервно накручивая волосы на палец, и ожидая, когда экстрасенс подключится.

– Приветствую вас, Марина, – серьезный мужчина, окруженный полутьмой и пластиковыми черепами, поздоровался с ней, кивая в освещении восковой свечи.

– Здравствуйте… Понимаете, – она не знала, с чего начать, – у меня завелась… Сущность. Я думаю… Да, сущность.

– Вот как? Сейчас я посмотрю, – он сказал будничным тоном, выставляя ладонь перед камерой, словно считывая с нее информацию.

Девушка с нетерпением ждала его ответа.

– Порча… На вас порча, – она выдохнула от удивления, – ее надо снимать. Зеленоглазая брюнетка… Соседка, может… Мужчина, я вижу мужчину, которого вы обе любите… – он прищурился, – Не переживайте, на следующей консультации мы обязательно вас почистим.

Она распрощалась с экстрасенсом, чувствуя, что выкинула деньги в помойку. Она редко общалась с кем-то кроме своей коллеги Миры, которая была сероглазой блондинкой. Мужчин на ее уме не было, а те которые всплывали в ее памяти, могла любить только такая мазохистка, как она.

Марина поникла, понимая, что все еще находится один на один со злом. Она не знала, куда еще обратиться, а самостоятельно избавиться от сущности не могла. Теперь у нее был только один выход – смириться, надеясь на то, что потустороннее лежачих не бьет. Она закрыла крышку ноутбука и положила его рядом с собой, печально рассматривая технику. Что ждет ее впереди – она не знала, но была уверена, что это точно ей не понравится…

С тяжелыми чувствами, сдавливающими ее грудь, не давая и вздохнуть, девушка легла спать. Она надеялась, что не увидит ничего этой ночью, но что-то ей подсказывало, что сегодня ей будет не до сна.

Сначала Марине показалось, что в ее дом пробрались грабители. Она видела только темноту, но чувствовала на себе не меньше шести пары рук, которые обхватили ее со всех сторон, раздирая на ней тонкую пижаму. Она сопротивлялась и пыталась кричать, но из ее рта не выходило ни звука. Она словно онемела и ослабла в одно мгновение; Марина не могла поднять и руки, пока последнюю защиту ее тела, трусики, грубо сдернули и кинули в угол. Она ощутила, как что-то огромное, словно осиновый кол, проникает в ее киску, без всякого предупреждения и со всей жестокостью, которой может обладать человек. Она не видела людей, но чувствовала мужские руки, которые со всей силой сжимали ее и заставляли изгибаться в удобных им позах. Толстый член уже был в ее горле, скользя внутри нее с нечеловеческой скоростью, заставляя Марину задыхаться на своем стволе.

– Тебе это понравится, – девушка забрыкалась еще сильнее, когда услышала голос, который был одновременно над ее ухом и во всей комнате. Казалось, если она заткнет уши, то все равно его услышит.

Это был голос сверху, принадлежащий тем, которые насиловали ее прямо сейчас. Казалось, то, что она приняла за грабителей, было размноженным вариантом злой сущности, решившей с ней позабавиться. Ей было жарко, но она чувствовала холод вокруг, лед в грубых касаниях. Пальцы заскользили по ее клитору, заставляя ее умоляюще замычать. Только сейчас она поняла смысл зловещих слов. Она не хотела, чтобы ей это нравилось. Марина могла вытерпеть это, если это было против ее воли; если бы она была добровольной участницей, то она уже бы не была собой.

Несуществующие члены заполнили все ее дырки, заполняя девушку до отвратительно-приятных покалываний в теле. Марина замычала, когда ее потянули за волосы, заставляя запрокинуть голову под болезненным углом. Она подумала, что утром проснется в синяках и кровоподтеках, и без единого следа изнасилования – спермы. Члены сменялись в ней, один за другим, словно у сущности был нескончаемый запас, но ни капли белесой жидкости не оказалось в ее рту.

Марина смотрела в потолок, пытаясь понять, было ли произошедшее сном или явью. Этой ночью она балансировала на грани сумасшествия, добавляя себе темных красок под глаза и расстройства к нервам. Она не могла выспаться уже какую ночь, и не знала, не было ли это последствиями бессонницы, вылившимися в ее подсознательные фантазии. После того, как оно закончило с ней, растворяясь также быстро, как и появляясь, Марина была полна сомнений. Она уже понимала, что не была совсем адекватна, но хотела думать, что могла взглянуть на реальность адекватно. Призрак? Призрак отымел меня во все дыры, допустим. Один призрак? Ну не может же меня преследовать целая банда призраков… Один призрак изнасиловал меня этой ночью. Или мне показалось, что меня изнасиловал один призрак этой ночью.

Марина пришла к выводу, что все происходило наяву. Не могла она настолько реально галлюцинировать, что толстые хуи во всех ее отверстиях ощущались бы так реально, заставляя ее киску мокреть даже сейчас, когда парализующая пелена, не дававшая ей сопротивляться, спала с ее тела, а воспоминания об этой ночи вступили в полную силу.

5

Марина стояла перед зеркалом, собираясь на работу. Следы недостатка сна были заметны на ней, как броский макияж. Она выглядела как человек, работающий в ночную смену семь дней в неделю, но к счастью, она не выглядела как жертва изнасилования. Жертва изнасилования призраком…

Девушка даже не пыталась нанести косметику, понимая, что ее внешний вид ничем не исправить.

Марина прокралась в библиотеку, чувствуя себя, как вор. Она не хотела встречаться с Мирой, зная, что та начнет задавать вопросы о том, в порядке ли она; девушка боялась, что не сможет соврать. Она повесила куртку и прошла за свое рабочее место. Сегодня была ее очередь выдавать и принимать книги, что уже заставило девушку нахмуриться. Может, Мира и не станет задавать вопросы, но любопытные посетители, часто доказывающие, что люди читающие и люди вежливые – это иногда две разные категории людей.

Девушка включила компьютер, ожидая первых посетителей.

– Здравствуйте, – молодой парень положил перед ней книжку.

– Доброе утро, – Марина отсканировала его карту и передала книгу.

Женский романчик… Такое хорошо заходит для чтения на парах.

– Что, оказывается и у библиотекарш есть секс? – он нагло ей подмигнул.

– Нахал, – она прошептала себе под нос, когда трусливый хам успел убежать от ее гнева.

Марина успела заскучать, уже радуясь зашедшему мужчине. Он выглядел неопрятно и даже грязно; девушка подумала, что он алкоголик, но она никогда не встречала их в библиотеке.

– Девушка, а у вас есть Бунин? – он спросил, слегка пошатнувшись и облокотившись на книжную полку.

– Да, конечно, – она ответила, чувствуя раздражение. Он у тебя перед носом…

Она встала и подошла чтобы показать книги мужчине, как вдруг он резко схватил ее за плечи и толкнул в стену.

Марина попыталась оттолкнуться, закричать, но он заткнул ее рот поцелуем. Она подумала, что предпочла бы, чтобы это была невидимая сущность, чем пьяный мужчина, и попыталась ударить его коленом, но он больно ущипнул ее за бедро.

– Тебе это понравится, – Марина замерла, в одно мгновение вспомнив, при каких обстоятельствах слышала эту фразу. Может быть, это и есть..?

– До тебя поздно доходит, – он стянул с нее юбку одним движением, заставляя кожу девушки покрыться мурашками от холода.

Он отодвинул ее трусики вниз, разрывая поцелуй, чтобы облизать три своих пальца и проникнуть своим мерзким языком в ее рот снова. Пальцы мужчины без труда оказались в киске Марины, которая была не против мужского внимания, в отличии от хозяйки. Она слышала чавкающие звуки внизу, подтверждающие то, что не все тело девушки было занято сопротивлением, а наоборот, даже оказывало содействие насильнику. Впечатав ее всем своим телом в стену, свободной рукой посетитель проскользнул под ее блузку, затрагивая напряженные соски, щипая их до вспышек в глазах Марины. Ей было больно; в то же время, она уже перестала сопротивляться. Теперь она боялась, что кто-то застанет ее в таком виде. Лучше она вытерпит это, и потом сделает вид, что ничего не было, чем кто-то увидит ее под пьяницей.

Он оторвался от ее губ, любуясь сломленным выражением лица девушки. То, что сидело в мужчине, наслаждалось своей работой. Всего за считанные дни довести девушку до умертвляющего ужаса, до полного подчинения любой злой воле, застигнувшей ее врасплох. По ее лицу текли слезы, катясь из-под закрытых глаз до содрогающихся губ. Она просто хотела, чтобы это все закончилось, и она могла вернуться к работе, продолжить дальше гнить от тревоги, вселившейся в ее душу. Она не могла отбиться от мужчины, как не могла и от сущности. Что с того, что она видит физическую оболочку, если дух продолжает наслаждаться ее страданиями? Хотя бы сейчас она не казалась себе сумасшедшей, пусть и то, что сказал посетитель, заставило ее сердце забиться, словно она была в клетке со львом, который принял ее за лакомый кусочек мяса.

Марина лишь тихо пискнула, когда он расстегнул штаны и высунул свой стоящий хуй, явно возбужденный ее мучениями, и присунул ей. Мужчина долбился в нее, как прежде долбилась сущность, изображая грабителей, как оркестр изображает одну живую мелодию, плавно и злостно, быстро и одновременно никуда не торопясь, словно понимая, что все на его стороне; они все еще были одни в зале, когда время словно остановилось, специально для удобства ее насильника.

– Увидимся ночью, – Марина зажалась, доставляя ему удовольствие судорогами своей дырки, когда он излил свою кончу в нее, исчезая также быстро и спонтанно, как и появился.

На трясущихся ногах, она прошла три шага, которые казались километрами, до своей стойки. Марина продолжила обслуживать посетителей, обращая на них не больше внимания, чем на компьютерную мышь у нее под рукой. Она все еще была там, между полок, зажатая пьяницей, пока он заставлял ее сомневаться в том, что он – человек. Она уже ни в чем не была уверена; ни в себе, ни в других. Мира пыталась с ней заговорить, но махнула рукой, когда коллега проигнорировала ее в пятый раз.

Марина не хотела идти домой; то, как говорил мужчина, говорят знакомые, которые планируют собраться вечером за чашечкой чая. С совершенной точностью и намерением встретиться, и девушка знала, что гость придет, даже если она его не впустит.

Она пришла домой, машинально передвигая ноги по заданному маршруту. Провернула ключ в замке, дернула ручку, проверяя, закрыла ли дверь. Бросила сумку на пол, зашла в гостиную и села на диван. Включила телевизор, смотря на него, но не понимая ни слова, что говорили ведущие новостей, которые были на экране. Она потерялась между двух миров, словно человек в лесу; где-то за высоким деревьями прятался родной, привычный мир, но их темные кроны не давали ему пройти за них, удерживая в тесном кругу до полного изнеможения. Она просидела так не меньше часа, перед тем, как словно по щелчку ожить.

Девушка налила себе горячего чая, выпивая всю жидкость залпом и сразу наливая еще. Она не могла напиться, словно ароматная жидкость могла успокоить ее трясущиеся руки и ноги. Ее разум никогда не успокаивался по-настоящему за эти дни, но тело начинало тревожиться только к вечеру, словно прося хозяйку убежать из квартиры. Куда угодно, пусть в плохо освещенную подворотню; любой маньяк был добрее того, что стало ее соседом. С каждым часом шорохи, скрипы и прочее, совершенно очевидно издаваемое ее настоящими соседями, казались ей шепотом за спиной, насмешливым предупреждением и получением удовольствия из ее страха, словно сока из моркови. Всю ее жидкость выжимали с каждым днем все больше и больше, экспериментируя с прессом, пока вся мякоть окончательно не лопнет.

Она была сильной физически, но никогда морально. Даже после просмотра трейлера хоррор-фильма она могла не спать всю ночь, а столкнувшись с злодеем, перешедшим из экрана в ее квартиру, ей было страшно даже слишком медленно моргать при дневном свете.

Марина взяла подушку и одеяло из спальни, решив поспать в гостиной. Она понимала, что существо передвигается по миру свободно, как она по своей квартире, но почему-то надеялась, что оно будет искать ее в мягкой кровати, и не найдя, разочаруется и больше не будет ее навещать. Она мыслила, как ребенок, прячущийся за шторкой; постоянный страх притупил ее мышление, замедляя мысли и делая ее до смешного наивной.

Она укрылась тяжелым одеялом и обняла подушку, решив не выключать телевизор, как будто телеведущие сойдут с экрана и защитят ее от любой нечисти. Ну, или по крайней мере снимут интересный репортаж…

Девушка чутко спала, ожидая нападения, но ничего не происходило. До самого утра она думала, что это обманный маневр, но заснула, когда до звонка будильника оставался лишь час.

6

Марина встала с кровати, не ощущая себя живущей в этом мире. Не высыпаясь, человек сам был почти что полупрозрачным стереотипным призраком. Она зевнула, роняя подушку. Девушка почистила зубы, ожидая, что если отведет взгляд на секунду от зеркала, то потом увидит свое недружелюбно улыбающееся отражение. Впрочем, ничего из того, что не видели посетители библиотеки в мою смену…

Она пришла на работу, шатаясь и чувствуя себя пьяной. Недосып сказывался на ней, как снежок превращается в снежную лавину. Видимо, это такой план, ослабить меня и беспрепятственно насиловать дальше…

– Марина, привет! – ее коллега поприветствовала девушку, прошедшую мимо.

Мира посмотрела на нее с недоумением, но промолчала. Марине было стыдно за то, что игнорирует коллегу, но как бы ни старалась, не могла выдавить из себя хоть один членораздельный звук.

Девушка села за свое рабочее место, заваленное бумагами и канцелярией, сразу смахивая папку со стола, безразлично наблюдая, как кружатся в воздухе белые листочки перед падением на пол. Она включила компьютер, открывая нужные программы. К счастью, сегодня ей не придется контактировать с людьми.

Медленно и методично, она сканировала книги и меняла информацию в каталоге. Марина чувствовала, как проваливается в сон, но не могла остановиться. Она уже пребывала в объятиях сна, безразличного к обстановке, как услышала смех:

– Спишь на рабочем месте! – злой и сухой, прямо у нее за плечом.

Девушка судорожно обернулась, высматривая того, кто ее разбудил, но вокруг никого не было. Сканер, словно ожившая змея, выпал из ее рук, закатываясь далеко от стола. Со вдохом, Марина встала, задевая стул и нагибаясь перед книжным стеллажом. Она взяла сканер в руки, как кто-то больно надавил на ее спину, не давая ей разогнуться.

– Что за…

– На работе надо работать, а не спать! – она скривилась, когда кто-то больно ее шлепнул, ударяя по заду со всей силы.

Девушка услышала треск юбки, расходящейся по шву на два ровных куска ткани, словно она попыталась сесть на шпагат. Ее глаза округлились, когда она представила, что теперь находилась почти что голой в библиотеке, на обозрение всех посетителей, случайно зашедших в ее отсек. Ее трусы порвались, словно по ним прошлись канцелярским ножом, оставляя Марину нагой наполовину, в одной лишь блузке и ботинках с носками.

Она все еще была полусогнутой, не по своей воле застигнутая в неудачной позе. Теперь она даже не знала, кто был сзади нее; не могла его видеть, но ясно чувствовала злое присутствие, не оставляющее ее в покое ни на секунду, а лишь иногда затихающее для усыпления ее подозрений.

Руки, грубые и жестокие, невесомые и несуществующие, раздвинули ее упругие ягодицы, заставляя Марину вскрикнуть, когда в ее тугой анус засунули холодный палец, длинный и тонкий, словно это была только кость без плоти.

Девушка заплакала, все еще слыша издевательский могильный смех, извлекающий наслаждение из ее страданий.

– Я не разрешаю тебе преследовать меня! – она попыталась сказать четко и твердо; девушка где-то слышала, что если сказать духу, чтобы он ушел, то у него не будет выбора, как повиноваться.