ЕВА МОЯ

– Давай прогуляемся немного, – неожиданно сказала моя спутница. – Так хорошо сегодня. Тепло, темно и звездно, – она подняла взгляд к небу, замерла на несколько мгновений, а потом закружилась раскинув руки в стороны.

– Осторожней! – мой первый порыв был подхватить девушку опасаясь, что она закружится, оступится на высоких каблуках (хотя держалась она в них очень уверенно) и упадет.

– Не переживай, у меня хорошая координация. Я и не такое умею, – смеется.

Мы шли по дороге, болтали ни о чем, смотрели на звезды и смеялись. Девушка с детской непосредственностью откликалась на мои реплики, смеялась над шутками, с восторгом реагировала на то, что видела. В какой-то момент она развернулась спиной вперед и, глядя мне в лицо, рассказывая очередную смешную историю и отчаянно жестикулируя шагала задом наперед. А меня снова охватило непреодолимое желание подхватить ее и уберечь от возможного падения. Вдруг она резко развернулась и направилась к широкому парапету, расположенного вдоль набережной, вплотную к реке. Сняла туфли, грациозно поднялась на парапет на начала вышагивать. Я нервно дернулся, поставил на землю бутылку Бароло, которое зачем-то прихватил с собой, и начал уже прикидывать как и с какой стороны ее подстраховать.

– Не волнуйся. Я тринадцать лет занималась художественной гимнастикой. Не упаду.

– Я думал, почему-то, что танцами или даже балетом.

– Нет, для балета я неформат, так сказать. Слишком высокая. Хотя все данные были. Поэтому – художественная гимнастика. Тренировки, костюмы, соревнования, награды.

– Занималась профессионально?

– Можно и так сказать. Кандидат в мастера спорта. На международных соревнованиях выступала. Но на мастера уже не пошла, потому что приняла решение уходить.

– Почему?

– Как выяснилось, есть вещи, которые я люблю больше, чем гимнастику.

– И что же?

– Химию.

– Химию? – пока я удивленно смотрел на нее, она продолжила грациозно вышагивать по парапету, остановилась, подняла обе руки, потянулась назад и ухватилась за стопу поднятой кверху ноги, притянула ее к голове и застыла в кольце.

… Высокая, тонкая фигурка на фоне звездного неба. Длинные ноги, аккуратный треугольник трусиков, хорошо очерченная грудь, устремленное вверх лицо и шикарные длинные волосы, спадающие вниз… Ох*уенная….

Моя спутница тем временем так же грациозно опустила ногу и сделала еще несколько шагов.

– Всегда мечтала это сделать, но все не решалась.

Она снова подняла руки вверх, отставила одну ногу назад, качнулась на пальцах туда-сюда и сделала кувырок вперед. Выпрямилась и снова развернулась ко мне.

– И что же изменилось сейчас? – Я все еще ошеломленный увиденным, подошел вплотную, прикоснулся к ногам, повел по ним вверх, взял за талию и аккуратно спустил ее вниз.

– Случился ты. Большой сильный викинг, который всегда поддержит и спасет.

Я хмыкнул в ответ на такое определение. А она провела рукой по лицу, по волосам, опустила ладонь на затылок.

– Химия, говоришь?– произнес хриплым голосом.

– Ага..

– А то, что сейчас так искрит между нами – это тоже химия?

– Искрит? – задумалась на секунду, а затем повернула ко мне озорной взгляд. – Это платье, наверное. Наэлектризовалось. Говорила же, что есть там синтетика, я ее кожей чувствую. А они мне – натуральное-натуральное!

Она чуть сильнее надавила на мою шею и притянула к себе.

– А то, что витает в воздухе между нами называется…. Желание?….

После такого явного приглашения я отбросил в сторону все свои сомнения и впился губами в ее рот. Нежный, манящий, невероятно вкусный. Секундой позже я сменил дикий напор на неспешное исследование и получил трепетный, сначала робкий, но с каждым мгновением все более чувственный ответ….

– Как мне нравится, что ты такая высокая. Это очень красиво. И не надо наклоняться, – засмеялся.

– Мне тоже нравится, что ты высокий и не надо наклоняться, – засмеялась в ответ моя ночная незнакомка уткнувшись мне в плечо.

Мы целовались под звездным небом и никого не существовало вокруг. Только мы, наши губы, наш вкус и удивительно ощущение полета.

– Хочешь, поедем ко мне? – сказал я, наверное вечность спустя, глядя в небо и сделав глоток Бароло, так предусмотрительно прихваченного с собой.

– Бароло из горла бутылки! Удара8 хватил бы удар! – засмеялась девушка. – Хочу, – продолжила она тоже сделав глоток вина прямо глядя мне в глаза…

***

Видимо запреты не про нас

По любому рушим все с тобой

Мы целовались и пьянели не то от вина, не то друг от друга.

– Я все еще даю тебе шанс отказаться. Сейчас. Потом уже все – не отпущу,– сам я уже не справлялся и пытался воззвать к благоразумию девушки. На что она только сильнее прижималась ко мне и целовала еще более страстно.

Я смутно помню как мы приехали ко мне домой, потому что всю дорогу мы целовались, касались друг друга, обнимались и сгорали от нетерпения. И все же войдя в квартиру мы нашли в себе силы оторваться друг от друга. Моя гостья ускользнула в душ. Я же наполнил бокалы (никак мы не допьем это изысканное вино) и приготовил немного еды – фруктовой и сырной нарезки. Затем так же сходил смыть с себя весь этот клубный дурман.

… Мы пили вино и смотрели в глаза друг другу.

– В эту минуту у тебя есть последний шанс отказаться.

– Ты серьезно так считаешь? По-моему все шансы давно закончились, – улыбаясь в бокал ответила девушка.

Да, похоже что да. Отставил в сторону бокал. Свой, а затем и ее. Подошел вплотную, запустил руку в шикарные локоны и накрыл ее губы своими. Чтобы не отпускать ее от себя уже до самого утра…

Мы переместились в спальню. Я медленно опустил ее спиной на простыни и медленно обнажил, снимая просторный халат и открывая своему взору прекрасное, нет – совершенное, тело. Опустился на колени перед ней, взял в руки ступни и медленно поглаживая стал подниматься вверх, повторяя этот же путь губами. Это не ноги, это произведение искусства!

– Как же постарался Творец, создавая такую красоту!

– Скорее мама с папой, – прошептала девушка.

– И мама с папой тоже.

Развел ноги в стороны любуясь на нежную девичью плоть. Легко прикоснулся губами и почувствовал неуверенное движение в попытке свести ноги. Смущение?..

– Ты прекрасна везде. Само совершенство! Ева моя!

Девушка как будто застыла в моих руках.

– Прости, я не называл тебе именем другой. Просто ты чистый соблазн и искушение, как и первая женщина на Земле. Склонившая мужчину к греху.

Она снова расслабилась, а я продолжил свой путь мягко поглаживая плоский упругий живот и поднимаясь к груди. Обычно у девушек такой комплекции очень маленькая грудь. Но сейчас в моих руках были два полных, даже тяжелых полушария. С розовыми напряженными сосками, прикосновение к которым вызвало у девушки стон удовольствия. Поднялся на локтях выше и поцеловал ее в ключицу, затем в шею. Мурашки, возникшие после моих действий, и подавшееся ко мне тело подсказали, что я нашел еще одно чувствительное местечко на теле моей соблазнительницы.

Она была возбуждена и наполнена ароматными соками. Но когда я вошел в нее, она вздрогнула и замерла.

– Ты же не?.. Нет, не может быть..

– Все нормально, продолжай.

– Точно? Уверена?

– Да, просто не было давно никого. Да и в принципе.., – немного смущенно прошептала мне в плечо.

Да и в принципе не очень искушенная. Я оказался прав – это было смущение. Девочка моя, не очень опытная, но такая отзывчивая и чувствительная! Возникло сумасшедшее желание научить ее всему, открыть для нее этот чувственный мир, отдавая наслаждению каждую клеточку наших тел. Чем мы и занимались, уснув лишь под утро, когда небо уже розовело от проблесков рассвета…

***

Пробуждение было сладким. Я еще не открыл глаза, но уже предвкушал как подомну под себя мою девочку и еще раз покажу ей насколько увлекательной и приятной может быть вся эта гимнастика на простынях.

Повернулся на бок, протянул руку в сторону, пошарил по кровати, но никого не обнаружил. Открыл глаза. Действительно никого. Поднялся, прошел в гостиную, кухню, ванную. Никого. Бегло осмотрел все глазами. Ни клочка бумаги с запиской, ни номера телефона помадой на зеркале. Ничего. Словно и не было никого. И если бы не стойкий запах желанной женщины, возбуждения и удовольствия, все еще стоявший в спальне и пропитавший насквозь мою постель, я бы подумал, что все это мне приснилось..

Ночная незнакомка…

Я рухнул на постель, уткнувшись носом в подушку. И как мне ее найти? Я ведь даже имени ее не знаю. И ничего вообще о ней не знаю. Кроме того, что она крышесносная, чертовски соблазнительная и невероятно интересная.

А также то, что она из хорошей, довольно-таки обеспеченной семьи, занималась художественной гимнастикой и обожает химию. Вдруг вспомнился один мой партнер по бизнесу, который как-то с гордостью рассказывал о достижениях дочери на очередной олимпиаде по химии. Девочка-вундеркинд….

Полежал еще немного прокручивая в голове события вчерашнего вечера и ночи. Впервые я не был рад, что все пошло по банальному классическому сценарию – я проснулся, а дамы уже и след простыл. Ни претензий, ни ожиданий…

С другой стороны – так даже лучше. Так правильно. Я и женщины – совместимы только в горизонтальной плоскости. Дальше я бы ничего ей дать не смог. Так что все верно. Прекрасная ночь, невероятный секс и приятные воспоминания..

Молодец девочка, все правильно сделала. Потому что сам бы я тебя не отпустил. Не так быстро, по крайней мере…

Потому что это не девушка, это сплошной соблазн.

Искушение мое…

Ева моя…

ГЛАВА 2

ЕВА

…

Закружилось так, что не верится

Может быть вся жизнь переменится 9

Викинг. Большой, могучий. Даже удивительно, как в таком большом мужчине сочетается грубая мужская сила и такая нежность и чуткость. Даже сейчас, поджимая практически полностью под себя и обхватив рукой, он запросто мог бы придавить меня. Но нет, даже во сне он как-то удерживал свой вес и обнимал так нежно, что хотелось кутаться в этих объятиях вечность..

Но нет, надо собираться…

Смотрю на него спящего. Немного взъерошенные во сне темно-русые волосы, высокий лоб, прямой нос, волевой подбородок, покрытый аккуратной ухоженной бородой. Мурашки бодро промаршировали по телу, когда я вспомнила, какие приятные ощущения остаются на теле от ее касания. Я всегда думала, что борода это неприятно и колется, но нет – очень даже приятно. И не колючая она вовсе, а очень мягкая. Мурр-р. Хочется выгнуться кошкой и снова потереться о нее.

Крепкое тело, закованное в мышцы и мускулы. Этот мужчина очень красив. Красив своей силой, своим таким ярко выраженным мужским началом. С ним даже мысли не возникает, кто в паре ведет. Мне нравится в нем все. Его тело. Сильные руки. Лицо. Стильная, так идущая ему стрижка с пышными убранными назад волосами, более короткими у висков и удлиненным затылком. И борода его. Да. Уже говорила. И татуировки. Он почти весь ими покрыт: спина, руки, одна нога почти полностью, на груди изображены некие символы. И все это очень красиво, художественно и стильно. Уверена, что еще и со смыслом. Жаль, не было времени расспросить…

Когда мы уже уставшие и обессиленные лежали обнявшись, Валентин гладил меня и восхищался нежностью моей кожи.

– Ты совершенная. У тебя идеальная кожа. Даже родинок почти нету. Чистая, невинная душа.

– Ну, не такая уж и невинная, – засмеялась я.

– Душа, милая! Не тело. Тело твое – то еще искушение. Но оно очень красиво. Ни одной татуировки. Это такая редкость в наши дни.

– Да, мой брат тоже говорит, что сегодня это фишка. И что мне нельзя сделать татуировку. Хотя сам недавно набил себе.

– Брат старший?

– Младший. На тридцать минут. Но почему-то командует и оберегает словно старший. Я, правда, не особо сопротивляюсь. Пусть думает, что главный.

– С твоей стороны мудро. С его стороны по-мужски. Он прав. В этом твой шарм. Сбереги его. Это сделает тебя особенной. Ты просто не представляешь себе как это прекрасно – такая натуральная красота: чистейшая нежная кожа, ни одного прокола, даже уши не проколоты, естественный цвет волос и все тело полностью натуральное. Ты просто природный шедевр.

А я готова была растекаться лужицей от таких слов.. Потому что это оказывается ужасно приятно быть в глазах такого грозного мужчины совершенством. Видеть в его глазах восхищение и огонь желания.

И все же мне пора…

Когда я собиралась с друзьями в клуб, я не думала пользоваться советом своей крестной. Я не планировала «клин клином вышибать». Само собой как-то сложилось. У меня просто не было шансов устоять перед его обаянием. Не ожидала, что сработает, но похоже, что получилось. Ведь за все это время я ни разу не вспомнила о Дже. И да, без него тоже жизнь продолжается. И она может быть захватывающей, волнительной и очень чувственной. А мое тело? Я даже не подозревала, что оно на такое способно. И эти воспоминания и прекрасные ощущения я запомню надолго.

Аккуратно выбираюсь из крепких объятий Викинга. Одеваюсь, собираю все вещи, проверяю, чтобы ничего не оставить после себя и выхожу из квартиры.

Прощай, Викинг! Ты, наверное, самое яркое, что со мной приключилось за мою такую пока еще недолгую жизнь. Благодаря тебе я знаю, какие невероятные ощущения может дарить этот мир. Благодаря тебе я знаю насколько могу быть желанна, насколько хороша и достойна самого лучшего. Теперь я пойду по жизни с высоко поднятой головой, не размениваясь и выбирая все только самое-самое…

Мое исцеление..

Мой Викинг…

Мой Валентин..

***

Я вся такая на кроссах, хотя вроде взрослая

и слишком много вопросов в целом про прошлое

Я крайне редко, а возможно, что даже никогда не ночевала вне дома, когда уходила развлекаться с друзьями. Как-то так сложилось, что мы с братом негласно договорились всегда возвращаться домой. Тем более, что когда я жила с родителями, у меня не было таких отношений, ради которых я могла бы задержаться где-то до утра.

И вот сегодня я нашкодившей кошкой стараюсь тихонько пробраться к себе в спальню. Мама уже не спит. Надеюсь, не из-за меня. Поздоровались. Она не стала меня расспрашивать и выпытывать где я была. Спросила лишь все ли в порядке, не нужна ли мне ее помощь, обняла и отправилась на утреннюю пробежку – она у меня очень спортивная и держит себя в отличной форме. У меня самая лучшая мама! И особенно ценить это я начала, когда уехала учиться. Добрая, чуткая. Никогда не лезет в душу, но при этом почти всегда знает, что в ней (душе этой) происходит. Поэтому всегда умеет поддержать и дать мудрый совет. Порадовалась сама за себя, что она у меня такая замечательная, приняла душ и пошла отсыпаться.

Проснулась я со странным смешанным чувством эйфории, тревоги и даже тоски. По идее все же хорошо. События прошлой ночи были неожиданными, но очень волнительными и приятными. Мне все понравилось. Я поняла, что могу двигаться дальше. Но какое-то непонятное скребущее чувство не давало покоя.

Еще раз сходила в душ. Нанесла на тело увлажняющий крем, добавив в него капельку эфирного масла лаванды для успокоения. Высушила тщательно волосы. Перебрала гардероб.

Промаявшись так несколько часов я вдруг словила себя на мысли о том, что постоянно думаю о Викинге. Причем не о том, что было. А о том, как он там? Думает ли обо мне? Расстроился ли, когда проснулся и не застал меня? Еще немного и я начну фантазировать о нашем с ним будущем. А там, глядишь, и снова в клуб наведаюсь, где мы познакомились, чтобы искать новой встречи.

Нет! Так не пойдет. Я еще не отошла от предыдущих отношений. Точнее, от их разрыва. Больше не хочу. Да и не надо оно мне. Тем более, с мужчиной, который, вероятнее всего, ровесник моего отца. Не то, чтобы у меня были какие-то предубеждения, но…

Слишком много этих «но»…

Я планировала возвращаться на учебу через три дня. Но почему-то единственно верным в данной ситуации мне показалось вернуться раньше. Поменяла билеты и уже на следующий день папочка встречал меня в аэропорту Дрездена.

Мои родители развелись два года назад. Не знаю точно, что послужило причиной. Между ними не было скандалов, ссор. Возможно, это связано с тем, что когда мы переехали учиться в Германию, папа поехал с нами – помочь обустроиться, побыть рядом и поддержать в случае чего нас, неопытных, в чужой стране. А затем он так и остался жить здесь. Мама же, хоть и приезжала часто, переехать не смогла…

Как бы там ни было, однажды они собрали нас и сообщили о том, что развелись. Но для нас это никоим образом ничего не меняет – они любят нас по-прежнему. Мы будем также видеться, вместе проводить время. Просто они, наши мама и папа, уже не вместе. И мы действительно практически не ощутили из развода: к тому времени мы с братом уже жили отдельно, родители приезжали часто, между ними были хорошие дружеские отношения. Хотя все равно было видно, что они оба сильно переживают. И со временем мама начала стараться поменьше пересекаться с папой, когда приезжала к нам. И Герман очень переживал из-за всего этого. Хоть и виду не подавал, но для мамы он стал как хранитель. Поэтому несмотря на внешнее спокойствие и благополучие, мне было жаль. Потому что мы были отличной семьей.

У нас очень молодые родители. В нашем теперешнем с братом возрасте, мы у них уже были. Может, именно поэтому у нас всегда все было легко и весело. По многим вопросам они не заморачивались, многое переводили в шутку. Мы росли в атмосфере любви и непринужденности. Нас воспитывали по принципу: «не надо их воспитывать, главное – не мешать расти». Много разрешали пробовать, учиться на своих ошибках и делать выводы. Конечно, в нас закладывали главные нормы морали и правила поведения, но в целом мы просто росли в благополучной семье с любящими родителями, у которых было много друзей. Мы много путешествовали, изучали мир и формировали свое видение исходя из того, что видели вокруг и какие отношения были у нас перед глазами.

В общем, детство у меня было счастливым. Мы росли счастливыми детьми. Безо всяких детских психологических травм, о которых так много сейчас говорят. Все у нас было хорошо. И вспоминаем мы эти времена с братом частенько и с удовольствием.

Сложности начались в школе.

У нас низенькая мама и очень высокий папа. Где-то метр и девяносто сантиметров ростом. И если по комплекции мы с братом пошли в маму – оба худые, то ростом – в папу. В итоге – оба тощие и долговязые. Мы очень быстро начали выделяться среди ровесников. Уже в четвертом классе мы были самые высокие. И если для Германа это не представляло никаких сложностей, то для меня все это обернулось постоянными насмешками, дразнилками и обидными прозвищами. Высокая, очень-очень худая и бледнокожая. Конечно, явный булинг пережить мне не пришлось (никто не позволил бы), но издевки, комментарии и фразочки в спину больно ранили мою еще не устоявшуюся психику. Герман защищал и оберегал меня. Но этого было недостаточно. Он не мог быть со мной круглосуточно. Да и рты всем закрыть нельзя было. А дети, они ведь могут быть удивительно злые и изобретательные в своей жестокости. Никто не травил меня явно. Но ощущение изгоя и собственной неправильности не покидали меня долгие годы.

Меня поддерживали родители. Пробовали менять школу. Папа беседовал с учителями, родителями, одноклассниками. Ситуация немного улучшалась. Обижать меня не осмеливались, но искренне дружить со мной тоже не стремились.

Кстати, близких подруг у меня нет до сих пор. Есть знакомые, есть компания, с которой я общаюсь, встречаюсь и провожу время. Но близких подруг нет. Сложно доверять и становиться подругами, после того как однажды уже доверился человеку, думал, что вот это и есть твой друг, а потому узнаешь, что она каждое твое слово высмеивает с другими девочками и зовет тебя за спиной «тощей бледной поганкой»…

Все изменилось в седьмом классе. Когда у нас появилась химия. Оказалось, что я невероятно способна к этому предмету и у нас с ним зародилась взаимная любовь. Этот предмет давался мне настолько легко, что поначалу учитель химии не верил: пересаживал меня за свой стол на время контрольных, проверял, задавал дополнительные задания. А мне было непонятно, в чем он ищет подвох? Ведь химия – это так легко! И главное – это так интересно!

А у одноклассников вдруг зародилась любовь ко мне: ведь, как оказалось, химию понимали так хорошо далеко не все. А учиться и получать хорошие оценки надо было.

Вообще, начиная с седьмого класса, наш авторитет с Германом заметно возрос. Я была хороша в химии. Он – просто гений в физике. С нами стали считаться и уважать. Но настоящих друзей мне это так и не принесло.

А потом случилась новая «беда» – у меня очень быстро, практически одномоментно, выросла грудь. На фоне тощей меня тяжелая округлая грудь выделялась и привлекала к себе внимание. И это сейчас я понимаю, что это дар и объект гордости. А тогда я воспринимала это как очередное проклятие и не понимала за что. Не ссутулиться и не испортить осанку для того, чтобы сделать мой третий размер менее заметным, помогла только гимнастика. Вот где я была хороша и вызывала у тренеров и зрителей только одобрение и позитив.

В общем, росла я сложным подростком. С подломанной психикой и огромной, просто огромнейшей кучей комплексов. Некоторые из них до сих пор живут в глубине моей души. И поэтому такое вот обожание и восхищение Валентина просто не могло оставить меня равнодушной. Ведь он все мои недостатки, все то, что я ненавидела в себе долгие годы и от чего мечтала избавиться, превратил в достоинства. Вознес мою внешность до высот и назвал искушением. Я дрогнула и поддалась этому соблазну: слушать, верить и чувствовать себя самой-самой. Несмотря на все недостатки ощущать себя идеальной. Да, мне это очень понравилось.

Правда, сначала был Дже. Который смог растопить вечные, казалось уже, ледники моего сердца…

Дже Хво. Моя первая любовь. Мой первый мужчина. Мое первое серьезное разочарование…

Как вы поняли, у меня были глобальные сложности со взаимоотношениями. Как с девушками, так и с парнями. Проблемы с доверием и ворох комплексов, из-за которых я становилась до ужаса зажатой и превращалась в холодную снежную королеву. И только занятия художественной гимнастикой не позволили мне окончательно закостенеть и спрятаться в своей скорлупке. Когда я выходила на ковер, я забывала обо всем. Моя худоба и длинный рост более не смущали меня. Я гнулась, тянулась, с душой исполняла элементы и двигалась под музыку словно переносилась в другой мир. В котором я была легкой, грациозной и уверенной в себе. Но это только на ковре. В реальной жизни все было очень запущенно. И как только общительный Герман, у которого всегда было много друзей и которые частенько бывали у нас дома, ни пытался вовлечь меня во все веселые посиделки, я все же предпочитала не сближаться ни с кем и держаться от большого скопления людей подальше. Хотя и не сказать особо, что кто-то прямо настойчиво искал моего общества. Так что мы с этим миром были на равных.

В старших классах мне все же начали оказывать знаки внимания. Я научилась отвечать, шутить, острить и отрастила зубки. Я больше не хотела, чтобы мне делали больно, поэтому научилась держать дистанцию, оберегала свои личные границы и умела постоять за себя помощью сарказма и недвусмысленных острых шуток. Очень уж болезненными были воспоминания о предательстве тех, кому доверился.

А еще у меня появилась мечта. Я обожала химию и хотела связать свою жизнь с медициной. Для того, чтобы быть как можно ближе именно к химии, решила пойти на фармацевта. Мы некоторое время выбирали ВУЗ и принимали решение, где нам учиться. Наш папа наполовину немец – а это больше возможностей и меньше проволочек с документами. Поэтому решение было принято в пользу Германии. Планка высокая, требования серьезные. Надо было много учиться, чтобы поступить и реализовать свою мечту. Так что мне как-то не до парней и не до отношений было в выпускных классах. Я училась не поднимая головы: химия, немецкий язык, остальные предметы, которые никто не отменял, а высокий балл аттестата тоже нужен был. Проходила онлайн курсы, занималась с репетиторами. И да, я сделала это! Поступила в Дрезденский медицинский университет.

В Германии в первое время мне тоже было не до парней: адаптация к стране (хоть она для нас и не совсем новая – мы бывали здесь у родственников), к новому месту учебы, к самостоятельной жизни. Хорошо хоть папа мог поддержать и подсказать что да как. Сначала родители хотели снять нам с братом квартиру. Но мы оба (и я, и Герман) захотели жить в кампусах своих университетов (он поступил в технологический на радиофизику – пошел по следам отца).