Идеальный план

– Было бы неплохо тоже уехать из Чикаго на несколько дней, – добавляю я.

– О чем ты говоришь? Ты же пробыла во Флориде все лето. Вернулась всего пару недель назад.

Между нами повисает долгое молчание, я опускаю глаза на свои колени.

– О, Инд. Я идиотка. Это не имеет никакого отношения к тому, чтобы жить с Райаном, да? Если ты не хочешь жить в Чикаго, я пойму. Поверь, я пойму. Я пыталась помочь тебе остаться в городе, подыскав жилье, но я даже не подумала о том, что ты, возможно, не хочешь здесь жить.

– Ты не идиотка. Ты – отличная подруга. Это просто причиняет мне боль, понимаешь? Я вернулась сюда, зная, что в любой момент могу столкнуться с Алексом. От этого у меня сводит желудок, но в то же время я устала от того, что его решения управляют моей жизнью.

Еще несколько дней, и я бы устроилась на работу во Флориде и переехала туда на постоянное жительство, но мне позвонили и сообщили о повышении. В ту ночь Алекс забрал у меня все: мое будущее, мою квартиру, мой круг друзей. Я не собиралась позволять ему забрать еще и это.

– Инди, я понимаю, – мягко говорит она. – Иногда легче уехать. Ты уверена, что хочешь остаться здесь, в Чикаго?

– Я хочу, чтобы мне стало лучше. – Я высоко поднимаю голову. – Возможно, возвращение в Чикаго, где все пошло прахом, заставит меня взглянуть ситуации в лицо и быстрее прийти в себя.

– Что ж, если ты передумаешь и решишь, что Флорида тебе сейчас подходит больше, я помогу тебе собрать чемоданы, но я надеюсь, ты примешь предложение Райана. Он не будет брать с тебя арендную плату больше, чем ты можешь себе позволить. Таким образом ты сможешь сэкономить. У тебя все будет по-другому, но я думаю, что может быть и лучше.

– Ты ничего ему не говорила…

– Конечно нет, – перебивает Стиви.

Оглядываясь по сторонам, я быстро провожу инвентаризацию своего гостиничного номера. Мини-холодильник настолько невелик, что мне приходится ходить за продуктами каждые три дня, потому что полноразмерные продукты в него не помещаются. Чемодан, в котором лежат мои вещи, потому что в шкафу не хватает вешалок для моего непомерного гардероба. Полотенца такие крошечные, что я едва могу обернуть их вокруг моих волос.

Я соскучилась по дому, даже если придется делить этот дом с одним из самых привлекательных мужчин, которых я когда-либо видела. За все эти месяцы я встречалась с Райаном Шэем всего дважды, но такое лицо и фигуру не забудешь. Однако сейчас я хочу только одного: чтобы мы оба могли забыть наши предыдущие встречи.

– Если бы я знала, что однажды буду жить с этим парнем, я бы произвела лучшее первое и второе впечатление.

Сине-зеленые глаза Стиви лучатся улыбкой, она сжимает губы, сдерживая смех. А я-то ждала, что она развеет мои опасения и скажет, что ее потрясающий брат совсем меня не помнит.

– Он ведь не забыл, да?

– Даже не надейся.

Потребовалось всего десять минут, чтобы выехать из гостиничного номера, и еще двадцать, чтобы опустошить мой модуль хранения, который оказался до неприличия пустым. Печально, когда двадцать семь лет жизни не могут заполнить даже половину модуля хранения.

Каждый предмет мебели или кухонная техника, купленные за шесть лет совместной жизни, по-прежнему находятся в нашей квартире. Его квартире. А я решила начать все сначала и пытаюсь с этим смириться. Я не замечала отсутствия своих вещей, когда переехала на лето к родителям, но оно становится совершенно очевидным сейчас, когда я сижу в квартире Райана.

Моей новой квартире.

В этой квартире так пусто, что кажется, будто я сижу посреди музея, и, возможно, именно поэтому бросается в глаза отсутствие у меня вещей. У него тоже их не так много.

Его квартира безупречно чиста и минималистична. Черно-белый интерьер, без видимых всплесков цвета, да еще моя одежда в настоящее время разбросана по всей его гостиной, пока я пытаюсь ее сложить. Ключевое слово здесь «пытаюсь».

Я была в этой квартире несколько раз с тех пор, как познакомилась со Стиви, но она никогда не выглядела такой пустой и… одинокой. Стиви такая же яркая, как и я. Я думаю, все краски исчезли, когда она съехала.

Тем не менее вид захватывает дух, свет городских фонарей и закат над Военно-морским пирсом отвлекали меня в течение первого часа, когда я приехала.

Моя самостоятельная экскурсия приводит меня на кухню. Кофеварка на одну чашку с одной примостившейся под ней кружкой, я думаю, подготовлена к завтрашнему утру. Посуда – четыре большие тарелки, четыре маленькие тарелочки и четыре миски – все черного цвета, как будто они шли в комплекте и как будто в его доме никогда не бывает больше людей. Открыв верхний ящик, я уже не удивляюсь: четыре ложки, четыре ножа, четыре вилки, скорее всего, купленные в небольшом наборе.

Я понимаю, что он ездит по работе так же часто, как и я, но что, если он захочет пригласить друзей в гости? И что, если однажды вечером он приведет домой женщину, и она проголодается, а он еще не помыл посуду со вчерашнего дня?

Мне это кажется непрактичным, но что-то подсказывает мне, что Райан Шэй считает, что иметь ровно столько, чтобы хватило на жизнь, вполне практично.

Вернувшись в гостиную, я провожу пальцем по книжной полке, молясь и надеясь, что он соберет слой грязи или пыли. Я надеюсь, что этот парень – человек, а не робот, как предполагает остальная часть его квартиры.

В его доме нет ни одной фотографии, зато есть бесчисленное множество книг. Все виды мотивационных книг и самоучителей, которые только можно себе представить, стоят на полках, и они упорядочены по… Да ладно? Упорядочены в алфавитном порядке по фамилии автора. Этот парень – монстр, который, вероятно, ради забавы бегает марафоны и раздает на Хеллоуин диетические батончики.

Я поднимаю палец с полки, и он оказывается чистым. Ни единой пылинки.

Я уже ненавижу это место.

Щелчок входной двери заставляет меня замереть.

Предполагалось, что он всю ночь пробудет на каком-то модном мероприятии. Предполагалось, что у меня будет время прибраться, развесить одежду в шкафу, а книги собрать и аккуратно сложить в стопку, прежде чем он вернется домой. Это место сейчас – полная катастрофа, а я так надеялась произвести на Райана Шэя лучшее третье впечатление.

Складывая свои стопки одежды в одну, я стараюсь занимать как можно меньше места, надеясь, что он, возможно, не заметит бомбу, которая взорвалась два часа назад в его доме, когда я переехала.

– Что. За. Черт?

Пытаясь взять себя в руки, я убираю с лица выбившиеся пряди и нацепляю свою самую очаровательную улыбку. Это всегда срабатывает.

– Привет… – я оборачиваюсь и машу рукой, но она замирает в воздухе, когда я вижу владельца этой квартиры, стоящего в дверном проеме.

Я встречалась с Райаном дважды. Один раз он был без рубашки, а в другой раз он был в повседневной одежде в баре. Но сейчас? В приталенном костюме? Господи Иисусе, я не смогу здесь жить.

Костюм черный в тонкую полоску, и темный цвет каким-то образом делает его сине-зеленые глаза гораздо более яркими. У него светло-коричневая кожа и веснушки, как и у его сестры-близнеца, но я могу гарантировать, что никогда не смотрела на Стиви так, как сейчас смотрю на ее брата. Я облизываю губы, мой взгляд блуждает по его волосам – каштановым, слегка выгоревшим по бокам, с небольшими фирменными завитками Шэев на макушке.

Мама Райана и Стиви – белая женщина с веснушчатой кожей, голубыми глазами и медными волосами. Их отец – чернокожий мужчина, высокий, с копной темных кудрей. Близнецы Шэй – это сочетание своих родителей, но Райан и Стиви, похоже, унаследовали одинаковые черты.

Я замечала это оба раза, когда мы встречались, но Райан Шэй очень сексуален. Может, он и робот, но он самый сексуальный робот, которого я когда-либо видела.

– Инди, – выводит он меня из транса.

Закрыв рот и закинув ногу на ногу, я встречаюсь с ним взглядом.

– Хм?

– Я спрашиваю, что, черт возьми, стряслось с моей квартирой?

– О, – я издаю неловкий смешок. – Как видишь, я навожу порядок.

– Наводишь порядок?

– Ага, – я указываю на бардак, который устроила на полу в его гостиной. – Это моя одежда.

– Если это твоя версия наведения порядка, то я не знаю, сможем ли мы договориться.

Я смеюсь над его шуткой, прежде чем понимаю, что, к сожалению, в тоне Райана нет ни малейшего намека на юмор. Он серьезен.

Как организованный монстр, каким он и является, Райан вешает свои ключи на маленькую вешалку у входной двери, а затем быстро уходит в свою спальню, даже не взглянув на меня.

Это третье впечатление получилось таким же дерьмовым, как и предыдущие два.

– Я подумала, может быть, мы могли бы завтра вместе позавтракать, – быстро вставляю я, прежде чем он скроется в своей комнате на ночь.

– Нет. – Он даже не удостаивает меня взглядом, подходя к своей двери.

– Было бы неплохо узнать друг друга получше, раз уж мы теперь живем вместе.

– Нет.

– Ладно, обойдемся без завтрака. Ты занятой человек. Может быть, пообедаем? Или, может быть, ты вообще не ешь. Роботы же не едят.

– Что?

Это наконец привлекает его внимание, и он поворачивает голову в мою сторону, агрессивный взгляд его глаз цвета морской волны встречается с моим.

Я сглатываю.

– Шучу. Это была шутка. – Еще один неловкий смешок. – Может быть, кофе? Было бы неплохо познакомиться с человеком, с которым я живу. Кто знает, может быть, мы даже станем друзьями?

Его глаза сужаются.

– Ладно, никаких друзей, – я поднимаю руки в знак капитуляции. – Никаких друзей. Никакой еды. Никакого веселья. Поняла.

Тихий смешок вибрирует в его груди, и сначала я наслаждаюсь этим звуком, думая, что он может счесть меня забавной, но потом понимаю, что смех этот снисходительный.

– Давай проясним одну вещь. Я не хочу, чтобы ты здесь находилась. Я не просил тебя переезжать, и ты здесь исключительно потому, что ты – подруга моей сестры, а я – причина, по которой у нее их не так много. Я люблю свое пространство, и будь моя воля, я бы жил здесь один. Итак. Нет, Индиана, мы не собираемся становиться друзьями. Мы собираемся сосуществовать в одной квартире, пока ты не подберешь себе другое жилье и пока я не выполню свой братский долг.

Он закрывает за собой дверь чуть сильнее, чем необходимо. Охренеть.

Третье впечатление получилось хуже двух первых.

3

Райан

Твою ж мать.

Прижимаясь лбом к двери, я с сожалением закрываю глаза.

Это было подло, и я не собирался так поступать. На самом деле всю дорогу сюда я продолжал напоминать себе о том, что нужно быть вежливым, и пытался придумать какое-нибудь глупое приветствие для первого раза.

«Добро пожаловать домой». Нет, это прозвучит как наш дом.

«Рад, что ты здесь». Вранье. Я не рад.

«Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать». Не давай мне знать. Справляйся сама.

Каждая фраза, которую я репетировал, звучала именно так… отрепетированно.

План, который я придумал, был прост: «Я сделаю для тебя запасной ключ», а потом отправиться в свою комнату, где я смогу немного побыть один.

Но потом я увидел, как она стоит босиком посреди моей гостиной, одетая в толстовку такого размера, что я до сих пор не уверен, что под ней было надето что-то еще. Светлые волосы заплетены в переброшенную на плечо косу, но большинство прядей выбились и растрепались. Карие глаза смотрели мягче, чем я рассчитывал, и это просто вывело меня из себя.

Всю ночь мои товарищи по команде подтрунивали надо мной по поводу ее переезда. Они встречались с ней однажды, около пяти месяцев назад, и я подумал, что неизгладимое впечатление, которое она произвела на них, заключалось в том, что в ту ночь ее вырвало прямо на мои туфли. Но, к сожалению, единственное, что у них осталось о ней в памяти, – это то, что она была просто сногсшибательна.

Я знал, что она хорошенькая. Я не слепой, но она никак не могла быть настолько красивой, как они ее помнили. Я был уверен, что у них просто разыгралось воображение.

Ничего подобного.

Я вошел в квартиру и осознал свою ошибку. Они были правы – она сногсшибательна, и меня это бесит.

Меня нелегко отвлечь, но если кто-то и оказался способен это сделать, так это она.

Я не могу допустить, чтобы здесь жил кто-то вроде нее. Я не хочу, чтобы здесь кто-то жил. Мне нужно личное пространство. Эта квартира – моя единственная передышка от внешнего давления. Мне нужно сконцентрироваться на моем первом сезоне в качестве капитана, и я не знаю, как я смогу это сделать, когда моя соседка по комнате выглядит так, будто только что вышла с пляжа: с загорелыми ногами, золотистыми волосами и разноцветной одеждой, разбросанной по полу моей квартиры.

К черту все это. Мне нужно в спортзал.

Возможно, я был бы немного спокойнее, если бы у меня была возможность расслабиться и подготовиться к возвращению домой к новой соседке по комнате, но сегодня вечером у меня не было ни одной спокойной минуты. За мной наблюдали, и поэтому я весь вечер был на взводе.

Обычно взгляды болельщиков и репортеров прикованы к каждому моему шагу, но с тех пор, как я получил повышение, Рон Морган, генеральный менеджер команды, наблюдает за мной с еще бо́льшим презрением, чем обычно.

Я нравился Рону первые три года, когда играл за него, или, по крайней мере, я нравился ему настолько, насколько работодателю может нравиться работник, чья зарплата составляет большую часть годового бюджета и которому еще предстоит привести команду к чемпионству, не говоря уже о плей-офф.

Но прошлой зимой, после того как я в качестве одолжения сопроводил его племянницу на премьеру фильма, Рон начал испытывать ко мне явную неприязнь. У его племянницы, которая практически является его дочерью, возникли некоторые проблемы с законом, а что может быть лучше для восстановления чьего-либо имиджа, чем общество хорошего парня Райана Шэя?

Это был один вечер, одно мероприятие, но настоящая проблема началась, когда меня попросили провести больше одного вечера. Это стало происходить постоянно, и с тех пор я каждый раз отклонял его просьбу пригласить его племянницу куда-нибудь, используя свою сестру как своего рода щит против семьи Морган.

«Ты должен взять Лесли на этот благотворительный вечер». Не могу. Я уже пригласил сестру.

«Выходные в конце года на озере. Все придут парами. Ты придешь с моей племянницей». Не могу. Я приду со Стиви.

«Лесли действительно в тебя влюблена. Ты должен пригласить ее на командный ужин в пятницу в качестве своей пары». Ах. Черт. Хотел бы я это сделать, но моя сестра очень хочет пойти, и я не могу ее бросить.

Весь год все шло хорошо, я использовал Стиви в качестве псевдоподружки, но потом ее угораздило влюбиться. И не в кого-нибудь, а в человека, который на девяносто процентов выполняет те же функции, что и я, потому что он – такое же громкое имя в чикагском спорте. Без ее помощи мой мотив стал ясен: настоящая причина, по которой я не мог продолжать встречаться с девушкой из семьи Рона, заключалась просто в том, что я этого не хотел, и именно тогда его безразличие превратилось в откровенную неприязнь.

Это отвращение усилилось в конце сезона, когда Итан ушел в отставку, и команда, несмотря на громкое несогласие Рона, выбрала меня капитаном. Но я не хожу на свидания, не занимался этим со времен колледжа, и я не собираюсь меняться просто ради того, чтобы угодить мужчине, который выписывает мне чеки на зарплату, особенно когда это касается женщины, которая мне искренне не интересна.

Можно подумать, Рон оценил бы мои амбиции. Я думаю только об одном – выиграть для «Чикаго» их первый за десятилетия чемпионат и увенчать клуб трофеем, а самому получить титул MVP[10]. Это означает, что у меня нет женщин, почти нет друзей, и я не спускаю глаз с приза. Я никому не позволю воспользоваться моим именем или тем, кем я собираюсь стать в баскетболе.

Такое уже случалось, и я больше никогда не совершу такой ошибки.

Мне нужна гребаная тренировка. Она очистит мысли от беспорядка, в который превратился мой вечер, и от катастрофы, в которую превратилась моя квартира, пока меня не было.

Снимая пиджак, я вешаю его в шкаф, где ему самое место – между моим черным и темно-серым пиджаком. Расстегнув часы, аккуратно кладу их в ящик прикроватной тумбочки, в бархатную коробочку, именно туда, где они лежат каждый раз, когда я их достаю.

Несколько бросков меня успокоят, но вот моя квартира, похоже, оказывает на меня противоположный эффект. Но не успеваю я выскользнуть из костюма и надеть спортивные шорты, как меня останавливает тихий всхлип, доносящийся из гостиной.

Это, должно быть, шутка.

Какого черта я согласился позволить этой девушке здесь жить? О, точно – Стиви. Мне нужно научиться говорить сестре «нет», потому что это неумение только что привело к плачущей блондинке в моей гостиной.

Не буду обращать внимания. Если я подойду проведать ее, ей будет еще более неловко. Неужели она плачет из-за того, что я ей сказал? Я видел только, как эта девушка плакала или напивалась до беспамятства, так что, думаю, неудивительно, что она снова дала волю эмоциям.

Еще одно хныканье и еще один приглушенный всхлип пробиваются сквозь закрытую дверь и вторгаются в мою грудь.

Ты ей ничего не должен.

Не обращай внимания. Не обращай внимания. Не обращай внимания.

Я не могу. Как бы мне ни хотелось таким быть, я не такой.

Сделав глубокий вдох, я открываю дверь спальни, чтобы проверить, как там моя новая соседка.

Маленькая мисс блондиночка сидит на моем диване, подтянув колени к груди и спрятав лицо в скрещенных руках, и я не знаю, что, черт возьми, сказать, чтобы заставить ее успокоиться. Как мне заставить ее остановиться? Я даже не знаю эту девушку.

Скажи что-нибудь приятное, что-нибудь утешительное.

– Ты эмоциональна.

Она поднимает голову, карие глаза покраснели и опухли.

– Спасибо за замечание, Райан. Ты действительно проницателен.

Ладно, этого явно не следовало говорить.

– Почему?

Она хмурит брови:

– Что «почему»?

– Почему ты такая эмоциональная?

– А почему ты такой холодный?

Я меняю тему, потому что сейчас она вряд ли поймет мой ответ.

– Что случилось?

– Что случилось? – Она снисходительно смеется. – Что случилось?! – Она повышает голос, одновременно поднимаясь с дивана. Я позволяю себе блуждающим взглядом скользнуть по этим длиннющим ногам и не могу не задаться вопросом, каково было бы почувствовать, как они обхватывают мою талию.

Не сейчас, Райан.

Для девушки она довольно высокая. А в этот момент еще и немного пугающая.

– Случилось то, что моя жизнь превратилась в абсолютное дерьмо, ясно? Извини, я не могу контролировать свои эмоции, потому что мой дерьмовый парень, с которым я встречалась шесть лет, изменил мне с какой-то цыпочкой из его офиса! И именно из-за этого я лишилась квартиры. Я не могу позволить себе жить одна в этом городе и теперь сижу в квартире брата моей лучшей подруги, который тоже не хочет, чтобы я здесь находилась! Ты думаешь, я этого хочу? Нет! Я хочу вернуть свою прежнюю жизнь.

Я стою, небрежно прислонившись к дверному косяку своей спальни, наблюдая за ее мини-срывом.

«Мини», возможно, неподходящее слово.

– Какого черта я здесь делаю? – тихо спрашивает она себя.

Она смотрит на меня, ожидая, что я отвечу, но я понятия не имею, как вести себя с кем-то настолько чувствительным. Она просто пугает.

– Ты прав, – говорит она. – Я эмоциональна. Но, по крайней мере, я не гребаный робот! – Она делает движение в мою сторону. – По крайней мере, я что-то чувствую. Когда ты в последний раз что-то чувствовал?

– Ну, в данный момент мне весело.

– Что, черт возьми, с тобой не так? – выплевывает она. – Ты – монстр. И наведи порядок на своей чертовой книжной полке. Сортировка по фамилии автора? Да ты больной.

Я пытаюсь сдержать улыбку, честно пытаюсь, но уголки губ все равно ползут вверх.

– Не смейся надо мной!

– Я не смеюсь, – качаю я головой.

Она делает глубокий сосредоточенный вдох, проводя руками по своей толстовке, которая, кажется, ей велика размеров на пять.

– Я съеду. Мы не знаем друг друга, и ты прав. Ты меня не приглашал, и это нечестно по отношению к тебе. Я уезжаю в командировку завтра вечером, но вернусь через несколько дней и заберу свои вещи. Я уеду из Чикаго.

– Нет.

– Прошу прощения?

– Ты не съедешь. Индиана, я сделаю для тебя запасной ключ.

Я закрываю за собой дверь своей спальни, наконец произнеся фразу, которую репетировал весь вечер.

Она права, на самом деле я не хочу, чтобы она здесь находилась. Но в одном она ошибается: я не монстр. Ей явно паршиво, и я не могу вышвырнуть ее на улицу. Я не такой парень, каким хотел бы быть в данный момент.

Громкий стук в дверь. Возможно, туфля.

– Меня зовут не Индиана!

Да, прямо сейчас я бы действительно хотел быть таким парнем.

Я просыпаюсь до будильника и, подойдя к двери в одних боксерах, соображаю, что больше не могу разгуливать по дому голышом.

Натянув баскетбольные шорты и старую футболку, я захожу в гостиную. Беспорядок Инди убрала, но квартира выглядит совсем иначе, чем пару дней назад.

Я долгое время жил один. То, что Стиви прожила здесь девять месяцев, стало приятной передышкой от тишины, но тишина вернулась, когда она съехала. Мне нравится проводить время в одиночестве, я действительно наслаждаюсь этим. Но разница в атмосфере этим утром, присутствие здесь кого-то еще не кажется мне худшим, что могло со мной случиться. Это не так тревожит, как я предполагал.

Дверь на противоположной стороне гостиной слегка приоткрыта. Лучи утреннего чикагского солнца отражаются от стен, и полоска бледно-желтого света обжигает глаза. Там больше нет ни штор, ни жалюзи. Стиви, пока жила здесь, использовала собственные занавески в стиле фанк, но до и после того, как она здесь поселилась, я держал эту комнату закрытой.

Но новая спальня Инди не закрывается полностью из-за разбросанных по полу книг и одежды, которые не дают двери закрыться.

Во время нашей третьей встречи я узнал об этой девушке кое-что еще. Она не только эмоциональна и не может удержаться от выпивки, но и неряшлива. По-настоящему неряшлива.

И еще она яркая, напоминаю я себе. Это так бросается в глаза в моей черно-белой квартире. В дверном проеме виднеются светло-фиолетовые платья с цветочными принтами, но я думаю, что главная проблема, по которой не закрывается дверь, – розовый каблук с ремешками, торчащий из-под ярких тканей.

Возможно, это та самая обувь, которая прошлой ночью оставила царапину на двери моей спальни.

4

Инди

– Что за издевательство? – Я зарываюсь лицом в подушку, пытаясь защитить глаза от яркого утреннего солнца, льющегося в окна моей спальни. – Почему здесь нет жалюзи?

Солнце отражается от желтых стен моей новой комнаты. Нужно спросить Стиви, какого черта она покрасила эту комнату в такой несносный утренний цвет, потому что я знаю, что мистер Нелюбящий Цвета ни за что на свете этого не сделал бы.

Я не знаю, который час. Я ничего не устанавливала в своей новой комнате, включая будильник, и одному только богу известно, где может быть мой телефон, но по неприлично яркому рассвету, проникающему в мою комнату, я могу сказать, что еще чертовски рано.

На работе у меня сегодня ночной перелет, первый в сезоне, и мне нужно выспаться. Я и так-то не жаворонок, а особенно – в те дни, когда приходится всю ночь лететь.

Я спала как убитая. На полу с одной подушкой и двумя покрывалами. У меня пока нет кровати или матраса, а после вчерашнего фиаско моя упрямая задница отказалась заваливаться на диван Райана.

Мне нужно пройтись по магазинам и кое-что купить. Странно начинать все сначала, но ни одна часть меня не хочет, чтобы матрас или постельное белье были оттуда, где я увидела Алекса с другой.

Одна мысль о его имени пробуждает в моей груди боль, которая предпочитает прятаться на какое-то время, пока простое напоминание не делает ее подобной цунами.

Обнаружив, что телефон упирается мне в спину, я прищуриваю глаза, стараясь не ослепить себя ярким экраном.

Я: Ежедневные новости – почему, черт возьми, эта комната цвета маленького утенка?! Жаль, что ты не оставила свою кровать. Зандерс достаточно богат, чтобы купить другую для твоей гостевой спальни. О, и твой брат – придурок.

Стиви: Ну, по крайней мере, это удержит тебя от желания с ним переспать!

Я: Когда это я такое говорила? Я читаю любовные романы. У меня слабость к придуркам.

Она не отвечает, и мне интересно, сколько ежедневных новостей потребуется, чтобы Стиви заблокировала мой номер.