Удивительное соседство

На ум сразу приходит мама. Вот кого я точно ненавижу почти всю свою сознательную жизнь, но помогала, потому что чувствовала ответственность, что не могу бросить ее и Миру в такой трудной ситуации. Что как старшая сестра обязана хоть что-то сделать. Но когда Мирослава съехала – я спустя какое-то время прикрыла лавочку.

Я забрала поводок, прицепила его к ошейнику Моцарта, и мы втроем вышли на улицу, чтобы прогуляться по двору и завернуть на площадку для собак. Может быть теперь мы сможем с Ниной спокойно поговорить? А не как обычно, наорать друг на друга.

– У меня есть к тебе вопросы. Ты не против, если я их задам?

– Вопросы? Валяйте, – она засунула руки в карманы, смотря под ноги. Светлые пряди спадали вниз, прикрывая половину ее лица.

– Почему ты живешь одна? Где твои родители?

– Воу-воу. Так сразу? Познакомиться захотели? Или хотите им рассказать о том, что я вытворяю? – девушка засмеялась.

– Нина, я не собираюсь им что-то говорить. По крайней мере, пока. Надеюсь на то, что мы помиримся, раз уж живем целый год рядом друг с другом, – веду Моцарта на площадку, удерживая его за поводок. Мопсу так не терпелось подцепить какую-нибудь самку прямо на улице, так что рвался чуть ли не к каждой собаке мимо нас проходящей.

– Почему вас так это волнует? Я взрослая, имею право жить одна.

– Я беспокоюсь за другое. У тебя с родителями плохие отношения?

– Это вы с чего взяли? Исходя из моего внешнего вида и того, что я слушаю? – Рябова резко остановилась. Мне пришлось тоже затормозить и услышать недовольное фырканье Моцарта.

– Давай на чистоту. Твое поведение оставляет желать лучшего. Мне все равно, как ты выглядишь и что слушаешь – моя младшая сестра увлеклась роком в пятнадцать и превратилась в готку. Но это не отменяет того факта, что я ее люблю и отношусь, как и до ее внезапного преображения.

– Поведение? И что же с ним не так?

Я надеялась, что после того, что я ей скажу, мы не рассоримся вновь. Сейчас наоборот хороший шанс подружиться с Ниной.

– Пойдем сначала я Моцарта отпущу побегать, – киваю головой в сторону площадки, чтобы уже там расположиться на скамейке и спокойно поговорить.

– Моцарт? Что за странное имя у собаки? – девушка вновь оттаяла и даже тихо рассмеялась, последовав за мной.

– Это надо спрашивать у настоящего хозяина собаки. Но я думаю из-за того, что он засыпает под классическую музыку и спит, как младенец.

Мы прошли на территорию для выгула, я сняла поводок и отправила мопса пойти побегать, принюхаться и поиграться. Ему нравится здесь. Виляя своим хвостиком, он рванул в самый дальний угол.

Я же села на единственную скамейку, похлопав ладонью рядом с собой. Нина приняла мое приглашение сесть.

– И так что же не так с моим поведением?

– Ты ведешь себя как маленький ребенок. Да, ты имеешь полное право жить так, как хочется тебе, слушать любую музыку. Но понимаешь, порой ты разговариваешь со взрослыми, с той же самой Людмилой Валерьевной, как с девочкой. Огрызаешься, не даешь никому отдохнуть после тяжелого рабочего дня. Ладно я – моя работа у меня в квартире, но другие наши соседи – обычные люди, которые устают и хотят тишины. С тобой трудно договориться, Нина.

– Хах. По сути, я ни от чего не сбежала. Также осталась в этой клетке, где всем вечно некомфортно, – девушка тяжело вздохнула и откинулась спиной назад, поднимая свои глаза на темное небо. Рядом стоящий уличный фонарь освещал ее бледное лицо, за боевым раскрасом которого, пряталась милая девушка.

– Значит родители тебе все запрещали?

– Не то слово. Я для них – как демон во плоти. Ужасная музыка, ужасный вид, плохие оценки, стремный характер. В общем, полный отстой.

– Это мне кое-кого напоминает, – улыбаюсь я.

– Кого?

– Меня. Боюсь, как бы я потом не стала такой же, как и мама. Она вечно все запрещала, и мне, и моей сестре. Поэтому мы от нее сбежали куда подальше.

– Серьезно? Мне наоборот казалось, что вы из хорошей семьи, хоть по вашему внешнему виду и не скажешь. Вечно в краске, какая-то нервная, – начала перечислять Нина, загибая пальцы, а я ее остановила одним движением руки, чтобы не слушать этого стыда.

– Уж прости, такова моя работа. Не всегда бываешь в прекрасном расположении духа и в опрятном виде. Да и не для кого мне наряжаться. Живу одна, ни парня, ни мужа. Моя работа – вот моя жизнь, – мы с ней встретились глазами.

– Кстати, все время гадала, чем же вы занимаетесь?

– Я художник.

– Вау! – удивилась Нина.

– Что?

– Это же классно! Рисовать картины, продавать их…

– Картины пишут, – я уточнила. – А во-вторых, по большей части это я делаю на заказ. Мои собственные работы, которые всегда были в моей голове, пока никто не видел. Хочу сделать выставку в галерее.

– Так это же еще круче! Вы выставляете все в социальные сети? – у Нины аж глаза загорелись, когда она это услышала.

– Ну в парочку только. Но там людей не так много, как хотелось бы. Стандартно имею по два-три заказа в месяц.

– Так вам же лучше и свои работы показывать, те самые, которые для выставки. Тогда у людей будет больше интереса к ним, – девушка достала из кармана телефон, и что-то там радостная искала. Впервые вижу ее такой – настоящей что ли.

– Ты так думаешь? Еще не особо разобралась в этих платформах. Чувствую себя немного старой, – нервно подхихикиваю, пытаясь выискать глазами Моцарта. Что-то он куда-то спрятался.

– Да я помогу, не проблема. У меня самой есть большой канал, долго набирала свою аудиторию, но ничего – нашла, – она тыкнула мне в лицо экран, показывая профиль. И правда, почти десять тысяч подписчиков. Удивительно.

– И чем ты занимаешься?

– Я…пишу книги.

– Что?! – вот тут у меня аж рот открылся во всю ширь. Она и книги? Вы сейчас не шутите, правда?

4 глава

– Не верите? У меня и печатные издания есть, – сама Рябова даже как-то застеснялась, когда говорила об этом.

– Я верю. Но…как-то просто в голове не укладывается.

– Много кто не верит, что такая, как я – пишет книги, а не просто занимается фигней, как большинство подростков после совершеннолетия. Мне даже не нравится по клубам таскаться и нет вредных привычек. Ну кроме громкой музыки.

– Это уже все поняли, – мы дружно посмеялись, и я даже как-то расслабилась. Даже стало легче на душе, что мы все-таки немного подружились. Нина напомнила мне меня лет пять назад. Когда твое сердце и душа тянутся к чему-то одному, а другие люди тебя попросту не понимают. Даже не то что не понимают, а вообще отказываются принимать, называя это пустой тратой времени, что полностью обесценивало мой труд. А тут и вылезала вся эта злоба, агрессия на окружающих, ссоры и конфликты. Ведь все равно никто не поймет, что тебе плохо.

– Значит ты мне хочешь помочь?

– Конечно. Могу дать пару советов, как все оформить и попробовать еще привлечь аудиторию. Нужно показать им свои истинные таланты, как вы во все это вкладываете душу, – девушка улыбнулась. – Покажете свои работы?

– Можешь завтра ко мне заглянуть и посмотреть.

Нина с радостью согласилась.

И пока мы болтали, я совсем потеряла из виду Моцарта. Но оказывается этот проказник выбежал за пределы площадки, ошиваясь на другой стороне улицы.

Мы все вместе вернулись обратно по своим квартирам и напоследок вновь напомнили друг другу, что утром Нина зайдет ко мне, чтобы полюбоваться картинами и понять, что делать дальше.

Моцарт с радостью забежал домой. Обнюхал все вокруг, а потом улегся на любимое мягкое место. Я хоть немного расслабилась, понимая, что такого больше не должно произойти. Только вот в моих мыслях было одно: кто же настоящий хозяин мопса? Нина сказала, что ей ответил мужчина.

Странно. Почему Мира умолчала, что собака все же не их, а чья-то? Надеюсь, они не украли его или еще чего похуже?

Со спокойной душой переоделась в пижаму, так как в скором времени однозначно лягу спать, особенно после такого тяжелого дня. Но мне нужно сначала хотя бы немного поработать над картиной пару часов.

Но пока я разбирала все свои покупки, которые до этого лежали на пуфике и дожидались моего прихода, в мою дверь неожиданно позвонили. Вот тут-то резко стало страшно. А что если это хозяин Моцарта? Что он сделает? Господи, я даже представлять не хочу, куда же влипла моя сестра, что скрыла данный факт. И теперь прилетит мне, дай бог, отделаюсь извинениями, а не полицией с обвинениями о похищении питомца.

Заглядываю в зеркало, надеясь, что выгляжу вполне сносно. Поправляю топ и резко выдыхаю, подойдя к двери. Открываю замок и вижу перед собой высокого мужчину в черном пальто, который явно был недоволен.

– Чем могу помочь?

– У вас моя собака? Я позвонил той девушке, что мне сообщила о нахождении Моцарта. Она сказала, что он у вас, – его холодный тон заставил меня немного съежиться. Но я не опускала взгляда, стараясь сохранять спокойствие.

– Да, он у меня. Почему я должна вам поверить, что Моцарт ваш пес?

– В каком смысле? Вам нужны документы? – он вскинул вопросительно бровь.

– Было бы неплохо, – я уперлась плечом в стену, скрестив руки на груди. Никак по-другому не смогу ему поверить. Но думаю, доказательства были явно лишними. Как только нас услышал мопс, то рванул ко мне, пискливо залаял, однако, когда увидел мужчину в дверях, быстро завилял хвостом и накинулся на него, будто просился на руки.

– Думаю, этого достаточно.

– Допустим. Но дело в том, что мне Моцарта отдала сестра на пару недель, пока она с женихом уехала в отпуск.

– Сестра? С женихом? – он нахмурился, опустившись к мопсу. Взял его аккуратно на руки и стал чесать за ушком. Моцарт тут же растаял от приятных прикосновений. – Не напомните, как зовут жениха?

– Алексей.

– Хах. Брат в своем репертуаре. Даже не предупредил, что уехал.

– Брат? – теперь пришел мой черед удивляться.

– Я старший брат Леши – Леонид, – мужчина протянул мне руку, придерживая второй собаку.

– Я Лера – моя сестра Мирослава – невеста вашего брата, – все же решаюсь пожать руку в ответ, чтобы не чувствовать неловкости.

– Невеста? Ну у меня брат и правда тот еще врунишка. Сказал, что не планирует жениться ближайшие пару лет.

– Вообще не планирует или не планировал на моей сестре? – устремила на Леонида недовольный взгляд.

– В принципе не планировал, пока не найдет нормальную работу и не купит хотя бы квартиру. Вечно беспокоился о том, как он будет со своей женой жить на съемном жилье, – мужчина отпустил мопса, который быстро рванул обратно в квартиру и зазывал хозяина пройти внутрь.

Наблюдая за этой ситуацией, поняла, что не стоит держать Леонида на пороге и поэтому безмолвно указала ладонью, приглашая войти. Он кивнул, аккуратно снял ботинки и прошел в гостиную, стягивая с себя пальто.

– Хотите чай?

– Пожалуй, откажусь. Недавно из ресторана приехал.

– Ладно, с голубками разберемся потом. А теперь расскажите мне, как Моцарт оказался у этих двоих, раз пес ваш? – любезно забрала у него пальто, повесив на крючок, и прошла следом, усевшись за мольберт. Меня отсюда прекрасно видно – совместим приятное с полезным – и поговорим, и делом займемся.

– Я уезжал по делам в Европу и оставил Леше Моцарта. Он должен был за ним присмотреть до моего приезда.

– Ну понятно. Эта парочка свалила по-быстрому в Турцию, потому что были дешевые билеты. Перед свадьбой решили себя побаловать, – ответила я, не отрывая взгляда от холста.

– А не логично ли было сделать себе медовый месяц? – Добрынин откинулся назад, осматривая квартиру. Моцарт пристроился рядом с ним, прижавшись боком.

– Они сказали, что там билеты стоят уже намного дороже – Новый Год же все-таки.

– Кто вообще играет свадьбу после Нового Года? – он тяжело вздохнул.

– Решили и ладно. Не стоит в это лезть.

– Я и не собирался. Леша достаточно взрослый, чтобы думать своей головой.

– И что мы решаем по поводу Моцарта? – после этого вопроса мы встретились взглядами, когда я прекратила водить кистью по холсту. Положила ее рядом на столик и вытерла руки тряпочкой от лишней краски.

– Я его забираю.

Как только я хотела заикнуться о том, что сама прикипела к собаке, поняла, что не имею права оставлять у себя мопса. Он, к сожалению, не мой. Но была бы рада провести с ним еще эти полторы недели, пока наши голубки не вернулись обратно с Турции.

– Вы не против? – Леонид встал с дивана, подойдя ко мне ближе. Он стал внимательно рассматривать картину, которая была готова только наполовину, но уже проглядывалась красивая яркая луна на темном звездном небе.

– Почему я должна быть против? Моцарт – ваш.

– И то верно, – мужчина стоял слишком близко, слегка наклонившись вперед. Чем его вдруг так заинтересовала моя работа? И ведь разглядывал каждую мелкую деталь, будто что-то в этом понимал. Его длинные пальцы придерживали подбородок, а задумчивый взгляд Леонида позволил мне рассмотреть, как можно лучше.

Он был брюнетом, голубые глаза выделялись на фоне бледного лица. Высокий, стройный, явно любитель классической одежды – мужчина был одет в белую свободную рубашку, за которой прятались точеные изгибы тела, привлекающие к себе немалое внимание, и черные строгие брюки. Вполне…симпатичный.

– Вы художник, верно? – я аж вздрогнула, так как опомнилась, что пялюсь на Леонида слишком долго.

– Верно.

– Знаете, я конечно искал зарубежных художников, но думаю, с нашими тоже еще не все потеряно, – про себя заявил мужчина, призадумавшись вновь.

Что? О чем он?

Добрынин вдруг устремился в прихожую к своему пальто, доставая из кармана телефон. Что-то в него записал, даже не пошевелив и бровями, и только потом победно улыбнулся, чему-то радуясь.

– Так, о чем вы?

– Я все позже объясню, Валерия, – неожиданно даже для меня, Леонид будто смягчился и подозвал к себе Моцарта. – Поедешь со мной домой?

Мопс радостно высунул язык, наворачивая круги вокруг мужчины.

– Забирайте. И корм прихватите.

– Да, сначала все отнесу в машину. Вот мы и снова будем вместе, – он потрепал пса по голове и надел ботинки. Я протянула ему лежак и отдала корм, закинув в маленький пакет поводок и все его вещички для прогулок.

Добрынин все спустил на улицу, а после вернулся за Моцартом, который его ждал с таким нетерпением. Но как только Леонид опустился вниз на корточки, чтобы забрать мопса, тот отказался идти, смотря на меня жалостливыми глазами. Он не хочет оставлять меня. Подталкивает своим мокрым носиком за собой, мол, пойдем с нами. А я понимаю, что это невозможно.

– Прости, дружок. Но нам придется расстаться. Обещаю, что постараюсь тебя навещать, если хозяин будет не против, – кидаю короткий взгляд на мужчину, который сам был удивлен, что Моцарт не стремится идти к нему.

– Моцарт, поехали домой. Я тебе твои игрушки достану любимые, – Леонид раскрыл руки в стороны, улыбаясь собаке. Мопс вновь завилял хвостом и через силу все же подошел к хозяину. Он подхватил его, прижимая к себе.

– Большое вам спасибо, Валерия.

– Всегда пожалуйста, – подошла к двери, чтобы закрыть ее и уже на половине мужчина резко остановил меня.

– Вы не против дать свой номер?

– Номер? Зачем?

– У меня будет для вас одно выгодное предложение.

Я долго не думала и взяла его телефон, чтобы записать номер, который помнила наизусть. Записала себя, как «Лера-спасительница» и вернула мужчине обратно. Он усмехнулся, увидев название контакта.

– Ждите моего звонка в ближайшие дни, – Леонид обнял Моцарта и скрылся на лестничной площадке.

Интересно. Что же за предложение?

И как только я закрыла дверь, мне вдруг стало грустно. Как я теперь буду без Моцарта? Он так мило сворачивался клубком, громко сопел, когда спал и иногда кряхтел. Прекрасное создание, которого теперь у меня не было. Даже как-то жалко.

Так долго не воспринимала животных, а сама же просто влюбилась в этого очаровательного маленького мопса, который улучшал мое настроение каждый вечер, устраиваясь рядышком. Я наконец была не одна. Не чувствовала себя одинокой. Между нами установилась какая-то связь, которую ничем не объяснить. Будто во мне он увидел второго хозяина, не хотел уходить. А я видела в нем малыша, о котором надо заботиться, дарить ему свою любовь и принимать ее в ответ.

Как теперь быть? Эта неделя так быстро изменили мою жизнь, что я даже не хотела возвращаться к привычной жизни без него. Будто забрали частичку меня.

Я опустилась на пол и уткнулась лбом в колени, тихо расплакавшись.

***

Я легла спать вся опухшая только в двенадцать часов. Установила будильник на восемь утра, чтобы сходить прогуляться утром на свежем воздухе, прежде чем позавтракать и приступить к работе. Раньше редко выходила на улицу, а теперь меня туда тянуло, как магнитом. Видимо из-за привычки, что я гуляла с Моцартом два раза на дню и стала получать кайф от обычных прогулок. Мир заиграл другими красками. Я будто вышла из своей зоны комфорта и даже рада этому.

Но как только я закрыла глаза, послышалась вибрация на столике. Кто может звонить так поздно? Потираю глаза и смотрю на яркий экран. Неизвестный номер.

Ну нафиг. Может вообще мошенники какие-нибудь. Отворачиваюсь в другую сторону, укрываясь мягким одеялом. Но звонок повторился еще пару раз. Намерено делаю вид, что мне все равно и меня вообще нет.

Но как же до жути раздражает. Я только начала засыпать.

И внезапно звонок в дверь. Это что, прикол такой?

Раздраженно встаю с кровати и направляюсь в прихожую, включая везде свет. На всякий случай беру биту, которая стояла у меня в уголочке. Ну знаете ли, в жизни бывает все, не только в книгах и фильмах приходят какие-нибудь пьяные мужики или еще кто похуже. Нужно успеть постоять за себя в такие моменты. Биту мне дарила Мирослава, когда еще в шестнадцать тайно встречалась с каким-то спортсменом. Вот и решила подкинуть одну, как подарочек. Использую его, как средство для отпугивания.

Аккуратно смотрю в глазок, чтобы хотя бы понимать, кто там. Но на мое же удивление, там стоял Леонид вместе с Моцартом на пару. Это как так? Они уехали буквально пару часов назад.

Убираю биту подальше и открываю дверь.

– Что случилось? Вы почему здесь?

– Валерия, извините, что беспокою в такой час. Но у меня огромнейшая просьба – пусть Моцарт поживет с вами еще пару-тройку недель, – мужчина смотрит на меня уставшими глазами. Мопс так вообще мирно спал на руках у него.

– В каком смысле? Вы снова уезжаете?

– Дело в том, что я приехал домой и…в общем, меня затопили соседи сверху, – Добрынин вздохнул, надеясь на мою доброту душевную, что я их впущу.

– О господи! Проходите! А вы сами где будете жить? – конечно же пес меня волновал в первую очередь, но я ведь тоже человек и где же будет все это время находится Леонид, меня тоже беспокоило.

– Да найду где. Может номер в отеле сниму.

– На две недели? С ума сошли? Это же столько денег, – забираю у него Моцарта, которого перекладываю на диван в гостиной, подстелив под него плед, на котором он чаще всего спал.

– Мне не привыкать. Вечно в разъездах, – Леонид разделся и прошел на кухню, усаживаясь за стол. Он взялся за голову и просто не понимал, что ему делать дальше.

Я решила пока что налить ему горячего чая, чтобы дать успокоиться и все обдумать.

– У меня вариантов не так много: отель и родители.

– Уверена наверняка, что с родителями вы точно жить не будете. А вот отель очень дорогой. Может вам просто снять квартиру на месяц? Успеете как раз ремонт сделать, – поставила перед ним кружку с чаем, а сама села рядом, подвинувшись ближе к столу. Добрынин выглядел взволнованным.

– С родителями точно не вариант. У них квартира маленькая, да и наш младший брат все еще живет с ними. Не хочу их стеснять. Тем более, почти под тридцать – жить с родителями – позор, – ухмыльнулся мужчина, опустив глаза. – Я оттуда еле как выбрался.

– У вас тоже разногласия с родителями?

– Тоже? – мужчина посмотрел на меня удивленно. – Сбежали из дома?

– Мама была жестким контролером. Я в восемнадцать съехала, когда нашла нормальную подработку, пока училась. С ней жить просто было невыносимо. И Мира тоже сбежала к Леше.

Не люблю обсуждать эту тему, но раз уж зашел разговор, то не было смысла избегать его.

– Нет, наши родители совершенно обычные и в личную жизнь каждого из нас не лезут, – Леонид улыбнулся, вспоминая о них. – Просто у меня был довольно трудный характер в подростковом возрасте, периодически ссорились, мог уйти из дома без разрешения и неделю ночевать не пойми где, лишь бы не возвращаться. Из-за учебы в художественном пришлось вернуться и еще какое-то время жить всем вместе.

– Вы тоже учились в художественном?

– Давайте перейдем на «ты», а то чувствую себя стариком каким-то, – мужчина отпил немного чая, грея руки об кружку.

– Хорошо. Ну так что, ты учился в университете? Художник? – даже стало интересно узнать о нем побольше. Не везде встретишь того, кто бы занимался тем же, что и ты сам. Я положила подбородок на ладонь, удобно устроившись.

– По образованию – да. Но знаешь, не сказал бы, что у меня великий талант. Поэтому через два года после окончания учебы решил работать в галерее.

– Ого. И кем же, если не секрет?

– Я куратор. Нынче, независимый. То есть я могу устраивать выставки с любым художником там, где мне хочется, главное – договориться с начальством, – Леонид выглядел безмятежно, рассказывая о своей работе. Надеюсь, он любит то, чем занимается сейчас.

Ну надо же, мне судьба решила послать кого-то из мира искусства? Может это мой шанс попробовать устроить выставку в городе? Но даже как-то стесняюсь спросить.

– А в Европу ты для чего ездил?

– Искал иностранного художника, талантливого, которого можно было бы пригласить в Россию. Стремлюсь не только наших показывать, но и других не менее отличных мастеров своего дела, – Добрынин расплылся в улыбке, а после достал свой телефон, чтобы показать мне фотографии.

Это были снимки с различных выставок – прекрасные работы, в которых чувствовалась любовь или ненависть, а может даже грусть или великая радость. Как же это выглядело просто изумительно. Даже мое сердечко чуть не взорвалось от такого количества красоты.

– Удалось найти?

– Пока нет. Созвонился со своим знакомым из Англии, сказал, что попробует найти что-нибудь для меня. Нужно было возвращаться обратно, работа не ждет. Планирую перед Новым Годом устроить хотя бы одну выставку для нашего местного художника. У него замечательные нежные работы, сразу видно – искусство для него многое значит.

Боже, как же прекрасно он говорил об этом. Леонид сам всем своим видом показывал, как ему самому нравится живопись и насколько он от нее в полном восторге. Я могла слушать и слушать. Бархатистый голос гипнотизировал, не позволяя отвлечься на что-то другое. Даже сон пропал и мне хотелось бы общаться с ним так еще немного. Но мы забыли об одной вещи. Где ему ночевать.

– Может быть, хочешь остаться у меня?

5 глава

Голубые глаза смотрели на меня вопросительно. Но Леонид будто и сам не особо торопился отказываться. Немного подумал, а после встал из-за стола, вежливо убрав кружку в раковину и сполоснув ее под горячей водой.

– Я буду только благодарен, если останусь. Нету никаких сил куда-то ехать.

Что ж, значит решено. Придется стелить ему на диване, так как больше мне некуда его положить. Заодно Моцарт будет под боком, чтобы составить ему компанию. Мопс чаще всего спит на своем месте, но раз в гостиной будет кто-то еще, он обязательно присоединится.

– Ванная там, – указываю ему на дверь, а сама нашла в своем шкафу новое чистое белье и подготовила диван ко сну. Моцарт проснулся, выглядел бодрым и просто был счастлив увидеть меня вновь.

Мужчина вышел из ванной, вытирая руки полотенцем и уже когда начал снимать рубашку, я поняла, что пора отсюда ретироваться в спальню.

– Спокойной ночи, – ловко убегаю в комнату, выключая везде свет, а потом сама же потихоньку выглядываю из-за угла, подсматривая за Леонидом. Некрасиво так делать, но почему-то именно в этот момент мне захотелось подглядеть.

Добрынин стянул с себя рубашку и повесил ее аккуратно на спинку стула. Сзади его спина выглядела мускулистой и крепкой. Мышцы переливались при лунном свете, заставляя меня чуть ли не давиться слюнями. Давненько я не видела полуголых мужчин. Могу даже предположить, что он занимается каким-нибудь спортом. Добрынин сонно потянулся, втягивая живот, и вот тут я поняла, что стоит перестать так пялиться и как можно скорее нырнуть под одеяло, пока не стала свидетелем того, как Леонид разденется полностью.

Похлопала себя по щекам, ощущая красноту, и легла на кровать, раскинувшись звездочкой. Ну вот, как теперь после такого спать? У меня никогда не ночевал мужчина, да и я как-то в этом плане немного человек стеснительный, несмотря на свой своеобразный характер. С парнями всегда было как-то немного трудно. Мы не понимали друг друга, от слова, совсем. Никак.