скачать книгу бесплатно
10
Так проходили долгие нудные недели, Алекс выполнял своё обещание, данное Виктору и самому себе. Несколько раз Алекс позволял себе выпивать по субботам в компании Эм, но предпочитал никуда не выходить, чтобы не терзать себе душу. И хотя эти унылые алкогольные вечера совсем не были похожи на любимые тусовочные пьянки, он держался. Но один раз он всё-таки сходил в небольшой клуб, где посмотрел на молодого диджея, который не мог раскачать даже пьяных подростков, и Алексу стало так противно, что захотелось спихнуть его со сцены и показать как надо. В довесок, он снова встретил Олесю, на этот раз волосы её были розовые, и она недовольно пнула его своим маленьким кулаком в живот:
– Ты где пропадаешь? Сто лет тебя не слышала.
– Меня похищали инопланетяне. – Алекс развёл руками, чувствуя, что его чувство юмора без подпитки виски становится совсем беспомощным.
– Когда и куда теперь приходить на твой сет?
– Инопланетяне ставили на мне опыты, теперь мне нельзя диджеить. Земляне могут не выдержать.
В ответ на её ещё больше недовольное почти детское лицо с надутыми губами, он поспешил добавить:
– Временно. Потом приготовлю новую программу, новый взрывной сет-лист! Тебе понравится.
Она чуть-чуть остыла, снова мягко ткнула его кулаком в живот, а потом невозмутимо пошла с подругами в бар.
Алекс слукавил – никаких сет-листов он ещё не придумывал, но хотелось её подбодрить, всё-таки она всегда приходила танцевать. И сам он надеялся, что вскоре все проблемы решатся, и он снова сможет заняться любимым делом. Нужно лишь немного потерпеть.
На следующий день после похода в клуб Виктор опять сверлил его взглядом, но Алекс признался самому себе, что это похоже на его обыкновенную паранойю. Тем более, босс ничего не сказал. Впрочем, в последнее время на работе всё шло не так уж плохо – Виктор по понятной причине перестал вызывать Алекса к себе в кабинет, даже иногда улыбался, здороваясь со ним, а Дэн перестал донимать вопросами, так что они с ним почти не разговаривали, разве что перекидывались парой деловых фраз о рабочих моментах. Алекс был этому рад. После того случая в клубе ему дико хотелось надрать Дэну задницу.
Хотя Дэн и не выглядел особенно довольным – у Алекса закралась мысль, что Виктор ему пообещал какие-то лавры. А в итоге ничего не выполнил. Вот он и ходил мрачнее тучи, и пару раз Алекс слышал, что он на него жаловался Виктору по каким-то пустякам: то он обедает на три минуты дольше положенного, то раскидывает бумаги по всему его столу (Алекс положил ему документы на стол, когда он выходил, и ветром с открытого окна все бумаги разнесло, чего он уже не видел). В конце концов, их бухгалтер Мария, с которой они частенько пересекались на обеде, обмолвилась, что Дэн уже достал её расспросами, не прибавилась ли у него в новом месяце зарплата, и пару раз беззастенчиво пытался заглянуть в документы, где была указана зарплата Алекса. Чёртов засранец. Но Марию так просто не возьмешь, в конце концов, она указала, куда ему идти с этими расспросами.
– А я ему так и сказала – будет меня доставать, попрошу Виктора, чтоб он за каждое посещение бухгалтерии его штрафовал! И к чёрту послала ещё, – говорила она Алексу, размахивая вилкой с сосиской.
Так или иначе, к двадцатым числам апреля Алекс перевёл родителям сумму, достаточную для операции Ника. Он проводил их в аэропорт: мать, отца, сиделку, которую он наконец-то смог нанять, а также самого брата, который выглядел бледным и очень слабым, но всё-таки пытался улыбаться и подбадривать всех остальных.
– Ну и лица у вас, – тихо смеялся он, когда они прибыли в аэропорт Пулково и искали на табло свой рейс. – Как будто хоронить меня летите.
– Что ты такое говоришь? – возмутилась мать.
– Ну в самом деле, – укорил Алекс и почувствовал, как от этих неосторожных слов его слегка затошнило. Хотя, возможно, сказалось и отсутствие завтрака.
Ник слегка пожал плечами, и улыбка его постепенно исчезла, он потупился. Алекс наклонился к брату в коляске и крепко обнял его, а тот худыми руками обнял Алекса.
Наконец, они попрощались. Их ждала клиника в Германии, а Алекса – работа, работа, и ещё раз работа. Он приехал домой, отчего-то нервничая, зашёл в интернет на сайт аэропорта и увидел, что самолёт с его родными уже вылетел во Франкфурт-на-Майне, откуда им предстояло ещё добираться в Аахен в одну из лучших клиник неврологии.
Пока он был погружён в свои мысли, домой пришла Эм.
– Проводил? – не здороваясь, спросила она. Она переживала не меньше Алекса, хотя и старалась придать себе максимально стойкий вид – Алекс знал, что это обычный стиль её поведения – изображать из себя непробиваемый кирпич.
– Да, – ответил он коротко.
– На тебе лица нет, – констатировала Эм очевидное.
Алекс молча кивнул, не зная, что ответить.
– Всё будет в порядке, – сказала она, – через несколько дней они вернутся.
– Да, я знаю, – ответил Алекс, – но ты ведь понимаешь – это не тот случай, когда после фразы «всё будет в порядке» думаешь, что обязательно так и будет. – Он прекрасно осознавал, что Эм сама не воспринимает подобные фразы успокоения и говорит это лишь потому, что не знает, как себя вести.
– Но на этот раз должно же быть! – Попыталась она опять.
– А будет ли?
– Ну ты и зануда, ты сейчас своими вот этими мыслями делу не поможешь.
Алекс вздохнул и решил с ней согласиться. Она посмотрела на часы.
– Ты идёшь куда-то? – спросил он, надеясь, что она ответит «нет».
– Даа, – протянула она, – у моих друзей презентация альбома. Ты со мной?
– Нет, я останусь, – сказал Алекс. Она нахмурилась.
– Знаешь, я, конечно, понимаю, что ты боишься увольнения и всё такое. И сейчас погружен в печальные мысли. Но мы уже несколько месяцев никуда не выходили вместе.
Теперь она смотрела на него грустными глазами, с сожалением и какой-то жалостью. Такого взгляда он прежде не видел.
– Мы ведь говорили об этом. Мне работать надо.
– Твоя работа сожрет тебя и мне не оставит ни кусочка, – сказала Эм, вновь хмурясь. Голос её становился жёстче.
– И что прикажешь делать?
– Да хотя бы иногда быть тем человеком, с которым я начинала жить! – в сердцах выпалила Эм. – С шутками своими и умением смотреть на любые сложные ситуации оптимистично.
– Мы много выпивали вместе и тусовались – вот тебе источник моих шуток и оптимизма.
– Если это источник, то… мы и сейчас можем, хотя бы по выходным, – не унималась Эм. – Но всё, что я вижу – это как ты сидишь перед компьютером трезвый и унылый, и постоянно нудишь.
– Ты прекрасно знаешь, почему я такой.
– Но ты же можешь хотя бы делать вид, что всё не так плохо?
– Ты предлагаешь лечить понос затыканием жопы, – мрачно ответил Алекс.
Эм недовольно хмыкнула и вышла из дома.
Она не возвращалась два дня.
11
Через два дня Эм вернулась и с порога сообщила, что вскоре уезжает на полтора месяца в тур с какой-то знакомой группой в качестве техника. Алекс не знал, как ему на это реагировать, поэтому спросил её прямо:
– Ты просто берёшь и уезжаешь в тур на полтора месяца?
– Да, а что тут такого? – невозмутимо ответила Эм. – Не в первый раз ведь.
– То есть ты просто берешь и бросаешь меня одного. Сейчас?
Эм цыкнула.
– Я тебя не бросаю. Я уезжаю в тур. Две разные вещи. Ты же сам музыкант, должен понимать.
– Сейчас я не музыкант.
– Сочувствую. А я – музыкант. И я еду в тур.
– Тогда почему бы тебе там и не остаться, – сам не понимая, почему он так говорит, выпалил Алекс, чувствуя себя обиженным ребёнком.
– Как скажешь, – жёстким, но ровным голосом сказала Эм, смотря как-то насквозь него. Но затем будто бы смягчилась и добавила: – Я бы хотела тебе помочь.
– Ты не можешь мне помочь, – отрезал Алекс.
Эта фраза, как будто, обидела её больше всего остального.
– Значит, я не могу больше тухнуть вместе с тобой. Позвони, если буду нужна тебе. Не просто ради присутствия и наслаждения видом твоего погружения в болото уныния.
Она схватила сумку с вещами, которые уже были собраны и убраны в шкаф (Алекс даже не заметил, когда это произошло, и как долго они там лежат), и вышла, оставив ключи в прихожей.
Весь вечер он сидел на кухне, включив для фона какой-то сериал, и обдумывал её слова, пытаясь сообразить, могло ли всё быть иначе? Ему казалось, что нет. Посидев так пару часов, он решил выйти в магазин, где купил «Джека Дэниелса» и долго распивал его в одиночестве на скамейке в парке. С часу на час должна была завершиться операция Ника, и мысли Алекса путались, а настроение его из-за виски шло по синусоиде: то вверх, то вниз. Минуту он считал Эм непонимающей его положение сукой, а в следующую минуту он жалел, что не смог дать ей то, в чём она нуждалась. Потом он жалел о том, что не мог дать самому себе то, в чём нуждался. А в следующее мгновение его мысли вертелись вокруг его семьи. Он держал телефон в руке и то и дело проверял время, чтобы позвонить родителям как только операция закончится.
Время шло чудовищно медленно, а виски уничтожался слишком быстро. На улице начало холодать, когда он нетвёрдой походкой пошёл домой. Завалившись на кровать, он смотрел на горящий экран телефона, который положил рядом, и видел время: 21:55. Через пять минут он решил позвонить.
Алекс открыл глаза, когда было уже светло – экран телефона светился. Он понял, что ему только что звонили – семь пропущенных звонков от отца. Он резко поднял голову с подушки и его замутило, к языку подступила горечь. Алекс набрал номер отца, но тот ответил не сразу, заставляя нервничать ещё больше.
– Алекс, – сказал отец сдавленным голосом, – ты должен встретить нас завтра в восемь утра в аэропорту.
– Как это завтра? Разве Ник не должен лежать в больнице ещё несколько дней, до среды.
– Да, должен был… но тут осложнения. Он в коме.
Алекс сел на кровать, ноги загудели.
– Как это, в коме?
– Я не знаю, Алекс, – застонал отец, его голос дрожал. – Мы тут все в шоке, никто толком ничего не говорит. Во время операции что-то пошло не так, и теперь Ника надо везти домой.
– В таком состоянии? Не лучше ли ему будет остаться там под наблюдением, ведь он может очнуться?
– Врачи говорят, что шансов… подожди, – отец явно зажал трубку ладонью и что-то сказал матери, чей тревожный голос Алекс услышал.
Затем отец вернулся и заговорил очень тихо, почти шёпотом.
– Врачи говорят, что шансов очень мало. Матери не говори.
– Не говорить, – повторил Алекс, потирая лоб и плохо понимая просьбу отца. – Я вас встречу завтра в восемь утра.
– Давай, – попрощался отец и повесил трубку, уже начиная нервно разговаривать с кем-то другим, по-видимому, с врачом.
Алекс встал с кровати и позвонил Виктору, объяснил ситуацию и сказал, что сможет приехать на работу несколько позже. Тот всё воспринял спокойно и сказал, чтобы он приезжал, как сможет.
Алекс поставил будильник на 6:30 и стал метаться по комнате. На экране компьютера был открыт новый проект, но работать в таком состоянии нельзя – можно напортачить хуже первокурсника, впервые взявшего в руки инженерную линейку. Он пошёл на кухню и открыл холодильник. Закрыл холодильник. Потом снова открыл, подавил в себе чувство тошноты и опять закрыл холодильник. Нужно было что-то делать, чем-то себя занять. Алекс посмотрел на чайник – кажется, он уже год стоит без дела. Затем Алекс залез в бар и открыл бутылку «Джима Бима», трясущейся рукой стал наливать в стакан и половину расплескал. Выругавшись, он осушил бокал. Руки его были холодные и мокрые, зубы плотно сжаты, так что и не расслабить, но горечь во рту исчезла. Он налил ещё бокал и выпил. Ему нужно было с кем-то поговорить. Он набрал номер Оскара. После нескольких гудков тот отклонил его звонок. Алекс знал, что в это время он обычно дома смотрит телевизор или занимается какой-нибудь подобной ерундой, поэтому был удивлен. Подождав минут пять, он не выдержал и снова набрал его номер. Неожиданно он услышал голос Леры:
– У тебя были дела поважнее нас, вот ими и занимайся! – И она бросила трубку.
Алекс аж опешил от такого. Постояв пару секунд в недоумении, он, не глядя, швырнул телефон в стену, тот ударился и упал на пол. Алекс схватил бокал и наполнил его до краёв. Потом посмотрел на телефон – от такого удара он вполне мог сломаться. Нет-нет, а вдруг будут звонить родители? «Какой же я идиот», – подумал Алекс. Он подскочил к телефону и посмотрел на него – экран был разбит, но в остальном, вроде бы, всё было в порядке. Он попытался сильно вдохнуть воздух, но на середине вдоха как будто запнулся и резко закашлялся. Затем вернулся к стакану и сделал большой глоток. И ещё.
И ещё.
И ещё.
Он проснулся от того, что из окна свет падал ему на глаза и это вызвало в нём чувство тревоги. Он поднялся с кровати и, к своему ужасу, понял, что пьян, хотя ему так не казалось, когда он ложился спать. Он пошатнулся и посмотрел на телефон. Паника охватила его – на часах было 8:27. Опоздал! Будильник не сработал, видимо, из-за того, что вечером он швырнул телефон, и тот всё-таки сломался. Алекс кинулся в коридор, одновременно одеваясь и набирая поочередно номера телефонов родителей, но они не отвечали. Выбегая из дома под проливной ливень, скользя по кашеобразным грязевым лужам, Алекс позвонил Наташе – сиделке Ника. Она сразу ответила.
– Наташа! – взмолился он. – Скажи, где вы все?
Она ответила, что они все вместе уже доехали до больницы на машине её знакомого и в данный момент находятся там. Ника положили в отделение интенсивной терапии.
– Спасибо тебе, – только и смог срывающимся голосом сказать Алекс и, продолжая поскальзываться на лужах, подбежал к дороге и только там сообразил, что на общественном транспорте ехать слишком долго. Он выругался сам на себя и вызвал такси.
В палату к Нику, видимо, уже пускали, и Алекс увидел, как Наташа с матерью выходят из палаты, и как Наташа придерживает её за плечи. Мать резко плюхнулась на стул возле стены.
– Как он? – выдохнул Алекс, садясь рядом. – Как он? – снова спросил Алекс, решив, что их молчание слишком затянулось.
– Ты, – напряженно заговорил возникший рядом отец, – не смог выполнить такую маленькую просьбу, как встретить нас и отвезти в больницу. Нам пришлось так долго ждать и терять время, пока мы нашли машину, на которой могли перевезти твоего брата!
– Папа, прости, я… У меня не сработал будильник.
– Сидишь тут, – заговорила мать, – и врёшь. От тебя несёт твоим будильником за километр. Иди и напивайся дальше! К Нику в таком состоянии не подходи. – Её всю трясло.
– Наташа, расскажи хоть ты… Я должен знать.
– Лучше уходи отсюда, и без твоих расспросов тошно! – выкрикнула мать.
– Мама, я же не чужой! – отчаянно сказал Алекс.
– Что ты всё заладил, уходи! Не могу видеть твоё опухшее от пьянок лицо, посмотри на себя. Не хочу видеть тебя! – Мать была совершенно в истерике и едва ли была способна на диалог.
Алекс посмотрел на отца и понял, что тот совершенно солидарен с матерью. Потом глянул на Наташу, она еле заметно сочувственно пожала плечами и поджала губы. Он встал, развернулся и пошёл прочь. Как назло, он задел стоявшую на полу высокую вазу с какими-то декоративными палками, она упала и разбилась, все палки рассыпались по полу, а часть их колючками зацепилась за толстовку Алекса и осталась на ней. Сзади он услышал, как родители и остальные, кто был в коридоре, издают возгласы негодования, кто-то обозвал его «косолапой пьянью», кто-то возмутился – «кто такого сюда пустил».
Алекс не помнил, как дошел домой, не помнил, что делал, как вдруг обнаружил, что на часах уже два ночи и в руках у него пустая бутылка виски. Он так и не включил в комнате свет и сидел на кровати в полной темноте. Тишина давила на него, ему хотелось, чтобы всё или наладилось, или исчезло совсем. Никаких полумер. Хотя ему и казалось, что всё исчезает. Алекс только хотел знать, как там Ник, поговорить с ним, с братом, который ни разу в жизни его не осудил, ни разу не упрекнул, а просто любил его и всегда понимал. Но Алекс знал, что в такой поздний час даже Наташе нельзя позвонить. Придется ждать утра.
Прервал его мысли телефонный звонок. В такое время ему иногда звонили люди из тусовки: когда сами пляшут в клубе, не думают о том, что кто-то может спать – тем более, Алекс, много лет назад заслуживший репутацию человека, который не спит вообще. На экране моргало имя: «Олеся танцы». Алекс равнодушно взял трубку.
– Алло.
– Привет, как дела? – на заднем плане он услышал знакомую долбёжку – Олеся, очевидно, звонила из клуба.
