скачать книгу бесплатно
– Как исчез? – собрались на переносице брови бывшего хирурга.
– Не знаю, ф-с-с-с…, и всё! – попытался изобразить что-то вроде свиста Губкин.
– Ну, за здоровье физическое и психическое! – поднял тост Северский.
– Да! – подытожил главврач.
– Вернемся к теме, – закинул маринованный грибок в рот Губкин. – Тут замешана какая-то мистика. Они все время все пропадают. Сначала Лиля, стал он загибать палец за пальцем, – потом Антонов, потом Белова и этот мили-фи-ционер, заплетался язык главврача, даже этот мальчик кардиолог, – насупив нос вспоминал он, – Тихомиров! Вот, точно Тихомиров! Правда они потом нашлись. Но это ни о чем не говорит. Пропадали же? – задал он сам себе вопрос и тут же ответил, – Пропадали! Вот я и говорю мистика. Все хорошие врачи всегда пропадают… -всхлипнул он и громко икнул.
– Совершенно с вами согласен, – поддержал разговор Северский. Предлагаю выпить за то, чтобы в жизни была стабильность. Чтоб никто не пропадал!
– Солидарен! – поднял свою наполненную рюмку Губкин.
К вечеру умиротворенный и вполне довольный собой главврач ковылял в сторону дома. Его слегка пошатывало из стороны в сторону, но чувствовал он себя вполне удовлетворительно. Проходя мимо реки, Губкин на противоположном берегу у плакучей ивы, в сизой дымке заметил знакомую фигуру и черты лица человека идущего в направлении леса.
– Ба, да это же тот самый сле-дова-тель, – еле шевеля языком и губами выдавил из себя пьяный доктор.
– Эй! – крикнул он удаляющейся фигуре. – Товари-щ-щ… – хотел он обратиться к тому по фамилии, но не мог ее вспомнить. В голове крутились названия разных деревьев: Елкин?… Берёзкин?… Липкин?… Как вдруг подул ветер поднимая с земли опавшие разноцветные листья и человек растворился в тумане. Губкин закрыл приоткрытый рот с застрявшим звуком «щ-щ…», махнул зло рукой и побрел дальше.
– Все пропадают! Говорю же мис-с-с-тика…
Глава 2
«Варяг»
Антонов переходил улицу, когда прям на него неизвестно откуда выскочил рейсовый автобус. Резкая секундная боль пронзила все тело, ярким пламенем полыхнул голубой огонь, сознание мгновенно покинуло его и наступила темнота…
Через несколько секунд Антонов начал приходить в себя и приподнялся на локтях. Еще несколько минут он сидел ни на что не реагируя. Его тошнило и рвало. В суставах ощущалась неприятная ломота, но острой боли он не испытывал. Только в ушах разносилось гулкое эхо взрывов.
– Быстрее! Быстрее! – кто-то схватил его под локоть и подняв потащил в сторону. – Капитан приказал срочно всем вернуться к борту, – как-то издалека слышал Антонов незнакомый голос. – Тебя браток малёхо контузило, но ничего это пройдет. Японцы, будь они неладны на наши броненосцы напали. «Паллада» он тоже вишь как полыхает и «Цесаревичу» каюк.
Антонов медленно повернул голову в указанном человеком направлении и действительно увидел полыхающее судно.
– Где я? – спросил он, и почувствовал во рту неприятный привкус соли и песка.
– В порту, где же ещё. Давай, давай, шевели ногами, чуток осталось.
– А где автобус? – ничего не понимал Антонов.
– Кто такой автобус? – тоже недоумевал человек в старомодной матроской одежде.
– Который меня сбил, – утверждал Антонов, вспоминая последние мгновения перед тем как потерять сознание.
– Эко тебя шандарахнуло, – посочувствовал матрос. – Не боись, это легкая контузия, она пройдет. Руки ноги целые, кровь с ушей не идет, так что жить будешь.
– А что это за порт? И почему я здесь очутился? – продолжал задавать вопросы Антонов.
– Так в Порт-Артуре, где же еще? Ты наверное с «Ретвизана», ваш броненосец Японцы первым торпедировали, а я с «Цесаревича». Меня взрывом, как и тебя за борт выкинуло. Оглушило маленько, а так ничего цел. Смотрю и ты всплыл неподалеку, я думал, что ты помер, ан нет жив братка. Я тебя на берег доставил. А тут как «Паллада» рванет. Тебя взрывной волной малость и прихватило.
Снова раздался взрыв на одном из кораблей, который находился ближе всех к Антонову с матросом. Антонов не успел разглядеть что это был за корабль, снова полыхнул голубой огонь, снова Антонов ощутил резкую боль и у него снова потемнело в глазах.
Когда Антонов открыл глаза, перед ним опять стоял все тот же матрос и тряс его за плечи.
– Эй парень? Да очнись же ты. Оглянись, эка нас долбануло. Вроде море, вроде берег, вроде корабли, а не наши. Где мы паря? Как мы тута очутились? – Тряс он его с такой силой, что голова Антонова моталась как у тряпичной куклы в разные стороны и хотела оторваться.
– Да не тряси ты меня,– еле выдавил из себя Антонов.
Тряска прекратилась. Но зато, на секунду замершего Антонова обрушился водяной душ.
– Ты что смерти моей хочешь? – повысил голос Антонов. – Я и так замерз, у меня сотрясение мозга, а ты меня добить хочешь. Ты сам кто такой? – принял положение «сидя» Антонов, чтобы ему было легче разглядеть собеседника.
– Я-то Василий Буров, матрос первой статьи броненосца «Цесаревич», – представился он вскочив на ноги и приложив руку к мокрой бескозырке.
– Я Роман Антонов, я не знаю откуда я, – тоже покачиваясь встал Антонов и протянул ему свою руку. Так как прикладывать ее было не к чему.
Постепенно его мозг стал работать более продуктивно. И Антонов стал сопоставлять факты. Он приехал в Латуринск, чтобы навестить Витьку Силиванова, очень уж за него Тоня переживала. Хотел зайти к Ольге Петровне, справиться о ее здоровье, помочь хоть чем-то, затем к Северскому, ну конечно же к Губкину. Но тут словно из неоткуда появился рейсовый автобус и на всем ходу наехал на него. Почему он жив? У него даже нет ни одного перелома, не одной ссадины, «даже сотрясения, по-моему, нет», – сделал вывод Антонов. Так легкая контузия, как говорит его спутник. Кстати о спутнике…
Теперь мозг Антонова стал напрягаться. Сначала были взрывы, он их видел. Матрос сказал, что это горят броненосцы и крейсер «Паллада». Горели они в Порт-Артуре…
«Значит», – мозг Антонова заработал с удвоенной силой, – «я сейчас не в Латуринске. А где? Если и не в Порт-Артуре? Антонов почесал затылок и стал осматриваться.
«Паллада»..? Где я слышал об этом крейсере?». И тут его взгляд упал на ближе всех стоящее судно с французким названием.
– «Паскаль», – прочел он на борту крейсера. Схватил за руку матроса и потащил его в сторону других кораблей.
– Скажи, любезный, – обратился Антонов к матросу, – а какое сегодня число, месяц и год?
– Тык… двадцать седьмое января одна тысяча девятьсот четвертого года, ваше благородие, – отрапортовал тот, и снова приставил руку к бескозырке.
– Если здесь стоят английский «Тэлбот» и итальянский крейсер «Эльба», значит где то-то недалеко должен стоять наш «Варяг», и канонерская лодка «Кореец», – все еще старался тащить матроса Антонов.
Голова болела, а в ушах стоял шум, не было сил идти, но Антонов широко переставлял ноги старался не шататься из стороны в сторону.
Когда он увидел название очередного крейсера, то вначале обрадовался, а потом вдруг помрачнел.
– Это «Эльба», – пояснил он матросу, кивнув в сторону золотых букв на борту корабля. – Мое предположение верно. Мы в корейском порту Чемульпо. – Утром японское командование предъявит нашим судам ультиматум, чтобы они до 12 часов покинули нейтральный порт. Нам надо найти «Варяг», – приказал он матросу.
– Найдем, ваше благородие, – повеселел Буров. Его радовало, что есть человек чьи приказы он будет выполнять, а то у самого бы уже голова лопнула от дум. Он и так недоумевал, как это так получилось, что они из Порт-Артура оказались в корейской Чемульпе. Ведь туда не менее двенадцати часов ходу. Если только их не проглотила чудо-юдо рыба-кит и теперь не выплюнула на другой берег. «Нет не нужно об этом думать, а то и свихнуться так недолго», – решил про себя Буров и решительно двинулся на поиски «Варяга».
Блуждая между катерами, лодками, и другими морскими судами в темноте несколько часов, наконец-то в первых лучах восходящего солнца отразились до блеска натертые золотые буквы бронепалубного крейсера и Антонов прочел на его борту «ВАРЯГЪ».
На мостике дремал часовой.
– Эй служивый, – обратился к человеку Антонов. – Падай нам трап!
– Стой! Кто идет? – встрепенулся дежурный, и направил винтовку в сторону непрошенных гостей.
– Передай командиру, что мы из Порт-Артура, принесли срочное донесение, – старался быть похожим на военного Антонов.
Через пять минут Антонов в сопровождении матроса Бурова стояли в кают-компании пред капитаном первого ранга Всеволодом Федоровичем Рудневым. Высокий подтянутый с округлой бородой и слегка лысеющий он напоминал Антонову императора Александра II, которого тот помнил по картинкам из учебников.
– Ну-с, с чем пожаловали? – обратился он к Антонову, очевидно приняв его за старшего.
– Сегодня ночью десять японских миноносцев атаковали русскую эскадру вице-адмирала Старка, стоящую на внешнем рейде Порт-Артура и торпедировали броненосцы «Ретвизан», на котором я Роман Антонов, был судовым врачом и «Цесаревич», на котором служил матросом первой статьи Василий Буров, – кивнул в сторону своего спутника Антонов. Тот в подтверждении его слов часто закивал.
– А также японцы торпедировали крейсер «Палладу». Поврежденные корабли надолго выбыли из строя, тем самым обеспечив Японии ощутимое превосходство. Еще я имею сведения, – продолжал пересказывать учебник истории о русско-японской войне Антонов, – что буквально с минуты на минуту японцы предъявят вам ультиматум, с требованием о том, чтобы крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» до полудня покинули нейтральный порт. В случае отказа они атакуют наши суда прямо на рейде.
– Откуда такие сведения? – немного подумав и заложив руки за спину спросил капитан.
– Из достоверных источников, – уклонился от прямого ответа Антонов.
– Значит-с, война… – задумчиво закончил Руднев.
– Так точно! – вытянулся в струнку Антонов.
В дверь кают-компании постучали.
– Войдите! – приказал капитан.
– Господин капитан, разрешите обратиться? – вошел офицер отдав честь Рудневу и слегка кивнул головой Антонову.
– Докладывайте! – не поднимая глаз на вошедшего произнес грустным голосом капитан.
– Японская делегация с ультиматумом, Всеволод Федорович, пожаловала, – протянул пакет с сургучными печатями офицер.
Не распечатывая пакета, капитан обратился к доставившему его офицеру:
– Сережа, – обратился он к нему по-отечески, – пошли на «Кореец» весточку. Пусть Григорий Павлович срочно прибудет на наше судно. Незамедлительно! – строго добавил он.
– Есть! – ответил офицер и резко развернувшись на каблуках хромовых сапог направился к выходу.
– И еще, Сережа, кликни там по дороге боцмана ко мне, – добавил капитан.
Буквально через несколько секунд за дверями раздалось многоголосье по цепочке:
– Боцмана к капитану!
– Боцмана к капитану!
– Боцмана…– растворилось где-то на корабле людское эхо.
Через пару минут раздался стук в дверь кают-компании.
– Войдите! – разрешил капитан.
– Вызывали, Всеволод Федорович? – вытянулся в стойку «смирно» запыхавшийся боцман, приводя в норму свое дыхание.
– Да, Владимир Александрович, вызывал. Вот, – он указал кистью руки в сторону стоящего с Антоновым матроса, – матрос первой статьи Василий Буров с крейсера «Цесаревич», – представил он того боцману. – Будь любезен определи его к нашим матросам, прикажи коку чтобы покормил. И пригласи ко мне нашего судового врача. Думаю, в данных условиях помощь ему будет необходима. Но не прям сейчас, а минут через двадцать.
– Есть! – коротко ответил тот, и видя поникшее лицо капитана, с состраданием в голосе спросил, – разрешите выполнять?
– Да, Владимир Александрович, выполняйте, – кивнул тот.
Когда за матросом и боцманом закрылась дубовая дверь, капитан вскрыл доставленный пакет и бегло прочел его.
– Да, вы оказались правы, это ультиматум, – бросил он бумаги на стол и оперся на него костяшками пальцев. – Нужно сообщить нашим союзникам, возможно они окажут нам содействие в противостоянии, как вы считаете? – обратился он к Антонову.
– Нет, не окажут, – выдержал пронзительный взгляд капитана Роман.
– Почему? – скорее из простого человеческого любопытства спросил Руднев. Он и сам знал, что никто не вступиться за русские суда. Но хотел, чтобы еще кто-то аргументировал его догадки.
– Никому из них не нужна сильная Россия. Они видят в нас соперников, а не союзников. Так было и будет всегда, – зачем-то добавил Антонов.
– Вы очень умный молодой человек, – подошел в плотную к Роману капитан и стал смотреть тому прямо в глаза, – и очень проницательный, – добавил он, – к сожалению, не все разделяют нашу с вами точку зрения, – подытожил он и остался доволен тем, что Антонов не отвел взгляд и не опустил глаза.
– Но вы и не моряк, – резко развернулся капитан и пошел к столу. – Кто вы? – строго спросил он своего оппонента.
– С уверенностью я могу сказать только то, что я русский человек, что я патриот своей Родины, что я действительно врач-хирург, и что в моем времени меня зовут Роман Антонов, – прямо ответил парень.
– А-каково ваше время? – поинтересовался Руднев, снова заложив руки за спину.
– Мне не чем вас порадовать, господин капитан, – с сожалением в голосе признался Антонов. – Все также, как и сто лет назад. Ни Франция, ни Италия, ни Англия, ни тем более Америка так и не стали союзниками России, они до сих пор видят в нас сильных соперников.
– Сильных, это хорошо! – улыбнулся в пышную бороду Руднев. – Пусть знают, что Россию сломить нельзя! – стукнул он кулаком по столу, так что письменные принадлежность со звоном подскочили вверх. – Мне не хочется унижаться, но я обязан поставить в известность капитанов международной эскадры, чтобы нас, как обычно, не обвинили во всех смертных грехах.
– Да, время идет, а в мире ничего не меняется, – констатировал Антонов.
– Это хорошо! Я всегда знал и верил, что Россия великая страна. Русский народ достоин такой страны, – погрозил указательным пальцем капитан воображаемым врагам.
В дверь постучали.
– Войдите! – ответил на стук Руднев.
– Вызывали, Всеволод Федорович? – мягким голосом спросил судовой врач.
– Да, Дмитрий Алексеевич. Вот подмога вам пришла в виде врача-хирурга Романа…, – капитан сделал специальную паузу глядя на собеседника.
– Роман Иванович Антонов, – представился тот, и протянул руку для рукопожатия вошедшему.
– Очень рад, – искренне улыбнулся пожилой человек. – Дмитрий Алексеевич Северский, – протянул навстречу свою теплую руку доктор.
– Берите этого молодого специалиста и вводите его в курс дела, – распорядился капитан, – буквально через несколько часов у вас начнется очень жаркая пора. Не теряйте драгоценного времени. Идите…
– Слушаюсь! – выпятил грудь колесом Северский перед капитаном, а Антонову приказал указывая кивком головы в сторону дверей:
– Кругом! За мной!
– Есть! – по-военному ответил Антонов и неуверенной сбивающейся походкой отправился за врачом.
