скачать книгу бесплатно
Взяла и дунула в лицо, и продолжила вместо него.
– Что один взрослый мужчина вместо того, чтобы лечь спать, занимается ерундой. Ваши игры меня не пугают, потому что у каждого человека есть грани, которые он не переступит. Вы не насильник, и уж тем более не идиот.
Я уперлась руками ему в плечи и посмотрела прямо в глаза. Очень удивлённые глаза.
– Слезь с меня, ты на пушинку не тянешь. И запугать не выйдет. Я отношусь ко всему проще, потому что общество, в котором я росла, свободнее в плане самовыражения, в том числе чувств. Даже если это касается интимных связей, не обременённых браком. У нас люди любят и не стыдятся своей любви. Это не распущенность. Потому что если есть голова на плечах, то беспорядочных контактов, женщина никогда не допустит.
Я вздохнула, понимая, что кажется переборщила.
– Великие рода скованы условностями, традициями, вы воспитываете дочерей иначе, да и вынужденные браки, браки по расчету, а не по любви, не оставляют никакого простора. Так вот, к чему я об этом, я не здесь воспитывалась и не в строгой семье, где практически на все существовали запреты. Я не стану пугаться полуголого мужчины и стыдливо отворачиваться, потому что я таких полуголых пачками видела.
Если я надеялась, что Лейнард отомрет и перекатится с меня на кровать, то жестко ошиблась. Нет, с меня не слезли, в меня можно сказать вжались, да еще так склонились над лицом, что мамой клянусь, на миг появилась мысль, что меня поцелуют.
– Пачками? – хрипло переспросил Лейнард. – Неужели поглядывала за переодеванием ребят в школе?
– Чего? – я моргнула. – Зачем мне подглядывать, если летом народ и сам полуголый гуляет? Жарко же… А телевизор, а журналы? А фильмы для взрослых? Лейнард, у нас это общедоступно для совершеннолетних людей.
М-да, молодец, Риша, нашла кому и что говорить, да еще момент прямо самый подходящий подобрала! Степень шока достигла пика. И все бы ничего, но такая близость меня нервировала. Ну как нервировала, я хотела его обнять. Крепко. А не отгораживаться. И пах он изумительно, и вообще, нельзя так надо мной издеваться! Вот какого черта он на мне лежит? Поверх одеяла, и все же?
– В общем, я проще к этому отношусь. И просто прошу не акцентировать внимание на нашем вынужденном положении. Бесконечные заверения в том, что у тебя самые честные намерения, вряд ли меня успокоят.
Скорее выбесят. Но про это я скромно промолчала.
Мужчина наконец слез с меня. Ну почти. Он расставил ноги, уперся ладонями в кровать, нависая надо мной, но при этом не касаясь.
– Они тебя раздражают, – произнес Лейнард и вздохнул. Причем так, как будто имел дело то ли со слабоумной, то ли с маленьким, капризным ребенком. – Выводят из себя, я понял.
– Спасибо, – я прищурилась. – Ты так и будешь…стоять?
На лежать не похоже.
– Помолчи минутку, будь добра. – Усмехнулся он, – раз уж ты ко всему проще относишься, значит и к установлению канала отнесешься спокойно.
И пока я хлопала глазами, мужчина наклонился и коснулся горячими губами моего лба.
Это касание опаляло. Невольно зажмурилась, откровенно ошалев от таких действий. Но послушно замерла.
Во-первых, мне было приятно. Во-вторых, мне было приятно. И в-третьих, да-да, было приятно!
Я думала все будет мимолетно. Прикоснулся – отпрянул. Но Лейнард продолжал удерживать контакт с моим любом, а еще, у меня начало покалывать тело.
Волнами. То есть сначала ступни, потом ладони, а за ними и все остальное.
И ещё чудилось какое-то круговое движение. Словно кровь, что во мне циркулировала, стала обжигать, обозначая свой путь. Интересно…
Дискомфортно не было, а потому я все также не шевелилась, хотя вот было, было искушение положить руки на пояс мужчины и хоть немного его потрогать. Хоть чуть-чуть… Естественно мысленно я себя одернула.
Впору аутотренинг устроить на тему: я не интересуюсь мужчинами. Не всеми правда, только чужими… Но не интересуюсь.
– Дай руку, правую, – попросил Лейнард, прошептав просьбу прямо в мой лоб.
Протянула, а куда деваться. Только после того, как наши ладони соприкоснулись, мужчина отодвинулся от моего лица.
За руку он держал крепко, но при этом мягко отступил вправо, укладываясь рядом. Ну почти рядом, если расстояние на две вытянутые руки, его и мою, можно считать, как рядом.
– Я не кусаюсь, – глядя в потолок, заметила мужчине.
Меня проигнорировали.
– И теперь нам нельзя отпускать руки друг друга?
– Только если ненадолго.
– Ясно…
Вот и что еще скажешь?
– Спокойно ночи, – пожелала ему и тут вспомнила, что свет-то не вырублен, а во мне магии кот наплакал. – Свет выключи, пожалуйста.
Мужчина молча щёлкнул пальцами. И честное слово, если бы мог, точно бы отвернулся. Но, увы, нам обоим предстояло спать на спине.
– Спи, леди Марина. – То ли попросил он, то ли приказал.
Хотя приказы обычно отдают твердым голосом, а не обречённым. Я его явно достала, а ведь он и так был уставшим.
Я вздохнула и закрыла глаза. По началу вроде было удобно.
Ну держимся мы за ручки, ну и ладно… Но спустя пять минут, которые показались мне вечностью, рука у меня точно затекла. А еще мне стала мешать сорочка. Честное слово, тело словно бы разом зачесалось.
Я поерзала, немного, чтобы не тревожить Лейнарда и затихла.
Увы, на этом мои злоключения не закончились. Правая рука казалась мне деревянной и чужеродным элементом. Да что ж такое? И как люди вообще в обнимку засыпают? Если тут за руки-то держаться не получается, впечатление, будто ее чудовище какое в плен захватило. И безумно хочется вернуть руку в свое полное распоряжение. И кажется, мозг не даст уснуть, пока я это осуществлю.
Я вдохнула и выдохнула. Так, Риша, это глюк, тебе просто кажется и не больше. Начинаем считать барашков, авось поможет.
На сто двадцать третьем баране я поняла, что сорочка – это орудие пыток. Стоило чуть повернуться в сторону Лейнарда, на бок, как она стягивала мне ноги, а еще, ну вот реально, как крапива какая, обжигала, а кожа нещадно чесалась.
Пока я пыхтела рассерженным ежиком случились две вещи: первая, Лейнард включил свет, вторая, он приподнялся на локтях и уставился на меня очень недобрым взглядом.
– Марина, что она этот раз? – спросил он.
Знаете, таким тоном спросил, как любящая бабушка спрашивает любимого, но шебутного внучка о том, куда делся пакет шоколадных конфет из шкафа, отложенных на праздник. И от чего негодник покраснел, да прыщами посыпал.
– Марина?
Ну вот не скажешь же ему, что мне неудобно? И что сорочка мешается? Ему небось тоже не особо удобно. Вряд ли он спит в рубашке и штанах. Да еще поверх одеяла ничем не накрытый.
– Ты так и будешь молчать? – кажется, у кого-то скоро лопнет терпение.
А, была-не была!
– Лейнард, ты сказал, что можно ненадолго руку отпустить, правильно?
– Да.
– Хорошо, отпусти меня, пожалуйста, выключи свет и отвернись, на минутку.
– Отвернуться?
– Да, на минуточку, – нетерпеливо повторила, чувствуя, что спина вот прямо огнем жжется, так эта проклятая сорочка мешается.
– Зачем?
– За надом, – ответила и прикусила язык.
Честное слово, само вырвалось. Но, слово не воробей…
– Я не стану этого делать, пока ты не объяснишь в чем дело. Мне казалось, ты сама просила не акцентировать внимание на том, что ночуешь не в одиночестве. Я стараюсь тебе не мешать, но в итоге именно ты не даешь уснуть ни мне, ни сама не засыпаешь.
И почему-то я разозлилась.
– Не отвернешься? – зло спросила.
– Нет.
– Ну и ладно! – рыкнула, резко села на кровати, выдернула свою руку из его горячей ладони и в три приема стянула с себя сорочку.
Почему-то этого мне показалось мало, и я швырнула ее в лицо мужчине, знатно обалдевшему от моего поступка.
– А вот теперь спокойной ночи, – заявила ему, укуталась оделяло и высунула свою руку.
Пусть как хочет, так и подстраивается под мою позу! А то вытянул он наши руки, тьфу!
Остыла я довольно быстро. Тому способствовала полная тишина, образовавшаяся в спальне. Мертвая такая, нехорошая. Вот ни разу не сулящая мне ничего доброго.
Я как-то не на такую реакцию рассчитывала и уже собиралась извиниться, понимая, что ну вот реально палку перегнула. Однако передумала. Раз он молчит и не сыплет проклятиями, то и извиняться смысла не вижу.
Это Лейнард у меня в гостях, а не я у него. И как хочу, так и сплю. Вот! И я сладко зевнула. Надо же какие чудеса творит снятая сорочка, резко спать захотелось!
Но уснуть и на этот раз было не суждено. Куда-то в пропасть полетело одеяло. Рывком полетело, чуть ли не вместе со мной. Но меня на кровати придержала горячая рука мужчины. Тяжелая рука… Властная и сердитая…
То есть, конечно, сердитым был мужчина, но вот части его тела буквально транслировали степень взбешенности хозяина. Я чувствовала это не интуицией, нет, кожей, которая пылала не хуже огня в камине.
И замерла, затаив дыхание, сообразив, что сейчас начнется буря. И уцелеть бы…
– Знаешь как высокие лорды реагируют на такие выходки? – вкрадчиво спросили меня на ушко. – Они нас раздражают. Бросаешь мне вызов, девочка?
И эта самая рука, что грузом неподъемным легла на мое плечо, вольготно прошлась по обнажённой спине. Я сглотнула.
– Н-нет, – заторможенно выдохнула, завороженная его действиями.
– Нет? – мочки уха коснулись губы лорда, а меня словно током прострелило.
Что он творит?!
– И куда же пропала твоя уверенность, Марина?
Провокационный вопрос. И голос змея-искусителя. И все бы ничего, но рука!
Рука хозяйски ощупывала территорию! Оглаживала, скользила по коже, вмиг покрывшейся мурашками… и нет, холодно мне не было. Я скорее пылала…
– Видимо туда же, откуда пришла твоя наглость? – когда дар речи наконец ко мне вернулся, произнесла я и хлопнула свободной рукой по его руке. – Не твое – не тронь.
– Думаешь?
Спросил со смешком, при этом жадно вдохнув воздух. От этого действа меня парализовало. Волной тока прострелило. До мушек в глазах. Невольно зажмурилась, пережидая яркие ощущения. Еще чуть-чуть и воздуха станет не хватать. И не вынырнуть будет, не оттолкнуть…
Мысль о том, что у меня тоже есть гордость, отрезвила.
– Уверена, – хрипло, все еще не справившись с собственным дыханием, произнесла я.
Хрипло, но все же твердо. – Убери свою руку, Лейнард, в противном случае, я действительно брошу вызов.
– И что же ты сделаешь?
Таким голосом не насмехаются, нет, таким голосом соблазняют, умело, зная, как именно этот голос звучит, и как на него реагируют. Кровь прилила к щекам, а в висках застучало. Боже!
Он же меня подстегивает, дразнит и ждет моего хода…
Стыдно ли мне за себя? Есть немного. Буду ли жалеть о том, что собираюсь сотворить? Возможно.
Я резко перевернулась, понимая, что теперь его рука будет совсем не на спине, и даже не на плечах, но это меня мало волновало.
– Я сплю обнаженная, – сообщила ему глядя в глаза, зрачки в которых были расширенными. – С детства. Всегда, и лишь сегодня надела эту проклятую сорочку, одолжив у Ламеи.
Каждое слово я выталкивала, намеренно распаляя себя, чтобы чувствовать злость, а не сумасшедшее влечение к тому, кто и сам был возбужден моим присутствием.
– Я вежливо просила отвернуться, и не моя вина, что ты не внял моей просьбе. Я перегнула палку, бросив ночнушку тебе в лицо, признаю. Прошу прощения. – Синий взгляд, что пару секунд назад словно туманом заволокло, прояснился.
Напряжение между нами можно было ножом резать, настолько осязаемым оно было.
– Но ты решил, что ты самый умный? Что надо напугать и проучить девушку, у которой даже выбора нет и силёнок явно поменьше. Подразнить решил, показать на деле, что такое чувственность? Ну так один-один, Лейнард!
И пока я не передумала, да и мужчина не опомнился, я потянулась к его лицу, и впилась губами в его рот.
Не сказать, что я умела целоваться. Вот честно, будем с собой откровенны. Практики не было. Я не целовалась. Ни разу. И никогда не думала, что первым моим поцелуем станет поцелуй, построенный на злости и желании побольнее «укусить» мужчину. И уж, конечно, никогда бы не подумала, что инициатором буду я. Мечталось, если оно и мечталось, то совсем не о таком.
И зачем он ответил? Зачем так нежно встретил мою злость? Так бережно обнял за талию, дотронулся пальцами до щеки, и чуть прикусил мою губу, желая сдержать мою ярость.
