скачать книгу бесплатно
– Позволю с тобой не согласиться. Когда-нибудь я создам крепкую и большую семью. Я буду любить жену, невзирая на её морщины и возраст, ведь её кровь будет течь в жилах наших детей. А что касается измен – ничего сказать не могу. Один Господь знает, что будет с нами в будущем.
– Все вы так говорите, пока молоды, – вздохнула миссис Тейлор.
– Послушай, Агнесса, я мало что помню о вчерашнем вечере. Как случилось, что мы оказались в одной постели?
Леди улыбнулась и сказала:
– На дороге остановился кеб. Ты едва выбрался из него и долго обнимался с каким-то ушастым парнем. Вы пили шампанское прямо из горлышка. А потом, как говорит мой муж, меняя галс и лавируя, корабль с трудом выдерживал курс… к сходням. Слава богу, на палубе никого из постояльцев не было. Я решила помочь тебе и довела до комнаты. Но когда мы вошли, ты принялся осыпать меня поцелуями, и я не смогла устоять…
– Стало быть, я не сделал ничего дурного и мне нечего стыдиться?
– Но я не знаю, что ты вытворял до возвращения на баржу.
– Спасибо, мэм, утешили, – вздохнул Клим, погладив тонкую нитку усов.
– Через четверть часа завтрак будет готов. Постояльцы ещё спят, и тебе никто не будет мешать.
– Великолепно.
Миссис Тейлор удалилась. Ардашев вышел на воздух и закурил новую папиросу. По зеркальной глади Темзы, уже окрашенной розовым солнечным светом, скользили пароходы и парусники. Туман, прозрачный как кисея, клубился над водой, точно опасаясь замочить в реке свою нежную материю.
Будто фокусница, хозяйка речной гостиницы лёгким мановением руки накинула на стол белоснежную скатерть. И на ней, как по волшебству, появились: тарелка с поджаренной ветчиной, пустивший скупую слезу голландский сыр и яйцо пашот с тостами и зеленью. Не обошлось и без стакана свежевыжатого апельсинового сока.
– Прошу, – просияв, выговорила она и, усевшись напротив, сказала: – А хочешь, вечером я покажу тебе Лондон? Погуляем вместе, ты не против?
– Хорошая идея, – приступив к завтраку, кивнул Клим. – Знаешь, у меня за два дня случилось столько событий, сколько у других не происходит за всю жизнь. Ты только представь: я приезжаю в самый большой город мира, на следующий день становлюсь свидетелем убийства в тоннеле под Темзой, попадаю в английскую тюрьму, затем меня везут в суд, отпускают, я ввязываюсь в драку и спасаю сына члена палаты лордов, пускаюсь с ним во все тяжкие и оказываюсь в постели с самой очаровательной женщиной на свете. А утром едва живого, но счастливого русского студента английская красотка возвращает к жизни удивительным нектаром, а потом и завтраком. Разве такое бывает?
На лице миссис Тейлор заиграл счастливый румянец.
– Так-так, – с хитрым прищуром проговорила она. – Ты из России, значит? Там, я слыхала, медведи по улицам ходят. Они такие же хитрые, как ты?
– И не только ходят, но и ездят, – отрезая кусок ветчины, кивнул Ардашев. – И даже управляют экипажами. А самые образованные служат коридорными в гостиницах. Те же, у кого музыкальный слух, ревут вместо труб в оркестрах.
– Не может быть! Ты меня разыгрываешь?
– Конечно.
– Какой же ты бесстыжий!
Клим с невозмутимым видом доел яйцо пашот.
– Послушай, – встрепенулась дама, – так, значит, это тебя подозревали в убийстве профессора Лондонского института?
Ардашев удивлённо уставился в собеседницу и спросил:
– Откуда, милая Агнесса, тебе известно об убийстве сего учёного мужа?
– Вчера за ужином об этом болтали мои постояльцы. Я поняла, что об этом трезвонили все газеты. – Она помолчала и спросила: – Так, значит, твой собутыльник – сын настоящего лорда?
– А что в этом удивительного?
– Да так… Я не знаю, сколько он заплатил кучеру, чтобы тот разрешил ему забраться на его место и управлять кебом, сидя наверху. Если бы вы попались вчера на глаза полиции, то извозчика бы точно лишили лицензии. К тому же твой пьяный дружок чуть не вывалился оттуда. И даже лошадь била копытом и ржала от смеха, глядя на творимое вами безобразие.
– В Петербурге на Татьянин день – в русский студенческий праздник – и не такое увидишь. Но тебе лучше этого не знать. А то будешь плохо думать о России и русских.
– Нашёл чем удивить! Я слыхала, что ваш Пётр I, когда приехал в Лондон и поселился на Сейес-Корт, устраивал здесь такие кутежи и дебоши, что у лондонцев лопнуло терпение, и английский король Вильгельм III намекнул ему, что пора и честь знать.
Клим промокнул губы салфеткой и провещал:
– Государь наш Пётр Алексеевич Романов, последний царь всея Руси и первый Император Всероссийский, прозванный позже Великим, в 1698 году был ненамного старше меня. А людям в этом возрасте, как ты успела заметить, свойственны некоторые шалости и легкомысленные поступки. Однако замечу, что, кроме сих проказ, он целых три с половиной месяца плотничал на Дептфордских королевских доках, постигая искусство кораблестроения, изучал устройство обсерватории, интересовался чеканкой монет, учился литью пушек. Словом, царь, несмотря на молодость, старался перенять всё лучшее, чего достигла Британия.
– Я не спорю, но русский король не должен был вести себя как заурядный портовый пропойца. Это же грешно. Разве нет?
– У нас в народе говорят: кто не грешил, тот Богу не маливался… Скажу тебе откровенно: я знаю всего одного безгрешного человека – это Иисус Христос. Все остальные – грешники. Он единственный, кто отдал себя в жертву ради всего человечества. Ради богатых и бедных, добрых и злых, ради праведников и грешников. А ведь что такое человечество? Это аморфное понятие. Оно как бы есть, но никто его целиком никогда не видел. Это как Млечный Путь. Мы вроде бы и наблюдаем некую звёздную дорожку, но на самом деле не представляем, каков он… Знаешь, если народ какой-нибудь страны вдруг разуверится в заповедях Сына Божьего и начнёт их осмеивать, эти люди будут обречены на муки, нищету и голод, потому что отречение от добра всегда приводит к вселенскому злу. В таком государстве будет править дьявол в человеческом обличье. На смену одному злодею придёт другой. Ведь князь тьмы не имеет материального облика. Это злой дух, вселяющийся в людей.
– А ты не думал стать священником? – заворожённым голосом вымолвила миссис Тейлор. – Я бы тебя слушала и слушала… Ты такой умный!
– Нет, всю жизнь вещать проповеди, крестить младенцев и читать заупокойные молитвы – скука монастырская. Мне бы мир посмотреть. Вот моряком я бы мог стать. Если бы мой город был на берегу моря…
Ардашев не успел договорить. За спиной раздался знакомый голос:
– Доброе утро, капитан!
Повернувшись, Клим увидел вчерашнего знакомца. Солнце, словно издеваясь, раскрасило его уши в красный цвет, но мистер Аткинсон сей природной шалости светила не замечал.
– Прибыл, как и договаривались, – отрапортовал англичанин.
– Доброе утро! – протянул руку Ардашев и произнёс неуверенно: – А напомните-ка, друг мой, о чём это мы договаривались?
– Как? – удивился тот, отвечая на рукопожатие. – Вы разве не помните? Мы же решили вместе расследовать убийство профессора Пирсона.
– Простите, сударь. Мой фрегат вчера попал в шторм, и меня укачало.
– А мой налетел на рифы, – махнул рукой Роберт.
– Но по вам не скажешь. Вы свежи, как гвардеец у Букингемского дворца.
– Рецепт прост: в кружку эля вливается три столовых ложки спиртовой настойки полыньи, столько же джина и немного специй. Et voil?![31 - И готово! (франц.)]
Агнесса, едва сдерживаясь от смеха, спешно удалилась.
– Что за красотка? – шёпотом поинтересовался Аткинсон.
– Хозяйка баржи.
– Замужем?
– Да.
– Эх, и везёт же кому-то! – с огорчением проронил Роберт. Он щёлкнул крышкой золотых часов и заметил: – До нашей встречи в Скотленд-Ярде ещё есть время. Предлагаю прогуляться.
– Неплохая идея. Только общаться с инспектором мне придётся t?te-?-t?te. Иначе он не согласится. Но потом обещаю всё вам рассказать.
– Не возражаю, капитан.
– А почему, Роберт, вы зовёте меня капитаном?
– Как? Мы же вчера условились, что вы главный в расследовании. Стало быть, капитан. Или забыли?
– Что-то припоминаю, – нетвёрдо согласился Клим. – Но я не против. Было бы неплохо, если бы нашли свободный кеб.
– Не переживайте. За углом стоянка извозчиков.
– Тогда вперёд!..
Глава 2
Скотленд-Ярд
Кеб, стуча железными колёсами, доставил Ардашева и Аткинсона прямо к департаменту уголовного расследования, расположенному в двух домах – номер восемь и девять по улице Большой Скотленд-Ярд. Аткинсон расплатился с кучером и остался ждать Клима на улице.
Визитная карточка инспектора Джебба и правда обладала волшебными свойствами. Дежурный констебль Скотленд-Ярда тут же вызвал сыщика. Полицейский появился почти сразу.
– Доброе утро, мистер Ардашев! Что ж, для начала я покажу вам, как работает лучшая в мире английская машина уголовного сыска. Как видите, прямо перед вами находится комната регистрации арестованных. Они отгорожены от стражей порядка стальными перилами. Рядом – стол дежурного инспектора. Его задача – заносить в журнал данные арестованных, а также кратко описывать выдвинутые против них обвинения. Тут же, на стене, помещена футовая линейка с отметками. Благодаря ей дежурный может определить рост задержанного. Здесь же он проводит и первый личный обыск подозреваемых.
– Теперь я понимаю, почему меня не обыскивали в тоннеле, – проронил Клим.
– Совершенно верно. Обыск на месте предполагаемого преступления категорически запрещён. Обращаю внимание на то, что сначала дежурный опрашивает свидетелей и лишь затем переходит к допросу арестованного. Согласитесь, это вполне логично.
– Безусловно.
– Как вы можете заметить, перед вами висит доска с объявленными в розыск преступниками. Это очень удобно. Можно сразу сопоставить данные задержанного и разыскиваемого лица. У нас бывали случаи, когда скучающие свидетели случайно опознавали на фотографиях своих знакомых. Точно так же оборудованы и все полицейские участки Лондона. В них, как и здесь, имеются альбомы разыскиваемых преступников, а также данные тех, кто недавно освободился из мест заключения. Но у нас создана специальная картотека подобных личностей. Очевидно, наш опыт будет внедрён и в полицейских участках, так как альбомы занимают слишком много места. Но самая живая информация содержится в «Иллюстрированных полицейских новостях» (The Illustrated Police News) и «Полицейской газете» (The Police Gazette). Она выходит еженедельно и предназначена исключительно для внутреннего пользования. В ней имеются сведения и о международных преступниках. Современная связь позволяет полицейским всего мира обмениваться данными о злоумышленниках в течение минуты. За работу телеграфного аппарата Уитстона отвечает специально обученный полицейский. В эту комнату вас я провести не могу, поскольку посторонним туда вход запрещён. Замечу, что директор нашего департамента – человек прогрессивных взглядов. Он стремится внедрить самые последние технические новшества в работу полиции. По его инициативе телеграфная сеть Скотленд-Ярда была подключена к почтовому телеграфу Великобритании. По сути, это единое целое, и любой полицейский Соединённого Королевства может связаться по телеграфу со Скотленд-Ярдом. А теперь прошу проследовать в мой кабинет. Он в конце коридора.
– Благодарю за экскурсию. Теперь мне будет о чём рассказать студентам факультета правоведения.
– Насколько я знаю, русские полицейские в большей степени перенимают опыт французов, а не наш. Видимо, в России ещё остался горький осадок поражения в Восточной войне.
– У нас её называют Крымской. Но я думаю, дело в другом. Наше законодательство во многом копирует французскую систему права, а не английскую.
– Возможно. Но полиции Парижа ещё очень далеко до показателей Скотленд-Ярда по раскрываемости преступлений. Французы ленивы, впрочем, как и ваши соотечественники.
Клим счёл невежливым вступать в спор с инспектором, хотя чувство негодования и обиды за свою страну его переполняло.
Кабинет инспектора имел всего одно окно и большими размерами не отличался. На стене висели часы. Мебель была скромной: два шкафа, вешалка, три стула и стол. Полицейский предложил Ардашеву сесть. Он вынул из укупорочного ящика красную матерчатую розу с бурыми следами крови и положил перед Ардашевым. Вторым последовал нож.
– Вы это хотели увидеть?
– Да, благодарю вас. Именно этот цветок лежал подле профессора и нож, – сказал студент. Достав блокнот, он осведомился: – У вас не найдётся линейки?
– Пожалуйста, – проронил полицейский и, вынув её из ящика стола, протянул Ардашеву. Инспектор сдвинул вверх оконную фрамугу и закурил.
Студент тщательно вымерил искусственный цветок, а потом принялся за нож. Записав размеры предметов, Клим принялся делать карандашные наброски. Полицейский с любопытством наблюдал за художеством недавнего подозреваемого. Наконец, визитёр закрыл блокнот и выговорил задумчиво:
– С ножом всё понятно, а вот для чего убийца оставил розу – понять не могу.
– Некоторые головорезы любят щегольнуть, показать свой неповторимый почерк. Этот душегуб выбрал розу. Не стоит обращать внимания на такие мелочи. Факт один: в результате нападения, повлёкшего смерть, пропал бумажник и трость. Стало быть, совершено убийство с целью ограбления. Если хотите знать, мои люди уже начали наведываться в злачные места Лондона. Рано или поздно мы отыщем преступника и вздёрнем на виселице.
– На лицевой стороне розы крови нет, есть только на обратной, – продолжал рассуждать Клим. – Значит, она была рядом с профессором ещё до того, как убийца нанёс удар… Стоп! Я всё понял. Преступник догнал мистера Пирсона и окликнул. Тот повернулся. Он протянул ему розу. Профессор машинально взял её правой рукой. И в этот момент злоумышленник нанёс удар ножом в горло жертве. Кровь попала на заднюю часть цветка. Мистер Пирсон упал и выронил цветок.
– Фантазируете, молодой человек, – покачал головой инспектор. – Роза ведь могла случайно оказаться в этом месте. Мусорщик просто не успел её подобрать. Кстати, искусственные букеты продают по всему Лондону. Это могильные цветы. Кто-то шёл и выронил её, либо она выпала из букета. Если следовать вашей гипотезе, то, будь я на месте преступника, я бы протянул профессору, допустим, свёрнутую газету, а потом бы ударил его ножом. Правда, я бы метил в сердце. Так надёжнее. И смерть мгновенная.
– Но тогда бы, как вы изволили заметить, потерпевший умер бы сразу. А при ударе в горло даже в случае повреждения сонной артерии жертва ещё живёт несколько секунд. А что, если злодей хотел, чтобы профессор понял перед смертью, кто его убил и за что?
– Рискованно, – затушив сигарку, выговорил полицейский. – Ведь в таком случае мистер Пирсон мог назвать имя убийцы любому свидетелю, хоть вам например. Да и рассчитать удар так, чтобы повредить сонную артерию, не каждый сможет. Я ещё раз вам повторю: совершено убийство с целью ограбления.
– Всё может быть. Разрешите взглянуть на разговорник?
Инспектор развёл руками.
– После того как мы с вами расстались у здания суда, я вернулся в Скотленд-Ярд. Не прошло и получаса, как дежурный констебль вызвал меня на проходную. Меня ожидала миссис Пирсон. Она попросила разрешения забрать вещи покойного до похорон. Они состоятся сегодня. Я вернул ей брегет, пенковую трубку, кисет с табаком и разговорник Спиерса вместе с билетом. Ведь его ещё можно было сдать и вернуть деньги.
– А вы не помните, в котором часу завтра отходит поезд в Ливерпуль?
– В девять утра, с Юстонского вокзала.
– Получается, билет был куплен профессором либо семнадцатого июня вечером, в день нашего с ним прибытия в Лондон, либо восемнадцатого утром, то есть в день убийства.
– А что вас смущает?
– Получается, что он собрался в Ливерпуль по какому-то важному делу, раз уж купил билет практически сразу после возвращения из России. Хотел бы я знать, что это за дело, – задумчиво проронил Ардашев, поглаживая усы. Его взгляд упал на циферблат настенных часов, и он вдруг спросил: – А похороны мистера Пирсона в котором часу?
– Мне это неизвестно, но если поедете сейчас, то наверняка успеете. Утром ведь не хоронят. Чаще всего в два пополудни. Честно говоря, не пойму, почему вдова так торопится закопать почти не остывший труп мужа.
– Благодарю вас, мистер Джебб, – поднимаясь, проговорил Клим.
– Не стоит, – хитро сощурился полицейский. – Будут новости – заходите. Чем смогу – помогу. Мне чертовски интересно наблюдать, как вы пытаетесь найти в заурядном ограблении некий смысл. Напрасно тратите время. Лучше бы посетили достопримечательности Лондона, раз уж приехали за казённый счёт.
– Обязательно. Честь имею кланяться.
– Всего доброго, молодой человек!
Не успел Ардашев выйти из Скотленд-Ярда, как ему навстречу бросился Аткинсон.
– Что узнали нового? – спросил он.
– Практически ничего. Зато нож и розу срисовал. Нож, судя по размерам, огромен. От такого не спастись. Хотите взглянуть?
– Непременно.
