Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

– Товарищ полковник, сообщение из Москвы.

– Докладывай!

– Островецкий прилетел в Москву, взял такси и направился в ГУВД…

– Постой, какое такси?

– Обычное такси, зарегистрированное в шестом таксопарке, мы проверили. С водителем, правда, пообщаться не удалось – он сейчас в отгуле.

– Кто ещё был в такси?

– Какой-то старикан-интеллигент.

– Кто такой?

– Установить не удалось. После того, как Островецкий вышел, наши люди потеряли такси. Москва же…

– Дальше.

– Два часа «важняк» пробыл в ГУВД, улаживая там свои дела. Сделал несколько звонков с просьбой помочь с жильём.

– Кому?

– В основном это работники милиции среднего звена. Думаю, из числа тех, чьи телефоны он получил от товарищей перед отъездом. Ни с кем из них он, по видимости, не знаком. Искал жильё.

– А что, ему в ГУВД не могли помочь с гостиницей?

– Да вы что, товарищ полковник! Это же Москва. Туда сотни таких командировочных за день прибывают. Вот если бы из Москвы кто-нибудь прибыл бы на периферию, да и не только из Москвы, то местные бы в лепёшку разбились, чтобы получше принять гостя.

– Откуда такие сведения?

– Из личного опыта, товарищ полковник.

– Хм, ну и что Островецкий?

– Через жену одного капитана нашёл себе место в общежитии кооперативного института.

– Так там же одни девчонки! Вот паразит – не теряет времени даром. Передай в Москву: продолжать наблюдение! Что-то подозрительно тих наш майор.

– Есть, товарищ полковник.

Весь следующий день Олег провёл, «нарезая круги» по инстанциям: писал рапорта, получал резолюции по ним, снова писал рапорта и снова получал резолюции. Он безропотно ходил из кабинета в кабинет, высиживал порой длинные очереди к какому- нибудь начальственному лицу, которое посылало его к другому начальствующему лицу. И всё для того, чтобы его запросы в архивы министерства обороны по поводу Митрофанова, Татаринцева и Яковлева рассмотрели вне очереди. Получив очередную резолюцию, Олег вновь и вновь возвращался в архив, откуда его вновь и вновь отфутболивали за новыми резолюциями. Даже в родном МВД доступ к базе данных информационного центра был закрыт. Извини, дружище, но ты теперь вроде бы и не наш, и для допуска к базе данных надо получить резолюцию товарища такого-то, который готов поставить свою резолюцию, но только после товарища этакого…

Часов в шесть вечера он решил, что на сегодня «хождение по мукам» можно прекратить, тем более что к этому времени практически все начальствующие лица уже покинули свои кабинеты.

Довольный проделанной «работой», Островецкий погулял по Москве, заглянул в продовольственный магазин, где накупил нехитрой снеди на ужин, и часам к девяти вечера заявился в общагу. Пообедать он по «традиции» не успел (два пирожка с сомнительной начинкой – не в счёт), и рассчитывал плотно поужинать.

Проходя по коридору общаги к своей комнате, Олег на своей шкуре почувствовал, что означает выражение «идти сквозь строй». Несмотря на разгар каникул, общежитие было многолюдно: кто-то остался в Москве, чтобы подзаработать на каникулах, а кому-то и вовсе не имело смысла уезжать домой – билеты в последнее время изрядно подорожали. Коридор общежития больше походил на Калининский проспект, с той лишь разницей, что наряды дефилирующих по коридору девиц были куда откровеннее. Девчонки как бы состязались, у кого халатик короче. Некоторые вообще обходились маечками, едва прикрывающими (или открывающими) трусики. При этом все, кто украдкой, а кто вызывающе, разглядывали Олега.

Добравшись до своей комнаты, Островецкий перевёл дух. Такие походы по «цветнику» могут и до инфаркта довести! Олегу с трудом удавалось погасить разыгравшееся воображение. Он сбросил рубашку и принялся готовить ужин. Вилки и тарелки в комнате не было, но о проходе обратно через коридор за кухню не могло быть и речи. Второго такого похода он бы не выдержал.

«Ладно, жарить- парить всё равно ничего не надо, а без тарелки и вилки как-нибудь обойдусь. С ножа поем», – подумал Олег, удобно расположившись в кресле и разложив перед собой на столике принесённую снедь. Он открыл банку рыбных консервов, разрезал пополам помидор и откупорил бутылку чешского пива. Такое пиво недавно появилось в коммерческих магазинах и стоило недёшево, но майор решил сегодня себе ни в чём не отказывать. Он уже собрался было подцепить ножом кусочек рыбы из банки, как вдруг в дверь настойчиво постучали.

– Входите, не заперто! – крикнул Олег.

В комнату вошла очаровательная девушка лет двадцати в коротком шёлковом халатике, едва прикрывающем её прелести. В руках её была небольшая сковородка, источающая умопомрачительный аромат жареной картошки. То ли от вида соблазнительной красотки, то ли от обалденного запаха, а, скорее всего, и от того, и от другого вместе, Олег непроизвольно сглотнул слюну. Он ошеломлённо уставился на девчонку, машинально отметив при этом, что и сам произвёл на неё впечатление. Её глаза широко распахнулись при виде обнажённого торса Олега. Несмотря на внушительную мускулатуру, он был очень пропорционально сложен и знал, что нравится женщинам.

– А я Вам картошечки нажарила. Я так и знала, что Вы будете ужинать всухомятку, – защебетала красотка и поставила на стол сковородку. Протянув Олегу вилку, она, улыбаясь, посмотрела ему прямо в глаза.

– А ты?

– А у меня диета, фигуру надо соблюдать, – девушка обтянула халатик на и без того тонкой талии.

– Ну как знаешь, – Олег взял из её рук вилку и, не особо задумываясь о приличиях, набросился на картошку.

Девчонка присела на край кровати и с улыбкой смотрела на него.

– Люблю наблюдать, как мужики едят. В них в это время просыпается зверь, – с некоторым вызовом сказала она.

Не переставая двигать челюстями, Олег молча кивнул. Вмиг управившись с нехитрым ужином, он сделал большой глоток пива и удовлетворённо откинулся в кресле.

– Тебя как звать, красавица? Меня – Олег.

– Наташа.

– Наталка-Полтавка…

– Я из Харькова.

– А это не важно, – Олег откровенно и нахально рассматривал девушку. Та, ничуть не смущаясь, вызывающе посмотрела ему в глаза и приняла, по её мнению, наиболее эффектную позу, закинув ногу на ногу (при этом халатик перестал прикрывать что-либо). Девчонка по-кошачьи грациозно выгнула спину. Халатик сполз с её плеча, практически обнажив небольшую упругую грудь.

«Вот чертовка»! – Олег даже восхитился откровенностью девчонки.

– Ликёру хочешь? – не дожидаясь ответа, Олег извлёк из дорожной сумки бутылку ликёра «Вана Таллинн». – «Старый Таллинн» – очень хороший эстонский ликёр, – Олег разлил напиток по стаканам.

Девчонка взяла свой стакан и переместилась к нему на колени. От неё исходил аромат молодости и свежести. У Олега перехватило дух.

– Только знай, никакого продолжения не будет, – он ещё сделал попытку справиться с собой.

– Очень нужно! А вообще-то ты дурак! Другой бы на твоём месте клялся бы в вечной любви, обещал бы жениться, а ты… Но такой ты мне ещё больше нравишься! – она потянулась к нему, приоткрыв для поцелуя свои полные влажные губы. Больше Олег сопротивляться не мог. Два месяца воздержания сделали своё дело. Он накинулся на девчонку, как коршун на добычу…

– Слушаю!

– Товарищ полковник, Островецкий весь день провёл в хождениях по кабинетам МВД и Минобороны. Затем вернулся в общежитие и больше оттуда не выходил. Никаких посторонних контактов не зафиксировано. По телефону из общежития вообще ни разу не говорил.

– Странно, очень странно. Его практически в открытую отфутболивают, а он, вопреки своему характеру, спокоен и ни разу не взорвался. Что-то здесь не так… Усильте наблюдение! Постарайтесь выяснить, что конкретно он делает в общежитии.

– Слушаюсь!

В дверь осторожно постучали. Олег чертыхнулся, с закрытыми глазами нащупал полотенце, обернулся им и, пошатываясь спросонья, побрёл к двери.

– Кого там черти носят? – хриплым после сна голосом недовольно пробурчал Олег.

– Это я, Олег Семёнович.

– Алексей? Заходи! Что-то стряслось? – Олег отпер дверь и впустил Синицына в комнату.

– Ну, товарищ майор, какие здесь по коридору фемины хо… – восторженно начал Алексей и осёкся, ошеломлённо уставившись на пару стройных женских ножек, едва прикрытых простынёй.

Он перевёл удивлённо- восхищённый взгляд на Олега и, оттопырив большой палец, сделал одобрительный жест. В ответ Олег поднёс к его носу внушительный кулак.

– А ты сегодня без бороды? Тебе так лучше! Ну, что случилось? Чего припёрся ни свет, ни заря?

– Побойтесь бога, товарищ майор! Уже восемь утра. Товарищ полковник за вами прислал. Всё, конец конспирации! – Синицын сиял белозубой улыбкой. Без бороды он выглядел совсем молодо. На вид ему можно было дать не больше двадцати пяти.

Сон мгновенно слетел с Олега. Он довольно потёр руки.

– Обожди десять минут, я только приведу себя в порядок, – с этими словами Олег слегка потеребил пальчик ноги лежащей на кровати девушки. – Наталка-Полтавка, подъём!

– У тебя совесть есть? Мы всю ночь прокувыркались. Я только заснула! – донёсся из-под простыни капризный голосок.

– Нет у меня совести! Вставай, солнце моё! Мне пора. Меня ждут великие дела! – Олег пребывал в прекрасном расположении духа.

Девушка откинула простыню, села на кровати и, нимало не смущаясь присутствием двух мужчин, грациозно потянулась. Оба ошеломлённо уставились на неё. У Алексея отвисла челюсть, а Олег на мгновение пожалел о присутствии лейтенанта в комнате. Девица не спеша встала с постели, набросила на голое тело халатик и, намеренно виляя бёдрами, пошла к двери.

– Между прочим, я с девчонками поспорила, что ты на меня западёшь! Я выиграла! – обернувшись, с вызовом заявила она.

– И я не проиграл! – в тон ей ответил Олег.

Девчонка фыркнула.

– Если понадоблюсь, я в комнате напротив. Пока, любимый! – насмешливо произнесла она и выпорхнула из комнаты.

– Вот это да-а! – Алексей шумно перевёл дух.

– У тебя, как я слышал, девушка есть? Поэтому закатай назад губу и дуй в машину! Я мигом!

Через пятнадцать минут Олег с вещами вышел из общежития. Алексей ждал его около новенькой чёрной «Волги».

– А где твоё задрипанное такси?

– Так то ж оперативная машина. Сегодня нужды в ней нет. Товарищ полковник прислал за Вами свою «ласточку», – Алексей любовно погладил блестящий капот машины.

Олег забросил вещи на заднее сиденье и посмотрел наверх. Ему показалось, что занавеска на одном из окон колыхнулась. Так и есть, в окне второго этажа он увидел Наташу. Она, не мигая, грустно смотрела не него. Олег подбадривающе подмигнул ей и сел в машину.

«Извини, девочка! – подумал он. – Ничего серьёзного между нами быть не может – мы с разных планет!»

Алексей резко тронул с места.

– Ты всегда так ездишь?

– Не извольте беспокоиться, товарищ майор! Их бин КМС по автогонкам…

– Вот когда станешь мастером, тогда и гоняй! А пока езжай потише и не выкай мне больше. Тоже мне – старика нашёл! И по батюшке не обзывайся. Усёк?

– Так точно! Видел я, какой вы… ты старик! – усмехнулся Алексей.

Полковник Щербаков встретил Олега в своём кабинете. Форма стройнила его, идиотская бородка исчезла. Никто не смог бы признать сейчас в этом стройном моложавом офицере чудаковатого пожилого «профессора». Красивые очки в золочёной оправе лишь придавали солидности и официальности. Друзья обнялись.

– Борька, я тебя впервые вижу в форме! Всё больше в гражданском или в камуфляже, – Олег отстранил от себя Бориса, разглядывая его. – Класс! Тебе идёт!

– Да, я её редко надеваю, как-то в «гражданке» привычнее, – немного смущённо ответил Борис. – Присаживайся, – он кивнул в сторону двух кресел и столика, расположенных в углу кабинета.

Олег окинул взглядом кабинет. Солидно, ничего не скажешь. Обшитые дубовыми панелями стены и тамбур, покрытый зелёным сукном письменный стол. Рядом рабочий столик с телефонами и аппаратом селекторной связи. Длинный приставной стол с ровными рядами недешёвых стульев. Уголок отдыха. Но больше всего его поразил стоявший на столе новенький персональный компьютер.

Борис заметил, какое впечатление произвёл на друга интерьер его кабинета и остался доволен.

– А что, у вас у всех такие штуки? – спросил Олег, указав на компьютер.

– А то! Союзное министерство, между прочим!

– А у нас три на весь отдел, – вздохнул Олег. – Один – в паспортном отделении, один – в ГАИ, а ещё один «уркам»[23] отдали.

– А ты перебирайся ко мне – получишь такой же! Олег только махнул рукой.

– И ты умеешь с ним обращаться?

– Пока не очень, побаиваюсь я его, – вздохнул Борис. – Но не сомневайся, освою!

– Кто бы спорил…

– Присядь пока, – Борис вернулся к столу и нажал клавишу селектора: – Ирина, принеси нам два кофе и печенье. Небось, позавтракать, как всегда, не успел?

– Успеешь тут, прислал с ранья архаровца на мою голову!

– Ну, вообще-то, не так уж с ранья. В это время нормальные люди уже вовсю трудятся. Интересно, а что это ты ночью делал, что выспаться не успел?

Олег проигнорировал вопрос. Его взгляд приковала к себе объёмистая папка, лежащая на журнальном столике. Борис перехватил этот взгляд.

– Почитай, это для тебя. А я пока текущие бумаги распишу. Между прочим, знал бы ты, сколько народа по всему Союзу на ушах стояли эти двое суток, чтобы собрать сию информацию.

Олег не отвечал. Он с нетерпением открыл папку: рапорта, справки, выписки, протоколы, отчёты… Да, солидно поработали ребята!

– Слушай, как у тебя факс от перегрузки не взорвался? – уважительно произнёс он, потрясая пухлой папкой.

– Ты за мой факс не переживай. Лучше читай повнимательнее! Между прочим, все оригиналы спецпочтой направлены в адрес твоего отдела.

Олег благодарно кивнул и углубился в изучение документов. Время от времени он довольно покручивал ус: неизвестные помощники поработали на славу – собрали за такое короткое время столько информации… Несмотря на наступившие смутные времена, машина розыска всё ещё функционировала слаженно.

– Молодцы! Классная работа! – Олег удовлетворённо откинулся на спинку кресла. – Нет, хорошо всё-таки иметь друга полковника, ну, на худой конец – самому быть генералом: щёлкнул пальчиком и, пожалуйста, – получай результат! Полстраны на тебя пашет! Мне бы одному за год столько не наворотить!

– Ну, насчёт полстраны – это очень сильно преувеличено, а в остальном ты прав… Знаешь, какая между нами разница? Ты привык работать в одиночку, «одинокий волк», а я организую на поиск десятки, если не сотни людей. Поэтому и возможностей у меня в десятки, а то и в сотни раз больше. Я тебе уже давно предлагаю: идём работать со мной! Получишь такие возможности, о которых ты сейчас даже не подозреваешь! И потом, это же Москва, а не твой городишко, которого даже на нормальной карте нет.

– А что я забыл в твоей Москве? Толчея, беготня, народ мечется, как в одно место ужаленный. Люди друг друга в упор не видят. Тут у вас загнёшься на улице, и никто внимания не обратит. Знаешь, Боря, я в последнее время даже красавицу Ригу в больших объёмах с трудом переношу. А у нас: уютно, спокойно, я там любой вопрос одним телефонным звонком решаю…

– Только не забудь про разницу в масштабах вопроса! Здесь у тебя появятся такие возможности, что твои «вопросы» покажутся тебе детской вознёй в песочнице. Да и не вопросы решать я тебя приглашаю, а работать, причём на качественно несоизмеримо более высоком уровне.

– Боря, давай закроем тему! На данный момент я вообще ничего не хочу!

– Нет, давай не увиливай! Давай доведём разговор до конца. Я, конечно, понимаю: тебе комфортно работать в одиночку. Отвечаешь только за себя. Но пойми, какой бы ни был классный сыщик, пусть даже гениальный, – есть предел возможности для одиночки. Время гениальных одиночек давно прошло! Сейчас работает машина следствия! Я не говорю про мелочёвку, я имею в виду раскрытие серьёзных преступлений и борьбу с серьёзной преступностью. И то, с чем мы с тобой полжизни боремся, в последнее время тоже стало походить на машину, порой даже более мощную, более отлаженную и лучше смазанную, чем наша…

– Лучше смазанную – это в точку… – усмехнулся Олег. – Боря, а ты романы писать не пробовал? У тебя бы здорово получилось.

– Ты увести разговор в сторону не пытайся. Не выйдет! Мне обидно, что человек с твоими способностями предпочитает отсиживаться в своей Тьмутаракани, размениваясь на мелочёвку. За державу обидно!

– Оставь державу в покое! – Олег начал заводиться. – Похоже, вообще у нас скоро будут разные державы. А в остальном, скажу тебе так: да мне нравится мой городок и вообще край, где я сейчас живу. Мне нравятся моя работа и мои сослуживцы. И если я сейчас уйду, то это очень будет похоже на бегство с поля боя. Короче, мы с ребятами решили так: или держимся все вместе до последнего, или все вместе уходим! И ещё: да я люблю работать в одиночку и отвечать только за себя, а не за кого-нибудь другого, да ещё перед людьми, которые настоящего бандюгу видели только по телевизору! Сейчас я имею дело с профессионалами, а если переберусь сюда, то придётся иметь дело с генералами, которые даже полковниками никогда не были, не говоря уже о лейтенантах! Я на этих надутых индюков с лампасами за эти два дня насмотрелся выше крыши…

– Ну, положим, и здесь ты будешь иметь дело только с профессионалами. Индюков с лампасами, как ты говоришь, оставь кому-нибудь другому. И без тебя найдётся, кому с ними разбираться…

– Кроме того, не забывай, что там у меня Алёнка похоронена…

– Олежа, нельзя же жить прошлым! Где бы ты ни работал, Алёнку уже не вернёшь. Дочка должна в нормальных условиях расти, самому надо думать, как дальше жить! Ладно, сбавим обороты. Похоже, я не ко времени затеял этот разговор.

– Да, Боря! Я хочу тебе сказать одно: нет у меня сейчас никаких ни карьерных, ни профессиональных устремлений. Ни-ка-ких!

– Понимаю тебя. Отложим разговор. Но я к нему обязательно ещё вернусь: через полгода, через год, через два…

– Вот тогда и поговорим! А теперь – о деле.

– А о деле вот что: есть у меня один сюрпризик. Ты же наехал на меня и не дал даже рассказать!

– Я наехал!?

– Ну ладно, замнём… Так вот, сейчас мы поедем в Жуковское. Там живёт один майор- отставник, который многое может рассказать о Митрофанове.

– Что за майор? – Олег подался вперёд.

– Ага, боевой конь почуял запах дыма! Ты ещё копытом побей! Нет у него никаких устремлений… Ты это расскажи петуху на одесском рынке! Нет, брат, наш с тобой разговор ещё не окончен!

– Боря, не тяни кота за …! Что за майор?

– Майор-особист… Ты рожу-то не вороти, – Борис заметил, как Олег недовольно скривился. – И среди них очень много порядочных людей! Майор служил в Афгане в одной дивизии с Митрофановым, и, было дело, даже разбирался с ним.

– Опаньки! Так поехали, чего мы сидим?

– Поехали!

Майор Семёнов жил бобылём в двухкомнатной квартире в обычном панельном доме. Три года назад, сразу же после Афганистана, он вышел на пенсию. Вернее, его попросили уйти на пенсию – видимо, честный, но излишне прямолинейный служака кому-то очень сильно мешал. С семьёй у него как-то не сложилось. Выйдя на «гражданку», Семёнов не пошел работать в какой- нибудь отдел кадров или «первый отдел»[24], что было бы естественно для человека его профессии, а устроился сменным оператором котельной. Работа – сутки через трое – его вполне устраивала. Всё свободное время он посвящал рыбалке. Вот и сейчас, сменившись с дежурства, он собирался выехать на озеро с ночёвкой. Планы майора были нарушены звонком в дверь.

Семёнов открыл дверь. На лестничной клетке стояла несколько странная парочка: моложавый полковник милиции в пошитой с иголочки форме и довольно расхристанного вида молодой мужчина в джинсах- бананах и чёрной футболке. Под мышкой у него была зажата коричневая кожаная папочка, а в руке – большой полиэтиленовый пакет.

– Чем обязан? – не очень любезно спросил Семёнов и осёкся, бросив взгляд на орденские планки на кителе полковника. – Проходите, – уже мягче добавил он, пропуская в квартиру непрошеных гостей.

– Полковник Щербаков, – представился Борис.

– Майор Островецкий, – кивнул головой Олег и, поставив на стол в гостиной полиэтиленовый пакет, принялся выгружать оттуда бутылки пива. Затем на свет божий была извлечена огромная сушёная рыбина.

– По какому поводу пируем? – несколько озадаченно спросил Семёнов.

– Виктор Алексеевич, извините нас, что сорвали Вам рыбалку, но возникла необходимость побеседовать, а это, – Борис кивнул на пиво и рыбу, – некоторая компенсация за испорченный выходной.

«Во дипломат!» – мысленно усмехнулся Олег. Идея с пивом была его. Вообще-то он настаивал на более крепких напитках, но Борис волевым решением понизил градус до пива.

Олег по привычке, нисколько не смущаясь присутствием хозяина, стал осматривать квартиру.

«Да, не нажил майор палат каменных», – подумал он, разглядывая скромное жилище Семёнова, который тем временем разливал пиво по стаканам. Молча выпили. Беседа не клеилась. Олег раздумывал, как разговорить угрюмого майора. Встретил он их, скажем прямо, без особого радушия.

Семёнов вдруг встал и вышел на кухню. Вернулся оттуда с запотевшей бутылкой водки и банкой солёных огурцов.

– Я же говорил, что надо было водки взять, – начал было Олег, но Семёнов перебил его:

– Не надо, майор! Она была бы лишней, а это, – он кивнул на бутылку, – за встречу! Я сразу понял, что вы тоже служили «за речкой»[25].

– А что, по нам это так заметно? – Щербаков удивлённо вскинул брови.

– А ты на «иконостас» свой посмотри! Такое за протирание штанов в твоей конторе не дают. А у этого архаровца на роже всё написано…

– И что же написано на моей роже? – насупился Олег.

– Ну, не на роже, но… В общем, сдаётся мне, что ты тоже там бывал. Есть в тебе что-то такое, ну, не могу объяснить словами.

– Ты прав, Виктор Алексеевич, – тоже перешёл на «ты» Борис. – Мы оба служили в Афганистане, причём даже в одно с тобой время.

Семёнов разлил водку по стаканам. Молча, не чокаясь, выпили. Захрустели огурцами.

– И что же вас привело ко мне? – спросил Семёнов. – Вижу, информацию обо мне вы подсобрали…

– Нас интересует всё о полковнике Митрофанове.

– А в связи с чем?

Олег коротко рассказал об убийстве.

Реакция Семёнова была неожиданной:

– Достал всё-таки кто-то эту суку!

Островецкий и Щербаков молча переглянулись. В принципе, изучив собранные данные, они ожидали негативной реакции Семёнова, но не такой резкой. Хоть и знали, что одной из причин скоропалительной отставки майора был конфликт с Митрофановым…

– Расскажи-ка обо всём поподробнее, – Олег пристально взглянул на Семёнова.

– Ну, во-первых, – усмехнулся тот, – если вы думаете, что это я, то напрасно. Во время совершения преступления я был на дежурстве. Это легко проверить. Да и не стал бы я марать руки об эту гниду.

– Витя, давай без эмоций, спокойно и по порядку.

Семёнов плеснул себе в стакан немного водки и залпом выпил. Видимо, воспоминания о недавнем прошлом давались ему нелегко.

– Значит, так, – начал он, – служил я в особом отделе дивизии, и к нам поступила информация о том, что начальник штаба полка, прикрывавшего аэродром транспортной авиации, подполковник Митрофанов продаёт «духам» оружие в обмен на наркотики, которые потом вместе с транспортниками переправляет в Союз. Всё это было изложено в рапорте капитана Ярцева – командира группы спецназа, прикомандированной к полку Митрофанова. Я хорошо знал Сашу Ярцева, мы вместе провели несколько рискованных операций. Короче, разбираться по рапорту послали меня. Местному особисту не доверяли, справедливо полагая, что он тоже причастен к делишкам Митрофанова. Ну не могло такое твориться втайне от особиста! Не мог-ло! Короче, когда я прибыл в полк, то там уже было всё тип-топ… К то-то, видимо, слил информацию Митрофанову. По документам всё в ажуре, никто ничего не видел и не знает…

– А Ярцев?

– А группу Саши Ярцева я не застал. Она ушла на задание и с него не вернулась, – Семёнов скрежетнул зубами. – Понимаете, они попали в засаду на территории, которую контролировал полевой командир Амирхан, с которым у нас было негласное соглашение о нейтралитете. Когда подоспела подмога, спасать уже было некого… Как водится, разнесли в щепки кишлак, из которого пришли «духи». А затем опять замирились с Амирханом…

– Как так? – чуть ли не хором воскликнули Олег и Борис.

– Вот так! Амирхан долго извинялся, говорил, что произошла трагическая ошибка и виновные будут наказаны. И действительно, прислал затем голову одного из своих командиров, непосредственно командовавшего засадой.

– Зуб даю, Митрофанов обделывал делишки именно с Амирханом!

– Олег, оставь этот жаргон, некрасиво, – недовольно поморщился Щербаков.