скачать книгу бесплатно
– Димусик, – моляще сложила ладошки, – но ты ведь напишешь что-нибудь за меня? Мой пароль на фейсбуке – Dimulia…
И не договорила. Уснула.
* * *
Первым делом, едва явившись на службу, Надина начальница всегда заваривала себе чай в кружке с профилем Лермонтова. Но сегодня впервые в жизни отступила от традиции. Поставила кипятиться воду, а потом сразу открыла фейсбук. И жадно впилась очами в пост Митрофановой:
Нет, ребята, это далеко не тропический рай. Деревня. Изба настоящая, деревянная. Две комнатки: спальня и, как здесь говорят, зал. Газа нет, топить надо дровами. Спасибо хоть плитка электрическая имеется. А удобства, извините, на улице. И выходить ночью во двор довольно страшно. Климат тоже очень российский – дождь и дубак.
Зато сколько народу на нас работает! Я просто со счету сбилась. Шеф-редактор плюс ее трое помощников. Директор программы. Два линейных продюсера. Режиссер-постановщик. Операторы. Видеоинженеры. Осветители. Гримеры. Генерального продюсера – который Клычко-Желяев – пока не видела. Но удивительного и так хватает. Жека – костюмер, ассистент и вообще вездесущий – красит глаза. Вы понимаете… Осветитель Глеб предается медитации – прямо на работе. И его не ругают. Терпеливо ждут последнего «О-мм». Шеф-редактор курит как паровоз, но бычки по-европейски кладет в конвертик, а потом в карман. И вообще у нас деревня не совсем обычная. Фонари везде. Асфальт только что положили. Урны стоят!
Все хорошо, короче. Только любимой историко-архивной библиотеки не хватает. И наших чаепитий с любимой начальницей.
Пожилая библиотекарша покровительственно улыбнулась. Поставила лайк. Молодец, Митрофанова! Держит слово. Не забывает родную обитель.
* * *
Ведущих в шоу было только четверо, поэтому конкурс на домовитость снимали два дня. Четверым пришлось наводить уют с колес, остальным выпало дополнительное время. Хотя покидать дома участникам запретили, стражников у дверей не стояло. Кто хотел, легко выведал, в чем суть первого испытания. И во многих окнах до утра горел свет – пары заранее чистили-намывали помещения, готовились к съемкам.
Артур тоже сгонял на разведку, быстро вернулся, сказал Кристине:
– Давай подымайся. Надо хоть минимально бардак разгрести.
Но его всегда послушная девочка наморщила носик:
– И не подумаю. Меня укачало. Ничего делать вообще не могу. Особенно по хозяйству.
– Хочешь вылететь? На таком пустяке?
– Да ну, Артурчик, брось. – Она сладко потянулась. Лениво встала с дивана, обняла жениха. – Никто нас не выгонит. Кого тут еще снимать? Старичка в костюме «Большевичка»? Толстушку-библиотекаршу? Ученую даму в очках? Давай лучше баиньки. Утро вечера мудренее. Как-нибудь выкрутимся.
И он поддался ее уверенности. Да и глаза слипались. Прилегли на незастеленный диван просто подремать – и провалились в глубокий, до десяти утра, сон.
Зато на следующий день оба выглядели прекрасно. Дом перед телекамерами убирали неумело. Зато поразили Анастасию и всю редакторскую группу тем, что выгрузили из сумок и красиво разложили две скакалки, степ-платформу и даже килограммовые гантельки. И на обед ели свежую морковку (каротин), банан (калий) да белковый коктейль.
Многие смогли себя проявить.
Огнеборец из Тихвина умело починил ветхую проводку и с большим жаром прочел телезрителям лекцию о пожарной безопасности.
Василиса с вечера замесила тесто для фирменных оладий, дом вымыла заранее – только в нескольких местах оставила пыль, чтобы было чем перед телекамерами заняться.
В аутсайдерах сразу оказались две пары.
Двое подростковых блогеров во время уборки и съемок беспрерывно ругались, да так, что половину реплик пришлось запикивать.
Победитель танцевального конкурса с супругой диджеем оказались абсолютно безрукими. Печку растопить не смогли, одеяло в пододеяльник вставляли минут пятнадцать, еду разложили на газетках.
Анонсы «Свадьбы навылет» шли по каналу «Просто the best» уже месяц. Первый выпуск программы собрал неплохой рейтинг, народ активно включился в СМС-голосование.
На последнем месте оказались скандалисты-блогеры. На предпоследнем – безрукие танцор и диджейка. Эсэмэсок в их защиту пришло почти вдвое больше. Однако волею Хозяина выгнали именно их.
Не потому, что плохо убрали. За то, что в другом ленивы. Двое суток в Селютино, а никто из бездельников ни разу в Сеть не вышел, ни единого поста не написал.
Вот пусть и отправляются домой.
* * *
Жена с подругой по телефону чирикала – про телевидение, массовку и съемки, но Федор Матвеевич женской болтовне внимания не придал.
Однако тем же вечером остался в юдоли скорби сверх положенного по КЗОТу и в восемь вечера обнаружил, что больница абсолютно пуста. Дежурная медсестра, санитары, ординатор, больные на свободном режиме – все испарились. Зато из холла на полную мощь орал телевизор.
Там доктор и застал весь дружный коллектив: медперсонал – в креслах, пациенты – на стульчиках или на полу развалились. А на голубом экране рафинированная девица на фоне покосившегося сарая неумело тюкала топором по полену. Каждый удар (с риском отрубить себе пальцы) вызывал у зрителей взрыв дикого хохота.
Федор Матвеевич пристроился было в уголке, но подхалимка-медсестра заметила, вскочила, почти силком толкнула на блатное место в первом ряду. Сама интимно устроилась на ручке кресла, рядом, и начала громким шепотом просвещать:
– Это шоу новое. У нас снимают! В Селютино!
– Где?! – Доктор мигом вспомнил откровения Васильича.
– Ну, деревня. В наших краях. За Шибаевым.
– Подожди-ка. Не тарахти.
Федор Михайлович впился в телевизор глазами. Девица наконец сумела расколоть полено надвое. Подхватила обрубки, бросилась в избу, завопила:
– Витенька! Так пойдет?
Сухопарый Витенька (который с важным видом сидел подле жерла печи) благосклонно принял поленья, распорядился:
– Иди, дальше руби.
Манерно, двумя пальцами, запихал дрова в топку.
Публика снова заржала, принялась комментировать:
– Вот индюк! Да не, это она овца!
Через пять минут доктор уже знал формат и суть шоу. Встал с кресла, строго сказал медсестре:
– Никого сюда не сажай. Сейчас приду.
Василий Васильевич сладко храпел. Психиатр потряс его за плечо. Когда мутные глаза распахнулись, шепнул:
– Пойдем. Покажу кое-что.
Больной взглянул опасливо:
– Током бить будешь?
– Дурак.
И привел Василя к телевизору. Снова согнал с кресла медсестру. Усадил на ее место буйного. Теперь сам примостился на ручке кресла. Сообщил:
– Вот. Селютино. Ты этих людей видел?
Первую минуту сумасшедший только хлопал глазами.
Но дальше действие переместилось в другой дом. Здесь наводила уют еще одна пара – классически красивый мужчина лет сорока и милая женщина несколько младше.
Василий нахмурился. Подался вперед, вцепился в подлокотники.
Оба персонажа на экране действовали умело. Он ловко водил утюгом по простыне. Она надевала на подушки наволочки. Только лица у обоих – совсем не радостные. Не то что не разговаривают – даже не смотрят друг на друга.
Молодая ведущая в платье под пейзанку и резиновых сапожках попыталась расшевелить пару. Подошла к мужчине, спросила:
– Анатолий! Вам дома часто приходится гладить?
Тот пожал плечами:
– Я постельное вообще не глажу. Но Алла сказала – надо.
Ведущая переместилась к женщине:
– Алла, Анатолий может приготовить омлет?
Девушка отчего-то смутилась.
– Ну… наверно.
– Тоже мне. Супруги! – с нескрываемым презрением произнесла медсестра.
А Василий Васильевич ткнул мясистым пальцем в экран и завопил:
– Вот оно! Зло! Вот! Вот!!!
– Где? – быстро спросил доктор.
– От него беда пойдет! Смерть! От него!
– Ты про что? Объясни!
Однако ответа врач не добился. Прорицатель заблажил, начал рвать волосы, колотить по полу ногами. Санитары неохотно оторвались от экрана, поволокли больного в палату. Медсестра с крайне недовольным лицом поспешила набирать в шприц лекарство. Когда Василь успокоился, по телевизору уже шли новости.
– Вечно вы все испортите! – проворчала сестричка.
И санитары с молчаливыми недовольными лицами ее поддержали.
* * *
Ходить друг к другу в гости по условиям шоу не разрешалось. Однако бродить по окрестностям никто не запрещал. Но Надя и по хорошей погоде гулять не большая любительница, а в сырость, тем паче в дождь, ее никакими калачами не выманишь. Потому Полуянов гулял в одиночестве и нисколько от этого не страдал. Ему всегда был нужен час, а лучше два наедине с собой. В суетной Москве достигать искомого оказалось, что удивительно, легче, нежели в деревенской глуши: на работе – свой кабинет, плюс в пробках – ты в машине, собственной ракушке, никто не мешает мечтать и думать. А здесь, хотя плотность населения не больше чем один человек на километр, ты постоянно на людях. Вечная Надя под боком. Шеф-редактор Анастасия не скрывала: в обязанности ее помощников входит постоянно общаться с героями. Наблюдать, как те ведут себя вне съемок, в обычной жизни, в быту. Соперники-соратники тоже жаждали пообщаться. Прощупать, выведать слабые места. Или просто поболтать от скуки. Да еще неизвестность утомляла. Конкурс на хозяйственность сняли – и все, тишина. Чего ждать? К чему готовиться? Чем заняться?
Анастасия сказала:
– В Интернет свои впечатления выкладывайте.
Вопрос – о чем? Что дождь целый день? И что он собственноручно целую поленницу дров наколол?
В общем, Дима с первого дня принялся бродить по окрестным лескам.
Решительно ничего интересного или красивого в них не было. Наполовину обглоданные елки, кривоватые дубки, печальные осины. Грибы – исключительно свинушки. Надя к ним относилась с подозрением, жарить отказывалась.
Зато однажды Диме попалась шальная, оставшаяся от лета малина – до сих пор кислая и зеленая, хотя поздний октябрь на дворе. Лося встретил, абсолютно непуганого. Вороны на него злились, каркали. Белки нахально подходили вплотную, вставали на задние лапы, передними моляще царапали джинсы. Орехов у Полуянова не имелось, но местное зверье оказалось не слишком требовательным – и хлеб принимали со счастливыми мордами.
А на второй день, когда начало смеркаться, Дима встретил в лесу практически лешего – мужика в рваном ватнике, с лапами, обросшими шерстью, и клочковатой щетиной.
Дядька – не старый еще – сидел на бревне, обсасывал беззубым ртом куриную ножку (точно такие им с Надей доставили в пластиковых контейнерах на обед).
На Полуянова взглянул строго. Спросил:
– Ты работаешь? Или из клоунов?
Дима понял. Фыркнул:
– Из вторых.
– Вот охота вам? – задумчиво молвил мужик. – Деньги, что ли, хорошие платят?
– Ничего не платят.
– А зачем тогда?
– Слава. И типа отпуск, – поморщился Полуянов. (Шоу – хотя пока только один конкурс прошел – раздражало его все больше.)
– Я бы лучше поработал, чем в могиле лежать, – злорадно изрек абориген.
– Чего?
– Да операторы ваши базарят, а я подслушал, – хитро улыбнулся мужик. – Будут вас живьем закапывать.
– Зачем?
– Конкурс такой. Сможешь ли вылезти. Нет, лучше уж мешки грузить, – поежился мужик и протянул Полуянову волосатую длань. – Петр.
– Дмитрий. Ты здесь живешь?
Полуянов решил сразу на «ты», без лишних церемоний.
– Ну да. Могиканин. Последний, – не без гордости отозвался мужик. – Пока ваши не понаехали, у нас тут ваще необитаемый остров был. Грязь, темнотища, свет на два часа в день давали. Все побегли – в Грибовск, в общаги, кто куда. А я чужим кланяться не люблю. Сидел, ждал, когда и у меня будет праздник. И дождался. Теперь король. Телевизор смотрю, телефон мобильный купил!
