скачать книгу бесплатно
Вот и накаркала: вчера дорогу ей преградили двое. Дышат перегаром, рожи красные, улыбки кошачьи, масленые:
– Скучаешь, красавица?
– Не скучаю. У меня муж дома. Дайте пройти, – отрезала она.
А дядьки (оба в отцы ей годятся, если не в деды) не отстают:
– Ха! Муж! Хороший муж ночью одну не отпустит!
И лапы распускают – один за руку схватил, второй за плечо.
Единоборствами Оля не занималась сроду. Но будь она прежней – здоровой, сильной – оттолкнула бы, врезала по причинному месту и умчалась прочь, словно лань. А сейчас, на слабеньких ножках, куда убежишь?
Решительности, однако, у нее не убавилось. Завопила голосисто, на весь район:
– Помогите! Кошелек вырвали!
Рядом магазин с запчастями, полно мужиков, должны найтись рыцари.
Алкаши возмутились:
– Ты че орешь! Какой кошелек?!
А второй рот ей затыкает вонючей, грязной лапой и шипит:
– Давай ее туда! Вон, в кусты!
Она решительно вонзила зубы в потную ладонь и закричала еще громче:
– Спасите! Они меня убьют!
Алкоголики, похоже, растерялись, и Оля уже решила, что спасена, но первый пьянчуга гаркнул на товарища:
– Не ссы!
Обхватил девушку за плечи и поволок – в темный угол, к гаражам. Она сопротивлялась, билась, лягалась – но сладить с двумя мужиками не могла.
И вдруг услышала знакомый голос:
– Оля, я здесь! Я полицию вызвал!
Напавшие ослабили хватку, и она завопила:
– Ярик! Ты с пацанами?
Почти уверена была: он не сообразит, как правильно ответить. Но аутист все сделал, как надо. Лихо свистнул, выкрикнул:
– Эй, мужики, сюда идти!
Алкаши окончательно утратили боевой пыл. Один забормотал:
– Да ладно, ты че! Мы шутили вообще!
Второй схватил приятеля за руку:
– Линяем!
Бросили Олю и растворились в темноте.
А она упала Ярику на руки и впервые – сама! – поцеловала его. Не дружески, не по обязанности. Благодарно, жарко. Почти с любовью.
– Пойдем. Отвести тебя домой, – сказал Ярик.
И Оля доверчиво позволила себя обнять.
Римма
Балерина паинькой сложила на коленях руки и жеманно произнесла:
– Не в моих принципах крутить одновременно с двумя мужчинами. Но вчера я была настолько благодарна Ярику! Хотела повести его к себе домой. Как минимум чаем напоить – в благодарность. А может, и что больше. Но дурачок – он и есть дурачок. Сам все испортил. И секса не получил, и к вам вот теперь тащиться пришлось.
Ольга снова умолкла, сделала загадочное лицо.
Паша поторопил:
– Что он сделал?
– Раскололся.
– В смысле? – не поняла я.
– Признался, что сам алкашей нанял. Чтоб они меня напугали, а он спас.
– Ярик об этом рассказал?
– Ну, не то, чтобы… Но когда шли к подъезду, вдруг говорит так важно: «Теперь я настоящий мужчина!» И тут я что-то заподозрила. Спрашиваю: «А не ты ли спектакль устроил?» Он, конечно, в отказ: «Оля, что ты! Как ты могла подумать? Зачем это мне?» – «Как зачем? Чтобы красиво спасти меня». Покраснел, горячится: «Я любить тебя! Я никогда не сделать тебе больно!» Но смутился, занервничал конкретно. С чего бы волноваться, если алкаши случайные?
Я дернула плечом:
– То есть он ни в чем не признавался?
– Нет, – неохотно подтвердила балерина. – Но все равно себя выдал.
– Не факт, – бросилась я на защиту парня. – Он мог банально обидеться, что ты его заподозрила. А то, что рядом оказался, – тоже неудивительно. Ярослав ведь часто за тобой ходил. Просто любовался. Охранял.
– Это раньше было, – отрезала Оля. – И я не возражала – жалко, что ли? Но когда с Ромой познакомилась, с Яриком сразу поговорила. Жестко. Пригрозила: вообще общаться с ним не буду, если хоть раз увижу, что за мной таскается. И он послушался. Больше я его не встречала. Ни разу за три недели. А тут вдруг удивительное совпадение: и алкаши пристали, и Ярослав тут как тут. Вы, что ли, не сыщики? Сами не знаете, что случайностей не бывает? Сто процентов: это он тех двоих подговорил. Денег им дал – они и рады стараться.
– Ладно. – Паша сделал мне знак: не спорь, мол. – Допустим. Иногда влюбленные мужчины устраивают подобные инсценировки. Но что вас так обидело? Ничего плохого вчера не случилось. Наоборот – главной героиней шоу стали.
Она взглянула обиженно:
– А если бы он не успел меня спасти? И те алкаши мне руку сломали?! Или изнасиловали?
Синичкин молчал.
Ольга легко сдалась:
– Ладно. Я не пострадала. Но если он и дальше меня преследовать будет? Я ведь вчера ему велела убираться. Но он просто так не ушел. На прощанье выдал: «Не будешь если моей – ничьей больше не будешь».
Паша с рассеянным видом смотрел в окно.
Ольга обернулась ко мне, горячо добавила:
– Римма, ну скажи ему! Если Ярик чего-то хочет – всегда добивается!
Я промолчала. А Ольга сердито выпалила:
– Ну что вы за бизнесмены?! Клиент пришел, а вам будто и заказа не надо?!
Она поправила растрепанную челку и почти обольстительно взглянула на Синичкина:
– Дадите мне скидку как давней клиентке?
– Скидку на что? – осторожно произнес Паша.
И милое личико Оли неожиданно исказилось злобой:
– Сделайте так, чтобы Ярослав отвязался от меня. Навсегда.
* * *
Принимать у Ольги заказ и брать аванс мы с Пашей категорически отказались. Но когда обиженная посетительница удалилась, Синичкин неожиданно произнес:
– Римма. Съезди на всякий случай к Ярику.
Я округлила глаза:
– Думаешь, он причастен?!
– А вдруг? Жаль, если парень в беду попадет. Мы и так много горя их семье причинили[4 - Подробнее об этом читайте в романе А. и С. Литвиновых «Брат ответит».].
– Брось. Не Ярик это. Даже самый последний алкаш не возьмет заказ у аутиста, – хмыкнула я.
Паша оставил мою ремарку без ответа. Добавил задумчиво:
– Как учит наука виктимология, Ольга – классический пример жертвы. Совсем молодая, а сколько всего пережила. Сожитель – уголовником оказался. Угрожали ей, утопить пытались, инвалидом сделали. И алкоголики сейчас редко на прохожих нападают. Тоже прекрасно знают, что по городу кругом камеры. Однако именно к ней привязались. А сейчас еще и Ярика обидела, прогнала. Вдруг он ей мстить возьмется?
– Ты просто хочешь меня чем-то занять. Чтобы я в офисе не скучала, – вздохнула я.
– Общаться с людьми всяко полезнее, чем ногти пилить или пасьянс раскладывать, – назидательно изрек шеф.
Хотела я ему сказать: боишься за Ольгу – сам к Ярику и иди. Вместо своих горных, водных и каких там еще лыж.
Но Паша все-таки босс. И перечить ему я не решилась.
Римма
Мобильного телефона у Ярика не имелось, а домашний не отвечал. Но частному детективу не привыкать являться без приглашения.
Прежде чем выезжать на адрес, я порепетировала перед зеркалом решительный вид. Но пусть внешне и получалось выглядеть уверенной – непробиваемой, внутри у меня все дрожало. Перед глазами против воли всплывали детали прошлого визита в квартиру Дорофеевых: старший брат Ярика на подоконнике… распахнутое окно за его спиной… растерянная улыбка младшего…
Федор покончил с собой на наших глазах. Мать, к счастью, не видела последнего полета любимого сына. А когда узнала, что случилось, тихо рыдать в уголке не стала.
Ее кулак, что летел мне в лицо, Синичкин перехватил. Но рот заткнуть не смог. До сих пор в моих ушах звучит дикий вопль: «Будьте вы прокляты!» Я потом даже (по секрету от убежденного материалиста Паши) ходила к бабушке, и та с меня порчу снимала.
Мамаша Дорофеева никогда выражений не выбирала и про тактичность ни малейшего понятия не имела.
Ярик (вскоре после трагедии мы вместе поехали в Псков) сказал мне печально: «Мама сказать, чтобы лучше я умер». И сколько я ни пыталась разубедить его, только повторял: «Федю любить, меня нет».
С момента гибели старшего Дорофеева прошло полгода, но вряд ли время стало для матери лекарем. Ольга, правда, упомянула: та вроде взялась за ум. Работает. Не пьет. Может, и меня больше не считает убийцей? Однако туфельки на каблуках я, в целях безопасности, сменила на кроссовки. И на голове соорудила уродливую «дулю» – чтобы разъяренная мадам в волосы не вцепилась.
Чем ближе к цели, тем медленнее я двигалась. Долго и вдумчиво выбирала, куда поставить машину, совсем черепахой ползла к подъезду.
Двор Дорофеевых показался мне еще больше неухоженным и бесприютным, чем в прошлые разы. Толстый мужчина с ротвейлером на поводке меланхолически наблюдал, как его пес накладывает на пешеходной дорожке огромную кучу. Пьянчуги на детской площадке распивали из пластиковых стаканчиков горячительное. Домофон не работал.
«Один Федя здесь лучом света был», – мелькнуло у меня в голове.
Я не делилась крамольными мыслями с Пашей, но втихомолку считала: зря мы тогда явились со своим разоблачением и толкнули парня на отчаянный шаг. Даже десять лет в тюрьме – лучше, чем смерть. А если бы Федор сумел, как собирался, удрать вместе с Яриком за границу, на край света – вот, честно, только бы за него порадовалась.
Не преступник он. Просто запутался и натворил в отчаянии глупостей.
И хотя считается, что детей нельзя делить по принципу любимый-нелюбимый, его маму я понимала: Федор – опора, надежда и гордость – тянул всю семью. А Ярик навсегда останется обузой.
«Фу, Римма, нельзя так цинично», – разозлилась я на себя.
Решительно позвонила в дверь – и сразу отступила на шаг. На случай, если мамаша Дорофеева кинется на меня с кулаками.
Однако отпер мне незнакомый мужчина. Сначала я подумала: ремонтник или «муж на час». Майка пропахла какой-то смазкой, ногти грязные. Но держался важно – настоящий хозяин. Строго спросил:
– Вы к кому?
Я ответила ослепительной улыбкой:
– Скажите, пожалуйста, Ярик дома?
Дядька расплылся в ответной ухмылочке – довольно похотливой. Но вместо того, чтобы ответить мне, крикнул куда-то в недра квартиры:
– Га-аль! Прикинь? К нашему Ярику опять девушка!
