скачать книгу бесплатно
Еще чего! Извращенцы какие-то! И директриса с ними заодно!
– Ты поедешь не одна, а с мамой, – устало проговорил москвич. – Твоя мама все время будет с тобой. А этот жирный пидарас, – он кивнул на дверь, – к тебе и пальцем не притронется. Я это обещаю.
– У меня мамы нет, – сказала Алиса.
– Тогда ты поедешь с теткой, Верой Евграфовной! – вклинилась директриса. В ее голосе зазвучали привычные истерические нотки. – Как ты не понимаешь, Меклешова! Эти люди – из Москвы! Ты срываешь важное правительственное задание!
– Не поеду, – тихо, но упрямо проговорила Алиса.
– Я тебе обещаю, – сказал длинноволосый, и ей почему-то захотелось верить ему: – Никаких сексуальных домогательств не будет. Ничего стыдного или противного тебе делать не придется. Простая, интересная и ответственная работа. Все будет мило, красиво, весело и денежно. И тетка твоя не отойдет от тебя ни на шаг. Ты ей доверяешь?
– Да.
– Вот и договорились, – сказал он и сунул в ее руку тысячу обещанных «зеленых».
…Под крылом Алисиного «Ту-154» показались окраинные многоэтажки областного центра – скучнейшего, как считала она, города в мире. Ей вспомнилось, как на следующий день после знакомства с красавчиком она увидела его второй раз. А вот самого первого раза, когда тетка везла ее – силком? против ее воли? – из Москвы в Бараблино, Алиса так и не могла припомнить…
…На следующее утро на микроавтобусе «Форд» они прибыли в областной центр. Путешествовали впятером – помимо длинноволосого москвича-красавчика и его адъютанта в мятой водолазке, имелся также молчаливый шофер. Краснорожий извращенец куда-то подевался – может, его и вправду расстреляли? В качестве дуэньи с Алисой путешествовала тетка Вера – и в самом деле не отходила от нее ни на шаг, сидела рядом, преисполненная гордости и значимости своей миссии. Красавец немедленно уснул и проспал всю дорогу. Во сне стало заметно, какой у него усталый вид. Его примеру последовал раздолбай в водолазке. Так что завести светский дорожный разговор о столичной жизни (как рассчитывала Алиса) ей не удалось.
Микроавтобус-иномарка домчал их до областного центра с дивной скоростью. Алису с тетей Верой поселили в гостинице у железнодорожного вокзала. А затем в их номер явился красавчик и по-московски быстро, но толково объяснил девушке, что ей предстоит делать.
Итак, вечером в самом крупном областном ледовом дворце «Метеор» состоится большой концерт. Прибудут звезды столичной эстрады. Представление – бесплатное, поэтому публики ожидается немерено, чуть ли не весь город.
Алиса (вместе с тетей Верой) будут сидеть в первом ряду. Ее задача – в нужный момент подняться на сцену и поднести певице букет цветов. Букетом Алису снабдят. Когда и какой исполнительнице дарить, скажут непосредственно на самом концерте. На этом ее ответственная миссия будет выполнена.
– И все?! – подивилась девушка.
– Абсолютно все, – кивнул москвич. – Потом с тобой рассчитаются и отвезут в Бараблино. А теперь – бегом марш одеваться. И не вздумайте экономить, барахло китайское на рынке покупать. Идите в бутики в местном пассаже, но ничего вычурного не хапать! Никаких рюшей, воланов, вечерних платьев! Чтоб была строгая простота, как в школе! Перед концертом лично проверю. Зайду за вами в номер в семнадцать ноль-ноль, чтобы обе были готовы. Минута опоздания – расстрел на месте.
До самого вечера Алисе чудился в истории с букетом подвох. Зачем для того, чтобы вручить цветы какой-то певичке, отыскивать ее, Алису, и привозить аж из самого Бараблина? Зачем селить в гостинице, давать талоны на питание в ресторане, вручать немалые деньги на одежду?
Ощущение подвоха усилилось, когда их с теткой привезли к ледовому дворцу. Уже часа за полтора до представления туда начал стекаться народ, в намерении занять на халяву места получше. Шли целыми семьями, компаниями, рабочими бригадами.
За кулисами Алису и тетку Веру тщательно проверили: сначала пропустили через рамку металлоискателя, потом со всех сторон прозвонили маленьким приборчиком, а затем еще толстая тетя в милицейской форме их обыскала. Алисе это показалось странным, но не слишком: все-таки им сидеть в первом ряду, мало ли что.
Однако странности продолжались: Алису вдруг отвели в гримерку, и тетенька очень московского вида принялась колдовать над ее лицом: накладывать густой тон, подводить глаза, красить яркой помадой губы. А на соседнем кресле – с ума сойти! – сидела певица Таня Буланова, и другая гримерша делала лицо ей.
– Зачем вы меня-то красите? – спросила Алиса гримершу. – Я ведь не звезда!
Но та ответила загадочно:
– Звезда – не звезда, все равно тебе надо выглядеть.
А потом начался концерт, и Алиса с тетей Верой действительно получили места в самом первом ряду, прямо по центру перед сценой, и очень хорошо видели, а тем более слышали всех московских звезд. Столичный красавец сидел за ними во втором ряду, перед началом он положил Алисе руку на плечо и прошептал: «Не волнуйся, все будет хорошо».
А в середине концерта, между двумя номерами, в зале начался какой-то бемц, особенно заметный здесь, у сцены. Количество охранников с рациями, и без того немалое, вдруг удвоилось, группа каких-то людей быстро прошла мимо Алисы, а потом вдруг раздался торжественный голос диктора:
– На нашем концерте присутствует… – интригующая пауза. – …Прррезидент Ррроссийской Федерррации… Боррис Александррович Дыбцын!!!
Публика взорвалась криками и аплодисментами. Многие повскакивали с мест, чтоб разглядеть президента. А Алисе и вставать не пришлось: глава государства оказался за два кресла от нее. Между ними сидели только один шкаф-охранник и довольно молодая женщина с короткой стрижкой.
Когда прокричали его фамилию, седой президент поднялся во весь свой недюжинный рост, потряс в приветствии воздетыми над головой руками, а затем неуклюже, словно дрессированный медведь, раскланялся залу. Публика снова взревела.
А затем концерт пошел своим чередом, и президент вместе со всеми хлопал в ладоши и подпевал. Алиса хорошо видела это со своего места, и ее охватил странный восторг от того, что она находится от него совсем рядом. Девушка, конечно, больше смотрела на президента, чем на сцену, и он показался ей хоть и старым, но бодрым и крепким. Словно медведь, шкура у которого уже слегка облезла от прожитых лет, но он еще может задушить любого, кто будет с ним недостаточно почтителен.
Когда концерт подходил к концу, случилось неожиданное. Молодой певец пел что-то разухабистое, а президент, о чем-то пошептавшись с сидевшей рядом с ним молодой дамой, вдруг вскочил со своего места и бросился на сцену. Охранники уважительно посторонились, пропуская его.
В два прыжка, бодрячком, Дыбцын выскочил на сцену. Узнав его, зал взревел от восторга. А президент оттеснил от микрофона бэк-вокалиста – и начал подпевать солисту. Зал зашелся в восторге еще пуще.
Но песней шоу не ограничилось. Властитель России несколькими движениями сорвал с себя пиджак, покрутил им над головой и швырнул его на пол сцены (зал снова вскипел). Затем президент принялся танцевать, изображая нечто среднее между твистом и гопаком. Неистовству зала не было предела. Многие вскочили со своих мест и принялись в упоении скандировать:
– Дыб-цын! Дыб-цын! Дыб-цын!
И вот тут Алису схватил за плечо сидевший сзади москвич-красавчик и жарко заговорил прямо в ухо:
– Все, девочка, твой выход. Беги на сцену. И запомни: ты даришь цветы не певцу, а президенту! Поняла: президенту!
Он сунул ей в руки букет – очень простой, как будто Алиса сама собрала его в саду своими руками: несколько тюльпанов, ирисы, ромашки.
Песня подходила к концу, и длинноволосый снова сжал ей плечо – на этот раз так, что ей больно стало.
– Давай, девочка, вперед! Не подведи! – и подтолкнул Алису к сцене.
Не чуя под собою ног, она бросилась к рампе. Огромные охранники расступились. Девушка взлетела на сцену, чуть не споткнулась о протянутые в разные стороны пучки проводов и кинулась в сторону президента. Она ничего не видела, кроме белого пятна его лица. Песня как раз кончилась, и Дыбцын схватил за руку и выдвигал вперед солиста. Зал начал аплодировать.
А когда Алиса наконец добежала до главы государства и сунула ему букет, она расслышала, как публика зашлась овацией. Президент благодарно облапил девушку (объятие у него и в самом деле было медвежье) и поцеловал ее, метя в губы. Вблизи от президента пахло одеколоном и еще чем-то – кажется, старостью.
Но шоу на этом не закончилось. Музыканты, стоявшие сзади, вдруг выдали проигрыш, и президент, уже отдавший кому-то Алисин букет, снова пустился в пляс, да вприсядку! При этом он своими движениями словно приглашал к танцу Алису – и она не подвела, сымпровизировала: поплыла вокруг Дыбцына белой лебедушкой. Зря, что ли, почти два года репетировала в народном театре Бараблинского ДК!
Огромный дворец спорта просто сходил с ума от оваций, криков, веселого посвиста. Опять началось скандирование: «Дыбцын! Дыбцын! Дыбцын!»
А когда мелодия стихла и президент угомонился, он схватил Алису за руку и повел ее к рампе. И она наконец разглядела его и увидела рубашку, всю мокрую от пота, и как он тяжело, надсадно дышит, и какой у него, несмотря на грим, бледный, землистый цвет лица. Алисе даже на секунду показалось, что руководитель страны после своих танцев вот-вот грохнется тут же, на сцене, с инфарктом или инсультом.
Но президент все держал Алисину руку в своей трехпалой левой руке и заставлял ее кланяться и кланяться – как будто это она здесь была главной, а не он. И Алиса кланялась. И чувствовала, что словно купается в волнах восхищения.
А аплодисменты все не смолкали.
* * *
Несмотря на то что прошло уже почти десять лет с того вечера, воспоминание о нем было одним из Алисиных любимейших. Шутка ли: сегодня ты простая десятиклассница в райцентре на Урале и тебя сношает каждая училка – а буквально завтра на глазах у многотысячного дворца ты танцуешь и обнимаешься с самим царем Борисом, Властителем Всея Руси!..
Есть о чем вспомнить. И совсем не хочется возвращаться из красивого прошлого в скучное «здесь и сейчас». Но что делать…
Самолет, доставивший ее из столицы в областной центр, наконец приземлился – подрагивая, свистя и спотыкаясь. Из салона эконом-класса раздались неуверенные, жидкие аплодисменты. Алиса снова оказалась на три тысячи километров восточнее столицы – и опять словно вернулась в то время. И снова ей надо было решать будничные проблемы. Например: как добираться за двести километров в родное и ненавистное Бараблино? По московскому времени еще день, а по местному уже без четверти восемь, скоро темнеть начнет.
Алису, как пассажирку бизнес-класса, пригласили к выходу первой. У трапа ее одну ждал отдельный микроавтобус. Аэропортовская служащая растворила перед ней дверь машины и села рядом. А когда автомобиль лихо сорвался с места, она, словно читая Алисины мысли, спросила:
– Может быть, вам организовать такси?
– Было бы неплохо.
– Куда вам ехать?
– В Бараблино.
– Минуту.
И проводница тут же, не сходя с места, сняла с шеи телефончик и коротко бросила в него:
– Веня, один пассажир до Бараблина.
Невидимый Веня что-то коротко буркнул, и тетенька сказала Алисе:
– Все устроено, – а потом скомандовала шоферу микроавтобуса: – Выезжай прямо на площадь и подрули к Вениной машине.
– Спасибо, – удивленно проговорила Алиса. У нее мелькнуло: «Бешеные бабки, наверно, сейчас сдерут». Мысли о неподъемной цене пришли к ней оттуда – из бараблинской полуголодной, бесшмоточной юности. Но она быстро себя оборвала: «А мне-то какая разница, сколько сдерут? Все равно Вадим платит».
На привокзальной площади микроавтобус подвез Алису к черной «Ауди» – неновой, но крепкой. Стюардесса улыбнулась: «Вот ваш лимузин…» Алиса дала ей сто рублей чаевых и заслужила смущенно-радостную улыбку: «Спасибо, зачем, право, не стоило бы…»
А еще через пять минут они катили с шофером Вениамином по улицам областного центра – объездную дорогу в городе до сих пор не достроили. И ничегошеньки здесь на поверхностный взгляд не переменилось. Все плоше, угрюмей и захудалей, чем в Москве: дороги – разбитей, дома – обшарпанней, фонари светят тускло.
Односложно ответив на вопросы шофера – впервые ли она на Урале? надолго ли приехала? – Алиса дала понять, что не расположена к разговорам. Водила оказался понятливым, докучать беседой не стал. Включил негромкую музыку и сосредоточенно погнал вперед. Скоро областная столица осталась позади.
А Алиса снова погрузилась в свои воспоминания.
* * *
…Когда тот концерт завершился, президента и сопровождающих его лиц куда-то быстро увели. Вместе с ними исчез и красавчик. На своем месте оставался лишь его ординарец в мятой водолазке. Он и отвел Алису вместе с тетей Верой назад к машине.
Девушка была словно оглушена. В толпе зрителей, расходившихся после концерта, кое-кто бросал на нее узнающие взгляды – среди них попадались и завистливые. Однако большинство не обращало на нее никакого внимания. Это было удивительно и досадно, и даже хотелось в голос крикнуть: «Эй, вы что?! Не узнаете меня?! Я ведь только что с президентом танцевала, обнималась – а вы мне хлопали!» Чувство оказалось столь же обидным, как в раннем детстве, и даже в сто раз обидней. Тогда Алиса танцевала на елке среди снежинок и была среди них самой красивой, самой талантливой и лучшей, и все ей хлопали и смеялись. Но очень скоро пришлось снять костюм, засунуть его в мешок и идти вместе с мамой по темным морозным улицам, где никто-никто ее не узнавал. Надо было возвращаться домой и готовиться к завтрашней контрольной…
И в тот вечер тоже: Алисе предстояло вернуться в Бараблино и снова ходить в школу, мыть для тети Веры посуду и кормить ее курей. А красавец-москвич даже не сказал ей спасибо, не похвалил за то, как она сыграла свою роль, и не произнес ни единого доброго слова. Исчез и попрощаться не подошел.
Его мятый помощник усадил Алису с тетей Верой в тот же микроавтобус, равнодушно скомандовал шоферу: «Отвезешь их сегодня в гостиницу, а завтра утром – назад в Бараблино». Потом протянул Алисе конверт и пакет с рекламной символикой концерта и безразлично бросил: «До свидания».
В машине тетя Вера заставила Алису, еле сдерживающую слезы, открыть конверт и пересчитать деньги. Там оказалась еще одна тысяча долларов – по тем временам и бараблинскому житью целое состояние. А в полиэтиленовом пакете лежали бейсболка с эмблемой акции «Голосуй, или проиграешь», футболка размера XL и пластмассовая авторучка с тем же логотипом. И все. Ничего личного. Хотя бы автограф президентский дали. Или какое-нибудь благодарственное письмо в рамочке. Разглядев содержимое пакета, девушка не смогла больше сдерживать слезы и разрыдалась. Тетушку не рассердил, как бывало всегда, ее плач. Она гладила Алису по плечу, утешала и говорила, как замечательно Алиса выглядела, каким молодцом держалась на сцене.
В гостинице они с теткой сразу легли. Номер был со всеми удобствами и накрахмаленными простынями. Но отель стоял напротив вокзала, и всю ночь из-за штор доносились свистки электричек, гнусавые объявления о прибытии-отправлении поездов и звонки делающих круг трамваев.
Тетка сразу засопела, а Алиса еще долго не могла уснуть. Ворочалась, смотрела из-за штор на привокзальную площадь, пила воду из графина. У нее было чувство, что ее обманули – хотя, если разобраться, никто ее ни в чем не обманывал. Наоборот, все выполнили, что обещали, и даже с лихвой. Почему только ей так обидно? Будто посулили миллион и бриллианты, а отделались рублем и бижутерией…
Наконец под утро она уснула.
А проснулась, как ей показалось, через мгновение – от дикого стука в дверь.
За окном уже светало. Алиса бросила взгляд на часы: половина шестого утра. Тетка Вера подскочила в постели, прошлепала прямо в ночнушке к двери, спросила строгим голосом:
– Кто?!
– Вера Евграфовна! Алиса! Быстро открывайте!
Алиса сразу узнала голос – то был вчерашний красавчик, и сердце у нее забилось в неясном предвкушении.
– Давай, теть Вер, запускай его: не слышишь – свои! – подогнала она тетушку.
– Нам надо одеться, – важно молвила через дверь тетя Вера.
– К черту одеваться, не буду я смотреть на ваши прелести! Отпирайте сейчас же! – проорал из-за двери москвич. – Важное правительственное сообщение!
Из коридора донесся еще один голос – злой шепот горничной:
– Что вы тут крик развели?! Я ща милицию вызову! Убирайтесь отседова! Людям отдыхать мешаете!
– Тетя Вера, не тяни! – взмолилась Алиса, и той ничего не оставалось делать, как отворить дверь.
В номер вихрем ворвался давешний красавец. От него ощутимо пахло вином, но выглядел он по-прежнему столичным комильфо: аккуратный галстук, ровный пробор, безукоризненный пиджак.
Алиса села в кровати в своей пижамке, на всякий случай закрываясь еще и одеялом.
– Мы победили! – радостно прокричал гость, простирая к Алисе руки. – Дай я тебя расцелую, моя русская красавица!
И не успела она опомниться, как он бросился к ней, обнял и троекратно расцеловал. От него пахло хорошим одеколоном, и запах вина совсем не раздражал, а руки и губы у него оказались столь нежными, что у Алисы внутри даже что-то затрепетало.
– Ишь ты! Ну-ка! Потише тут с поцелуйчиками! – запоздало отреагировала тетя Вера.
А тот, не обращая на нее никакого внимания, продолжал, обращаясь к Алисе:
– Ты Папе очень приглянулась! Очень! Я прямо с банкета! Все прошло великолепно, а Папа подошел ко мне и сказал, – и гость начал врастяжечку, явно передразнивая: – «Этта харашшо, шта-а ты выкопал этту девчушку с цветами. Этта очень харрашо! Этта показывает, понимаешь, шта-а народ любит своего президента. Шта-а мы с народом, понимаешь, едины. И никаким вражеским коммунистическим силам нас, понимаешь, не разделить!..»
– А Папа – это кто? – лукаво, будто не понимая, спросила Алиса. Глаза ее радостно сверкали.
– Тот дяденька, – ухмыльнулся красавчик, – с кем ты вчера на сцене отплясывала… Короче, Алиска, потом я говорил с Татьяной. И мы решили твой вопрос…
– А Татьяна – это кто? – на этот раз искренне удивилась Алиса.
– Татьяна – это Папина дочка. И на данном этапе – руководитель предвыборной кампании. Короче, она распорядилась, чтобы ты, Алиска, ехала дальше с нами.
– С кем – с вами? Куда – ехала? – вопросы нетерпеливо сыпались из уст Алисы.
– С нами – в предвыборное турне, – терпеливо отвечал лощеный столичный щеголь. – По всей нашей необъятной и многонациональной Родине. Будем ездить, пока у Папы силенок хватит.
– Зачем?
– Да все затем же. Станешь с президентом танцевать.
– Никуда я ее не отпущу, – вклинилась тетя Вера.
– Вы, мамаша, тоже поедете с нами, – отмахнулся от нее красавчик. – Будете и дальше блюсти девочкину сохранность и целкость.
