скачать книгу бесплатно
– Надей, – представилась девица с пучком.
– А я Лера. Точнее, Валерия Летягина. – И в легком нетерпении напряглась: вдруг эта Надя газеты читает? Вдруг вспомнит, что именно Валерия Летягина победила в недавнем конкурсе парфюмерного концерна «Юлиана»?
Но никакой реакции («Ой! Та самая Летягина?!») не последовало, и тогда Лера спросила:
– Ты тоже сюда в первый раз?
– Ага, – кивнула Надя.
– А тебя кто привел? – поинтересовалась Лера.
– В каком смысле «привел»? – удивилась собеседница. – Никто. Сама пришла.
– Лечиться – или тоже за справкой? – не отставала Лера.
– На бесплатную диагностику, – поморщилась Надя. И объяснила: – Я про эту клинику в рекламе прочитала. Там написано, что первая консультация у них бесплатно. Ну, я и пришла на разведку, а тут вот что оказалось… – Она беспомощно улыбнулась.
– Ну, и что ты думаешь? – улыбнулась Лера.
– Вот то и думаю – может, не дожидаться уж консультации? Сразу уйти?
– Да ладно, сходи уж, раз пришла. Все равно халява, – посоветовала Лера. Прозвучало в духе Соньки – то есть покровительственно. – Время-то все равно уже потратила…
– А смысл? – пожала плечами Надя. – Наверняка ведь какое-нибудь лечение назначат, платное. По здешним, высочайшим стандартам. То есть дорогое. А я, – она понизила голос, – в библиотеке работаю, так что сама понимаешь…
– Понимаю, – сочувственно кивнула Лера.
Вот странно: обычно-то она и взглядом не удостаивала таких девиц, как эта Надя, – с английскими книжками на коленках и тем паче с волосами, собранными в пучок. Соглашалась с Сонькой – та подобных скромниц именовала не иначе как «насмешкой над женским полом». А зачем общаться с «насмешками», когда кругом полно нормальных, стильных девчонок?
Но тут, поди ж ты, целый разговор завязался. Потому, видно, что есть в этой Наде что-то располагающее. Может, глаза – которые смотрят с дружелюбным, искренним интересом? Или улыбка – мягкая, захватывающая все лицо (в их-то модельном кругу все одними губами улыбаются)?
– Ты учишься? – спросила между тем Надя.
– В школе, – поморщилась Лера. И тут же добавила: – И работаю. В модельном агентстве.
– Как интересно! – тут же заинтересовалась «старая дева». – Скажи: это сложно?
– Сложно, – кивнула Лера. Она не переставала удивляться: вот эта Надя прикольная! Мозги у нее как-то по-особому работают. Обычно-то, как скажешь, что ты из модельного бизнеса, – о чем угодно спрашивают: про гонорары, и нужно ли спать со спонсорами, и дарят ли бриллианты. Но никогда – про саму работу.
А Надя между тем продолжала ее удивлять. С неприкрытым любопытством вопрошает:
– А что самое-самое сложное?
Лера метнула быстрый взгляд на Надины ноги, обутые в простецкие сандалеты на плоском ходу, и едва не ляпнула: «Сложней всего – на высоких каблуках ходить». А Надя тем временем просит:
– Только честно, ладно?
И Лера, хоть Марат и учил, что «правду-матку только дураки режут», ответила, как есть:
– На самом деле очень сложно – быть второй. Ведь Гран-при – только один бывает. И страшно обидно – когда у подружки корона, а у тебя – всего лишь поощрительный приз…
– А я думала, второе место – тоже победа, – удивилась Надя. – Разве «вице-мисс» быть плохо?
«Ясное дело: самой тебе даже вице-мисс библиотеки сроду не стать, – мелькнуло у Леры. Впрочем, она тут же себя отругала: – Что же я за злыдня такая!» И ответила:
– Нет, Надя. Все эти «вице-мисс» – полная туфта, корзинку цветов подарят – и до свиданья. А перспектив – никаких. Представления в модельные агентства – в смысле, не в наши, а в западные – дают только той, кто главный приз ухватил. – Не удержалась и добавила: – Кстати, один Гран-при – у меня уже есть.
– Супер! – воскликнула Надя. – Какая ты молодец!
А Лера вновь поглядела на нее изумленно: первый раз она такое встречает. Чтоб незнакомка искренне да от души порадовалась твоим успехам. Неужели у Нади никакого, как это называется, женского тщеславия нет? Сидит, вся из себя такая скромная, скучная, особенно по контрасту с ней, Лерой, – но, вместо того чтобы злобствовать и завидовать, смотрит совсем не злыми, но восторженными глазами…
И у Леры вдруг вырвалось:
– А хочешь, я тебя как-нибудь на свой показ позову? – И честно добавила: – Не в «Метрополь», конечно, меня пока туда не приглашают, но тоже в какое-нибудь достойное место…
– Конечно, хочу! – обрадовалась Надя. И тут же наградила ее еще одним, считай, комплиментом: – Очень интересно будет посмотреть, как ты перевоплотишься. В женщину-вамп, наверно?..
«Вамп» из Леры, как уже неоднократно пенял ей Марат, пока не получалось – движения, видите ли, угловатые и походка временами «пацанская». Но Надя-то – не менеджер-злыдень, упрекать вряд ли будет.
– Тогда давай, я твой телефон запишу, – предложила Лера. – И позвоню, как будет что-нибудь интересненькое.
– Давай, – кивнула новая подруга. Вытащила из сумочки – ну и кошмар, настоящий бабулькин саквояжик! – блокнотик с ручкой и аккуратным (а какой еще может быть у библиотечной девицы?) почерком записала два номера: домашний и рабочий. Пообещала: – По одному из них – обязательно меня застанешь.
– А сотовый?
– А у меня его нет.
«Даже мобильника нет!» – ахнула про себя Лера. Но от комментариев на этот счет воздержалась.
А тут и Сонька появилась – бедрами-то по-прежнему вихляет, только глаза грустные.
– Ну, как? – кинулась к ней Лера.
– Хреново, – хмуро откликнулась подруга. – Тут такая фигня обнаружилась… – она с размаху плюхнулась в соседнее кресло.
Но выслушать про «фигню» Лера не успела – к ней уже спешила медсестричка с рецепции:
– Простите за долгое ожидание, Валерия Павловна… Ирэна Валентиновна готова вас принять.
Лера встала.
– Подожду, пока подгребешь, – кивнула ей Сонька.
– Ты ж на свидание спешила! К четырем! – удивилась Лера.
– Насрать, – буркнула подруга. И – вот уж нетипично! – хлюпнула носом. Неужели реветь надумала?..
– Пойдемте, пожалуйста, Валерия Павловна, – вежливо повторила медсестра.
– Да-да. – Девушка поспешила за ней.
И, уже в спину, услышала возглас Нади:
– Удачи, Лера! Звони!
И сердитый комментарий злыдни-Соньки:
– О, да, достойную ты подружку нашла…
Спеша по коридору вслед за медсестрой, Лера успела оглянуться и увидеть, как Сонька бесцеремонно ощупывает ее новую знакомую пренебрежительным взглядом.
В то же самое время
Илья Казарин
Стрелка уличных часов сдвинулась на четверть пятого, и он почувствовал: свет меркнет. Меркнет с каждой минутой.
Вокруг расстилался такой же, как утром, беспечный, солнечный день. Голубело небо, буйно чирикали воробьи, прохожие, разморенные и добрые от весеннего солнца, через одного улыбались. Но среди них, десятков текущих мимо расслабленных лиц, он тщетно пытался увидеть одно-единственное. Самое нежное, самое милое, самое опьяняющее…
Илья завороженно переводил взгляд с уличных часов – на бесстрастного Пушкина. С веселой, пенящейся вокруг памятника толпы – на все новые лица, выплывающие из подземного перехода… Среди них было много женщин. Очень много. Юных, молодых, зрелых, старых… Но Соня так и не появилась.
– Трава нужна? – вдруг раздалось в ухе.
Илья встрепенулся, вздрогнул, непонимающе уставился на мелкого, лет двенадцати, пацана. Переспросил:
– Что-что ты сказал?
Его отчего-то охватила дрожь, плечи заколотило, зубы застучали.
Юный дилер перехватил его взгляд, понимающе ухмыльнулся:
– М-да, дядя. Ты, похоже, и без травы псих.
И, будто растаяв в воздухе, отвалил.
А Илья, без злости, без обиды, подумал: «Мальчик прав. Да. Я – псих. Невменяемый. Полный. Но не всегда. Не целый день кряду. А только сейчас. Когда времени (сотый, наверно, взгляд на часы) уже тридцать пять пятого, а Сони все нет. И, наверно, она уже не придет. А я, как обычно, даже не решаюсь ей позвонить…»
Месяц спустя
Дима Полуянов
Корреспондент газеты «Молодежные вести» Дима Полуянов с отвращением прихлебывал дрянной кофе (у девчонок из секретариата разве хорошего допросишься?!) и проклинал рекламный отдел и всех служащих в нем бюрократов. Что за косные, помешанные на идиотских бухгалтерских правилах, люди! Ну, не успела компания «Муркас» оплатить свою четверть полосы – так зачем сразу макет-то снимать? Простили бы уж, напечатали рекламу в кредит – так нет ведь, блюдут, как сказали, «финансовые интересы газеты». Картинку с благостными кошечками и призывом кормить зверей кормом «Муркас» безжалостно сняли. И вот ситуация: через два часа номер в печать подписывать, а на четверть полосы, извините, – полная лысина. Выпускающий редактор лезет в «загон» – то бишь на склад залежавшихся материалов – и приходит в ужас: ничего достойного высокой планки «Молодежных вестей» не находится. Ну а дальше ясно – бросаются за ним, Полуяновым, вечной «палочкой-выручалочкой». Вырывают уставшего за рабочий день человека практически с порога лифта. Просят войти в положение, льстят («у нас только ты за полчаса можешь новость придумать!»), сулят златые горы и бидон вкуснейшего кофе. И прощай нормальный, как у людей, вечер трудного дня – вместо дивана и телевизора торчи в надоевшем за день кабинете. Пялься в компьютер, хлебай плохенький – даже тут обманули – кофеек и напрягай мозги.
– Давай, Димуль, сооруди что-нибудь на скорую руку – но классное… типа как ты тогда про гинеколога придумал, – попросил выпускающий.
(Очень, помнится, хвалил на летучке Димину заметку про гинеколога-зэка, якобы работавшего врачом «в одной из станиц Краснодарского края».)
Но про гинеколога тогда придумалось само – застрял в пробке, пока ехал домой, и от скуки нафантазировал. А утром записал и отдал в секретариат. Но сейчас-то – дело совсем другое. Разве «в неволе», да когда сроки поджимают, достойную «новость» склепаешь?
Вот и сиди: глазей в пустой, только курсор мигает, экран, кривись от гадостного кофе и злись на взбалмошную газетную работу и на судьбину в целом…
«Надьке Митрофановой, что ли, звякнуть?»
Полуянов давно заметил: подруга детства Надя Митрофанова действует на него благотворно. Нет, от ее компании никогда не встрепенется сердце, и подвиги в ее честь совершать тоже не тянет. Надьку одновременно и жалко, и мораль ей хочется прочесть – чтоб ценила себя повыше, одевалась поинтересней, а то ходит в своих вечных юбках ниже колена – настоящая библиотечная крыса. И скучно с ней бывает – как возьмется на здоровье жаловаться или про свою таксу, Родиона, целые поэмы слагать. Но, с другой стороны, пообщаться с Надюхой – будто бы в море искупаться: сразу чувствуешь себя посвежевшим, счастливым и сильным. Есть в ней какая-то, как сейчас говорят, «положительная энергетика». С виду – «обычная батарейка», а на деле – настоящий «Энерджайзер». Заряжает. Сколько раз уже замечал: мозги начинают лучше работать после того, как они с Надькой кофейку попьют. Или хотя бы по телефону поговорят. Может, она и сейчас его расшевелит?
Полуянов придвинул к себе телефонный аппарат и по памяти отщелкал Надин домашний номер. Однако прошло целых девять гудков – а трубку так и не сняли. Дима удивленно взглянул на часы – где, интересно, Надюха шляется в начале десятого вечера? В библиотеке своей, что ли, во вторую смену засела?
Не поленился – набрал и рабочий: тоже глухо.
«Загуляла», – иронически подумал он. И фыркнул: загул и Надюха – понятия, увы, несовместимые. Потом вспомнил: «Вроде в прошлый раз она что-то ныла, что чувствует себя плохо. И выглядела чахленько. Неужели разболелась? Но, позвольте, – если болеет, тем более должна дома сидеть. Не в больницу ж ее забрали?!»
И тут Дима поймал себя на неожиданной мысли: да он, оказывается, беспокоится! И о ком – о скромной библиотекарше Митрофановой! «Неужели действительно в больницу попала?.. Ведь когда мы с ней встречались, месяц назад, – и правда кисла, просила врача ей найти – а я только поржал. Посоветовал кубинскими сигарами здоровье укреплять».
Настроение окончательно ушло в ноль. «Хоть бы мобильник себе завела, зануда, – сердито подумал Полуянов. – А то ведь и не знаешь теперь, где искать…»
И пообещал самому себе: «Встретимся в следующий раз – обязательно Надьке сотовый подарю. И пусть только попробует отказаться!.. Но куда она могла пропасть, а? Ведь явно ж – не в баре, не в казино, не на концерте и уж тем паче толстушка наша не в спортивном клубе…»
И вдруг – его осенило. Нет, никаких мыслей, как разузнать про Митрофанову, в голову не пришло. Но вдруг, неожиданно и непонятно, откуда ни возьмись в голове сложился сюжет. Та самая «новость», которую так ждал от него выпускающий редактор.
Полуянов придвинул к себе клавиатуру и весело забарабанил по клавишам:
«Пожилую библиотекаршу похитили инопланетяне?
Елена Ц., 53-летняя библиотекарь с Урала, исчезла из дома три дня назад…»
В то же самое время
Надя
А Надя в это время проводила один из самых нетипичных вечеров в своей жизни – она была на великосветском приеме. Настоящем – со строгим фэйс-контролем, черной икрой в хрустальных вазочках и дамами в роскошных туалетах.
На прием ее вытащила новая подружка – Лера Летягина. Позвонила накануне и разлилась соловьем: что мероприятие будет дорогое и очень модное. Что гости соберутся – сплошь элита. «Ну, и на меня посмотришь, ты ведь хотела! Я вечерние платья буду демонстрировать».
Надя, конечно, пыталась отказываться, но Лера, хоть и пигалица, проявила неожиданное упорство: «Наденька, ну, пожалуйста! Приходи! Я очень жду!» И, на закуску, совсем уж неоспоримый аргумент: «Ты ведь теперь моя подружка!!!»
Припомнить, с каких это пор они с Лерой подружки, Митрофанова не смогла. Ну, поболтали в приемной клиники, ну, дала Надя Лере свои телефоны – так ведь уже и думать забыла про забавную, зазнаистую фотомодельку!
И вдруг спустя месяц – юная красавица нарисовалась. И какой настырной оказалась…
– Надечка, тебе правда – очень-очень понравится! – щебетала Лера. – Знаешь как клево будет! Я и знаменитостей тебе покажу, и наше закулисье, и шампанское на халяву сколько хочешь пить можно…
– Это, конечно, неоспоримый аргумент, – фыркнула Митрофанова.
– Чего? – опешила Лера.
– Ладно, приду. Уговорила, – вздохнула Надя.
И действительно, на прием пришла, а теперь не уставала удивляться – самой себе. И чего это на нее вдруг нашло: всю жизнь сходилась с людьми еле-еле, а тут вдруг дружбу завела – и с кем? С юной, чуть не в дочки годится, девчушкой. И ладно если б девочка была, скажем, умненькой студенткой или хотя бы пытливой, влюбленной в литературу школьницей, так нет же – фотомодель. Подающая надежды Лера Летягина. Вся в восторге от собственной смазливой мордахи и в мечтах о грядущем «бриллиантовом будущем». Так себя любит, что только и щебечет о всяких показах-макияжах-ракурсах… И что между ними может быть общего?!
