скачать книгу бесплатно
«Мы сделали все, что в человеческих силах», – оправдывались незадачливые эскулапы. А один и вовсе жестоко заявил: «Проблема в том, мамочка, что Станислав сам не хочет поправляться. И заставить его медицина не в состоянии».
Это было вдвойне несправедливо. Ведь она делала все, чтобы Стасик выздоровел. Построила ради него этот дом высоко в горах, с целебным воздухом. Теперь выбрасывает на лечение дикие деньги. А сын – просто не хочет?
Помнится, очень давно, она еще в школе училась, у нее была специальная тетрадочка. Не то чтобы дневник жизни – на подобное занудство терпения не хватало, просто записывала туда всякие свои мысли, рассказы об особо ярких событиях, интересные цитаты. И однажды внесла неизвестно откуда выхваченное: «Если мужчина готов ради женщины на все, значит, он ее любит. Если женщина готова ради мужчины на все, значит, она его родила».
Тогда, школьницей, она украсила это изречение пятью удивленными вопросительными знаками: что, мол, за ерунда? И когда произвела сына на свет, тоже долго не понимала, в чем там смысл. Она совсем молодая, а дитя вопит, денег мало, муж не помогает… Все эти каки, пеленки, постоянный, монотонный плач доставали ее конкретно. Только и искала: с кем бы малыша оставить, чтоб заняться более интересными делами. Работы с каждым годом прибавлялось, а вместе с нею и интересных поездок, встреч, авантюр. Полностью бы отдаться этому стремительному потоку – ан нет, Стасик у нее камнем на шее. То болеет, то капризничает или – вот самый кошмар! – орет ночь напролет накануне важных переговоров…
В общем, всегда считала: от детей одни проблемы. И только теперь, к сорока, по-настоящему осознала, насколько Стасик ей дорог. Просто потому, что он – ее сын.
И разве можно позволить, чтобы ее ребенок на всю жизнь остался в своей одинокой комнате, в своем вечном кресле? Он – продолжатель ее рода, наследник. Ее гены, ее кровь. Во многом – ее характер, даже более независимый. И пусть, пока он рос, ей было не до него. Зато сейчас парень повзрослел, и с ним можно общаться на равных. Советоваться. Слегка, по-матерински, кокетничать. И даже готовить сына к тому, чтобы передать дело в его руки.
Хотя однажды она подслушала, как проклятые врачи между собой говорили:
– Какой уж тут бизнес с его диагнозом…
Но сдаваться мать не собиралась – на что тогда миллионы?
Находила очередных докторов. Надеялась. И всегда, даже в самые тяжелые дни, разговаривала с сыном, будто со здоровым. С равным. Рассказывала ему новости, свежие анекдоты. Смеялась, шутила. Задавала вопросы – и сама же на них отвечала.
– Стасенька, а ведь я так и не знаю: тебе какие девушки больше нравятся – блондинки или брюнетки?
Тишина. Сын смотрит в одну точку. Она, по-прежнему бодрым тоном, продолжает:
– Будем считать, что блондинки. Вы, мужчины, на них падкие… Так вот, я одну такую на работу хочу нанять. Между прочим, очаровательная. Фигурка, глазки – конфетка!..
Молчание. Невидящий взгляд.
– Если договоримся, будет жить у нас в доме. В розовой спальне на втором этаже. В той, что вторая по коридору. Могу, если хочешь, оставить ключ. Наведаешься к ней как-нибудь вечерком!
Она улыбается. Улыбка получается жалкой.
Сын по-прежнему упорно молчит. Смотрит мимо.
– Сам знаешь: на меня угодить трудно. Свекровью я буду – не дай бог! Но у этой, даже я признаю, не только мордаха. Есть мозги, и хватка, и характер. В общем, присмотрись к ней, ладно?
Его губы дергаются в полуулыбке, совсем мимолетной. И что в ней – не прочитаешь. Брезгливость? Досада? А может быть – долгожданное прощение?
«Зря стараетесь, – говорил ей все тот же жестокий врач. – Сын вас просто не слышит».
Стас и правда будто чужой. Будто с другой планеты. Увлеченно смотрит в окно, на свежий утренний сад – словно впервые увидел и никак не может налюбоваться. Ему плевать на все ее старания. На девушку-гостью. На всю ее жизнь.
И тогда ее голос твердеет. Она касается его плеча и твердо говорит:
– Нет, Станислав. И не надейся. Все будет, как хочу я. Ты понял?
Таня
Помощник Холмогоровой Антон Шахов выглядел, на Танин взгляд, типичным провинциалом. То есть, конечно, прописка у него могла быть и столичной, но суть от этого не менялась. Все в нем было несколько с перебором – и слишком наглаженная рубашка, и чрезмерно дорогой галстук, и вызывающий блеск ботинок. А уж мобильный телефон с инкрустацией, гарнитура «хэндс-фри» в ухе и уложенные гелем волосы и вовсе не лезли ни в какие ворота.
До боли знакомый типаж, тысячу раз встречались с такими. В Москве их целый класс – неуверенных в себе и оттого хамоватых провинциалов, покорителей столицы.
На визитке господина Шахова значилось, что он – управляющий компании «Юнона».
Название Тане было знакомо. За полчаса до обеда она успела проштудировать «Яндекс» и теперь хотя бы минимальное представление о своей потенциальной заказчице имела.
Холмогорова действительно владела целой империей, а «Юноной» называлось ее самое успешное детище. Расположена компания на российском юге и включает в себя санаторий, развлекательные комплексы, рестораны, боулинг… Серьезный бизнес. Особенно сейчас, когда стало известно, что через несколько лет в тех краях Олимпиада пройдет.
«Неужели им нужна информационная поддержка на ТВ и в прессе? Ввиду грядущих Игр? – затеплилась у Садовниковой надежда. – Ох, я бы взялась!»
Таня на подобных проектах прежде не работала, но знала: присоседиться любым боком к событию подобного ранга это не просто деньги – деньжищи. Если она такой заказ в свое агентство притащит, можно смело требовать, чтоб зарплату как минимум вдвое поднимали.
Хотя, если б Холмогорова хотела нанять агентство, то вышла бы скорей на шефа, господина Маккагена. Или на любого из коммерческих директоров. Но почему-то шустрика Шахова послала именно к ней, к Татьяне. Хотя даже по тому, как звучит ее должность, ясно, что она ведает отнюдь не финансовыми, а только творческими вопросами.
Загадка. Да еще и гонец явно стремится ей пыль в глаза пустить. На обед вытащил аж в «Пушкин», на аперитив выставил коллекционного шампанского, на закуску – немалое ведерко черной икры… Купечество, да и только.
«Если верить „Яндексу“, у Холмогоровой сын имеется. Точный его возраст неизвестен, но вроде уже совершеннолетний. Может, она меня к нему в невесты определила?» – усмешливо подумалось Татьяне.
А что, вполне может быть. Сватовство нынче снова в моду входит.
Однако едва сели за стол, разговор шустрик Шахов повел совсем о другом. Чуть ли не первым вопросом задал такой:
– Татьяна, если не секрет: ваш трудовой договор с «Ясперсом» скоро истекает?
Значит, все-таки не любовь – работу хотят предложить.
Таня мимолетно задумалась. Хотя из родного рекламного агентства она могла уйти по собственному желанию когда угодно, покидать «Ясперс» в ее планы совсем не входило. Во-первых, шеф прозрачно намекнул, что не за горами очередное повышение и совсем скоро ее введут в совет директоров. А во-вторых, любому рекламисту известно: работать в западном сетевом агентстве (каковым и являлся «Ясперс») куда престижнее, нежели в самой крутой российской фирме. Может, деньги и не громадные, зато стабильно. И резюме получается золотое.
Но с ходу отшивать Шахова не стоило. «Хотя бы потому, что я черной икры уже лет десять не ела», – снова усмехнулась про себя Татьяна.
Она украсила свежевыпеченную тарталетку изящной горкой икорочки и улыбнулась собеседнику:
– А что вы хотите мне предложить?
Тот откинулся на спинку неудобного стула. Отхлебнул шампанского, понизил голос до интимного полушепота:
– О, Татьяна Валерьевна… Наше предложение – это нечто совершенно особенное. Исключительное! Невероятное!
Она еле удержалась, чтоб не поморщиться. Что за ужимки? Что за словечки из лексикона начинающего рекламного агента!
«Быстрее смести икру – и прочь», – решила девушка.
Но Шахов вдруг прекратил свой цирк. Тоже хватанул икры и сменил тон на нормальный:
– Дело в том, что хозяйка… я имею в виду Марину Евгеньевну Холмогорову… решила издать свою биографию. Хочет большую книгу сделать, страниц на двести-триста.
– Зачем? – автоматически поинтересовалась Садовникова.
– Ну, кто их, олигархов, поймет, зачем им то или другое нужно? – развел руками Шахов. – Свой кредит доверия, наверное, хочет повысить. Может, в депутаты решила пойти. А может – за Олимпиаду борется.
– Это как?
– Ну, вы же знаете: в наших краях, в Красной Долине, Олимпиада пройдет. Строительство намечается грандиозное. А подряды, сами понимаете, кому попало не отдают…
Таня очень сомневалась, что строительные подряды раздают тем, кто выпустил свою биографию, однако спорить не стала.
Антон же весьма интимно коснулся ее руки и проворковал:
– Ну, вы беретесь? – и смолк, выжидательно взглянул на нее.
– Берусь за что? – вскинула брови Татьяны.
– За работу, конечно! – Молодой человек снова вернулся к жизнерадостному тону плохого рекламного агента. – Причем за хорошо оплачиваемую! Исключительно по вашему профилю!
– Вы хотите, чтоб мое агентство организовало рекламную поддержку книги? – предположила Татьяна.
Не информационное, конечно, обеспечение Олимпийских игр, но тоже хлеб. Приволочь в агентство крупный заказ – это всегда вист. А сейчас, когда совет директоров на горизонте замаячил, – даже два виста.
– Странно, – вдруг поскучнел молодой человек. – А Марина Евгеньевна говорила, что вы умеете мыслить нестандартно… И на непредсказуемые поступки способны…
– Вы что, меня из равновесия пытаетесь вывести? – спокойно поинтересовалась Садовникова.
– А вот тут она права: держать себя в руках вы умеете, – проговорил Шахов как бы в пространство.
Таню эта игра начинала изрядно раздражать. Да и черная икра оказалась совсем не такой вкусной, как помнилось с детства.
– Ваши наблюдения, Антон, безусловно, интересны, – поморщилась она, – но, увы, я спешу.
С нее достаточно. Садовникова обернулась, высматривая официанта. Заплатить за дурацкую икру – и выкинуть странный бизнес-ланч из головы.
– Сто тысяч евро, – вдруг тихо произнес собеседник.
– Разумеется, в месяц? – усмехнулась Татьяна.
– Кто знает, – загадочно ответствовал Шахов. И вопросительно уставился на нее.
– А что делать-то надо?
Таня, смущенная огромностью суммы, несколько утратила самообладание. Сто тысяч евро, с ума сойти! Ведь сразу с кредитом за квартиру можно рассчитаться… Только вранье. Не дадут столько. Пусть она и классный специалист, но больше десяти тысяч в месяц ей не предлагали еще ни разу.
– Да разве вы не поняли, Татьяна Валерьевна? – Шахов снова перешел на интимный полушепот. – Нужно всего лишь написать Марине Евгеньевне биографию. Советую от себя лично: беритесь! Это же золотое дно!
Таня удивленно уставилась на него.
– Написать биографию? Но я-то здесь каким боком? Я рекламист, а не писатель!
– Зато вы Овен, – заговорщицки подмигнул Антон. – Причем второй декады. А Марина Евгеньевна – Лев. Идеальное сочетание. И по восточному гороскопу у вас с ней тоже полная совместимость. И даже по гороскопу друидов.
– Вы смеетесь?
Теперь Шахов своего добился – из равновесия ее вывел.
– И сакральный портрет Марина Евгеньевна на вас заказывала, – невозмутимо продолжил молодой человек. – Тоже подошли.
– Что за глупые шутки… – пробормотала Татьяна.
– Да согласен я: полная чушь, – пожал плечами собеседник. – Но раз Марина Евгеньевна верит… Хотя, конечно, она на вас гороскоп заказала только после предварительного отбора.
– И по каким же критериям… она меня отбирала? – фыркнула Садовникова.
– Ну, во-первых, по телевизору однажды ваш ролик увидела – про пиво. Что-то там на яхте, штурвал, швартовы, паруса… Он ей очень понравился.
– А он всем нравится, – улыбнулась Татьяна. И не удержалась, чтоб не похвастаться: – Редкий, кстати, случай гармонии коммерции с творчеством: и продажи выросли на сорок процентов, и на «Каннских львах» я специальный приз получила.
– Вот и Марина Евгеньевна сказала: так талантливо, что она прямо жажду почувствовала…
– А у вашей хозяйки есть вкус! – не могла не отметить Татьяна.
– Ну, и завертелась машина, – продолжил Антон. – Сначала узнали, чей сценарий, и вышли на вас. Дальше – стали проверять. Образование там, семья, привычки, достижения, промахи… И в конце концов оказалось: вы нам подходите.
– Что ж, вы проделали большую работу, – саркастически опустила уголки рта Садовникова. – А с чего вы решили, что я умею писать? Не сценарии к рекламным роликам, а художественные тексты?
– Марина Евгеньевна сказала, что талантливый человек должен быть талантливым во всем. – Антон склонил голову. В его глазах мелькнула тщательно спрятанная зависть.
– Спасибо, конечно… – пробормотала Татьяна.
– Вы согласны, – констатировал Шахов.
– Я никогда прежде не писала ничьих биографий, – задумчиво произнесла Татьяна. – Даже своей…
– Не сомневаюсь: дебют окажется удачным, – галантно сказал Антон. И нетерпеливо облизнул губы.
«А тебе явно не нравится говорить мне комплименты, льстить, уговаривать…» – подумала Татьяна. И отрезала:
– Боюсь, мне это не подходит.
– Почему? – опешил молодой человек.
– Потому что мне нравится заниматься тем, в чем я компетентна. То есть рекламой. Да и в агентстве меня все равно никто не отпустит. Даже на месяц.
Шахов мгновенно подобрался.
– Аванс – пятьдесят процентов. Половина суммы! Хоть завтра. На ваш счет. И главное: деньги в любом случае не возвращаются. Вы поняли? Даже если Марине Евгеньевне книга не понравится, эта огромная сумма все равно останется у вас. Кто еще вам такое предложит?
«Ничего себе!» – мелькнуло у Тани. Обычно-то в рекламе заказчик не больше десяти процентов невозвратного аванса платит. Садовникова заволновалась.
И не только в деньгах тут было дело. Таня презренный металл, безусловно, любила – как без того в бизнесе-то? – но еще больше она любила все неожиданное. Новое. Авантюрное. А писать биографию входящей в топ-десятку бизнесменши – чем не приключение?
Новое задание – пусть и более чем странное – Таню уже захватило. К тому же для карьеры польза имелась. Подумать только: в ее портфолио тогда не только бесконечные рекламы будут, но и литературная запись биографии. Считай, почти собственная книга! Тоже, между прочим, вист. А отпуск без сохранения содержания она в своем агентстве, конечно, выпросит…
