скачать книгу бесплатно
Мужчина отрицательно покачал головой.
– Еда, вода, ресурсы – есть?
Снова отрицательный ответ.
– По-соседству другие поселения есть? Много?
Снова качает головой. Терез протянул мужчине кружку с остатками отвара, на пару глотков, и недоеденный последний кусок темного мяса. Мужчина мигом схватил предложенное и с жадностью принялся разжевывать сухой кусок мяса.
– Те три холма на берегу – твоя семья?
Мужчина замер на месте. Посмотрел в глаза Терезу, перестал жевать. Его губы задрожали, рот скривился в гримасе, из глаз брызнули слезы, мужчина зарыдал. От его рыданий проснулись, чутко спавшие напарники юноши.
– Эй, эй!
Окрикнул Терез мужчину.
– Успокойся, угомонись! Эй, слышишь?
Мужчина продолжал рыдать, напарники юноши тупо уставились на него.
– Все нормально, ложитесь спать.
Махнул им рукой Терез. Подсел к мужчине, взял из его рук кружку с недопитым настоем.
– На, выпей – успокойся.
Приложил он кружку к губам мужчины.
– Все, легче?
Мужчина кивнул.
– Все, ложись спать. Завтра поговорим, надеюсь, к тому моменту ты вспомнишь, как слова произносить и перестанешь мычать.
Оставшийся путь к стойбищу Нама Ремков занял еще два дня. На следующий день мужчина все так же непонятно мычал, хотя отдельные слова уже можно было разобрать в его бессвязном мычании. На второй день пути с ним уже можно было поговорить и получить от него хоть сколь нибудь вразумительные ответы. Но ничего нового для себя Терез выяснить так и не смог. Все его догадки и полученные ответы в первую беседу с мореплавателем подтвердились полностью. Что ж, остается выполнить данное отцом поручение, привезти этого чужака домой и предоставить отцу, а тот пусть уже сам решает, как поступить с ним самим и той информацией, которую он может сообщить о жизни по ту сторону моря. На время пребывания в стойбище клана Ремков, чужаку было строго настрого, под страхом долгой и мучительной смерти, наказано рта не открывать, изображать из себя глухонемого раба. Благо по внешнему виду он от такового ничем не отличался.
– Подъезжаем, поднимайте флаг!
Скомандовал Терез, неотрывно глядя в смотровую щель-бойницу в лобовом бронированном листе трака. Над траком взвился черный флаг с изображенным на нем белым продолговатым черепом кода – белоснежный бычий череп отличительный знак клана Дреков. Клан Дреков относительно молодой в этих землях клан – основал его прадед Тереза, сплотив вокруг себя, под своим началом, несколько кочевых семей. Первой их значимой победой, которой клан громко заявил о себе, стало изгнание с горной нефтеносной гряды ее старых хозяев. Свою настоящую мощь клан приобрел уже, когда Намом был дед Тереза, после его знаменитого похода на полночь, к далекому городу. Отец Тереза всячески стремился превзойти обоих предков, быть выше и величественнее их.
Вдалеке от черных бесформенных нагромождений в небо взвилась зеленая ракета.
– Нас заметили, добро на проезд получили.
Сам себе под нос пробубнил Терез. Черные бесформенные нагромождения наплывали, медленно приближались навстречу посыльным. Вот уже можно было рассмотреть, что нагромождение состояло из сваленных в кучу ржавых остовов старых автомобилей, лодок, разной техники, камней и даже фрагментов зданий. Клан Ремков один из самых старейших и сильнейших кланов в этих землях. За долгие десятилетия они основательно закрепились на этом плато, которое воды отступившего океана щедро забросали остатками всевозможной техники, принеся ее сюда из далеких полуночных древних городов, разрушенных последней глобальной войной человечества. Ремки основательно расчистили плато, снеся негодный ни к чему хлам в стороны. Укрепили внешний периметр, возведя огромную стену по кругу. В строительство пошел весь негодный хлам – камни, фрагменты разрушенных зданий, остатки не подлежащей восстановлению техники. Часть старой техники хаотично расставили в Пустоши за пределами внешнего периметра, чтобы затруднить подъезд и маневры неприятельских траков к стене стойбища. Внутри периметра на плато было оборудовано все необходимое для жизни от простых жилищ, возведенных из остовов автомобилей, камней и досок, до ремонтных мастерских. На плато, под землей оказалась нефтеносная жила, было оборудовано несколько скважин, качающих на поверхность драгоценный черный ресурс.
Ветра в этой местности не были такими буйными как в Пустоше дальше на полночь, а близость моря напитывали воздух влагой. Эта влага была одновременно и напастью и спасением для Ремков. С одной стороны из-за нее траки кочевников быстро приходили в негодность, у новорожденных и пожилых часто проявлялись гнилостные болезни. С другой стороны – плато почти всегда укрывал зеленый ковер жесткой прибрежной растительности, благодаря чему было возможно заниматься скотоводством. Единственными и неприхотливыми животными, которые способны были жить здесь, оказались верды – потомки давних «кораблей пустыни» – верблюдов. Вот их-то клан и разводил. Выращенное нежное мясо и собственные запасы нефти делали их абсолютно независимыми. Клан быстро рос и пополнялся численно – многие хотели присягнуть таким богатым покровителям, но не многих хотели видеть у себя Ремки.
Клан Тереза Дреков, еще каких-то десять лет назад, Ремки открыто презирали. Горная гряда, которую занимали Дреки, была абсолютно голой – лишь опаленные солнцем камни, ничего живое там не росло и не выживало. Единственное ценное, что в ней было – это естественная неприступность от набегов других кочевников и большие запасы нефти в недрах, глубоко под землей. Дреки промышляли набегами, грабежами и каннибализмом – вот именно за это Ремки их ненавидели. Но вынуждены были сменить открытую неприязнь на безразличие, после победоносного похода клана Дреков на полночь и его возросшей силы среди соседей. Флаг с белым черепом кода на черном фоне стал хорошо узнаваем – одни завидев его, предпочитали сохранять нейтралитет и не вмешиваться в разборки, другие и вовсе предпочитали спешно покинуть место, где появился это флаг. Вот и сейчас дозорные Ремков, завидев его, дали разрешение на проезд в стойбище стана. В стойбище понимали что один, пусть даже боевой, трак опасности для них не представляет, но его появление здесь не случайно и может быть предзнаменованием, как дурных вестей, так и больших жизненных перемен.
Трак Тереза миновал несколько ржавых остовов древних автомобилей и катеров, осторожно петляя и закладывая виражи. Пастухи Ремков, верхом на вердах, настороженными взглядами проводили незваных гостей. Один из них смачно сплюнул вниз на песок, дал знак остальным – все как один, развернули своих животных и потрусили в сторону пасущегося вдалеке стада. Терез и его спутники тем временем миновали главные ворота стойбища. Ворота представляли собой два огромных трака, переделанных из старых автобусов, которые ставились поперек проезда параллельно друг другу. Своего движителя автобусы-ворота не имели, их перемещали специальные траки. В закрытом положении вниз опускались еще и специальные якоря – длинные толстые штыри, уходящие глубоко в песок. Чтобы сдвинуть с места заякоренные ворота требовалось усилие нескольких мощных траков одновременно. За всю историю жизни клана в этом месте ворота выдержали бесчисленное количество штурмов, чересчур обнаглевших соседей. Сейчас ворота были открыты постоянно – клан давно ни с кем не воевал и никто из соседей не предпринимал попыток штурмовать сильного противника, которому было чем ответить.
Посыльные Дреков миновали ворота стойбища, покатили по узкой улочке, подпертой плотной застройкой незатейливо собранных домов самих кочевников. Дом Нама отыскать было несложно – к нему вела прямая как стрела улица, идущая прямиком от въездных ворот к площадке в центре стойбища. В последний раз Терезу доводилось быть в стойбище клана Ремков пять лет назад, с тех пор многое здесь изменилось. Осторожно ведя трак вперед, и глядя по сторонам, юноша отмечал, что сами дома кочевников не претерпели практически никаких изменений, разве что металлические их части и конструкции покрылись значительным слоем ржавчины. А вот что сразу бросилось в глаза – это возведенные ветряки. Слабый ветер лениво вращал ржавые лопасти ветро-генераторов, те скрипели и нехотя вырабатывали электричество для людей, живущих внизу. Узкая улочка закончилась, и трак вкатил на небольшую площадку, в центре которой, зарывшись корпусом на пару метров в песок, возвышался старый довоенный корабль.
Их уже ждали. У большой, в несколько метров, бреши в борту корабля стояла группа вооруженных людей, одетых в кожаную одежду, сшитую из шкур вердов. От группы отделилась человеческая фигура, направилась навстречу траку Тереза, остальные начали расходиться веером в стороны. Человек впереди поднял руку вверх – Терез остановил трак, перевел рычаг в нейтральное положение, выключил тумблер на панели перед собой. Мощное урчание V образного мотора оборвалось, бронированный монстр замер. Терез повернулся к смуглому крепышу, сидящему справа.
– Остаетесь ждать меня здесь. С этого, – Терез мотнул головой в сторону заморского гостя, – глаз не спускаете, чтобы никуда не влез.
Потом повернулся назад, в пассажирский отсек.
– А ты сидишь здесь и никуда не суешься, и чтобы ни слова. Понял?
Мореплаватель коротко кивнул. Снаружи постучали по бронированному борту трака.
– Выхожу!
Откликнулся Терез.
Остролицый юноша и его коренастый спутник без оружия выбрались из трака, встали перед высоким седым человеком, который их встречал, держа автомат у груди на сложенных колыбелькой руках. Высокий внимательно осмотрел прибывших посыльных, неспешно переводя взгляд с одного на другого.
– Кто такие – представьтесь.
Наконец произнес высокий.
– Я Терез, сын Нама Таназа из клана Дреков. Остальные мои сопровождающие.
Громко произнес юноша.
– В траке еще есть люди?
Терез замялся ненадолго, наконец, произнес.
– Да, еще двое.
– Всем выйти из трака. Трак мы тоже досмотрим.
Скомандовал высокий.
Из трака показались ремонтник и мореход, спустились на песок, молча встали рядом с Терезом. Высокий также неспешно осмотрел этих двоих, тем временем его люди тщательно досматривали трак. Только сейчас Терез понял, чего не хватало все это время, что его сразу насторожило, но он еще не мог этого осознать. Шум дизеля! Его не было, корабль-дом Нама Ремков стоял погруженный в абсолютную тишину.
Когда-то давно это судно было плавающей ремонтной мастерской Военно Морского Флота одной могущественной страны. Флаг той страны даже сейчас, спустя много лет, все еще украшал его фальш-трубу – три полосы одинаковой ширины, но цвета этих полос уже было не разобрать. Краска выгорела со временем, стала вздыматься и шелушиться, поднимаемая нарастающим под ней слоем ржавчины. Корабль представлял собою настоящий завод на плаву, оборудованный, в свое время, самым передовым и современным оборудование, станками и боксами. Терез хорошо запомнил, будучи здесь пять лет назад, как утробно рычал на всю округу его дизель-генератор, вырабатывая электричество для всей этой технологичной начинки корабля. Многие станки и боксы тогда не использовались в виду их сложности и отсутствия знаний и навыков работы с ними современными людьми. Но все-таки большая часть оборудования не простаивала. Благодаря ему Ремки смогли восстановить огромное количество довоенной техники и собрать внушительный автопарк всевозможных траков. В этом на тот момент и была их сила. И вот сейчас сердце, основной двигатель прогресса и становления клана, замерло, заглохло. Это значило ровно одно – у клана серьезные проблемы с добычей нефти. Терез вспомнил ветряки – значит, его догадка верна!
– Все нормально – чисто.
Донеслось со стороны трака.
– Мы посланцы. Я привез письмо от моего отца для вашего Нама.
Громко произнес Терез, глядя высокому в глаза. Тот выждал немного времени, как-бы раздумывая над словами Тереза, наконец, кивнул.
– Следуй за мной. Твои спутники пусть ожидают тебя здесь.
* * *
Несколько дней прошли в суете и заботах – показательная казнь звеньевых подействовала на остальных. Люди боялись разозлить злопамятного и кровожадного Нама, сейчас они даже просто боялись попадаться ему на глаза. Принять такую мучительную смерть было конечно страшно, но смерть в Пустоше – явление обыденное, каждый уже привык к ее постоянному присутствию рядом. К чему никто и никак не мог привыкнуть, так это к мысли о том, что вызвав немилость Нама, кто угодно, в любой момент рисковал оказаться бесправным рабом. Участь раба не завидна еще больше – животное существование впроголодь, изматывающая, тяжелая работа без сна и отдыха, до тех пор пока последние силы не оставят тебя. А потом страшная и ужасная участь – стать сытной похлебкой для своих же вчерашних соплеменников. Таковы были нравы и обычаи клана Дреков.
Нам Таназ сам лично, в сопровождении своих верных воинов контролировал каждый этап подготовки к предстоящему походу. Они несколько раз в день посещали топливо накопительную базу и следили за тем как продвигаются работы по ремонту и подготовке топливных цистерн к долгому и тяжелому переходу. Их утро начиналось с обхода места стоянок звеньевых их клана, осмотра вместе с механиками, отобранной ими для похода техники. Проверяли все – качество проводимого ремонта, объем выполненных работ, проверяли наличие и качество запчастей, отложенных для похода, давали дополнительные указания и советы звеньевым, подгоняли и поторапливали их механиков.
К концу первого дня после показательной казни, обвалившуюся штольню полностью расчистили, восстановили подпорки. Отобрали и отправили в туннели усиленную группу лизунов. Туннели и заброшенные галереи старой довоенной выработки залегали на большой глубине, имели прекрасную природную вентиляцию, а температура воздуха поддерживалась в них постоянной в течение всего года. Это было очень удобно для хранения скудных запасов вяленого мяса, хотя это было не самое главное и важное в этом подземном царстве. Самым важным ресурсом там была вода, которая конденсировалась в большом количестве на стенах и потолке туннелей и галерей. Вот эту самую воду и добывали специальные люди, которых называли «лизуны». Они натуральным образом слизывали влагу с поверхности стен туннелей и сплевывали ее в емкости, в которых вода и хранилась здесь же, в прохладных и темных кладовых. Недавний обвал, случившийся недалеко от входа в туннели, на долгое время отрезал путь людям к запасам продовольствия и источнику драгоценной воды.
Первым делом, после восстановления доступа в подземное хранилище, Таназ провел ревизию его содержимого – обвал испортил много запасенных продуктов, они так же потеряли большой объем питьевой воды, который теперь нужно было срочно восполнять. По самым скромным прикидкам для того чтобы выйти на прежний двухмесячный запас воды лизунам нужно будет непрерывно трудиться в течение недели. Поэтому группу лизунов удвоили, в еще большем количестве людей не было смысла – галереи и туннели попросту не смогли вместить большее количество народа. На второй день сформировали сменные группы лизунов, первые начали уставать и у них от непрерывной работы, у одного за другим, начало болеть горло. Чтобы дать им отдых и не получить массу простуженных перед походом, Таназ распорядился отправить им на смену в туннели всех свободных людей, включая женщин и детей, не принимавших участия в других подготовительных работах.
Очередной трудный день изнурительной подготовки подходил к концу – солнце салютовало людям, копошащимся среди своих жилищ на горной гряде, посреди бескрайних песков. Яркие сполохи предзакатных лучей мигали, меняя краски – светло желтые лучи сменялись алыми, которые тускнея, разливались по горизонту багровыми красками, меркли вдали, пока полностью не погасли, утонув в песках.
Таназ измотанный и уставший поднимался, сопровождаемый воинами, к своему шатру. У порога мужчины попрощались до завтра, Таназ тяжело откинул плотную занавеску, прикрывающую вход в его жилище. Голова кружилась, он еле стоял на ватных ногах, желудок скручивали спазмы голода. Нам Таназ, как и все в его клане, съедал всего одну скудную пайку похлебки в сутки – еду нужно было экономить. За эти несколько дней он заметно похудел, скулы впали еще больше, отчего его большой орлиный нос казался еще больше, сильнее усиливая сходство с хищной птицей. Нам тяжело переступил порог своего шатра, опустил за собой полог, на мгновение замер на месте – сработало предчувствие, сегодня здесь что-то не так, как обычно. Таназ медленно развернулся. У небольшого столика с чайником в руках стояла Дерека, ослепительно ему улыбаясь. Нам медленно повел головой в сторону – на диване сидела молодая смуглая полноватая девушка, испугано тараща на него свои темные глаза, два огонька от ночных светильников плясали в глазах девушки. Послышалось тонкое журчание воды – сестра наливала в чашку отвар из жестких пустошных трав и грибов, собранных в глубоких подземных галереях.
– Устал? Вижу что да – лица совсем на тебе нет. Ничего, проходи, отдохни пока, отвар сейчас тебя быстро на ноги поставит.
Нам прошел дальше, подошел к дивану – девушка испуганно шарахнулась в сторону, вжалась в спинку дивана, замерла. Таназ устало опустился на свободное место. Посмотрел на сестру, та наливала вторую чашку отвара.
– Это она?
Коротко спросил Нам.
– Да.
Не отрываясь от своего занятия, ответила Дерека.
– Кто ты? Как зовут? Из какого звена?
Спросил он девушку, но та только испуганно покачала головой.
– Она не разговаривает. – Пояснила Дерека. Таназ удивленно поднял на нее бровь. – Я ей язык отрезала, чтобы меньше трепалась. Знаю я этих словоохотливых сучек – стоит только на мгновение ослабить бдительность, как она уже сплетни разносит, не остановишь.
Дерека подошла к брату с двумя кружками отвара, одну протянула ему, вторую пригубила сама. Таназ принял угощение, понюхал – приятный густой аромат лизнул ноздри, в желудке предательски заурчало. Надпил, попробовал – о благословенный нектар! Разом осушил свою кружку, спазм в желудке отступил, стало хорошо и приятно. Таназ откинул голову на спинку дивана. Дерека поставила свою недопитую кружку обратно на стол.
– Нет Нам, сейчас не время спать, давай я тебе помогу раздеться – тебя нужно помыть. Я помогу, все готово.
Пояс-разгруз шлепнулся на пыльный пол, сверху на него легла плотная куртка, следом сапоги и штаны. Дерека принесла небольшой таз с теплой водой, в которой плавали пучки каких-то трав, принялась губкой обтирать кожу брата. Губка, сплетенная из волокон пустошных трав, скользила по крепкому телу, оставляя на смуглой коже влажные следы. Вот она нырнула в теплую воду, крепкие длинные пальцы слегка отжали ее, и она снова заскользила по плечам, прыгнула на грудь. Снова нырнула в воду, нежные пальцы снова ее отжали, чтобы та снова заскользила по плоскому животу вниз, еще ниже – мужчина жадно втянул ноздрями воздух, плоский живот втянулся, грудь подалась вперед. Дерека опустилась вниз, лаская его – Таназ запрокинул голову, дыша часто. Ладони женщины заскользили вверх по бугристому животу, снова вниз пошли – крепкие пальцы, увенчанные короткими острыми ногтями, заскребли по смуглой коже, оставляя следы. Мужчина перехватил их, крепко сжав, не в силах больше терпеть эту муку. Дерека легко и грациозно поднялась, улыбнулась Таназу.
– Иди сюда.
Коротко приказала она, повернувшись к сидевшей на диване девушке. Та покорно поднялась, подошла к ней, дрожа всем телом. Дерека, грубо схватив ее под локоть, подвела к столу, силой нагнула, распластав на столешнице, придавив ее голову рукой к грубому дереву. Повернулась к брату,
– Иди ко мне, мой Нам! – Поманила она его пальчиком.
Таназ медленно подошел, погладил сестру ладонью по щеке.
– Что ты задумала?
– То, о чем мы договорились.
Невозмутимо ответила она. Правой рукой схватила Таназа за шею и быстро отыскала его губы своими губами. Левая рука заскользила по спине девушки, поднимая вверх ее платье. Дерека отстранилась назад, жадно посмотрела в глаза Таназу.
– Не останавливайся, пока не закончишь.
Рука с шеи заскользила по спине, вниз спины, короткие ногти впились в плоть, с силой потянули вперед, левая рука направила. Девушка издала короткий стон. Рукой Дерека снова придавила голову девушки к столешнице, правая рука снова потянула его вперед. Расслабилась. Снова вперед. Губы сестры обожгли горячим поцелуем. Таназ левой рукой обхватил талию сестры, привлек ее к себе. Снова крепкие пальцы тянут вперед. Правая рука мужчины мощно схватила в охапку платье девушки, под стремительным напором ткань громко треснула. Быстрее – темп нарастает. Острые зубы впилась в губу. Вперед, быстрее, еще быстрее. Хлюпанье внизу, частые шлепки. Губа не выдержала – лопнула. Девушка часто сопит, задыхается, ртом жадно ловит воздух, пытается вдохнуть – крепкие пальцы на шее не дают этого сделать. Быстрее, быстрее! Что-то липкое заполняет рот, соленый вкус крадется к небу, мощным потоком устремляется вниз, взрывается мириадами ярких искр. Искры бросаются врассыпную в разные стороны, отскакивают от невидимой преграды, переплетаются в диковинном хороводе, угасают. Темнота заволакивает все вокруг. Тихо. Мир вокруг замер. Звуки стихли. Тишина, покой и блаженство. Соленый привкус возвращается. Пальцев ниже спины уже нет, но место, где они еще недавно были, горит огнем. Нежное прикосновение – ладонь скользит по щеке, гладит ее, ласкает.
– У тебя кровь. Извини.
Голос нежный, ласковый. Издалека. Оттуда, где он только что побывал, так не хочется возвращаться. Хочется остаться здесь навсегда – не думать ни о чем, не строить никаких планов, забыть все бренные дела и заботы – просто парить в невесомости темной бездны, наполненной мириадами скачущих огоньков. Так спокойно, так тепло и уютно здесь. Груз и тяжесть пережитого дня отступают, растворяются – их уже нет. Тело легкое, тело невесомое парит погруженное в теплую обволакивающую пучину. Вернувшиеся скачущие огоньки один за другим снова угасают, тьма сгущается, заполняет собою все вокруг, поглощая весь мир, даже звуки исчезают в ней. Скоро она погружает в себя все.
– Вставай Таназ! Просыпайся!
Голос знакомый. Но почему он такой встревоженный?
Темнота вокруг растворяется, сереет. Эту серость вытесняет приглушенный дневной свет, проникающий в шатер через специальные вентиляционные клапана. Глаза нехотя открываются, голова наполняется тупой болью, словно с похмелья. Сколько прошло времени, он что проспал? Вокруг угадываются знакомые контуры, рядом стройный силуэт – Дерека, это она его звала.
– Что случилось?
Тяжело подниматься. Голова болит.
– Дымка, тяжелая, большая на горизонте с заката. Приближается, растет.
– Никак Марги пожаловали.
– Похоже на то.
Бодро отзывается голос сестры. Встал, наскоро оделся, собрался. Вчерашняя девушка сидит в углу, штопает платье, замерла, подняла на него испуганные глаза – шея вся в синяках, на скуле запекшийся кровоподтек. Не до нее сейчас.
– Эта так и будет торчать здесь?
Таназ кивнул в сторону забившейся в угол девушки.
– Конечно, она теперь ни шагу отсюда, пока задуманное не исполниться. Никто об этом не должен знать, никто ничего не должен подозревать.
С готовностью отозвалась Дерека.
– Хорошо, пусть сидит, аспид с ней!
Кивнул Таназ и вышел из шатра. Так и есть – проспал. Солнце уже высоко поднялось. Голова болит, мысли чугунные не поворотливые сегодня. Бронированный капот его трака откинут, из утробы стального зверя торчат только ноги его механика, он бормочет что-то неразборчивое. Рядом стоит высокий широкоплечий грязный раб, помогает механику. Волосы на голове и борода топорщатся в разные стороны неровными, обкромсанными тупым ножом, кончиками. Загорелая перепачканная кожа, впалые щеки, татуировка на лице – какая-то диковинная вязь, причудливое переплетение линий. Раб заметил Нама, в глаза ему смотрит – не отворачивается. Холодная бездонная синева в его глазах, колет, отталкивает – тяжелый у раба взгляд. Вот же живучий ублюдок, двужильный он что ли – пятнадцать лет уже в рабах ходит, других уже сотня от болезней и труда тяжелого померла, а этот еще жив. В рабство его обратил еще отец Таназа, Нам помнил, когда впервые увидел его – немного старше самого Таназа, косая сажень в плечах, могучее сильное тело – десять лучших воинов не могли тогда с ним совладать. Отец не хотел убивать раба – хотел его сломать. Сломать его дух, подчинить себе его волю. Но за пятнадцать лет сломать получилось только его тело – иссох он, исхудал, скрючился, о былой его мощи напоминали только торчащие в стороны острые плечи, которые даже сейчас были чуть не вдвое шире, чем у Таназа. Не подчинил его волю себе ни отец Таназа, ни он сам – раб всегда спокойно смотрел в глаза обоим Намам, без вызова, без дерзости, но смотрел и глаз не отводил, не прятал – ждал своего времени. Таназ это прекрасно понимал – перед ним все звеньевые склоняли голову, прятали глаза при встрече, но Наму нравилось дразнить судьбу, нравилось с ней заигрывать.
– Ну что Червь, дождался ты своего часа, – обратился он к рабу, – великий день уже близок. Скоро мы отправимся на полночь.
Таназ перевел взгляд на закат, туда, где горизонт заполняла большая дымка, она росла, она приближалась.
– Соскучился по дому, Червь?
