скачать книгу бесплатно
Он выбирался из постели, тихо-тихо – чтобы не разбудить жену, которая тоже его любила – выходил на задний двор и выкуривал три-четыре сигареты подряд. Потом он жевал мятную жвачку. Даже если запах оставался, никому и в голову не приходило, что он действительно курил. Он был слишком хорош для курения. И для того, и для того, и для того. Всю свою жизнь он был слишком хорош для вещей, которыми хотел заниматься. К сорок одному году он впал в уныние. И больше не намеревался сдаваться так легко.
Начатую Медведем привычную увещевательную тираду сирена перекрыла почти полностью. Когда сирена стихла, он уже резюмировал:
– По всем этим причинам, Илия, ты отправляешься домой. Я не вижу смысла рисковать тобой сейчас.
– Сейчас, тогда, никогда! – рявкнул Илия, и секретарша, отскочив, выпучила на него глаза. – У вас всегда есть аргументы, и раньше я их слушал. Пока вы берегли меня на лучший день, я совсем протух. Мне надоело сидеть в архиве! Я хочу сделать… что-то значимое, поучаствовать хоть в чем-то важном!
– Илия, – терпеливо объяснял Медведь, – для таких ситуаций есть специальные люди. Вот Томуш, например. Добрый вечер, Томуш!
Вошедший Томуш сдержанно кивнул.
– Тебя, Илия, – продолжал Медведь, – все ценят, тебе все доверяют, но ты не тот человек, который сегодня останется здесь. Если ты не уйдешь сам, я попрошу тебя вывести.
– Ах вот как, – Илия резко успокоился. – Тогда попробуйте сдвинуть меня с места, – и он улегся на пол.
Октавиус усмехнулся и налил себе воды из графина со столика в углу. Даже после десятков лет работы человеческие взаимодействия все еще вызывали у него интерес.
Медведь открыл рот, чтобы заявить, что это совсем уже ребячество, но отвлекся на Лисицу, которая влетела красным вихрем и бросилась обнимать Дьобулуса. На каблуках она была на голову выше отца. За Лисой, как обычно, в кабинет проследовал невозмутимый Бинидиктус. Он наклонился к Илии, чтобы пожать ему руку.
– Добрый вечер, – Илия ответил на рукопожатие, но подниматься не спешил.
– Надо переговорить с Джулиусом, – Дьобулус отстранился от дочери. – Чтобы избежать проблем с его сотрудниками. Или… – в этот момент дверь отлетела от сильного удара ногой. С потолка посыпалась штукатурка. Дьобулус даже не оглянулся. – Или с ним самим. Вот и он. Узнаю его очаровательные манеры.
– Только не это, – пробормотал Медведь, прикрывая глаза, как будто надеялся спрятаться под собственными веками.
– Я хочу знать, что происходит! – возопил Джулиус, вваливаясь в кабинет и едва не растягиваясь поперек Илии. – Мой отдел вышвырнули из здания, а ваш устроил тут шабаш!
Таки поднявшись на ноги, Илия стряхнул со свитера отпечаток подошвы истеричного начальника Второго отдела и прошептал на ухо Бинидиктусу:
– Сейчас он скажет, что их опять зажимают.
– Попытка в полном составе отстранить мой отдел от дела чрезвычайной важности совершенно возмутительна! – яростно выплюнул Джулиус. – И, прошу заметить, она отнюдь не первая!
– И заговорит о снижении финансирования, – прошептал Бинидиктус Илии.
Шепот не имел смысла. Когда Джулиус начинал визжать, он напоминал собачонку, у которой окончательно сносит башню от собственного лая.
– У меня есть смутное подозрение, – Джулиус попытался изобразить сарказм, но его состояние человека с горящей петардой в заднице этому не способствовало, – что с вашей стороны замешан финансовый интерес. Нет сомнений, что…
Блестящие черные волосы, обычно гладкие и прекрасно уложенные, воинственно встали дыбом, лицо покраснело, костюм намок в подмышках. Джулиус распылялся бы долго, если бы в поле его зрения не попал Дьобулус, переключивший внимание на себя.
– И ваше дрессированное чудовище тоже здесь! Мало вам одного монстра. Смотрите, как бы они не спелись.
Медведь вцепился в бороду, ища в ней успокоения, и через силу кивнул:
– Мне тяжело соглашаться с Джулиусом, но сейчас я признаю, что тебе действительно стоит покинуть территорию не только СЛ, но и Ровенны, Дьобулус. В ситуации, когда нам угрожает опасность снаружи, мне не нужны неблагонадежные люди внутри.
– Это мой папа неблагонадежный? – взорвалась Лисица.
– Лиса? – дернулся Джулиус, суетливо поправляя галстук. – Ты что же – была здесь все это время?! Поверь, когда я назвал твоего отца чудовищем… я имел в виду в хорошем смысле.
– Не, на это я не обиделась… Хотя, слушайте все, мой папа почти такой же обычный человек, как вы!
Томуш, тихо стоящий в стороне, задумчиво потер колючий подбородок и выдал:
– Поскольку Дьобулус почти обычный человек, как и тот, с кем нам предстоит иметь дело, он необходим для лучшего понимания ситуации.
– Вы вообще в курсе, что обсуждаете закрытую информацию? – сердито рявкнул Медведь. – Прекратить дискуссию. Дьобулус уходит.
– Думаю, он действительно очень важен для нас, – резко сменил курс Джулиус, льстиво поглядывая на Лисицу. Выглядела она к тому моменту весьма прилично: глаза подкрашены, волосы заплетены в изящную сложную косу – Бинидиктус продемонстрировал настоящий талант к плетению.
– Или он, или я, – отрезал Медведь.
– Решено. Голосуем! – объявил Илия. – Дьобулус или Медведь. Кто за Дьобулуса, поднимите руки. Медведь против, остальные за. Кто за Медведя? Один за, остальные против. Результаты очевидны, – он развернулся к начальнику и пылко поклонился. – Нам будет очень не хватать вашего ценного руководства.
– Илия, – поразился Медведь.
– Я ухожу! – закричала престарелая секретарша, снова влетая в кабинет. – Не буду это терпеть! Этот бандит меня оскорбляет! Он меня толкнул!
– Старая курица настолько тупая, что даже меня не узнала. О, Дьобулус, Илия, привет, дружищи!
Все взгляды устремились к вновь прибывшему, вдруг возникшему в кабинете – без света софитов и штормового предупреждения. Сияя золотой серьгой в ухе и хищной улыбкой с заточенными клыками, на них смотрел правитель Ровенны, энергичный и развязный, как всегда. За ним ворвался Верховный советник, чьи распахнутые в попытке удержать правителя руки и длинное, в пол, церемонное одеяние наводили на мысль то ли о кладбищенском призраке, то ли о переполошенном вороне.
Дьобулус оглядел собравшихся.
– Идеальная компания. Сколько нас? Один, два… десять. В два раза больше, чем нужно.
С тоской вспомнив о бутылке коньяка в шкафчике его кабинета в наркологической клинике, Октавиус подытожил:
– Мы обречены.
6.
[21:52, суббота. Зал совещаний СЛ]
Зал совещаний с его темно-зелеными стенами создавал впечатление, что они находятся в большом аквариуме. Зеленый, заявил Октавиус, успокаивает и настраивает на рациональный лад. Оглядывая лица присутствующих, рассевшихся за большим овальным столом, он понимал, что только на обои и надежда.
– Как твоя жена? – спросила Лисица, которая по чистой случайности оказалась рядом с Томушом (сразу после того, как вышибла с этого места Илию). – Согласись, я прекрасно сработала, вытащив ее из того дела, когда она чуть не утопила в ванне своего сына. И это невзирая на то, что ты порвал со мной из-за нее.
– У нее дочь.
– Какая разница – девочка, мальчик. Это одна статья, – Лисица смотрела в холодные голубые глаза, прикрытые толстыми стеклами, и ей было сложно сосредоточиться на разговоре. Это был взгляд сильного, сильнее ее, человека, которому она смертельно надоела. Возможно, именно по этой причине она все еще не могла успокоиться и отстать от него.
– К тому же мы расстались не из-за Делоре. Я просто устал брать тебя за загривок и доказывать, что я главный.
– А что, если я сама тебе сдамся?
– Томуш, пересядь, пожалуйста, на мое место, – вдруг материализовался поблизости Бинидиктус. – Как напарник Лисицы я должен быть рядом с ней. Ты смотри, как удирает, – фыркнул он, усевшись. – Лисица, как это тебе удалось запугать такого плечистого парня?
– Я не звала тебя! – взгляд Лисицы стоило приравнять к колюще-режущему оружию.
– Ты вспомнила? – невозмутимо перебил ее Бинидиктус.
– Опять ты об этом? Да что я должна вспомнить? – вознегодовала Лисица. Она потянулась к уху Бинидиктуса и прошептала: – Ты о моем маленьком затмении разума? Ну было, гордись собой. Я была пьяна и расстроена. Я вообще могу накатать на тебя заявление об изнасиловании.
– Ты – жертва? Ха-ха-ха, очень короткий анекдот. Иди и подай заявление. Если не примут, разгроми весь участок. Потому что нечего игнорировать пострадавших, нуждающихся в помощи.
Лисица моргнула.
– Ты ведешь себя иначе. С чего вдруг ты так обнаглел?
– О, ты поймешь, – Бинидиктус отпил крошечный глоточек кофе. – Когда вспомнишь.
– Ты катастрофа, Деметриус, – замогильным тоном упрекал Верховный советник правителя Ровенны. – Ты либо летишь к месту бедствия, как муха к дерьму, либо тебе скучно, и ты сам устраиваешь бедствие.
– На этот раз я ни при чем, Эфил.
– Не сомневаюсь, у тебя еще будет шанс проявить себя…
– Илия, – обратился Деметриус к своему соседу слева, – ты помнишь ту забавную давнюю историю? Как мы с Эфилом застряли в Долине Пыли?
– Это когда вы сбежали из дома, переполошив всю страну и едва не сведя вашего отца в могилу? А потом, прихватив с собой будущего советника, забрались на закрытый смертельно опасный объект? И там оба чуть не погибли? Да уж, забавная была история…
Вызволять правителя отправили тогда еще совсем молодого Илию, в надежде, что он сумеет поладить со вздорным подростком. Илия сумел. Но это не развернуло его карьеру в желаемую сторону.
– Это было не забавно, – прошипел Эфил. – Ты искалечил мне руку. Ты меня чуть не убил.
– Твоим обижулькам пора рассыпаться от старости.
Уши у Октавиуса начали сворачиваться в трубочки. «Ладно, – решил он, – машину мне сегодня не водить». И достал из кармана блистер с таблетками. Всего лишь легкое успокоительное, которое поможет сосредоточиться на деле, не отвлекаясь на эмоции, чужие или собственные. Будучи врачом, он привык доверять химическим соединениям, добиваясь того или иного эффекта. Впрочем, он начал полагаться на вещества еще до того, как получил диплом.
– Рекомендую и вам принять парочку, – он наклонился к то багровеющему, то снова бледнеющему Джулиусу, сконцентрированному на подслушивании разбирательств Лисицы и Бинидиктуса.
Медведь посмотрел на наручные часы, прокашлялся, смочил глотку кофе и встал, стараясь не опираться на левую, более поврежденную ногу. Будучи жертвой Эпизода, он страдал от настолько сильных болей, что в периоды ухудшения ему приходилось пользоваться костылями.
– Десять часов. Начальник охраны обещал, что к этому времени здание будет полностью очищено от посторонних, так что я начинаю наше экстренное совещание. Поскольку не все здесь знакомы между собой, кратко представлю вас друг другу, – Медведь начал с Деметриуса, развернувшись к нему всем телом. – Правитель Ровенны, решивший поддержать нас в тяжелой ситуации, – Медведь не стал упоминать, что само присутствие Деметриуса делает тяжелую ситуацию абсолютно невыносимой.
– Никакого официоза, просто Деметриус, – лучезарно осклабился правитель. Он расстегнул пиджак, демонстрируя черную футболку с изображенным на ней флуоресцентным черепом.
– Эфилус, Верховный советник.
Эфил слабо клюнул носом. На секунду на его лице проступило откровенное уныние, но затем он собрался и принял непроницаемый вид. Несмотря на относительно молодой возраст – тридцать три года, его волосы уже начинали седеть.
– Глава Второго отдела Джулиус.
Джулиус перестал грызть ноготь, но кивнуть не удосужился.
– Томуш, наш управомоченный. Илиус, тоже наш управомоченный.
– Формально, – отстраненно объяснил Илия. – А на деле я архивариус. Двадцать лет архивариус.
– Лисица и Бинидиктус, наши адвокаты, которых тут быть не должно, – Медведь свирепо покосился на них, все еще продолжающих громким шепотом препираться друг с другом. – Полагаю, вам следует покинуть помещение.
– Я останусь с папой, – решительно заявила Лисица. – А мой секретарь останется со мной.
– Дьобулус, ты намерен вмешаться? – с надеждой осведомился Медведь.
Дьобулус пожал плечами.
– Она взрослая, совершеннолетняя. Но если кто-то решит выволочь ее вон, я не буду препятствовать.
– Попытайтесь, и я вам руку сломаю, – хладнокровно пообещала Лисица.
Среди присутствующих не отыскалось никого с лишними руками. Медведь вздохнул и продолжил:
– Это Октавиус, нас бывший психиатр, который решил к нам вернуться.
– Почти под дулом пистолета, – пояснил Октавиус.
– Я, Медведь, начальник Первого отдела. И Дьобулус, почти обычный человек, – Медведь тяжело опустился на свое место. – Ваше Величество, в настоящий момент здание СЛ является местом повышенной опасности. Ваша жизнь слишком ценна, чтобы ставить ее под угрозу.
– Полагаю, тебе было бы безопаснее в Закатоннском замке, Деметриус, – неожиданно поддержал Дьобулус.
– Когда это я бежал от опасности? Я не трус.
– Конечно. Ты не бежишь от опасности. Ты бежишь навстречу, вывалил язык от счастья. Ты не трус. Ты кретин! – выпалил Эфил.
Со стороны советника, известного своим сдержанным поведением, это было крайне нетипично. Теперь уже все присутствующие задавались вопросом, какая паршивая кошка пробежала между этими двумя.
Медведь притворился, что не замечает неловкости ситуации.
– Все вы находитесь на разных уровнях доступа к секретной информации. Однако, ввиду экстремальности ситуации, соблюдать ограничения нет возможности, поэтому мне придется дать некоторые пояснения. Надеюсь, вы осознаете, что данным сведениям запрещен выход за пределы этого кабинета.
Все сделали вид, что осознают. Некоторые даже сделали вид, что нуждаются в пояснениях.
Медведь протянул к чашке кофе холодные руки. У него было странное ощущение. Как будто все стало менее реальным. Как будто темнота, повисшая за окном, уже никогда не рассеется. Как будто весь мир вдруг уменьшился до размеров этого зала – вызывающей клаустрофобию бетонной коробки, оклеенной зелеными обоями.
– «Серебряная Лисица» была создана много веков назад с целью взять под контроль все возрастающее количество спровоцированных спиритом проблем. На протяжении ее долгой истории СЛ то приходила в упадок, то становилась главной властью в стране, но жила, в любом случае. Сложно сказать, что представляет собой спирит. Химически его выявить не удалось. Все, что нам известно о нем, получено в результате наблюдения за местами его скопления. Одно определено: в выраженном количестве эта субстанция присутствует только в нашей стране.
– Спирит, или первичная материя, или сила – это базовое вещество для творения, то есть то, что является первоисточником любой вещи или живого существа, – буднично дополнил Дьобулус. Его глаза были остекленевшие, как будто он прислушивался к ощущениям внутри себя. – Спирит пребывал в дезорганизованном состоянии до тех пор, пока некая его часть, которую мы именуем «Бог», не сумела осознать себя. Отделив свое сознание от хаотичной аморфной массы, Бог обрел разум и способность воздействовать на спирит, придавая ему любую желаемую форму – этот процесс мы назвали «структуризация». Путем структуризации Бог создал миры и все их изначальное наполнение. Есть основания считать, что Бог неоднократно инспектировал наш мир. Так получилось, что все его посещения пришлись на ту территорию, где в конечном итоге расположилась наша страна. И, поскольку Бог представлял собой высококонцентрированную первичную материю, он оставлял за собой след.
– Как слизняк – полоску слизи, – хрюкнул Деметриус.
– Именно, – Дьобулус сложил на животе сцепленные пальцы, пытаясь отвлечься от карябающей боли в желудке. Зуб мудрости справа тоже начал ныть, словно кто-то толкал его изнутри, и уже подкровавливал. Дьобулус глотнул кофе, пытаясь успокоить зуб, но от горячего боль только усилилась. – Сам по себе, в неструктурированном виде, спирит не представляет опасности.
– Всего-то превращает нас в наркоманов, – фыркнул Октавиус. – Для нашего тела соприкосновение со свободным спиритом это все равно, что соприкоснуться с Богом – нашим верховным родителем, источником самой нашей жизни. Здесь, в Ровенне, спирит гасит наши тревоги, потому что близость Бога успокаивает. Это состояние можно сравнить с комфортом младенца, ощущающего согревающую близость матери. Но стоит нам покинуть страну, и мы оказываемся в непривычном одиночестве. Мы чувствуем страдание, наш мозг разваливается на куски. Вот она, цена божьего благословения. Мы узники его благодати.
Из присутствующих никто не высказал обеспокоенности. Только советник посмотрел на Октавиуса с затаенной грустью. Медведь возобновил лекцию:
