скачать книгу бесплатно
Сбегая по ступенькам, я с облегчение думал о том, как хорошо, что Евдокия не имеет никакого отношения ко всем этим сокровищам и прочим полукриминальным событиям. Значит, неизвестная женщина, которую случайно упомянул Игорек, это не Евдокия. Потому что…
Почему – что? Черт, Леха, а ведь монолог на кухне совершенно ничего не доказывает. Евдокия могла просто отвести от себя подозрения, рассказав правдивую историю своей жизни. Дуня работала и работает с Сидором Кузьмичем и пляжной шушерой, значит, вполне может оказаться той самой неизвестной, которую так боялся Васильков.
Так что сбрасывать Дульсинея Курортную со счетов рановато, как бы не хотелось поверить интуиции, но лучше перебдеть, чем опять схлопотать по башке кирпичом.
Глава 6
14.20
В общагу я добрался быстро. Женька по-прежнему отсутствовал, и это меня слегка расстроило. Хотел попросить его отмазать меня на завтра перед нынешним нашим начальником, чтобы спокойно одному слинять на весь день в подземелье.
Подумал и решил отправиться не на рассвете, а попозже. Сначала озадачить Жеку просьбой, а потом затариться продуктами, водой и прочим необходимым и в путь. Странный закругленный тупичок не давал мне покоя, мучил своей неразгаданностью.
К тому же ни на одной из схем, которые прошли через мои руки, эта часть подземных ходов не была прорисована. На всех известных мне бумагах начерчены только части, размещенные под городом. Я все больше и больше склонялся к мысли, что все меченые карты – фальшивки. Разве что буквы, цифры и значки, нарисованные на них, что-то да обозначают.
Надо выпросить все схемы, которые есть у отца и у Николая Николаевича, и попробовать разгадать зашифрованную загадку. Тем более, Лена рассказывала, что она большая поклонница криптографии.
Определив планы на следующее утро, я с чистой совестью завалился спать, чтобы очнуться в том же самом сне, который давно не приходил.
Едва моя голова коснулась подушки, меня словно смыло в омут. В этот раз не было длительного перехода из одного состояния в другое. Я просто-напросто закрыл глаза и очутился в больнице.
Картинка не менялась, все та же больничная палата, все тот же еще больше постаревший и похудевший я на койке, все те же приборы вокруг. Но в какой-то момент я вдруг четко осознал: бедный парень, которого выкинуло из семьдесят восьмого года в мой двадцать первый век, сейчас заперт в клетке моего беспомощного тела. Это знание накрыло меня с головой, отчего-то я четко знал? Это не мои предположения. Это жестокая правда.
Сука, знал бы, кто так страшно пошутил над нами обоими, придушил бы собственными руками.
Я по-прежнему торчал под потолком бесплотным духом и не мог близко подобраться к больничной кровати, на которой лежало мое тело с разумом и душой молодого пацана из прошлого. Призрачный барьер никуда не делся, все также ограждал меня от реальности. Если, конечно, это действительно была реальность, а не мой собственный бред, навеянный пережитыми за день событиями.
Я разглядывал себя и думал о том, что даже не могу представить, насколько ему страшно. Очень надеюсь, что врачи все-таки вырвут Леху-спасателя из лап очень близко подобравшейся смерти, и Лесаков-младший поживет в моем времени.
Хотя не факт, что это лучший выбор. Мой вариант все-таки лучше: прожить жизнь заново, зная наперед будущее – вполне себе прекрасный способ не сойти с ума.
Очнуться в теле мужика в возрасте в чужом столетье, в будущем, где нет привычных вещей, включая комсомол с коммунизмом и светлым будущим, ни черта не зная и не понимая, – такая себе перспектива. Честно говоря, если парень не сможет адаптироваться, мое тело закончит остаток своей жизни в психушке. Это даже к бабке не ходи.
Неожиданно для самого себя я обратился к… Богу. Как-то сами собой от сердца пошли слова, хотя я отродясь не молился, вот чтоб прям конкретно, да и не знал в принципе ни одной молитвы. Кроме, разве что, «Отче наш», и то первых трех строчек. Но тут вдруг, фланируя под потолком в образе неизвестной субстанции, обратился к высшим силам с просьбой не оставить пацана в такой несправедливости, и либо опять нас местами поменять, когда я выполню свою неизвестную миссию. Либо позволить ему прожить собственную жизнь заново. Не пожилым мужиком, в молодым и здоровым мальчишкой.
Монолог оказался сумбурным, потому как в глубине души я, наверное, до конца не верил в то, что подобный обмен в принципе возможен. Честно говоря, читая книги про попаданцев, я не подозревал, что однажды могу стать одним из них. Хотя меня не оставляла смутная надежда, что все это – коматозные бред инфарктника. Слишком яркий и живой, но наука слишком мало знает о работе мозга, и о том, что происходит с человеком, когда он впадает в кому.
Проснулся я весь в поту, с сердцем, колотящимся о ребра со всей дури. Пальцы свело судорогой, словно я несколько часов пробыл в холодной воде, цепляясь за веревки буйка.
Чем закончился сон, я так и не понял. В какой-то момент внезапно оказался напротив койки, а мое неподвижное тело вдруг дернулось, и я-спасатель распахнул глаза. Помню только ощущение чужого ужаса и своего собственного страха, когда на меня изнутри моего же собственного тела ошалелым взглядом глянул перепуганный до смерти Лешка Лесаков.
Мой рот раскрылся в беззвучном мате, аппаратура мгновенно забилась в эпилептическом припадке. Меня же – незримую бесплотную субстанцию – прошибло током и потянуло куда-то прочь. Последнее, что помню: я начал орал, пытался уцепиться несуществующими пальцами сначала за человеческое тулово на кровати, потом за трубки капельницы. Но все оказалось бесполезно, меня в очередной раз выкинуло в прошлое.
Проснувшись, я долго лежал в постели, разглядывая щербатый потолок, слушая легкое похрапывание Женьки. Я даже не слышал, когда он вернулся, настолько меня вырубило и унесло непонятно куда. Жаль, невозможно убедиться в реальности или нереальности моих сновидений. Если все это правда, тогда я пацану не завидую. Хуже всего – я не в состояние хоть чем-то ему помочь. И это бесило больше всего.
С трудом, но я заставил себя сползти с койки, смотаться в душ. Вернулся бодрячком, написал Женьке записку, собрал рюкзак, и намылился отправиться на Кирпичики. Мои планы никто не нарушил, несмотря на то, что общага уже потихоньку просыпалась.
Недовольная сменщица бабы Гриппы, громыхая ключами, отперла мне двери. Я выкатил велосипед, спустился с порожка, остановился, вдохнул полной грудью, прогоняя остатки дурацкого сна, и потянулся, разминая кости. Запрыгнул на дрындулет и покатил в сторону маленького стихийного рыночка на остановке.
Как и предполагал, ранние пташки в лице бабушек уже занимали свои места, готовясь к охоте на утренних курортников. Горячая кукуруза, пирожки с пылу с жару, семечки, леденцы на палочке, каждая торговала чем-то своим. Видимо, чтобы не конкурировать и держать цены.
Фрукты я сразу отмел, потекут в рюкзаке, перепачкают все на свете. А вот пирожков с разной начинкой прикупил, кроме сладких. Они еще хуже фруктов. Страшно не было, наши местные бабульки всегда жарили-пекли как для собственных внуков, из свежих продуктов.
Выцыганил у торговки пару газетных листков, чтобы хорошенько завернуть свою масленую добычу, уложил пироги в вещевой мешок, и отчалил на поиски отгадки.
Морской берег встретил меня тишиной, штилем и отсутствием рыбаков. «Тем лучше», – подумал я, и после недолгого размышления, свернул в сторону зарослей, в которых вчера встретил Лену. Решил в этот раз пойти другим путем. Заодно проверить еще одну свою теорию. Мне показалось, что путь, по которому мы прошли с девушкой, если и выводит к берегу, то не в этом месте.
Лена ошиблась, когда решила, что шла по тому же рукаву, что и мы. В иллюзорный тоннель, где мы наши останки, без меня она не заходила, шла параллельной тропой. Ну а практически все проходы в подземелье похожи друг на друга, отличаются разве что масштабами разрушения и кое-где дорожной укладкой. В одних местах мостовая, в других обычный кирпич или гладкие плиты, выщербленные временем.
Я доехал до поворота в гору и свернул на знакомую тропу, которую обнаружил между зарослями и обрывом. Добрался до куста акации, возле которого за плющом обнаружился спрятанный вход, приткнул велосипед поглубже в кустарник, и только тут заметил, что решетка, увитая травой, прикрыта не до конца.
Я напрягся, осторожно подобрался к выходу и прислушался. Изнутри не раздавалось никаких звуков. Черт, и что теперь делать? Идти или не идти вслед за неизвестным под землю? Если это тот самый товарищ в кепке, которого я видел ночью, кто его знает, чем обернётся наша стычка. Особенно если он имеет отношение к исчезновению Сидора Кузьмича и смерти того типа на набережной.
Свалить отсюда и последовать первоначальному плану, который придумал вчера? Пройти уже отработанным накануне путем, дойти до тупика и попытаться выяснить, что скрывается за стенкой в том месте?
Черт, Леха, голова дырявая! Хотел же по дороге поискать железку какую-нибудь: стена сама себя не расковыряет и волшебными словами не откроется. Надеяться на то, что я случайно отыщу потайной механизм, глупо. А мы с Леной еще и сглупили, дотошно не обследовали кирпичи на предмет букв или цифр.
В какой-то момент я решил забраться наверх обрыва, и оттуда понаблюдать за выходом из подземелья, выяснить, кто в него забрался и понять, почему этот кто-то не прикрыл за собой решетку. Но, честно говоря, на слежку жалко было терять время. Да и вряд ли Женька согласится еще раз отмазать меня от работы через записку.
А кто нынче начальник спасателей вместо Сидора Кузьмича, я не знал, мало ли в каких отношениях с ним находился мой студент. Если в контрах, прицепится, работа пойдет по плавнику дельфина. Поэтому завтра обязательно нужно появится на работе, чтобы с вышки не поперли.
Мысли и варианты развития событий пронеслись в голове со скоростью света. В конце концов, я решил: на безрыбье и борщ уха. И рискнул пойти через нижний проход.
Осторожно, стараясь не скрипнуть решеткой, я приподнял заслон и нырнул в прохладу подземелья. Постоял, привыкая к сумраку, прислушался. Тишина, как и в прошлый раз, резко упала на плечи и обострила слух.
Впереди, насколько я мог доверять своим ушам, никого не было. Или же меня заметили и теперь сидят в засаде. По-прежнему стараясь вести себя тише воды, ниже плинтуса, я стянул с плеч рюкзак и достал фонарик.
Посветил вперед, разглядывая путь, вернул вещмешок на место, и тихо двинулся навстречу приключениям, чтоб их. Через какое-то время тоннель плавно сворачивал, насколько я сумел разглядеть в свете фонаря. Это не внушало радужных мыслей. Что или кто будет поджидать меня за поворотом, неизвестно. Хорошо, если никого, первый посетитель местного туристического объекта мог придти намного раньше меня и уже отмотать несколько километров по переходу.
С другой стороны, человек вполне мог завершить свои таинственные дела и сейчас возвращается обратно. Рано или поздно мы с ним столкнемся, и чем закончится наша встреча, одному морю известно.
Шел я медленно, прислушиваясь к звукам, да и сам старался не особо нарушать тишину. За поворотом никого не оказалось, и я выдохнул, только теперь осознав, что все это время старался не дышать. И тут же обругал себя, потому как поискать что-нибудь на побережье так и не сподобился, поперся сразу в подземелье, искать приключения на свои исчезнувшие седины. Ну, да черт с ним, сейчас разберусь с этим проходом, вернусь и поищу какую-нибудь кувалдочку.
Я по-прежнему шагал практически бесшумно, стараясь внимательно смотреть под ноги, чтобы не наступить на камни или ветку. Слышимость в тоннеле вполне приличная, слышно достаточно далеко. Примерно через полчаса вдалеке послышался какой-то едва различимый шум. Я замер на месте и прислушался. Ну, точно, кто-то идет мне навстречу, не особо заботясь о том, что его могут услышать.
Настолько беспечен? Или уверен в том, что про этот вход никто из местных не знает, а чужие не сумеют случайно отыскать? Я огляделся по сторонам в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Но меня окружали сплошные кирпичные стены, и отсутствовал даже намек на скрытую нишу.
Подумав, я покрепче перехватил фонарь, превратив его в оружие, но сначала подсветил себе под ноги, присмотрел кирпич, и вооружил вторую руку. Погасил свет и принялся ждать.
Глава 7
Глаза достаточно быстро привыкли к темноте. Я постарался как можно ближе подойти к кирпичной кладке. Это было проблематично, потому как тоннель напомнил скорее трубу, чем обычный арочный проход. Именно поэтому мне не удалось полностью прижаться к стенке. Тем не менее, я рискнул и, согнув правую ногу в колене, облокотился на кирпич.
Судя по звукам, навстречу шел кто-то беспечный. В голове мелькнула шальная мысль, но я её тут же прогнал, настолько она казалась невероятной.
Шаги стихли, видимо человек остановился. Я напрягся, неужели ошибся, и это не то, что я подумал? Через минуту неизвестный продолжил свой путь. А я решил изменить положение, все-таки из такой позы нападать и защищаться будет сложновато. В результате решил просто остаться стоят в проходе, дожидаясь, когда путешественник до меня дойдет.
Ожидание пролетело в напряжение. Все-таки шанс на то, что это кто-то неизвестный, который хорошо ориентируется на местности и, к тому же, замешан в чем-то секретном и непонятном, очень высок.
Шаги все ближе, я хмыкнул и чуток расслабился. Кажется, моя интуиция меня не подвела. Теперь оставалось уговорить самого себя и не пугать беспечного товарища до полусмерти. Очень хотелось снова прилипнуть к стене, подпустить поближе, ослепить фонарем и рявкнуть: «Стой, кто идет», ну или хотя бы простое, но такое пугательное «бу».
Вздохнув решил сильно не пугать беспечное создание. По моим прикидкам, мне навстречу шла, едва ли не вслух напевая песенку по зайцев в лесу невозможная, несносная, катастрофически непослушная Лена Блохинцева, чтоб её!
Я добрых полчаса пытался понять, какого лешего эта девчонка делала в подземелье одна без меня, и какого черта она вела себя так беспечно? Вроде не дура, знает, что это может быть опасно. Но ведет себя хуже детсадовки!
Это ж надо, дорогу под ногами она, значит, себе освещает. Иногда даже светит на стены, а вот посмотреть, что там впереди, нет ли опасности или засады, мозгов проверить не нашлось. Все истратила на идею приперется под землю, не поставив никого в известность. Эх, жаль, хворостины нет, и я не её отец. Выпорол бы прямо здесь! Не посмотрел бы, что взрослая вымахала.
– Вот ты и попалась! – я все-таки не удержался и рявкнул, чуть изменив голос, когда до меня оставалось пара метров. И уже пошутив, сообразил, что с перепуга это крышесносное создание может натворить, что угодно. Так и случилось.
Девчонка на рефлексах дернулась, попыталась поймать меня в луч света, но я качнулся в сторону, и она не смогла меня разглядеть. Зато я тут же врубил свой фонарь, ослепляя «противницу». Напугаю, может, хотя бы инстинкт самосохранения врубится, и вырубит в Ленином мозгу заметочку: нечего шляться одной по подземельям и подворотням.
Ситуации после моей дурости складывалась странная. Я ожидал визгов и воплей, но отчаянная девчонка даже не пискнула, а взяла и просто-напросто швырнула в меня тяжелым фонариком. И если бы я стоял на линии попадания, словил бы снаряд в грудь или в голову. Бросок у Лены, как и замах, оказался хорошим, сильным и точным.
– Черт, Лена! Все, сдаюсь, – выругался я, когда услышал, что девчонка развернулась и по-прежнему молча рванула в обратную сторону. – Лена! Твою дивизию! Это я, Лесаков! Пошутил я! Стой, кому говорю!
Подхватив с пола фонарь девчонки, я быстрым шагом рванул за Блохинцевой. Видимо, с перепуга до нее не дошли мои слова, и она продолжала убегать. Ну как убегать. В темноте много не набегаешь, Лена то и дело спотыкалась, но упрямо молчала и пробиралась вперёд, подальше от опасности.
– Лена! Да остановись ты, что б тебя! – рявкнул я во всю мощь легких. – Ноги переломаешь, ненормальная! Это я, Алексей!
Шаги внезапно стихли, а затем девчонка стремительно развернулась и швырнула в меня палку. Где только отыскать успела?
– Ты чего творишь? – возмутился я, уворачиваясь от летящего импровизированного копья.
– Я творю? – яростно взвизгнула Блохинцева. – Да я тебя сейчас… Да ты! Да я чуть от страха не умерла! Лесаков! Ты придурок! – Лена, размахивая руками, зашагала в мою сторону.
Я освещал одним фонарем дорогу, вторым старался светить чуть вбок поверх головы, чтобы не слепить.
– Блохинцева, я тебя выпорю! Вот ей-богу, выломаю розгу и выпорю, чтоб ты неделю, а лучше месяц ходить не могла! А только лежала на животе!
– Лесаков! Ты… ты… невозможен!
– Возможен. Зато теперь одна больше не полезешь, куда не просят, – сердито огрызнулся в ответ на обвинения, перехватывая девичьи запястья. – Какого черта ты тут делаешь одна? Тебе мало трупов? Сама решила трупом стать? Или в указатели тайников захотелось?!
Я крепко держал Ленины руки, девчонка не оставляла попыток стукнуть меня посильней.
– Дурак! – девчонка продолжала сердиться.
– А сама-то кто? – отфутболил я. – Тебе что было сказано: одной в подземелье не соваться.
– А сам?!
– Я – мужик! Причем подготовленный мужик. А ты – сопливая девчонка! Ты кем себя возомнила? Ларой Крофт?
– Кем? – от удивления Лена забыла, что на меня нужно ругаться и даже перестала вырываться.
Черт, прокол.
– Неважно! Ты какого лешего полезла одна в эту часть? Какого черта ты вообще приперлась сюда одна? У тебя с памятью проблемы? Я же сказал – здесь может быть опасно!
– Я хотел помочь, – успокаиваясь, выпалила Лена.
– Каким образом? Сломав шею? Или ноги? Или просто исчезнув в этих катакомбах? Ты хоть понимаешь, что даже твои останки здесь никто кроме меня, искать не будет. Уверен, ты даже мне в общаге записку не оставила, куда поперлась с утра пораньше. Угадал?
– Ну-у-у… – протянула Лена, пряча глаза. – Леш, ты не понимаешь! – девчонка тут же кинулась в атаку.
– Не понимаю, – согласился я, притягивая Лену к себе и вынуждая девушку чуть запрокинуть голову.
К этому моменту, как я схватил девчонку за руки, один фонарь был выключен, а второй торчал из переднего кармана штанов, лампой вверх. Тем не менее, чтобы удержать юркую и сильную спортсменку приходилось применять усилия.
– Я отказываюсь понимать твою глупость, – наклоняясь вперед, севшим голосом выдохнул я.
Лена еще не понимала, какое наказание её ожидает, и машинально пыталась объяснить свой поступок.
– Леш, я всю ночь не спала, а под утро заснула и во сне поняла! – глаза девушки возбуждённо блестели в полумраке.
Через секунду возбуждение от азарта и собственной гениальности смениться другим. Я улыбнулся, девичьи зрачки ахнули, а затем недоумением сменилось осознанием ситуации, но было поздно. Мои губы не встретили никакого сопротивления, и через секунду мы целовались, как одержимые, забыв обо всем на свете.
21.07 Не знаю, на кого из нас нашло озарение, точнее, с кого первого схлынуло помутнение, но мы как-то вдруг одновременно оторвались друг от друга. Тишину тоннеля нарушало наше тяжелое дыхание, казалось, подземный мир замер, ожидая неминуемого продолжения.
Лену немного качнуло, и я потянулся к ней, чтобы поддержать. «Черт, я же вроде один фонарь засунул в карман», – удивился про себя, ощутив неудобство с районе паха. Через секунду до меня дошло, что за рукоятка и откуда выпирает, и я постарался чуть развернуться, чтобы не напугать Лену своими фонариками при случайном прикосновении.
– Лен, если я попрошу тебя вернуться домой? – не особо надеясь на успех, шепнул я куда-то в растрепавшиеся на макушке волосы. Макушка отчаянно задергалась, всем своим видом отказываясь покинуть то ли мои объятья, то ли подземелье, то ли и то и другое стразу.
– Ладно, тогда рассказывай, что там тебе ночью приснилось?
– Пошли на воздух, нам все равно с той стороны заходить придется, – Лена отстранилась и чуть запрокинула голову, чтобы удобней было разговаривать.
– Почему?
– Я прошла этот рукав со стороны решетки, и ожидаемо вышла там, где мы вчера с тобой заходили, и тогда с одноклассниками. Так вот, если пройти мимо скрытого поворота, где мы с тобой нашли останки, дорога ведет напрямую оттуда сюда и наоборот. Я не понимаю, как такое возможно, и почему я не обнаружила с этой стороны тот тупичок, помнишь?
– Помню… Ты могла пропустить очередную архитектурную складку в стене, – задумчиво протянул я. – Если здесь нет ничего такого, никакой потайной двери, откуда тогда взялся тот мужик в кепке? Просто бродил по подземелью? И почему именно сюда Сидор Кузьмич просил Женьку пригнать лодку?
– Я не знаю, – Лена растерянно пожала плечами. – Я дважды прошла этой дорогой, вчера и сегодня, и ничего не нашла. Может и пропустила, хотя стараясь быть внимательной. Но все равно, одной сложно.
– Может быть, может быть, – я выпустил девушку из объятий, достал фонарь из кармана и посветил на стену.
Кирпич как кирпич, чтобы найти хотя бы одну букву или непонятную метку, нужно быть очень внимательным. Да и свет желательно помощней. Наши световые лучи выхватывают куски из темноты, но полной картины не дают.
– Ладно, придется тебе еще разок прогуляться по этому тоннелю, – обрадовал я девчонку.
– Почему?
– Потому что прямо сейчас мы с тобой пойдем до конца. И сегодня первой идешь ты, дорогу уже выучила, каждый поворот известен. Идем не торопясь, и в два фонаря еще раз осматриваем стены. Если нам повезет, что-то да обнаружим. Если не очень, значит, выйдем к тому месту, где скрытый проход, и дойдем до тупика. Есть у меня она идейка…
– Какая? – нетерпеливо поинтересовалась бойкая исследовательница.
– Много будешь знать…
