Крыло мечты

– Возьмут.

Я боялась даже думать об этом. Мы вышли на улицу, и клиенты сразу подтвердили, что сегодня впервые увидели квартиру своей мечты, до этого она существовала лишь в их воображении. Они готовы вносить аванс, чтобы закрепить свои серьёзные намерения, но есть одна маленькая проблемка: не хватает пяти тысяч долларов. Пять тысяч долларов – комиссионные агентства, пятнадцать процентов из которых составляла моя зарплата. Я пригорюнилась: счастье было так близко и так возможно.

– Что же делать? – обречённо спросила я.

– Наташенька, позвоните хозяину – поторгуйтесь с ним, – с надеждой сказала Татьяна. – Может, он уступит. У нас, правда, нет этих пяти тысяч, вы же знаете, мы всё продали.

– Хорошо, – пообещала я, тоскливо думая, что не только торговаться, но и звонить до сих пор боюсь.

Мы расстались, и я поехала в агентство. Корольков Александр Иванович курил на лестнице, и, увидев моё озабоченное лицо, как дикий зверь, почувствовал добычу.

– В чём дело? – спросил он особенно заботливо.

– Да вот, клиентам квартира понравилась, но…

– Пойдём, поговорим, – быстро предложил он и бросил недокуренную сигарету.

Мы пришли в комнату для менеджеров, и он, удобно расположившись в большом кожаном кресле, заставил меня всё рассказать.

– Дело не стоит выеденного яйца, – уверенно заявил Корольков. – Делаем так: ты сейчас звонишь клиентам и говоришь, чтобы привозили аванс в размере пяти тысяч долларов. Завтра, – он заглянул в ежедневник, – в три часа, я как раз свободен. Потом звонишь продавцу квартиры и говоришь, что клиент готов брать и вызываешь его на два часа. Всё!

– Как всё?! – удивилась я. – Клиенты готовы брать за семьдесят, а с нашими комиссионными получается семьдесят пять.

– Ерунда, – отмахнулся Корольков. – Я попробую убедить хозяина снизить цену, а если не получится, поднимутся покупатели.

– Они точно не поднимутся, у них денег больше нет.

– Это они всегда так говорят. Увидишь, если надо будет, найдут. Подождём до завтра. Положись во всём на меня, и ты увидишь, как работают профессионалы. Единственное, что меня смущает, это то, что они могут «кинуть» нас. Они случайно телефонами не обменивались?

– Как кинуть? – ахнула я.

– Очень просто! – рассмеялся он. – Мы посредники, а посредников всегда стараются «кинуть». А здесь особый случай: договоров нет. Твои клиенты могут приехать на квартиру и договориться с хозяином напрямую. Они готовы платить семьдесят, он хочет семьдесят. А где здесь мы?

Я смотрела на него, лишившись всех слов. Начальник был совершенно прав, обойти нас не составляло труда, но мне не хотелось верить. Татьяна и Андрей казались мне положительными.

Вообще, продажа квартир – такой кидальный бизнес, как я потом убедилась. Я слышала столько этих страшных историй от агентов, что вот, работали-работали, а потом клиент разорвал договор и сошёлся напрямую. Агентство всегда старается себя обезопасить, подписывает разные бумажки со штрафами, забирает документы о собственности на ответственное хранение на время срока договора, при покупке старается взять денег вперёд, но риск всегда существует. Агент не рискует деньгами, но это всегда потерянное время, которым можно было распорядиться иначе, и даже дело не столько в этом, а в том чувстве гадливости, которое возникает при обмане.

Глава 3

Мне повезло: никто и не думал нас обманывать, более того, как мне показалось: людям это даже не пришло в голову. Александр Иванович уладил вопрос с ценой и отстоял наши комиссионные. Единственное, он ошибся, что продавец согласился не сразу, а думал о снижении цены два дня, которые я провела как на иголках. Но, наконец, Корольков позвал меня с таинственным видом к себе в кабинет.

– Сломался наш продавец Академической, как я и говорил, – Александр Иванович сидел, откинувшись в кресле, его глаза блестели. – Приехал и договор подписал. Я говорил ему: квартира эксклюзивная, найти покупателя быстро не получится. – А ты молодец, Наташа – похвалил он меня. – Звони покупателям – пусть деньги везут: пять штук. Наши комиссионные сразу возьмём, а потом пусть даже отказываются от квартиры, мы всё равно им аванс не вернём, если квартира будет готова к сделке.

– Как не вернём? – поинтересовалась я.

– В договоре есть пункт: если сделка срывается по вине покупателя, аванс остаётся в агентстве. Исключение может составить только смерть или землетрясение, короче говоря, форс-мажорные обстоятельства.

– Значит ли это, что мы в любом случае получим зарплату? – осторожно спросила я.

– Безусловно, если не откажется продавец, потому что в этом случае нам нечего будет продать. Но, я и здесь подстраховался, – он улыбнулся, очень довольный собой. – Забрал у продавца правоустанавливающие документы на ответственное хранение, так что он никуда не денется на время договора.

– А что мне дальше делать? – спросила я, слегка уязвлённая тем, что оказалась не при чём.

– Будешь ходить справочки собирать. Квартирку проверить придётся, но это уже приятные хлопоты: подготовка к сделке.

В 1995 году были хорошие времена: «утром деньги – вечером стулья». Уже вечером покупатель становился хозяином квартиры и при желании мог отправиться туда на ночлег, если она была свободна, а продавец мог получить деньги.

На работе уже к вечеру накрывали столы, чтобы отпраздновать счастливое событие. Агенты, которым повезло совершить сделку, ставили выпивку тем, кто ещё был в середине или в начале пути.

Мои счастливые клиенты пригласили меня в бар, где мы отметили, что их мечта с моей скромной помощью стала реальностью. Я сидела в полумраке, потягивая вино, слушая восторженные отзывы о моей работе, и думала, что было бы, если бы компьютер в тот день не ошибся. Я ушла бы из недвижимости навсегда, а покупатели распрощались бы со своей мечтой, потому что такой квартиры не могло быть в том районе, где искали. Кстати, ни покупатель, ни продавец так и не поняли, что это моя первая сделка.

Долгое время подготовка документов к сделке казалось мне неким священным действием, которым занимались только менеджеры, предоставляя агентам бегать по просмотрам. Лишь некоторое время спустя я поняла, как просто это было. Специальная таинственность соблюдалась с единственной целью, чтобы агент как можно дольше не научился делать всё сам, потому что в этом случае никакое агентство не нужно. Агент легко сможет делать сделки самостоятельно, забирая себе все деньги, а не получая жалкие проценты. Самым сложным в этом вопросе было как раз показать нужную квартиру покупателю, да ещё постараться, чтобы они не договорились у тебя за спиной, а уже после внесения аванса в агентство, оставались лишь детали.

Дома я разложила на столе полученные семьсот долларов и долго рассматривала их. До сих пор моя зарплата была в рублях, и доллары казались мне особенно привлекательными. К тому же я никогда не держала столько денег в руках: до этого я получала зарплату ежедневно, и они всегда утекали сквозь пальцы. Пальцы сами потянулись к дневничку. За то время, что я успела потрудиться в агентстве, я сделала много выводов, которые хотелось записать.

Получать деньги сразу оказалось ещё одним плюсом этой работы, который одновременно был и минусом. Плюс заключался в том, что не нужно копить, откладывая деньги понемногу с каждой зарплаты на какую-нибудь крупную вещь, например телевизор или диван, а можно сразу сделать одну или несколько крупных покупок. Я не умела копить деньги, это казалось мне каким-то стариковским занятием. Агенты недвижимости руководствовались принципом: сейчас у меня есть деньги – я куплю себе норковую шубу, и пусть потом у меня на столе будет одна вареная картошка, зато я хожу в шубе.

Мне всегда нравилось смотреть на наших агентов, особенно женщин, после того как у них прошла крупная сделка. На следующий день она приходила на работу поздно, зато вся обновках. Для девушек не прийти в новых сапогах или новом костюме после сделки было ниже достоинства. Мужчины проявляли себя по- другому: начинали носить с собой каталоги и выбирать что-нибудь из техники. Через некоторое время их замечали с новомодным плеером или чем-нибудь в этом роде. А если это была очень хорошая сделка или несколько сделок сразу, то везунчик, неважно он или она, мог приехать на работу на автомобиле, правда, в большинстве случаев, подержанном. Тогда наш отдел высыпал на улицу и долго рассматривал новое приобретение. Как-то за таким занятием нас застал директор агентства и на словах порадовался, что благосостояние агентов растёт, а на самом деле подумал о том, что мы левачим и надо усилить контроль.

Рано или поздно деньги заканчивались, и никто не знал, когда можно ждать следующих. Стоило потратить последний доллар, как везение заканчивалось и почти готовая следующая сделка, разваливалось на глазах. Наступали тяжёлые времена: приходилось занимать, чтобы купить еду, а машины грустно томились рядом с домом с пустым баком. Причём, момент, когда деньги заканчивались, а до следующих сделок было далеко, неминуемо наступал.

Глава 4

Как-то я пришла в «Ваш дом» и обратила внимание на красивую девушку в чёрном брючном костюме с хорошо уложенными светлыми волосами до плеч. Новенькая особенно прямо сидела на стуле. Перед ней лежали распечатка и газета, но смотрела девушка вдаль, путешествуя по более приятным местам, чем описания чужих квартир. Я села рядом, подвинула к себе телефон и начала звонить. Я беседовала с клиентом и, ловко оперируя терминами, заметила, что красотка исподтишка рассматривает меня и прислушивается к моим словам. Я тоже смотрела на неё, когда она не видела. Судя по дорогому костюму новенькой и ухоженным рукам с маникюром, я поняла, что она знала и лучшие времена. Она никому не звонила и даже не пыталась разобраться в распечатке. Сидела, словно это было какое-то кафе, а не офисная комната, где в окружении постоянно трещащих телефонов и обрывочных фраз агентов, думать выходило с трудом. Мне даже казалось, что девушка не слышит этого гомона – настолько витает в облаках. Потом она вздохнула, огляделась по сторонам, и наши взгляды встретились. Глаза у неё были карие, огромные и очень грустные.

– Не знаешь, где можно покурить? – спросила она.

– Пойдём, – прихватив сигареты из сумочки, я вышла в коридор.

Какое-то время мы молчали, а потом я, не выдержав, спросила:

– Ты сегодня первый раз?

–Да, – отозвалась девушка. – Не знаю с чего начать. Никогда раньше даже не предполагала, что окажусь в месте, подобном этому, – она вздохнула.

– А где ты раньше работала?

– У меня был салон красоты на Покровке. Бывала там?

– Нет, – покачала я головой. Мне не хотелось говорить о том, что я не посещаю подобных заведений, не потому, что жалко денег, а чувствую отвращение к парикмахерским. – Что случилось с твоим салоном?

– Заставили уйти из этого бизнеса. Длинная история. Если хочешь, потом расскажу.

– Ладно, – согласилась я. Сама не знаю почему, но я чувствовала к ней симпатию.

– Мы можем сходить куда-нибудь, – предложила я. – Кстати, меня зовут Наташа.

– Лада, – улыбнулась новая знакомая. – Давай отпразднуем мой первый день работы, – усмехнулась она. – Если это можно назвать работой. – А ты давно здесь?

– Уже сделала одну сделку, – с гордостью сказала я.

– Молодец.

– Здесь нет ничего сложного, я расскажу тебе.

– Спасибо, – Лада подняла на меня грустные глаза. – А то мне кажется, что здесь нет ни одного человека, с которым можно поговорить.

– А я ни с кем и не разговариваю, кроме клиентов, – рассмеялась я. – И поверь, язык на плечо и уже не до общения.

Лада испытывала ещё больше сложностей, чем я. С большим трудом мне удалось заставить её позвонить клиенту для тренировки. Лада разговаривала так высокомерно, как будто, он был ей обязан.

– Лада, ну что за тон?! – удивилась я. – Ты должна влезть в душу этому человеку, и голос у тебя должен быть ласковый или хотя бы нейтральный.

– Не могу, – Лада откинулась на спинку стула и обиженно закусила губу. – Просто не могу себя заставить звонить. Для этого надо сначала сломать себя, а уже потом работать.

– Зачем ломать? Это естественно: люди хотят купить квартиру своей мечты, и ты помогаешь им это сделать. Я рассказала ей про свою первую сделку.

– Здорово, – глаза Лады заблестели. – Ладно, я попробую, но не сегодня. Посмотрю как ты работаешь, а потом пойдём куда-нибудь.

Мы просидели в Александровском саду в кафе под кремлевскими стенами около двух часов, рассказывая друг другу о себе. Обнаружили много общего: Лада оказалась на год старше меня, дочки-ровесницы. Обе одиноки и разочарованы в мужчинах. Но до агентства Лада вела более интересную жизнь, нежели я. Бывшая хозяйка салона красоты разъезжала на новенькой иномарке, отдыхала на дорогих курортах, любила поиграть в рулетку и ужинала в ресторанах. Её бывший муж занимался строительством и был достаточно богат и, кстати, довольно молод. Ему не было и тридцати пяти лет. Всё разрушилось в одночасье: поссорились из-за глупости, и Лада из-за упрямства не отвечала на его звонки и не открывала дверь. Хотела наказать его, а наказала себя. Он перестал ей звонить, сменил номер мобильного телефона и, как рассказывали их общие знакомые, завёл себе новую девушку восемнадцати лет, которая смотрела на него с искренним обожанием. И, может быть, Лада смирилась бы с этим, если бы новые неприятности не начали наступать из-за угла. На неё, лишённую покровителя, стали наезжать те, кто должен был её охранять. Лада не смогла с ними договориться, пришлось продать салон, чтобы откупиться. На оставшиеся деньги приобрела трёхкомнатную квартиру в новостройке в Чертаново и сделала ремонт. Продала машину и продержалась ещё полгода, сражаясь с депрессией и пытаясь найти работу. Но работы не было, тем более что образования Лада никакого не имела, а пойти на рынок, не смогла бы никогда. Так моя новая знакомая оказалось в агентстве недвижимости «Ваш дом», куда принимали всех.

– Что-то я заболталась, – спохватилась Лада. – Расскажи о себе.

– Моя жизнь никогда не была интересной. Одна воспитываю ребёнка и с тех пор, как мы расстались с мужем, а это ещё совпало с перестройкой, только и делаю, что борюсь за наше существование. Не могу назвать ни одной работы, которая бы мне нравилась. Все эти рынки, палатки, киоски – только для того, чтобы продержаться.

– У такой привлекательной женщины должно же быть что-то, кроме работы? – спросила Лада. – Неужели ты не могла найти себе кого-нибудь, кто бы обеспечивал тебя?

– Если честно, я не искала. Для меня имеют ценность только деньги, которые я сама зарабатываю. Я обязательно должна быть сама себе хозяйка. Пусть даже своего нищего царства. А потом я убедилась: ни один мужчина не сможет заменить отца моему ребёнку, а разрываться между двоими слишком тяжело.

– Интересно ты рассуждаешь, – Лада закурила сигарету. – А зачем разрываться? Я отвезла дочку к маме в Подмосковье. Они там, на свежем воздухе, а сама жила в Москве у Витьки на квартире. На выходные мы её забирали и куда-нибудь ездили развлекаться. Никто и не думал страдать. Зато денег сколько было: и я хорошо зарабатывала, и мой помогал. Дочка ни в чём не нуждалась. А сейчас что? Я продала последние украшения, которые мне подарил Витёк, чтобы протянуть этот месяц. Так что придётся мне в недвижимости всё-таки работать, – сделала Лада вывод.

– Конечно, придётся. Не уйдёшь же ты после того как мы познакомились, – сказала я. – Постараюсь тебе помочь. А твоя задача – избавиться от этих своих очень милых, но совершенно недопустимых в нашем деле, привычек богатой дамочки.

– Хорошо, – Лада тряхнула головой, как будто сбрасывая мишуру, которая ей мешала. – Я буду стараться, а ты меня останавливай, если заметишь. Это теперь ни к чему.

Мы обе рассмеялись и заказали ещё пива, чтобы выпить за преображение Лады из светской львицы в бедного агента недвижимости в вечно стоптанных туфлях и бегающим взглядом, говорящим «где та квартира, которую можно продать».

Лада сдержала своё слово и уже на следующий день начала бойко обзванивать варианты и предлагать квартиры клиентам. Каким-то образом ей удалось переступить через прежнюю себя в кратчайшие сроки, хотя, конечно, этому способствовала то, что у неё не было денег. Но не это, как она призналась позже, было самым трудным. Больше всего ее бесило ездить на просмотры в переполненном метро. Работа агента такова, что иногда в день приходиться бывать в разных концах Москвы. Помню, я за один день побывала и в Коломенском, и в Кузьминках, а на последний просмотр, еле живая, не чувствуя ног от усталости, приехала в Медведково. И всё же мне было легче, чем Ладе, которая, давясь в метро, вспоминала свою машину, в которой включала любимую музыку и отправлялась по делам, освежаемая кондиционером в жаркую погоду и согреваемая тёплыми сидениями в холодную.

– Я не могу, просто не могу, – жаловалась она мне, приезжая из Марьино. – На машине я бы добралась туда за полчаса, а пешком потратила полдня. Ноги болят, а толку никакого – лысому не понравилась квартира, которую мы смотрели.

– Не расстраивайся, мы пробьёмся, – уговаривала её я, а если видела, что Лада совсем сникла, предлагала выпить по кружечке пива. Это действовало безотказно. Лада преображалась на глазах: доставала косметичку и начинала прихорашиваться. Посещение разного рода питейных заведений было для неё выходом в свет. Лада никогда не упускала возможности с кем-нибудь познакомиться и всегда указывала мне на интересных, по её мнению, мужчин, которых я, поглощённая беседой, даже не замечала. А Лада обращала внимание на всё: хорошо или плохо нас обслуживает официант, какой фирмы туфли или костюм у девушки за соседним столиком, и, конечно, сколько мужчин обратили на неё внимание. Надо отдать Ладе должное – смотрели на неё и мужчины, и женщины. Мужчины с восхищением и вожделением, а женщины с завистью. Было что-то в Ладе особенное, помимо её внешности: какая-то гордая посадка головы, как бы говорящая о том, что она случайно в этом дешёвом заведении или печальный взгляд карих глаз, рассказывающих о её страданиях.

Я проигрывала рядом с ней сразу. Иногда оба мужчины, которые подсели за наш столик, назначали свидания только ей. Но я не расстраивалась: из нас двоих я бы тоже выбрала Ладу, у неё горел ещё в глубине глаз тот огонь, заставляющий их назначать свидание, в то время как я обычно равнодушно наблюдала за усилиями кавалеров. Неудавшийся брак охладил мой интерес, и я скорее наслаждалась своим одиночеством, чем страдала из-за отсутствия мужчины.

Но однажды всё изменилось.

В этот раз мы выбрали бар, находящийся за углом, на Ленивке. Потягивая любимый пенный напиток, рассуждали о нашей тяжёлой жизни. За стойкой одиноко сидел мужчина, на которого мы не обращали внимания и только когда он повернул голову, я узнала его.

Вячеслав, так же как и Лада, отличался от остальных. Невысокого роста, с вьющимися тёмно- русыми волосами, большими серыми глазами и волевым подбородком. Были в нём какая-то особенная порядочность и одухотворённость, позволявшие предполагать, что раньше он занимался чем-то более важным. Мне он напомнил Саньку Григорьева из любимого в юности романа Каверина «Два капитана». Так и казалось, что «бороться и искать» – это как раз о нём. Я толкнула Ладу локтем и прошептала:

– Смотри, там сидит Кудряшов. Он из нашего отдела.

– Да, – Лада равнодушно посмотрела на него. – Тебе он нравится?

– Нет, то есть да. Но это не то, что ты подумала. Посмотри, в его лице есть внутренний свет и доброта. Как ты думаешь, кем он был раньше? Мне кажется капитаном.

Лада с удивлением посмотрела на меня.

– Всего вторая кружка пива, а тебя так развезло. Если хочешь, пригласи его за наш столик и спроси, – Лада окинула взглядом полупустое кафе. – Всё равно сегодня здесь ловить нечего.

– Ладно, попробую.

Не в моих привычках первой подходить к мужчине, но мне не хотелось упускать момент. Сделав вид, что мне нужно заказать выпивку, я остановилась у стойки бара. Вячеслав посмотрел на меня и кивнул. Изобразив удивление, я предложила ему присоединиться к нам.

Вечер прошёл незаметно: так интересно он умел рассказывать и так смешил нас обеих. Я оказалась права – Вячеслав Кудряшов раньше был лётчиком, а сейчас ушёл на пенсию. Узнав, что он пенсионер, мы рассмеялись. Он выглядел таким здоровым и сильным и настолько был не на своём месте в агентстве недвижимости, что я удивилась.

– Как можно после неба настолько спуститься на землю? – спросила я.

– А что делать?! – глаза Славы грустно остановились на моём лице. – Перестройка не лучшим образом сказалась на военной авиации. Даже смешно вспомнить, как хорошо мы зарабатывали. А после перестройки перебивались от зарплаты до зарплаты, а в свободные от полётов дни торговали на рынке, чтобы прокормить детей. А когда перестали летать, кончилось и терпение. Тогда я вернулся в Москву и решил зарабатывать.

– Ты здесь с семьёй? – спросила я, чувствуя как остановилось в груди сердце.

– Я разведён, – сказал он и посмотрел на Ладу, – Но считаю себя обязанным помогать дочери.

– Сколько ей лет? – спросила я.

– Дочке недавно исполнилось шесть, – ответил Слава и его глаза стали грустными. – Они остались в Мурманске, где я служил. Моя бывшая снова вышла замуж. Ну а я вернулся в Москву.

– Так ты из Москвы? – обрадовалась я.

– Прожил здесь до шестнадцати лет, потом уехал поступать в лётное училище и приезжал только в отпуск. А год назад вернулся навсегда и решил поменять специальность, пока ещё не слишком поздно.

– Наверно, скучаешь без крыльев? – предположила я, стараясь уйти от печальной темы.

– Привык и смирился. Что делать? Жизнь продолжается и надо меняться. Нет смысла грустить о том, что не в силах изменить, хотя и принимать не всегда получается. Ну что, девушки, выпьем за то, чтобы с легкостью перестраиваться? – он посмотрел на Ладу, которая не принимала участие в нашей беседе, и поднял кружку с пивом.

Дома, слишком взволнованная, чтобы сразу спать, я вытащила дневничок.

Рассказы о Севере, где служил Слава, всколыхнули что-то давно забытое в моей душе. Раньше мы жили иначе: у нас были другие ценности в жизни, и, вообще, мы были другими: мягче и романтичнее. Наверно, «звериный лик империализма» начисто вытеснил из нашей жизни способность мечтать и уверенность в завтрашнем дне. Деньги, деньги всегда только деньги стали главенствовать в наших душах. Вот и сейчас наша работа заключалась в умасливании продавцов и покупателей, чтобы получить побольше вожделенных зелёненьких долларов. А зачем? Для того чтобы купить дочке платье или модную куклу Барби? Или иметь возможность посидеть в кафе, чтобы за кружкой пива порассуждать о потерянном смысле жизни и вспомнить, как жили раньше?

Глава 5

Сегодня мне было совершенно нечем заняться – это одна из самых больших проблем в нашей деятельности. Приходишь в офис, за полчаса делаешь все нужные звонки, потом ещё полчаса занимаешься просматриванием ежедневника, придумывая кому ещё позвонить, чтобы напомнить о себе. Всё! Больше работы нет! Дальше возникает мысль: чем занять рабочий день? Где найти клиента, который принесёт деньги, чтобы заткнуть дыры в семейном бюджете? Тяжёлое состояние, когда хочется работать, а работы нет. Но страшно хочется что-то делать. Даже ладошки чешутся. С тоской я вспомнила свою работу программиста: там у меня всегда был завал, иногда я даже не могла выйти покурить, а если случалось, что все программы написаны и сданы, можно читать литературу и осваивать новое. Здесь же, кроме гражданского кодекса и вечной «Из рук в руки», от которой клонило в сон, читать нечего. Пока я предавалась подобным невесёлым размышлениям в курилке, к нам спустились Александр Иванович с девушкой. Корольков выглядел недовольным, на чём-то настаивал, а она всё время твердила «не могу» и неловко затягивалась сигаретой. Было заметно, что девушка курит в тех редких случаях. Потеряв терпение, Александр Иванович обратился ко мне:

– Лебедева, ты у нас неробкого десятка?

Я вопросительно посмотрела на него.

– Тебе деньги нужны? – задал он уже более конкретный вопрос.

Деньги мне нужны всегда, и я подошла ближе.

– И что надо сделать?

– Да вот, – он показал на смутившуюся окончательно девушку, – не может справиться. Не агент, а сплошные эмоции: мужчину, ей, видите ли, жалко! А то, что он всё равно попал, не понимает.

– Да если бы вы видели его?! – возмущённо сказала она. – Можете меня уволить, но я не буду этим заниматься.

– Да пожалуйста, – Александр Иванович, презрительно пожал плечами и посмотрел на меня. – Ты будешь этим заниматься?