Жизнь прожить – не поле перейти – 2. Дети. Книга II

Сына звали Володей, он рос вспыльчивым, нервным ребёнком, мальчику явно не хватало мужского воспитания и материнского тепла.

Нина Ягоровна жалела мальчика, и когда ребёнок приходил с матерью на работу, то она угощала Володю, то конфетой, то пряником.

Уже в июле над Старым Осколом стали появляться немецкие самолёты. В городе устанавливался единый сигнал для оповещения воздушной тревоги.

Вскоре начали приходить первый беженцы.

Сводки с фронта приходили тревожными. Красной Армии никак не удавалось остановить стремительный натиск захватчиков. Враг приближался к границам области.

В октябре началась эвакуация населения, ценного государственного и общественного имущества. Частично демонтировали станки механического завода, перевезли вглубь страны сложное, дорогостоящее оборудование «КМАстроя». Провели эвакуацию учебных заведений, детского дома.

Для отправки людей и техники вагоны брались после освобождения разгрузившихся воинских эшелонов, но чаще приходилось их специально оборудовать. Устраивали деревянные нары, вставляли оконные рамы, в центре устанавливали железную печку. Для отопления вагона использовали всё, что попадалось под руки – доски, уголь, ветошь в масле, шпалы.

Через город и район прошли тысячи беженцев, им предоставляли отдых, питание. На запад шли эшелоны с войсками, техникой и боеприпасами.

После тяжёлых боёв 24 октября воинские формирования Красной Армии оставили Белгород.

Многие областные организации Курска эвакуировались в Старый Оскол. В городе располагался штаб 40-й армии, политотделы 21-й армии, Курский обком партии.

В конце октября редакция газеты «Курская правда» со всем составом переместилась в Старый Оскол, перевели из областного центра и Аптекоуправление.

– Город сдадут немцам? – поинтересовался Ефим Семёнович при первой встрече с управляющим Курским Аптекоуправлением, когда его эвакуировали в Старый Оскол.

– Этого нельзя не учитывать. После взятия Орла, немец с севера активно наступает на Курск, враг бросил испытанные части. Но нам нельзя паниковать. Надо выполнять прямые обязанности, на благо народу и государству. Как дела?

– Продолжаем работу по снабжению медикаментами, и другими материалами госпитали и больницы для успешного лечения раненых и больных. Стараемся обеспечивать санитарно-эпидемиологическое благополучие, но имеется большая нехватка медикаментов, сложно обстоит дело с перевязочным материалом.

– Да, я знаю. Многие предприятия медицинской промышленности подверглись разрушению, или на пути в эвакуацию. Надо лучше использовать местные сырьевые ресурсы, расширять производство медикаментов на местах. Настало время, чтоб непосредственно уделять внимание лекарственным травам, тем, что используются в народной медицине, но не применяются нашей научной. Как активные антисептики для лечения гнойных ран и язв учёные рекомендуют использовать фитонциды лука и чеснока. Сейчас для этих целей предложили применять препараты календулы, бальзам из пихты, зверобойное масло.

– Полностью с вами согласен. К нам стал поступать сфагнум как перевязочный материал. Он обладает требуемой гигроскопичностью и способностью впитывать в себя гной, кровь и прочие жидкости. В мирное время врачи не обращали на него никакого внимания, хотя в медицине применение этого мха началось ещё с XI века.

– Конечно, недаром говориться, что всё новое – это хорошо забытое старое.

После захвата Курска немецко-фашистскими войсками Красной Армии ценой больших потерь удалось остановить врага на рубеже Северского Донца, стабилизация фронта возникла на недолгое время.

Старый Оскол стал прифронтовым городом.

Начиная с июля, в городе и вокруг него, велись оборонительные работы.

Комендант Старооскольского гарнизона издал приказ №1, где сообщалось, что с введением военного положения, устанавливалось привлечение граждан к строительству оборонительных объектов и их охраны. Руководство указало на создание, обучение отрядов обороны, подготовки бомбоубежищ и пунктов для размещения воинских частей.

Ввели комендантский час, обеспечивалась охрана объектов водоснабжения, делался ежедневный анализ воды.

Вскоре город превратили в мощный узел обороны.

В середине декабря Ефима Семёновича срочно вызвали к управляющему Курским Аптекоуправлением.

– Меня направляют на фронт, – сообщил руководитель, когда Ливанов переступил порог кабинета.

– А кто будет вместо вас?

– Я полагаю, что замещать управляющего сможешь ты. Возражений нет?

– У меня среднее образование, знаний может не хватить.

– Сейчас война, а у тебя большой опыт руководящей работы, справишься. Я сообщил в Москву о предполагаемой кандидатуре.

Не прошло и двух недель, как из Москвы получили распоряжение Ливанову Е. С. замещать управляющего Курского Аптекоуправления.

Приняв дела, Ефим Семёнович добросовестно приступил к выполнению возложенных обязанностей.

Новый 1942 год супруги Ливановы встретили за скромным семейным столом.

Подняли рюмки домашнего грузинского вина, ещё в прошлом году, приготовленного тестем, за скорую победу над врагом и пожеланием, чтоб сыновья остались живы и благополучно вернулись домой с победой.

Остаток зимы и первый весенний месяц прошли без происшествий в жизни супругов.

На фронте шли активные боевые действия. В январе 1942 войска Юго-Западного фронта провели успешное наступление в районе Изюма, благодаря чему создали плацдарм на западном берегу реки Северский Донец в районе Барвенково, открылась возможность дальнейшего наступления на Харьков и Днепропетровск. Но с началом весенней распутицы наступление пришлось прекратить.

Супруги Ливановы продолжали работать каждый на своём рабочем месте. В апреле Ефиму Семёновичу присвоили звание интенданта 3-го ранга, и его причислили к среднему начальствующему составу.

Нина Ягоровна, работала в аптеке, и дома продолжала поддерживать безукоризненную чистоту и образцовый порядок, старательно заботилась о муже.

Война продолжалась, она несла беды и печаль. Многие жители тыловых и прифронтовых городов и населённых пунктов с тревогой встречали простого почтальона.

Он приносил в дом солдатский треугольник письма с сообщением, что их близкий человек жив, но и вручал казённый конверт похоронки.

В первых числах мая в квартиру супругов Ливановых постучалась беда.

Почтальон принёс конверт с извещением управления 80 отдельной Стрелковой бригады отправленное 11 апреля 1942 года.

В официальной бумаге скупым бюрократическим языком сообщалось: «Красноармеец Ливанов Карл Ефимович, уроженец Курской области г. Старый Оскол. В бою за Социалистическую Родину верный воинской присяге, проявил геройство и мужество, получил ранение и умер от ран 26 февраля 1942 года. Похоронен ст. Лоухи Кировской ж. д., шоссе Лоухи-Кестеньга 27 км, левая сторона».

– Я это чувствовала, – тихо проговорила Нина Ягоровна.

Она прошла в комнату, приблизилась к портрету младшего сына и встала перед ним на колени. Из глаз медленно заструились слёзы.

Что может быть страшнее для материнского сердца известия о гибели собственного ребёнка?

Ты его девять месяцев носила под сердцем, а потом в муках произвела на свет. Его беззубый ротик жадно вгрызался в сосок груди, упорно добывал себе пропитание.

Это доставляло радость и боль одновременно. Ты ночами не отходила от кроватки младенца: то животик болел, то зубки резались, то его просквозило, и ребёнок простыл.

Но прошло время, и он стал делать первые шаги, а материнское сердце переполнялось любовью и радостью. Текли дни и годы. Он креп, возмужал и к восемнадцатилетию превратился в красивого сильного юношу, способного дать матери опору и утешение в старости.

Но враг напал на страну и сын, как настоящий мужчина, пошёл защищать Родину и тебя от неприятеля, чтоб тот не надругался над вами. И сейчас его больше нет в живых…

– Зачем Карлушу убили! – вырвался глухой стон из истерзанной несчастьем груди Нины Ягоровны, – уж лучше б Вилена…

Но потом, осознала, что сказала, стала искренне молиться христианскому богу, всем древним богам Грузии, царице Тамаре и Богородице, всем вышним силам небесным, чтоб уберегли они, спасли старшего сына от смерти, помогли ему живым вернуться домой с этой жестокой войны.

Ефим Семёнович попытался утешить жену, но у него не нашлось подходящих слов. Он, глубоко в душе переживая потерю младшего сына, в молчании обнял супругу за вздрагивающие плечи и крепко прижал к себе. Тяжёлый камень страданий стопудовой гирей лежал на сердце, и вселенская боль скорби до краёв наполнила душу.

В эту ночь супруги Ливановы не сомкнули застланных слезами глаз. А ранним утром они пошли на работу и старались обеспечить госпиталя всем необходимым, чтоб раненые сыны других матерей оставались живыми.

12 мая Красная Армия начала наступление одновременным ударом по немецким войскам на севере с рубежа Белгород – Волчанск, а на юге – с северной части выступа линии фронта, что проходил в районе Лозовенька и Балаклея.

Вначале успех сопутствовал Красной Армии. К 17 мая ей удалось потеснить части 6-й армии немцев и вплотную подойти к Харькову. Но успех продолжался короткое время.

17 мая 1-я танковая армия вермахта Клейста нанесла удар в тыл наступающим войскам Красной Армии. Частям Клейста в первый день наступления удалось прорвать оборону 9-й армии Южного фронта, и к 23 мая отрезать советским воинским подразделениям пути отхода на восток.

Это привело к тому, что большая часть войск ударной группировки Красной Армии оказалась окружённой в треугольнике Мерефа-Лозовая-Балаклея.

Из-за катастрофы под Харьковом стало возможным стремительное продвижение немцев на южном участке фронта на Воронеж и Ростов-на-Дону с последующим выходом к Волге и продвижением на Кавказ.

Оборона советских войск в полосе Южного и Юго-Западного фронтов оказалась значительно ослабленной. Возникла угроза оккупации Старого Оскола.

В начале июня пришло распоряжение об эвакуации Аптекоуправления и других учреждений. Ефим Семёнович направлялся в Пермь, эвакогоспиталь №998. На сборы дали сутки.

Супруги Ливановы собрали необходимые личные вещи, и в назначенное время были на вокзале. На перроне скопилась куча народа. Вскоре подали состав. Все распределились по местам, согласно имевшимся спискам. В вагоне набилось человек сто, вместо положенных тридцати девяти, но никто не роптал перед лицом надвигавшейся опасности.

Прошло около часа, и состав отправился в дорогу. По одноколейному пути двигались медленно. На разъездах пропускали встречные воинские эшелоны и обгонявшие санитарные поезда.

В Воронеже при вокзале работал эвакуационный пункт. Он принимал и отправлял эшелоны с людьми, организовывал питание и медицинское обслуживание прибывших.

По прибытии в Воронеж, старший вагона в котором ехали супруги Ливановы, получил хлеб и ряд других продуктов. Люди воспользовались стоянкой, набирали кипяток.

Так с остановками эшелон добрался до Пензы. На вокзале супруги Ливановы выяснили, где расположился 998 госпиталь, и отправились на улицу Бакунина искать 62-й дом.

Нужное здание находилось недалеко, всего в нескольких кварталах, на углу пересечений улиц Бакунина и Володарского.

Это оказался добротный двухэтажный каменный дом дореволюционной постройки.

До войны в нём располагалась школа №7, а сейчас эвакогоспиталь №998.

Ефим Семёнович зашёл в кабинет начальника госпиталя, военврача первого ранга Мартышкина, доложил о прибытии, и отдал сопроводительные бумаги.

– Хорошо, – проговорил Мартышкин, и стал знакомиться с документами, – мы вас можем назначить помощником заведующего аптекой при госпитале, а жену устроим работать ассистентом в госпитальной аптеке. Жить будете в этом здании, я дам распоряжение.

Расположившись в указанной комнате, Ефим Семёнович приступил к выполнению служебных обязанностей на следующий день.

Работать пришлось с утра до позднего вечера. Готовых медикаментов катастрофически не хватало, и все лекарственные формы приходилось производить самим.

Большое количество делалось внутриаптечных заготовок для нужд госпиталя.

Много заготавливалось растворов сулемы для дезинфекции хирургического инструмента. С дихлористой ртутью приходилось работать с огромной осторожностью, попадание в организм человека всего 0,2 грамма этого вещества приводило к смертельному исходу.

Для дезинфекции медицинские сёстры замачивали хирургический инструмент в растворе сулемы, а затем промывали в 95, 70 и 40% растворах спирта, что позволяло достичь требуемый обеззараживающий эффект. Это значительно сокращало риск занесения инфекции во время операций.

Потом военные историки выяснят, что благодаря такой дезинфекции, процент возвращения в строй раненых красноармейцев оказался наибольшим, среди воюющих стран во время Второй мировой войны.

В один из дней Ефим Семёнович разговорился с хирургом, что на той неделе прибыл в госпиталь.

– Ефим Семёнович, – поинтересовался врач, – вам Карл Ефимович Ливанов не будет родственником?

– Да, это сын.

– В конце февраля я его оперировал в полевом госпитале около станции Лоухи.

– Нам пришла похоронка, но не указали, отчего парень умер.

– 17 февраля Карл Ефимович получил осколочное проникающее ранение живота. Я его прооперировал удачно, но начался перитонит. Мы не смогли его спасти. Смерть наступила от перитонита и газовой флегмоны.

Глава седьмая

С октября по конец декабря 1941 года Вилен Ливанов находился в глубоком тылу советских войск на переформировании 55 стрелковой дивизии.

27 декабря 1941 года по приказу ставки Верховного главнокомандующего 55-ю дивизию расформировали.

Тогда ходили упорные слухи, что из Киевского котла, где это воинское формирование немцы полностью разгромили, не удалось вынести знамя дивизии. А поскольку знамя утратили, то и воинская часть подлежит к расформированию.

В начале декабря командир роты связи отправил Вилена с поручением в штаб полка.

Выполнив возложенное задание, Вилен собрался возвращаться в роту, как к нему подошёл незнакомый майор и поинтересовался:

– Товарищ красноармеец, вы не грузин?

– Никак нет, товарищ майор, я русский.

– Но вы похожи на грузина.

– Хоть отец русский, но мама грузинка из села Ианети Самтредского района. Я похож на неё.

– Вы в полку с какого времени служите?

– С шестого июля этого года.

– В каком подразделении полка воевали?

– В роте связи.

– Как фамилия?

– Красноармеец Ливанов.

– Хорошо боец, мне поручили создать новый 111 стрелковый полк будущей 55 дивизии второго формирования, если не возражаете, возьму вас к себе.

– Благодарю, товарищ майор.

Майор, а это был Челидзе Ш. В. командир 111 стрелкового полка 55 стрелковой дивизии второго формирования, не обманул.

В середине декабря 1941 года Вилена направили в Приволжский военный округ, где формировались полки этого воинского подразделения и, в частности 111 стрелковый полк.

Вилена опять зачислили в роту связи 111 полка, но уже второго образования, авиасигнальщиком.

Одной из поставленных перед ним задач заключалось в постоянном ведении наблюдения за воздухом. При обнаружении советских самолётов немедленно подавать установленные сигналы. Для этих целей ему и другим авиасигнальщикам вручили сигнальный пистолет, а также набор сигнальных и осветительных ракет. Выдавались и различные другие предметы для сигнализации самолётам о расположении войск Красной Армии, чтоб они случайно не разбомбили своих.

В феврале красноармейцы роты, где служил Вилен, заметили, что у них стали кровоточить дёсны и шататься зубы.

– Это первые признаки цинги, нехватка витамина С, – сообщил фельдшер, когда к нему обратились красноармейцы.

Срочно командование дало распоряжение оттапливать сосновую хвою и всем военнослужащим пить этот отвар.

Отвар оказался горьким, неприятного вкуса, но командирам и красноармейцам пришлось безропотно это пить, чтоб не выпали зубы, и не развилась цинга.

До конца марта 1942 года части дивизии осуществляли боевое сколачивание, принимали личный состав и технику. Проводилась учёба.

С первого апреля 55-я стрелковая дивизия закончила формирование и перешла в резерв ставки Верховного Главнокомандующего.

К концу апреля эта воинская часть прибывает на Северо-Западный фронт в район города Клин, где входит в состав 11-й армии.

С 20 апреля дивизия, вышла из окрестностей деревни Вины Крестецкого района по 30 апреля, совершала марш суммарной протяжённостью около 160 километров до деревни Ярцево Половского района Ленинградской области. Для скрытного продвижения, двигалась дивизия только ночью, или в пасмурную погоду, пряталась в лесах и рощах.

Первого мая личный состав дивизии приводил себя в порядок, подготавливал всё к бою.

Дивизии предстояло наступать совместно с другими соединениями армии с севера на юг. Стояла задача отбросить противника, вновь перерезать дорогу Демянск – Старая Русса, соединиться с 1-й Ударной армией и тем самым окончательно сомкнуть кольцо вокруг 16-й немецкой армии.

Командиры знакомились с местом предстоящих боёв. Перед ними открывалась лесисто-болотистая сторона с большим количеством ручейков, речушек и озерков. В каждом населённом пункте противник создал хорошо вооружённую круговую оборону, до предельности насытив рубежи пулемётами, пушками, миномётами. На возможных направлениях наступления советских войск немцы воздвигнули системы Дзотов и Дотов, между собой соединённых траншеями и подземными ходами.

Второго мая 111 стрелковый полк, где служил Вилен, занял исходное положение на рубеже северной опушки леса, что перед болотом Сучан, южная Васильевщина.

Утром 3 мая дивизия после артподготовки перешла в наступление. По сигналу с пункта командира дивизии 107-й и 111-й стрелковые полки пошли в атаку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.