скачать книгу бесплатно
Он замолчал и разлил кипяток по кружкам. Алена тупо посмотрела на прозрачную жидкость, недоумевая, чего тут не хватает до настоящего чая, и никак не могла сообразить. Парень повозился в ящиках и всыпал в каждую чашку по несколько сушеных ягод. Запахло шиповником.
– Давай еще раз. Из-за того, что меня в этом мире больше не было, мой ребенок не родился нормальным путем, но сюда все-таки пришел.
– Ловишь на лету.
– И где он? И в каком виде? Привидение? Призрак? Неприкаянная душа? Что это? Где…
– Притормози теперь, детка. Я-то откуда знаю? Ребенок твой, тебе его и искать. Я помогу, по мере сил. Давай пару глотков шиповника, хотя, конечно, его не так заваривают, но что уж теперь… Давай-давай, это символично – надо отведать что-то и в этом мире, чтобы чуток заземлиться, а то фьють, и обратно в портал сдует. Шучу-шучу.
Он и сам отпил свою отраву. Алена не стала упрямиться, отхлебнула обжигающий настой. На чашке, которую держал в руках парень, было написано «С добрым утром», а на ее собственной – «Утро добрым не бывает».
– Отведала. Теперь что будем делать?
– Торопишься, – не одобрил гость. – Ну ладно. Я понимаю. Детки плачут, мамку кличут…
Он усмехнулся и забрал у нее из рук кружку. Поставил обе в раковину, взялся за дряхлую клеенку и сдернул ее со стола.
Поверхность столешницы оказалась зеркалом.
Парень сделал приглашающий жест, но Алена не могла сообразить, чего он от нее ожидает. Она поднялась на ноги и вгляделась в зеркальную даль, но ничего, кроме старенькой кухни и своей растревоженной физиономии с взлохмаченными волосами, не увидела.
– Мне говорили, ты использовала зеркало для перехода, – прошептал парень.
– Ну да, – ответила она, почему-то тоже шепотом.
– Так значит, это как раз твое, чего ты ждешь?
Алена оторвала взгляд от зеркальной поверхности и посмотрела ему в лицо. Гость поднял брови, и у нее возникло отчетливое впечатление, что он над ней издевается.
– Я понятия не имею, как с ним обращаться, – объяснила она нарочито медленно. – Я вообще очень мало знаю об этих ваших множественных мирах, переходах между ними, обслуживающем персонале. Понятия не имею, кто ты. Что делать. Где мы. Если ты вызвался помогать мне, то валяй, помогай. Уже пора.
Он обошел стол и приблизился к Алене – стало очевидно, что они действительно одного роста. Склонился над столешницей, отразившей его сосредоточенное лицо, провел пальцем вдоль длинного края и включил этим панель значков, как на компьютере. Быстро ткнул в пару иконок, она даже не успела разглядеть, в какие именно, и зеркало, оказавшееся экраном, заволокло туманной дымкой.
– Теперь давай.
– Давать что?
– Давай, работай.
– Как с ним работать?
Парень посмотрел на Алену, как на двоечницу. Она выдержала взгляд.
– Скажи заклинание.
– Вот потеха-то, да?
Он скорчил рожу, вдохнул, выдохнул.
– Я серьезно. Говори заклинание.
– Я не знаю никаких заклинаний!
– А я тем более! Давай, пошарь в памяти, может, найдется что-то про зеркало!
Она села и честно попыталась. Осколки зеркала, которое разбил Тролль в «Снежной королеве». Но ведь не то. Кэрролловское зеркало – тоже мимо на этот раз.
– «Свет мой, зеркальце», – вырвалось у нее.
– Ну вот! Можешь же, когда постараешься!
Алена сделала большие глаза. «Кто на свете всех милее» тут явно было неприложимо.
– Продолжай, – страшным шепотом подбодрил парень.
– «Скажи, да всю правду доложи».
– Угу.
Она растерянно взглянула на гостя, но помощи от него ждать не приходилось.
– Где теперь мое дитя, расскажи мне не шутя, – сочинила она.
Парень бесшумно изобразил, что аплодирует. По столешнице пошли круги, как будто в центр лужи бросили камень. Алена вцепилась в край стола.
Из темной глубины вдруг появилась светлая точка, которая стала расти. Через несколько мучительных мгновений она превратилась в детское лицо. Малышка доверчиво взглянула на Алену, и ее изображение тут же пропало.
– Поздравляю, у вас девочка! – заключил парень.
Глава 5
У Алены подкосились ноги, и она свалилась на стул. Гость деловито поднял клеенку и вновь покрыл ею столешницу.
– Это все, что ли? – выдавила она.
– Похоже на то.
– Но нам не показали, где маленькая.
Назвать ее по-другому у Алены просто язык не повернулся.
– Ничего, с этим уже можно работать.
– Но как?!
– Отныне ты будешь чувствовать, куда идти, у тебя установилась с нею связь. Не чувствуешь разве?
Алена прислушалась к себе. Теперь, когда парень сказал это, ей показалось, что из темной глубины ее сердца так же поднимается на поверхность горящая точка.
– Да, наверное, – ответила она не очень уверенно.
– Тогда пойдем.
Он протянул ей руку и помог подняться. Рука у него была твердая и сильная, рука настоящего мужчины. Алена вновь посмотрела ему в лицо: непроницаемое, жесткое. Сомнений не было, это был совсем не мальчик. Как она могла так ошибиться на Буяне?
– Сколько тебе лет? – спросила она глупость.
Он прыснул.
– Знаешь… Такие вопросы…
– Женщинам не задают. А ты не женщина, так что можно.
– Можно. Но не нужно.
– Так сколько?
Он махнул рукой.
– Много.
– Типа сто?
– Больше, Алена.
Он впервые назвал ее по имени. И хотя то, что он говорил, на самом деле соответствовало ее подозрениям, это не укладывалось у нее в голове.
– А зовут тебя как? – спросила она в третий раз.
На третий раз в сказках задуманное обычно удавалось.
…Или не удавалось.
Он замер и посмотрел на нее, как будто отрешенно.
– На острове ты что-то там несла про то, что моя тень якобы застряла под камнем. Как звали того, о ком ты подумала?
– Питер, – с запинкой ответила она.
– Тогда зови меня Питером. Мне подойдет.
Он подхватил свой мешок и раздернул шторы. Занимался рассвет. На улице крупными хлопьями валил снег.
– Ой, – испугалась она.
– В чем дело?
– Как мы пойдем по снегу? Без одежды и без обуви.
Она показала на свои и на его босые ноги. Парень посмотрел на них, как будто впервые.
– А… мы не пойдем.
– Что?
– Полетим. Ты же умеешь, Алена.
– Я… умею не в этом мире, наверное? – пискнула она, попятившись.
– В этом мире тебя, по сути, давно уже нет. Как ты там недавно говорила – «привидение», «призрак», вот – это ты и есть. Привидениям закон не писан. Тем более ты со мной.
Последнюю фразу он сказал настолько уверенно, что Алену скрутила вдруг нечеловеческая тоска по тому, кто всегда защищал и поддерживал ее. По Федору. Увиденная мельком малышка была ведь и его дочерью. Ей нужно сейчас собраться с силами, чтобы разыскать девочку и отправить ее… но куда? И как? Она снова села, чтобы перевести дух.
Питер тем временем распахнул окно.
Питер. Она назвала его так, вспомнив о Питере Пэне, мальчике, который раз и навсегда отказался взрослеть. Его придумал в начале ХХ века Джеймс Мэтью Барри. Ну, если он его придумал, конечно. Такие герои просто так не рождаются в воображении, верила Алена. Кто-то в той части жизни, что в норме скрыта от нас, должен был надиктовать Барри эти строки, ведь невозможно сочинить их самому.
« – А почему ты теперь не летаешь, мама?
– Потому что я выросла, милая. Взрослые летать не умеют.
– Почему?
– Потому что летать может только тот, кто весел, бесхитростен и бессердечен. А взрослые уже не такие».
Кем может быть этот парень, «не совсем человек», который живет на свете уже более сотни лет?
Ее неожиданный спутник, подобно Питеру Пэну, намеревался сняться с подоконника и подняться в воздух. А еще она увидела, что он на глазах молодеет, вновь приобретая облик шебутного мальчишки.
– Ты чего это? – удивилась она.
– Так удобнее, – объяснил он, даже не спрашивая, что она имеет в виду.
Единственным отличием от хрестоматийного героя, которого мог бы изобразить художник, была котомка у него на плече.
– Зачем тебе мешок, Питер? – спросила Алена.
Паренек вздрогнул и тут же расплылся в улыбке:
– Брр, морозно все-таки. Что?
– Мешок тебе зачем?
– Ну как, шиповник там таскаю и другое всякое, что под рукой надо держать. Ты летишь или нет?
Шиповник он брал тут, на кухне.
Она прислушалась. Тиканья часов теперь не было слышно, в квартире царила тишина. Через раскрытое окно в кухню влетали одинокие снежинки. Метель немного утихла, видимость улучшилась.
