Хот-дог, кофе и корпоративный ад

Лира Попова

Хот-дог, кофе и корпоративный ад

Глава 1

– Когда ты выйдешь замуж ? – очередной вопрос от коллеги, которого это не касается.

– Эх, наверно тогда, когда вы перестанете совать свой нос куда не надо, Эдуард Васильевич, – мило улыбаясь ответила Кэс не поднимая головы от своего ноутбука.

– Осторожнее, Кэс, а то так и останешься с ноутбуком до пенсии, – не унимался Эдуард Васильевич.

Она медленно подняла глаза. На лице всё ещё играла та самая «милая» улыбка, от которой новички отдела обычно чувствовали себя как перед визитом к стоматологу.

– Лучше с ноутбуком, чем с ипотекой, тремя детьми и мужем, который ест селёдку в постель.

Кто-то в углу тихо прыснул. Эдик поперхнулся кофе и, бурча, ретировался к кулеру.

Кэс снова уткнулась в экран. Таблица Excel сияла зелёными галочками – жизнь её пока складывалась логичнее, чем у большинства знакомых семейных пар. И главное – по ее желанию.

– Кассиопея Дмитриевна, зайдите, пожалуйста, к директору, – сказала Лика.

Красивая, умная, и, по правде говоря, знающая больше, чем сам руководитель отдела продаж. Лика была из тех, кто мог бы управлять оркестром, но из-за страха общественного неодобрения всё ещё играла на треугольнике в углу сцены.

Иногда Кэс всерьёз подумывала стукнуть её. Не сильно. Так, символически. Чтобы та, наконец, проснулась, расправила плечи и начала рулить той сферой, где она объективно крута.

– Да сейчас. Закончу и подойду, – ответила Кэс, сохранив документ, как будто закрывала не отчёт, а последний акт драмы, и нажала «отправить».

«Ну что ещё нужно этому придурку?» – шла и думала Кэс. За всё время работы он вызывал её уже раз пять. «Вызовет в шестой – точно пошлю. К чёрту. И плевать на работу. Как будто на нём свет клином сошёлся… петух», – мысленно добавила она, и чуть не усмехнулась от собственного жаркого внутреннего диалога.

Она вошла в кабинет, не сбавляя шага:

– Да, Юрий Геннадьевич. Что снова? Война? – с усмешкой бросила она и села напротив, даже не дождавшись приглашения.

– Ага, война с тобой у меня, – тяжело вздохнув, выдал Юрий Геннадьевич. – Кэс, у тебя сегодня встреча с важным клиентом. Ты же помнишь?

– Конечно, помню. Вы уже пятый раз мне об этом напоминаете. Я, к счастью, не страдаю амнезией. Хотя очень хотелось бы… – с тем же самым выражением ледяного спокойствия произнесла Кэс.

«…чтобы твою физиономию забыть как страшный сон», – добавила она мысленно. Да что уж там – любой бы так сказал. Петух, натуральный. Прическа, как будто из рекламы для подростков. Ходит, взъерошенный, типо модный, типо начальник. Крутой. Только зачем – не ясно. Может, в глубине души он думает, что молодость можно замазать гелем для волос.

– Ты нахалка, конечно, но работаешь отлично. Так бы выгнал тебя давно, да только клиенты тебя обожают, – протянул Юрка с обиженной миной. Юрка-петрушка, как называла его Кэс. Иногда за глаза. Иногда – нет.

– Хотя… – он наклонился вперёд и понизил голос, – не только за работу тебя держу. Красивая, чёрт…

– Фу. Я всё слышу. Оставьте свои мыслишки при себе, – поморщилась Кэс. – Я ведь и двинуть могу. Вы же знаете.

Юрка-петрушка слегка отпрянул. В голове у него промелькнуло воспоминание о корпоративе прошлого года. Тогда он перебрал, решил поверить в себя и попробовать счастья. Счастье ответило хуком в челюсть. Хорошим таким, с хрустом. Потом были больница, щи через трубочку и стыд, который он теперь пытался ретушировать под флирт.

– В общем, клиент хочет переговорить в ресторане. Дресс-код – тот же. И, блин, не вздумай прийти в джинсах, как в прошлый раз, – пробормотал Юрка-петрушка, пряча глаза.

– Ой, в прошлый раз вы выдернули меня с выходного, между прочим, – подняла бровь Кэс. – Потому что вы не то ляпнули моей клиентке, и она грозилась сломать вам хребет. И, скажем честно, она даже попыталась. Хотя, возможно, зря остановили…

Она усмехнулась и добавила уже спокойнее:

– Я поняла. Буду в официозе. Костюм у меня есть, шикарный, цвет шоколада…

– Нет. Нужно быть в платье. Клиент любит красивых дам.

– Ляяя… – протянула Кэс, резко повернув к нему голову. – Ну вот ещё. Мне условия ставить будут? Я ему услуги предлагаю, а не себя!

Она уже хотела развернуться и уйти, но краем глаза увидела, как у директора залилось пунцовым лицо. И в этот момент до неё дошло.

– А-ах ты ж… – начала она, выпрямляясь. – Вы что, меня решили предложить? Вместо моей работы? Да я вас сейчас всех лишу клиентов, до единого. Хотите переговоры? Переговорим. С адвокатом!

– Кэс, да нет же, ты что?! – заторопился Юрий. – Он просто… ну, очень серьёзный и важный клиент. Ему под шестьдесят. Он привык видеть девушек в платьях. Ну, типа… стереотипы.

– Ага, стереотипы, – протянула Кэс, скрестив руки на груди. – А ничего, что я девушка? И в его стереотипах, случайно, нет такого пункта – «девушка = рабыня»?

Юрий сглотнул, начал что-то мямлить, но Кэс перебила его, уже спокойным голосом, с лёгкой полуулыбкой:

– А то я же не стерплю. Вы ж меня знаете.

– Прошу тебя, не сорви сделку… Она многомиллионная! – почти шёпотом взмолился Юрий, вцепившись в голову, будто пытался удержать остатки здравого смысла.

Кэс вздохнула и, не скрывая усмешки, бросила через плечо:

– Ой, сколько ещё сорву… Я в десять раз больше ваших «многомиллионных» делаю. Сами знаете, Юрий Геннадьевич.

И, не дожидаясь ответа, развернулась на каблуках и вышла – с той самой походкой, в которой был и профессионализм, и вызов, и абсолютная независимость.

Садясь на своё место, Кэс бросила взгляд в сторону отдела продаж – и не зря.

Эдик, наш местный комик и любитель пассивной агрессии, тихо шептал коллеге:

– Смотри, вредина вернулась от шефа… Наверное, уже успела подлизаться. Или, может, себе условия получше выбила, хе-хе.

Кирилл, вечно стоящий рядом, хмыкнул, но в голос не засмеялся.

Кэс молча взяла со стола чехол от наушников. Подняла голову. Улыбнулась. Очень спокойно.

– Эдуард Васильевич, как вы думаете, что быстрее: ваша ловкость или моя меткость?

Не дожидаясь ответа, она метко кинула чехол прямо в лоб говоруну. Тык! – идеальное попадание.

Офис взорвался смехом. Даже Лика, вечно серьёзная секретарь, прыснула в ладошку.

Кирилл, не рискуя словом, поднял руки вверх – как на допросе.

– Капитулирую, – сказал он с улыбкой.

Кэс беззвучно кивнула и включила ноутбук, как будто ничего и не было.

Кэс только начала печатать, как на экране всплыло уведомление:

Сообщение от: Лика (секретарь)

«В следующий раз кидай чем-то потяжелее. Может, дойдёт до Эдика.

P.S. Считаю попадание выдающимся.»

Кэс усмехнулась.
Секретариат, конечно, у них суровый, но в нужные моменты – просто золото.

Она быстро ответила:

«Спасибо за поддержку. Держу в запасе степлер. 💅»

Не дожидаясь конца рабочего дня, Кэс начала собираться домой. Все задачи были выполнены, отчёты отправлены, и теперь ей оставалось только подготовиться к вечерней встрече.

Глава 2

«Зачем ждать? Лучше раньше уехать и успеть отдохнуть, чем потом спешить как дурочка», – подумала она, закрывая ноутбук и собирая вещи. Быстро, без лишней суеты, бросила сумку через плечо и направилась к выходу.

Она уже представляла, как будет выглядеть на встрече. Тот костюм, который Юрий Геннадьевич так любит комментировать, был на своём месте в шкафу. Но в голове всё равно крутились мысли о платье. Стереотипы, стереотипы…

Взгляд в зеркало показал, что она все ещё остается самой собой – с лёгким сарказмом на губах и уверенностью, что никакие чужие стандарты её не тронут.

– Ну что ж, посмотрим, кто кого, – сказала она сама себе, слегка усмехнувшись, и направилась к двери.
После долгого рабочего дня Кэс села в свою машину и поехала домой, не думая о никем не замеченных уставших лицах коллег и их комментариях. Дома она расслабилась, поела, затем приняла душ и принялась за подготовку.

В этот раз она выбрала костюм цвета шоколада – строгий, но с характером. Никаких лишних деталей, только элегантность и стиль. Волосы распустила и сделала локоны – лёгкие и естественные. Макияж был сдержанным, но броским. Губы – ярко-красная помада, как знак уверенности, а глаза подчеркнуты едва заметным, но эффектным макияжем, который не кричал, а лишь добавлял глубины взгляду.

Она оглядела себя в зеркале, оценивая результат. Да, это было точно то, что нужно. Образ уверенной, независимой женщины.

Захватив папку с документами, которые она подготовила для встречи, Кэс выглянула в окно. Время пришло. Было что-то одновременно тревожное и захватывающее в предстоящей встрече. Она всегда любила такие моменты – когда всё зависит только от тебя, и никто не решит, как сложится ситуация, кроме тебя.

Она спокойно одела каблуки, взяла сумку и вышла, уверенная, что с этим образом она точно произведёт нужное впечатление.

Кэс вышла из дома, ощущая лёгкую ироничную улыбку на губах. «Никаких стереотипов, только профессионализм и немного харизмы», – думала она, опускаясь в водительское кресло. На встречу в ресторан она поехала на своей машине, уверенная, что лучше всего передвигаться на чём-то, что принадлежит только ей. Без чужих взглядов и, главное, без стереотипов.

Подъехав к ресторану, она остановилась, выгрузила документы и с лёгкостью вышла из машины, держа каблуки уверенно, но не как на подиуме – больше как на танцевальной площадке. Внешне всё идеально, но внутренне она уже готовилась к театру абсурда. Ресторан, конечно, шикарный, но она всегда чувствовала, что места вроде этих – идеальная почва для множества стереотипов. Она не ошибалась.

Подойдя к двери, Кэс на мгновение остановилась, посмотрела на своё отражение в стеклянной витрине ресторана и тихо сказала себе:
– Ну что, посмотрим, кто из нас сильнее – я или его представление о «правильных дамах».

Внутри было тепло и красиво, но с легким налётом вычурности. Как в фильмах, где все мужчины носили костюмы, а женщины – платья с глубоким декольте, даже если это просто бизнес-ужин. Кэс глубоко вздохнула, настраиваясь. За столом её ждал клиент, а вокруг были те, кто уже пытался выглядеть важнее, чем был на самом деле.

Она села, улыбнулась, расправила документы на столе, словно готовая представить серьёзный отчёт, а в голове уже крутилось: «А теперь шоу начинается». В этот момент её клиент, пожилой мужчина в дорогом костюме, оценил её внешний вид с едва заметной улыбкой, и Кэс не могла не подумать: "Да ты ж, старичок, не по возрасту боишься ярких женщин…"

– Кассиопея, у вас очень красивое имя, – произнёс мужчина с заискивающей улыбкой, прерывая разговор.

– Благодарю, – ответила Кэс сдержанно, но внутри уже мысленно делая паузу. Какой же бред несут мужчины, когда пытаются уделить внимание… Ну да, конечно, «красивое имя». Лучше бы заказал мне стейк. Раз уж понравилась, так хоть по делу.

Она едва заметно оглядела меню, мимоходом заметив, что её голод пробудился сильнее, чем вся эта "нежность". Сколько бы он ни говорил о её имени, она всё равно больше думала о том, какой изысканный стейк она бы сейчас съела. Вот это было бы действительно внимание – к настоящим потребностям.

Он продолжал что-то говорить, но её мысли снова унеслись к тому, как она будет наслаждаться вкусом мяса, совершенно не заинтересованного в её имени.

"Пожалуй, закажу себе стейк, а не комплименты", – решила Кэс, наслаждаясь возможностью продолжать играть свою роль.

Мужчина продолжал говорить что-то о её имени, но Кэс едва слушала. Взгляд её скользнул по меню, и, наконец, она приняла решение.
– Простите, – перебила она его, – стейк средней прожарки, пожалуйста. И бокал красного.

Он, как и ожидалось, на мгновение застыл, явно не подготовленный к такому повороту.
– О, конечно, стейк… – начал он, не зная, как правильно отреагировать. – Очень необычный выбор для дамы. Вы не хотите чего-то более… легкого? Например, салат?

Кэс спокойно подняла взгляд, усмехнувшись.
– Стейк – это не только еда, это, знаете ли, вопрос самооценки. Я люблю, когда меня ценят по-настоящему, а не по моим предпочтениям в салатах.

Мужчина сбился с мысли и снова взглянул на меню, в то время как официант уже ушел приняв её заказ. Кэс чувствовала, как её уверенность в выборе начала работать на неё.

Она улыбнулась, смотря, как клиент пытается вернуться в свою роль:
– Так что, стейк будет в самый раз, – добавила она, слегка поджимая губы, чтобы скрыть усмешку.

– Не думал я, что у меня будет такая беседа с такой прекрасной дамой, – сказал Игорь Викторович, слегка поправляя манжеты и давая понять, что он сам себя теперь нахвалит.

О, классика, теперь будет всю встречу меня комплиментами засыпать… – подумала Кэс, но вслух сказала совсем другое.

– Игорь Викторович, – произнесла она, не скрывая лёгкой иронии, – давайте лучше перейдём к подписанию договора, пока не принесли заказ. Потому что если я ещё немного подожду, потом, знаете ли, не смогу вообще говорить по делу. Захочу только спать. И не факт, что смогу даже держать глаза открытыми.

Она сделала паузу, с интересом наблюдая за его реакцией. Далеко не все люди понимали, когда лучше оставить все свои «цветочные» речи при себе. Игорь Викторович явно не был в числе тех, кто мог читать атмосферу.

– Кассиопея Дмитриевна, а вы бы не хотели получать свои проценты… скажем, в третьем размере? – с ухмылкой протянул Игорёк, как его уже мысленно окрестила Кэс.

О, понеслось… Начинается корпоративный фольклор имени "старый ловелас идёт в атаку", – подумала она.

– Хотела бы, конечно, – произнесла Кэс с почти наивной улыбкой, – но сомневаюсь, что шеф настолько расщедрится.

– Да нет же, я не об этом… – спохватился он и, решив перейти к практике, потянулся рукой через стол.

Кэс не двинулась. Она только криво улыбнулась, чуть отклонилась назад и с ленцой произнесла:

– Спасибо, Игорь Викторович, но меня не прельщает удовольствие принимать такие предложения… даже под соусом многомиллионной сделки. Мне как-то больше по душе договорённости, которые не надо потом отмывать хлоркой.

Рука Игорька зависла в воздухе, а на лице промелькнула классическая «ошибка системы». В этот момент официант торжественно принёс стейк, как бы закрывая сцену кулинарным занавесом.

В конце концов, Игорёк всё же подписал документы, не без вздохов, не без последних попыток "очаровать", но – подписал. Сделка состоялась. Кэс мысленно поставила галочку и расслабилась ровно настолько, насколько позволяет деловой костюм цвета горького шоколада после стейка средней прожарки.

– Ну хоть кормилец из него неплохой, – пробормотала она себе под нос, доедая десерт, который был, надо признать, на редкость изысканным. Если уж и терпеть корпоративных клоунов, то только с пирожным.

Но, как водится, Игорёк не унимался.
– Может, всё-таки кофе у меня? – произнёс он с тем самым прищуром, за который, видимо, в юности его звали «бабник» (или били по носу, тут неясно).

Кэс безмятежно вытерла губы салфеткой, открыла сумочку и положила на стол свою «малышку» – чёрный перцовый баллончик с блестящей надписью «Для особо настойчивых».
– Знаете, Игорь Викторович, я, конечно, за нестандартные завершения деловых ужинов… но не до такой степени.

Он отпрянул с нервным смешком.
– Шутите?

– Всегда, – ответила она, подмигнув. – Но редко дважды.

Она встала, забрала документы, папку и свою «малышку», с чувством покинула ресторан и почувствовала, как ночной воздух куда чище, чем атмосфера за столиком номер восемь.

День удался, – подумала Кэс и поехала домой. Где никто не пытался потрогать её за руку, и где был её любимый халат и свобода быть собой.

Глава 3

Следующий день был выходным. И, слава богу, Кэс ещё вечером сообразила перевести телефон в режим самолёта, иначе Юрий Геннадьевич наверняка бы нашёл способ испортить и субботу.

Проспала она до обеда. Без угрызений совести, зато с художественным беспорядком на голове, слюнями на подушке и рукой, которая абсолютно бессознательно чесала… ну, скажем, довольно интимную зону.

– Ах ты ж мать твою прекрасная, – пробормотала Кэс, приходя в себя. – Это что, утро богини? Или конец репутации?

Она села на кровати, посмотрела на своё отражение в зеркале – одно глазное яблоко косит, волосы напоминают побег из дурдома, и подушка отпечаталась на щеке, будто татуировка.

– Ну ничего, – сказала она себе, вставая и потягиваясь. – Люди и не в таком состоянии на совещания ходят. Хотя я – не люди. Я Кассиопея, мать её, Дмитриевна.

Она потопала на кухню, где её ждал кофе, который она ещё не приготовила, но уже всем сердцем любила. На ходу включила телефон – 27 непрочитанных сообщений, 3 пропущенных звонка и голосовое от Юрия, в котором, судя по превью, мелькали слова "срочно", "важно" и "какой кошмар".

Кэс вздохнула.

– Кошмар, Юрий Геннадьевич, – это когда ты просыпаешься с рукой в трусах и ощущением, что тебя будут искать с вертолёта. А всё остальное – рабочие вопросы.

Она сделала первый глоток кофе и поняла, что день обещает быть хорошим.

Кэс, потягивая кофе и лениво тыкая пальцем по экрану, зашла в FaceTime. На другом конце вселенной, по имени «Эл», уже сияла камера, идеально сфокусированная на её лице с утренним сиянием и нежным пледом с розовыми зайчиками.

– Доброе утро, солнышко, ты уже молилась сегодня? – пропела Эл с выражением лица, будто сейчас поднесёт ладан к экрану.

– Эл, я проснулась со слюнями на подушке и рукой в трусах. Если это не мантра новой жизни, то я вообще не понимаю, зачем просыпаться, – сухо ответила Кэс, отпивая кофе.

Эл только ахнула и прижала ладони к щекам.

– Кассии! Ты же леди!

– Эл, я Кэс. И максимум – это «лЭди ГаГа после апокалипсиса».

– Господи, и как мы с тобой вообще дружим?

– Видимо, ты пытаешься спасти мою душу, а я – расшатать твою психику. Баланс, Эл, вселенная всё предусмотрела.

Подруга закатила глаза, поправляя идеально завитую чёлку.

– Ну хотя бы ты была в платье вчера, как договаривались?

– Была в костюме. Даже не дралась. Хотя соблазн был. Зато клиент накормил стейком, попытался схватить за руку, но я показала ему мою «малышку».

– Пистолет?!

– Баллончик, Эл. Хотя если бы у меня был пистолет, я бы тебе не сказала. Чтобы ты могла честно сказать на допросе: «Она мне не рассказывала!»

Эл в ужасе зажала рот рукой, Кэс хохотнула.

– Ладно, хватит моралей. Ты лучше скажи: может, вечером кино и винишко? Я обещаю вести себя как «почти приличная женщина».

– Почти?

– Ну, давай не наглеем.

После звонка с Эл – сеанса духовного гештальта, как это называла сама Эл, – Кэс, глубоко вздохнув, открыла мессенджер. Висело одно длинное голосовое сообщение от Юрия Геннадьевича. Три минуты пятьдесят семь секунд. Это уже не аудио – это почти подкаст. Без заставки, без смысла и, к сожалению, без кнопки «пропустить».

– Ну что ты там, родной, – пробормотала Кэс, нажимая «воспроизвести» и закатывая глаза так, будто искала на потолке смысл жизни.

Из динамика зазвучал уставший голос шефа:

– Ну… эээ… короче, Кассиопея… вчерашний ужин, по словам клиента, был… эээ… «со странной энергетикой». Он сказал, что чувствовал… давление. Хотя договор он подписал, и спасибо тебе, но… эээ… на будущее давай чуть мягче, без… как бы это… – Юрий надолго замолк, будто подбирал формулировку, – …без демонстрации спецсредств, да?

– Пфф… Спецсредств, говорит. Я ему, между прочим, жизнь спасла. Себе. – пробормотала Кэс, не останавливая запись.

– И ещё, Кассиопея… эээ… Эд опять всё испортил. Сорвал договор. С клиентом. Очень важным. Теперь срочно нужно всё переделать: документы, эскизы, презентацию, и чтобы было вау. Срочно. Желательно сегодня. Ты ведь можешь, да?

И тишина.

Кэс уставилась в стену. Минуту переваривала всё это и, не торопясь, нажала «ответить».

Набрала:
«Юрий Геннадьевич, я сейчас вне зоны досягаемости. Географической и эмоциональной. Молитесь на интернет, вдруг он меня вернёт.»

Удалять? Нет. Отправить? Конечно.

Отправила. Улеглась обратно на диван.

– Ну что, работающая женщина, ты снова на передовой. Только сначала – в душ. А потом спасать мир. В который раз.

Глава 4

Кэс села в машину, поправила очки, вздохнула так, будто сейчас собирается не на работу, а на линию фронта, и выехала в сторону офиса. По дороге она представляла, как будет заходить туда с табличкой на лбу: «Подошёл – умер».

Оказавшись у входа, она надела серьёзное лицо номер шесть – «я убью любого, кто попросит сделать хоть что-то до второго кофе» – и пересекла ресепшн, как Брюс Уиллис на пенсии: вечно уставшая, но по-прежнему опасная.

Лика на входе робко махнула рукой, но, увидев выражение лица Кэс, сразу же нырнула за монитор, будто пытаясь спрятаться от реальности.

Кэс беззвучно прошла к своему столу, встала рядом с Эдом, который даже не успел открыть рот:

– Эдуард Васильевич, молчи. Просто молчи. Один звук – и твой степлер окажется у тебя в заднице. – Она улыбнулась. По-хищному. – С закрытым ртом ты мне даже симпатичен.

Эд судорожно кивнул и заткнулся, как будто у него появился новый духовный наставник.

Она села за компьютер, открыла рабочую папку, увидела пять писем от Юрия Геннадьевича, все помеченные «срочно», и громко произнесла:

– Так. Раз уж я спасла вчера вашу задницу, уважаемый Юрий Геннадьевич, мне положена двойная ставка. И шоколад. Весь. Не плитка. Коробка. И пусть там будет фундук. Если там будет изюм – я сделаю вам редизайн вашего лица.

Юрий в кабинете за стеклом замер с чашкой кофе и кивнул ей через стекло, будто сдаваясь.

Кэс довольно включила музыку в наушниках, открыла презентацию и пробормотала:

– Бог дал мне терпение. Я его уже почти израсходовала.

В дверном проёме, как по расписанию, появилась голова, которую уже научились бояться даже охранники. Дрейк. Его силуэт узнавали по неуклюжему шарфу, по вечно блестящей от волнения лысине и по взгляду, полному бессмертной любви и отсутствия инстинкта самосохранения.

Сотрудники офиса как один замерли, провожая его глазами с выражением лиц: «Прощай, герой. Земля тебе пенопластом».

Кирилл поспешно закрыл перед ним шторку, Эдик притворился, что уронил степлер и медленно сполз под стол, а Лика перекрестилась.

Дрейк же, улыбаясь, будто у него под мышкой букет, а не папка с документами, уверенно зашагал к столу Кэс.

– Кассиопея… ты сегодня особенно прекрасна. Видимо, потому что я тебе приснился.

Кэс подняла на него глаза, полные ледяного равнодушия с примесью «ещё одно слово – и тебе снова понадобятся рентгены».

– Дрейк, я тебе уже говорила, что ты настойчив, как вирус, который антивирус не берёт.

– Но… разве это плохо? Любовь – она ведь не ищет легких путей!

– Угу. Моя любовь, например, ищет мужчин, у которых есть здравый смысл. И хотя бы один рёберный хрящ, не сломанный мной лично.

Он всё же сел рядом, положив руку на стол, поближе к её клавиатуре.

– Я принёс тебе кофе… – прошептал он с придыханием.

Кэс наклонилась ближе, почти ласково:

– Дрейк, если ты ещё раз подойдёшь ко мне в период моего рабочего бешенства, я закажу тебе не капучино, а катафалк. С сиренами. Но не из любви. А из уважения к твоему упрямству.

Он замер, сжал стакан и, наконец, начал пятиться назад.

– А кофе оставь, – добавила Кэс, – ты хоть на что-то сгодился сегодня.

Она сделала глоток, поморщилась:

– Без сахара? Конечно, ты всё испортил.

– Дрейк, говна ты кусок, свали от нашей спасительницы, – орёт Юрий Геннадьевич, резко вылетая из кабинета с глазами, полными ужаса, – иначе я засуну тебе этот стаканчик прямо в…

– Юрий Геннадьевич! – вскрикивает Лика с ресепшна, кидаясь закрывать ему рот папкой. – Тут же дамы!

– Да я за даму и ору! – отталкивает он Лику и показывает пальцем на Кэс. – Она мне вчера клиент подписала на сумму, за которую ты, кретин, даже квартиру не снимешь. А ты опять тут трусы свои душевные развешиваешь!

Дрейк растерянно жмёт стакан в руках, и кофе начинает просачиваться сквозь его дрожащие пальцы.

– Я просто хотел… – лепечет он, глядя на Кэс, как кот на хозяйку, которая уже потянулась за тапком.

Кэс в этот момент медленно встаёт. Очень медленно. Стул отодвигается с характерным скрипом, который может испугать и бывалого гангстера. Она поправляет пиджак, смотрит в зеркало, приглаживает локон – и с абсолютно спокойным, почти ласковым голосом говорит:

– Дрейк. Ты слышал человека. Уйди. Пока стакан не оказался там, где тебе будет трудно сидеть до конца года.

– Я… – он еще пытается что-то сказать, но Кирилл сзади уже начинает плотно закрывать входную дверь и делает вид, что потерял ключ от офиса. Навсегда.