Контактер

– Босс! К взлету готовы! – высунулся из шаттла твиникиец. Финик метнул взгляд на шлюз и затараторил еще быстрее:

– Так вот, похоже, одну из своих перевалочных баз никвы построили здесь. Они летали по всему космосу, собирали данные и отправляли для обработки в такие вот точки, чтобы потом вычислить корень – основу всей речи во Вселенной. Корневой диалект, слыхал? На его основе и создан всегалактический язык, вот почему он так легко учится!

– И? – поторопил излишне углубившегося в тему лингвиста Айримир.

– Когда проект был завершен, они улетели, а огромное количество неэлектронных носителей данных осталось здесь! Если я прав, на этой горе ключи к расшифровке сотен древних языков! Понимаешь?! Может, даже форисцианский есть! Это же настоящее сокровище!

– Финик, это только догадки… – начал было Айримир, но по грустнеющему лицу лингвиста понял, что тот все эти доводы слышал уже не раз, и если они до сих пор его не убедили, то это дохлый номер. – Ты сказал, там слишком светло. Как ты собирался увидеть свое сокровище?

Финик благодарно вздохнул, подтверждая, что спорить с голосом разума ему уже осточертело, и с радостью ухватился за вопрос:

– На самой базе нормально, никвы установили подсветку только для того, чтобы отпугивать аборигенов. Те до сих пор считают эту гору священной и держатся подальше.

– Пусть так, но как ты доберешься до той базы? Если фильтры не справляются, вряд ли тебя спасут темные очки.

Уже было открывший рот Финик внезапно смутился и нервно улыбнулся. Айримир застонал, мгновенно сообразив, почему лингвист не слетал на эту гору раньше.

Провожатые были не те.

– Не-ет, даже не проси!

– Ты же с Флиберии! – заскулил Финик, молитвенно складывая пальцы. – Ваша Ингард-Шейра в сто раз ярче этой несчастной горы! Тебе этот свет вообще не повредит, я уверен!

– Да Эйдирни со светом, Финик! – Айримир возмущенно рубанул воздух, заставив попятиться уже лингвиста. – Ты предлагаешь мне залезть на без малого шесть тысяч метров вверх! Не знаю, в курсе ли ты, но на такой высоте собачий холод вообще-то!

– Так ты надень биозащиту! – так уверенно предложил Финик, что просто руки опустились. Действительно, подумаешь, снег, лед и мучительная смерть – биозащиту надел и порядок! Тьфу и растереть как просто, превосходно вообще, ага!

– Это очень-очень-очень важно! – перешел на трагический шепот Финик. – Мне не по карману собственная экспедиция, если «Фибрра» улетит, у меня может не быть больше шанса, и это открытие сделает кто-то другой! Пожалуйста, Айримир, прошу! Помоги мне найти эту базу, и я переведу тебе все, что захочешь! Всю жизнь буду переводить!

– Переведи для начала «где твоя совесть, Финик?» и приклей себе на лоб!

– Босс! Ну чего, мы летим, нет?

– Нет! – резко обернувшись, рявкнул Айримир. Бедный твиникиец аж присел. – И не называй меня боссом! Глушите шаттл, работать пойдем!

– Ведешь себя, как полный босс, – буркнул Кип, – и удивляешься, что так зовут.

Негодующий взгляд вынудил его трусливо уйти в спящий режим.

– Так что? Поможешь?.. – робко пискнул Финик.

Айримир хмуро оглядел его, пройдясь по тощенькой фигурке с ног до головы. Лингвист излучал надежду во все стороны и почему-то ужасно напоминал его самого. На «Фибрру» Айримир летел, окруженный таким же ореолом надежды, который кое-кто мог потушить всего одним словом.

И не потушил.

– Ладно.

Финик расцвел улыбкой от уха до уха и наконец-то поднялся с земли.

***

Как ни стыдно было в этом признаваться, Айримир почти надеялся, что на основном задании что-нибудь пойдет не так. Самую чуточку! Тогда можно было бы отказаться лезть на Скрижаль в связи с неблагоприятными обстоятельствами. Он даже позволил Финику пойти с ними – тоже в камуфляже, конечно – рассчитывая, что тот что-нибудь выкинет и будет сам виноват.

Провидение явно было не на стороне Айримира.

Отснять два новых города Древа удалось легко и быстро – перелет от одного к другому и то занял больше времени. На загримированную группу высадки никто не обращал внимания, а если и замечал, то считал обычными туристами. Такие компании, снимающие причудливые здания и глазеющие по сторонам, тут и без них были на каждом углу.

Совесть и ответственность не позволяли Айримиру отпустить Финика на свободу даже ради отказа лезть на гору, и он ни на секунду не выпускал его локоть, заставляя то и дело ойкать и шипеть. На его фоне твиникийцы казались невероятно собранными, профессиональными и компетентными. Они точно знали, как себя вести, что можно делать, а что нельзя, и ни разу не дали повода их одернуть. То ли поднабрались-таки опыта за четыре высадки, то ли вся их прелесть познавалась в сравнении.

Впрочем, Финик тоже особых проблем не доставлял, с интересом, но без фанатизма разглядывая город и жителей. Даже тихонько советовал парням, что лучше заснять. Ему, как единственному ученому среди них, было легче понять, что может понадобиться в исследованиях.

В общем, у Айримира было время обдумать очередной сюрприз мироздания и познать дзен. И чего он накануне так психовал из-за этой высадки? В конце концов, он пошел на эту работу, чтобы сбежать от обыденности. Дикая планета – это единственное место, где контактер главнее, чем капитан. Только здесь он в полной мере может быть собой, принимать свои решения и руководствоваться своими убеждениями! Так какого же хрена он сам себе портит кайф?!

– Ай! – подал голос Финик, заставляя Айримира вынырнуть из успокаивающего аутотренинга и торопливо сбросить жар. – Слушай, может, прихватку купим? Смотри, какая красивая, в ягодку, как раз тебе по… ой! Да ладно, ладно, я просто шучу!

Твиникийцы зафыркали, старательно отворачиваясь, Кип заржал в открытую. Финик, казалось, сам не ожидал, что его слова вызовут такую реакцию, и на Айримира глянул даже как-то виновато.

– Давай лучше поводок купим, – ехидно предложил тот. – И мне удобно, и тебе не жарко. Можем тоже в ягодку подобрать.

Финик улыбнулся, показав крупные зубы, борящиеся за территорию не на жизнь, а на смерть.

– Не думал, что флиберийцы шутить умеют.

– Почему это?

– Ну… язык такой у вас. Резкий. Не для шуток.

Айримир фыркнул, давая понять, что этим объяснением его не проведешь. Язык резкий – ха! Будто это на что-то влияет! Но допытываться не стал, если бы Финик хотел, сам рассказал бы.

Они отсняли еще три улицы и сочли свой долг выполненным. Собранного материала архитекторам хватит на пару месяцев, и, если вопросы еще останутся, МИК зашлет сюда другой корабль. Если бы по возвращении на шаттл они сразу отправились к «Фибрре», Айримир счел бы эту миссию самой простой и удачной на своем веку.

– Ну, показывай эту гору, – неохотно велел он, плюхаясь на ступеньку перед шлюзом со стаканчиком кофе в руке. Твиникийцы еще на Цер-Тее купили шесть пачек и заныкали в кухонных шкафчиках на шаттле. Это, конечно, был не свежесваренный в зернах, но всяко лучше, чем веганианская дрянь.

Чтобы не спалиться перед местными, шаттл оба раза пришлось парковать в лесных зонах далеко от границ города, а потом топать пешком. В общей сложности группа высадки намотала за эту миссию тридцать четыре километра и нуждалась в передышке. Айримир был уверен, что непривычный Финик сдуется еще на первом переходе, но тот оказался куда крепче, чем выглядел.

Солнце Древа уже клонилось к закату, перекрасив траву в желтоватый оттенок. Было здорово вот так сидеть, смаковать кофе и любоваться непривычным пейзажем. Айримир не мог понять, почему не делал этого раньше. Все спешил вернуться, доложить об успехе тому, кому до этого дела нет, а оказывается, упускал самое приятное. Эх, надо было прихватить из города сувенирчик – на память о планете, которая наконец вправила ему мозги.

Финик, одержимый своей горой, не замечал ни пейзаж, ни предложенный перекус, и нервно расхаживал возле шаттла, с нетерпением косясь на группу высадки. Услышав приглашение, он расцвел и тут же развернул перед Айримиром карту, заранее скаченную и даже с пометками пальцем.

– Смотри, вот Скрижаль Равоса. Примерно отсюда начинается свет, а парковаться, думаю, лучше всего тут – ближе не сядем, там видимость нулевая. На границе этой зоны склон пологий, мы быстро дойдем.

– По снегу?

– На базе снега не должно быть, только по пути.

– Да, это же полностью меняет дело! – Айримир залпом допил кофе и, отклонившись назад, в шаттл, поискал глазами твиникийцев. – Сможем сесть поближе?

– Попробуем, – заверил тот, что за штурвалом сидел. Остальные неопределенно угукнули, развалившись в креслах. Они явно предпочли бы вернуться на «Фибрру», но покорно молчали, за что Айримир был им очень благодарен. Тут бы самому не передумать!

– Слушай, ты это… – неуверенно промямлил Финик. – Прости, что я так влез без спросу и вообще…

– Давай сперва там не убьемся, – властно прервал Айримир и посторонился, пропуская Финика на шаттл. – А потом я с удовольствием выслушаю твои извинения на всех языках, которые ты сможешь вспомнить.

***

Скрижаль Равоса издали напоминала перевернутую параболу, хотя должна была – сюрприз! – напоминать скрижаль. Айримир понятия не имел, что это такое, но уточнять не стал и, послушав лингвиста еще немного, разобрался сам. Что удивительно, назвать так гору додумались не дикие местные, а сами никвы, которые, по предположениям историков, некогда стояли на одном уровне с нынешними сверхразвитыми цивилизациями. Зато Равосом звали одного из богов здешнего пантеона – в общем, не название, а каша какая-то.

У горы была проблема и посерьезнее дурацкого имени: снег. Он начинался примерно на ее середине, из редких плешей перерастая в белую пуховую шапку ближе к двум островерхим вершинам. Правда, разглядеть это удалось одному Айримиру: твиникийцы и Финик перестали различать, где снег, а где небо еще на подлете, несмотря на густо почерневшие стекла иллюминаторов.

– Проклятье! – Пилот досадливо откинулся на спинку голокресла. – Даже приборы ерунду показывают!

– Думаю, лучше не садиться вообще, – задумчиво произнес Айримир, так и этак заглядывая в иллюминатор в попытке рассмотреть, что там внизу. – Если снег провалится под шаттлом, можем достать до камня и повредить сопла. Лучше повисите здесь, а потом спустите нам трос.

– Я не умею карабкаться по тросам! – испуганно вскинулся Финик.

– Значит, останешься тут и будешь строить лифт, – пошутил Айримир. – Карабкаться не надо, там подъемный механизм есть. Как раз сейчас им и воспользуемся.

Идти вниз Айримир решил первым. На горе ощущался уклон – небольшой, но ослепленный Финик мог потерять равновесие, и кому-то надо быть там, чтобы его поймать. Твиникийцы припарковали шаттл в двадцати-тридцати метрах над снежной гладью, распахнули шлюз и настроили лебедку.

Айримир активировал биозащиту, лично закрепил на себе обвязку и подошел к краю. Внизу искрились и переливались сотни тысяч тонн флиберийской смерти.

«Я взрослый, сильный, смелый контактер, – напряженно внушал себе Айримир, – и совсем ничего не боюсь! Даже мучительной гибели, которая ждет меня внизу…»

С самоубеждениями как-то не сложилось.

Айримир зажмурил один глаз, решив соблюсти расовую храбрость хотя бы наполовину. Вторую половину он оставил себе, и пусть раса гордится уже тем, что он не визжит как девчонка. Далеко не каждый флибериец сталкивался с таким холодом в жизни, а уж прыгать прямиком в снег вообще довелось единицам.

– Подтолкнуть? – участливо предложил Финик.

Айримир плюнул, зажмурил второй глаз и решительно сиганул вниз.

Приземление получилось мягким: он всегда считал, что снег твердый и крохкий, как сахар, но тот неожиданно легко промялся под его весом. Биозащита испуганно полыхнула синим, сигнализируя о большой разнице температур внутри и снаружи, но холода Айримир, к своему облегчению, не почувствовал. Переведя наконец дух, он отстегнул обвязку и помахал наблюдающим сверху ребятам – все хорошо, мол. Кип остался наверху: под биозащитой он все равно ушел бы в спячку, а отдавать его на время пути Финику было страшно, потеряет еще. Кстати, о нем…

Лингвист, как оказалось, времени зря не терял и, пока Айримир спускался и осматривался, успел основательно утеплиться. Кажется, он нацепил на себя весь камуфляж, который был в шкафу шаттла – все самое теплое точно было на нем. Глухая черная повязка полностью закрывала ему глаза и явно доставляла большие неудобства, потому что первым делом он принялся с жалобными причитаниями нащупывать Айримира.

– Взял бы тоже биозащиту, – удивился контактер, позволяя схватиться за свой локоть и одновременно подавая твиникийцам знак втянуть пока трос. – Там же еще четыре штуки оставалось.

– Я не очень-то разбираюсь в этих ваших защитах, – неохотно признался Финик. – Это раньше ксенолингвисты с группой высадки летали, но с изобретением универсального переводчика необходимость в личном присутствии отпала. Если честно, это у меня впервые, а эти капсулки я вообще надевать не умею. Все ужасно, да?

– Да нет, нормально, – неожиданно даже для себя признал Айримир. Лингвист был далеко не худшим, что выпадало на его долю – как минимум потому, что не распылял ядовитую пыльцу. – Только зайцем не летай больше.

– И ты на меня не злишься?

– Нет, что ты. Всего лишь слегка в бешенстве. Сейчас заведу подальше и сожгу, чтоб неповадно было.

– К слову о «подальше», есть догадки, куда нам надо?

– Трудно сказать.

Света на Скрижали действительно было многовато. Даже Айримир ориентировался с трудом – все сливалось в бесконечный белый поток. Не получалось понять, где заканчивается снег и начинается небо, не говоря уж о том, чтобы разглядеть что-либо вдалеке.

– Думаю, надо идти туда, где светлее всего. Выключатель всего этого должен быть где-то рядом с базой никвов.

– Логично, – согласился Финик. – Веди!

– Может, я все-таки один схожу?

– И что ты там будешь делать, на каракульки смотреть? Нет, я должен сам это увидеть!

Айримир тяжело вздохнул, но спорить больше не стал и повел Финика выше по склону, ощущая себя огоньком Илирни[5]. Путь оказался неблизким, но, когда утомленный контактер уже всерьез подумывал вернуться, в белом мареве вдруг проступил какой-то шпиль.

– Я что-то вижу!

– Где?! На что похоже?! Это база, да?! – вскинулся секунду назад едва переставлявший ноги Финик и с такой энергией рванул вперед, что Айримир еле удержал. – Это они! Они! Айримир, я ее нашел!

– Какой ты молодец, – ядовито прокомментировал Айримир.

Финик, похоже, не слышал, в порыве чувств перейдя на какую-то тарабарщину.

– Идем, – Айримир потянул лингвиста за капюшон, – отсюда километра два еще пеха-а-а!

Снег из-под ног внезапно пропал, и они с воплями провалились куда-то вниз.

***

– Dirram, Ariamir! Prekh ram!

– Еще пять минуточек…

– Что-о?! Какие еще минуточки?! Подъем!

Айримир резко распахнул глаза и сел, чуть не столкнувшись с Фиником лбами – вернее, толстой меховой шапкой и защитной маской. Вокруг был снег, камни и тусклый свет из круглого провала над всем этим. Унизительно болела отшибленная при падении задница и еще сильнее – затылок.

– Проклятье, где это мы? – Айримир пощупал голову сквозь гель биозащиты и поморщился, обнаружив там пульсирующую шишку.

– Не знаю. Ты как?

– Нормально, – смутился Айримир, поспешно проверяя биозащиту. Та держалась молодцом, кости тоже были в порядке. – Тут довольно темно, можешь снять повязку.

Финик тут же последовал совету: судя по паническим ноткам в голосе, сидеть здесь в темноте и одиночестве ему не понравилось. Он тоже был цел, только запястье все время растирал – видимо, неудачно подвернул при падении. До коварного провала снизу было метров десять – достаточно, чтобы расшибиться насмерть. Если бы не груда снега, свалившаяся вместе с ними, так легко бы не отделались.

– Ого, у тебя зрачки светятся! Это из-за света Скрижали? – благоговейно прошептал Финик, придвигаясь все ближе, как пылкий влюбленный.

Айримир сперва отодвигался, потом прихлопнул лицо Финика ладонью и решительно отпихнул от себя. Тот возмущенно вякнул, но не обиделся, заметив что-то еще.

– Смотри-ка! Этот круг тебе ничего не напоминает?

– Лифтовую шахту, – присмотревшись, догадался Айримир. Характерный черный круг занимал почти всю площадку, на которой они очутились, и верхняя дыра была слишком ровной для природного провала. – Но она явно неактивна уже очень давно, как мы вообще ухитрились ее открыть? Финик? Эй, Финик!

Лингвиста рядом уже не было – он слился с ближайшей стеной в страстном экстазе, едва ли ее не облизывая.

– Ничего не понимаю! – восторженно шептал он, водя пальцем по каким-то каракулям. – Айримир, я ничегошеньки не понимаю!

– И что в этом хорошего? – не въехал Айримир. Он тоже подошел к стене и без особого энтузиазма взглянул на загадочную писанину. Если это писали никвы, почерк у них был не ахти.

– Ну, я довольно неплох в грамматологии, – без ложной скромности объявил лингвист, – и, если не могу что-то прочесть, значит это редкий и наверняка жутко интересный язык.

– Вот это похоже на наше «трэ», – показал пальцем Айримир.

Финик посмотрел так, будто он произведение искусства шампуром проткнул.

– И еще на пару десятков самых разнообразных символов, поверь мне. Они все здесь похожи на что-либо, но вместе – полная белиберда.

– Лучше бы написали, как нам вернуться на шаттл до того, как закончится действие биозащиты. Боюсь, операция по нашему спасению отсюда не выгорит в связи со слепотой спасателей.

Финик вздрогнул и вытаращил глаза, став похожим на одну из диковинных зверюшек Венимора.

– Извини, что вернул в реальность, – развел руками Айримир. – Жить охота, так что давай отсюда выбираться.

Финик заскулил, как разлучаемый с матерью щенок, но послушался.

Вскоре выяснилось, что сильно горевать по той надписи не стоило: похожие встречались практически на каждом шагу. Расщелина тоже все меньше походила на природное творение, и все больше – на рукотворное. Пещерно-ледяной свод сменился откровенным туннелем, снег сошел на нет, а Финик принялся шумно отдыхиваться под слоями камуфляжа.

– Жарковато становится, – пожаловался он, разматывая многочисленные шарфы. – Наверное, где-то за этими стенами вулкан или типа того. Мы точно на базе никвов!

– Откуда такая уверенность?

– Так ведь они экстремофилы, как и вы! Тоже любили высокие температуры. Когда-то в научных кругах даже спорили о том, могли ли они быть предками современных флиберийцев, но последние исследования четко доказали, что временные промежутки это исключают.

– А можно не обзываться? – оскорбился Айримир. – Еще неизвестно, кто из нас больше «филы», мы хотя бы в снегу не живем!

– В живом огне лучше, что ли? Когда девяносто восемь процентов за снег, «филы» – остальные два. – Финик и так отставал, а теперь и вовсе завис у очередной надписи. – Хм…

– Ну что там опять? – раздраженно обернулся Айримир. – Слушай, меня, конечно, радует, что потеплело, но вряд ли наш шаттл сумеет влететь сюда, если я не смогу пересечь холодную зону над всем этим.

– Пойди-ка сюда.

– Что?.. Финик, ты меня не слышал?

– Слышал, на минутку подойди!

Айримир уже мышцы глаз накачал, закатывая их туда-сюда.

– Ну и?

Финик не глядя ухватился за него и подтянул поближе.

– Смотри! Тебе это ничего не напоминает?

– Э-э… старые каракули?

– Внимательнее присмотрись!

– Финик, честное слово! Не до того нам, как ты не…

– Айримир! – Лингвист резко повернул голову – аж позвонки хрустнули – и с праведным гневом отчеканил: – Читай внимательно сейчас же!

– Пугливой мямлей ты мне больше нравился, – вздохнул Айримир и неохотно уставился на чуждые буквы. Которые, к слову, оказались не такими уж и чуждыми. – Не понял…

– Жаль, – понурился Финик. – Я был уверен, что это какой-то флиберийский диалект.

– Да нет, я в смысле – откуда оно здесь? Эм… «Будь проклята… Верси»? Какое-то очень старое начертание.

– За века язык значительно меняется, а никвов нет уже двести поколений. Даже если они посетили Флиберию накануне своего краха, это все равно было задолго до твоего рождения. – Финик прочистил горло и старательно, нараспев проговорил: – Farrakhta gin, Versi!

Что-то заскрежетало. Айримир прыгнул на лингвиста, сбивая с ног, и повалился вместе с ним на пол за секунду до того, как над их головами полыхнул комок плазмы. Стена брызнула искрами и разочарованно зашипела.

– Ter khant na Eidirni!

Финик сперва задумался, а потом густо покраснел. Наверное, процесс представил. Айримир, поглядывая по сторонам, осторожно скатился с него и прокрался к тому месту, откуда вылетела плазма. Стена как стена, даже трещинки нет.

– Неожиданный поворот событий…

– Неужели?!

– Айримир, не сердись. Верси – система внутреннего контроля базы, я читал про нее, – пояснил лингвист, в свою очередь рассматривая оплавленную стену. – Мне казалось, если обратиться к ней на одном из представленных здесь языков, она ответит, а не палить начнет. Неужели у меня акцент? Я столько времени угробил, чтобы его убрать…

– Прежде всего у тебя “gin” вместо “morria”, а потом уже акцент.

– Но Ингрейман говорил, что так сейчас не… Айримир, ты гений! Farrakhta morria, Versi!

Впереди снова что-то зашумело, но падать на пол не пришлось. Это отъехала в сторону часть стены – медленно, с рывками и жутким скрипом побитого временем механизма. Финик нервно сглотнул.

– Если оттуда сейчас полыхнет, можно, я за тебя спрячусь? Слышал, плазма вам не вредит.

– Не вредит, – согласился Айримир, тоже неотрывно глядя на подозрительную дверь. – Но мне что прикажешь делать? Если там лед будет, я за тобой не помещусь.

– Я постараюсь наесть бока к следующему разу, – с убийственной серьезностью поклялся Финик. – Но, боюсь, с меню Аглаи Ростной это будет трудно.

Парни переглянулись с пониманием и проклюнувшейся симпатией. Финик первым шагнул вперед и сразу с воплем выскочил обратно.

– Т-там… кости!

– Какие еще…

Кости были флиберийские, со специфическим изгибом в районе диафрагмы, и их был полный комплект. Даже четыре комплекта. Вдоль правой стены небольшого помещения располагались клетки из толстого прозрачного пластика, ныне помутневшие от времени, густо заросшие плесенью и местами здорово подгоревшие. Айримир, как завороженный, подошел ближе и ощутил, что к горлу подкатывает тошнота. Скелеты выглядели оплавленными, словно… горели изнутри.

Айримир знал только один способ сделать подобное с флиберийцем.

– Их тушили.

– Что?

– Тушили, – без эмоций повторил Айримир. – Они пытались выбраться, расплавить пластик, и тогда в клетку сбрасывали хладагент, до тех пор, пока внутренний огонь полностью не угас. Языковеды, говоришь?..

– Я… я не знал об этом, Айримир. Даже не догадывался… Они были такой прогрессивной расой, просто не верится, что тут творилось подобное!

Айримир отвернулся от неприятного зрелища и, пытаясь найти другую зацепку для глаз, прошелся по комнате. Помимо клеток здесь был стеллаж, заваленный записками и чертежами, висело несколько красочных плакатов – разрез гортани с подписями, строение легких – и стоял стол. На последнем обнаружился чартопластиковый блокнот, который Айримир не глядя перебросил Финику.

– Ты обещал перевести мне что угодно. Можешь начинать. Если я что-то смыслю в этой жизни, именно так обычно выглядят ваши дневники наблюдений.

– Наши?

– Ученых. Читай давай.

Финик трясущимися руками раскрыл книжицу, пробежался по первым страницам и обреченно вздохнул.

– Я… я знаю этот язык, но мне совсем не хочется читать это здесь. Может, заберем на «Фибрру» и там в спокойной обстановке… Я не отказываюсь, просто мне не по себе!

– Ладно, прочти хотя бы последнюю запись, – сжалился Айримир. – Может там написано, где тут выход. Никвы же улетали отсюда под конец эксперимента, и этот живодер мог написать куда и как.

Финик неуверенно кивнул и, собравшись с духом, пролистал страницы до финальных строк.

– Здесь дата… Ух, это было почти тысячу лет назад! Получается, эти ребята из вашего… э-э-э… средневековья?

– Ну, безнаказанно пытать четверых флиберийцев в нынешнем поколении у них бы вряд ли получилось. Не отвлекайся.

– «Наш проект официально завершен. Не могу в это поверить, – медленно перевел Финик. – Четыреста лет – и этот светлый день выпал на мой век! Вот уже неделю мы собираем наши наработки и консервируем базы. Немного жаль покидать Древо, я привык к этой отсталой планетке. Вчера в последний раз слетали с Якши попугать аборигенов – они надолго нас запомнят, ха! Думаю, что делать с опытными образцами три, девять и шестнадцать. Пятый умер два часа назад, было бы интересно узнать, от чего. В отделе Цер-Теи тоже неспокойно: их образцы подхватили какую-то заразу, Якши даже хочет взять одного с собой, для дальнейшего изучения. Отговариваю его. Вокруг суета, но суета радостная. Совсем скоро появится язык, который объединит весь космос, и я помог его создать! Жаль, что в официальном сообщении об этом не будет ни слова, но я оставлю здесь этот дневник. Может, кто-нибудь его найдет и узнает, какой вклад внесли простые ученые, такие, как я и Якши. Прощай, база «Древо»! Искренне твой, Лиар Макно»…