Синдром Натаниэля

Громко простонав с закрытым ртом, я свалился на пол, потянув за собой телефон.

Зажав рану, я смотрел на вернувшихся бандитов исподлобья, обессиленным, но раздраженным взглядом.

– Натаниэль, мудила, думал сбежать от нас?

Шестерки Питбуля…

Заметили мой побег всё-таки.

Только я хотел выдавить из себя пожелания им вечного адского пламени, как вдруг произошло нечто, что меня поразило.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

Тик. Тик, Тик. Кончились патроны?

1,2,3,4… Где-то 16–17 выстрелов!

Я зажмурился и прикрылся руками, потому что звук шел прямо надо мной.

Стало чуть тише, когда я услышал, что кто-то шагает.

Подняв глаза, я увидел, что та девушка-неформалка держала Glock 17 с пустой обоймой. Она шла прямо на бандитов! Точнее, к их трупам…

Они лишились жизни уже после первых выстрелов, а остальную часть обоймы она всадила, пока шла.

Стоп, что она делает? Она тянется к их пушкам? Но зачем?!

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!

Я не знаю, сколько прозвучало выстрелов, но эта безумная девка только что расстреляла два магазина вражеских пистолетов по их мертвым телам! Господи, да у них теперь в прямом смысле нет лиц!

Меня бросило в очередную дрожь.

Всё её лицо было покрыто кровью и ошмётками мозгов, а возле меня лежали осколки черепа… Даже в нынешнем состоянии меня накрывает от шока. Это действительно не сон?

Сейчас блевану…

После расстрела она продолжала их пинать и ругаться.

– Твари! Уроды! Козлы вонючие! Я ведь почти выиграла топ-3 игрока и чуть не попала в топы рейтинга!

Тух! Тух! Дух!

Я слышу, как ломаются их ребра от её пинков берцами.

Она устала, остановилась и посмотрела на меня.

– А ты…

Краем глаза я успеваю заметить, как ко входу идет Питбуль с выставленным пистолетом на девушку.

Всё, что я смог, это потянуться к её ногам и попытаться обессиленно прокричать: – Ложись! – Вышло не так громко, и она просто отошла от меня.

Бах! Бах! Бах!

Я успел схватить её за ногу, она поскользнулась на крови на ботинках и упала ровно в тот момент, когда к ней уже подлетали пули.

Несмотря на мои действия, девушку всё-таки ранили в правую трапецию. Пуля пролетела насквозь, надеюсь, что важных мест не задето. Черт, она ударилась головой об пол при падении и теперь без сознания.

Я подполз к ней, развернул раной вверх и зажал её левой рукой, что было сил, а в правой держал часы. Не знаю почему, но мне не хотелось их отпускать.

Мне было видно, как этот жиробас подходит к нам, но если честно, плевать. Я навлек беду не только на своих так называемых друзей, но и ещё эта бедная, хоть и дикая девушка пострадала из-за меня.

– Вот ты и попался, сученыш. Заставил ты меня побегать, но теперь всё кончено. Отдавай часы.

– Пошел к черту.

Тик! Тик-тик-тик!

– С**а! Патроны кончились, но ничего, изобью тебя голыми руками!

Он начал бить меня с ярым остервенением, пока я держал рану девушки. Это было весьма не просто. После каждого хорошего тумака я хотел всё бросить, но защищал её. И чтобы я мог останавливать кровь и дальше, я залез на неё сверху и прижался, надавив грудью на руку. Правой рукой, сжатой в кулак, я сохранял равновесие, опираясь об пол, хоть она и скользила от крови. Это был максимум, что я мог.

Когда Питбуль устал меня бить по случайным местам, он взял с прилавка разводной ключ и начал дробить мне кулак, в котором я зажимал часы.

Туц! Туц! Туц!

Я старался не подставлять руку, поэтому он попал по ней только один раз. Удар был не настолько сильный, чтобы сломать кости, однако мышцы на руке спазмировались, и теперь я не мог разжать кулак.

Всё как в тумане, я не понимал, что происходит. Больше напоминало страшный сон, от которого не можешь проснуться. Что я вообще делаю? Зачем мне всё это?

Мне нет никакого дела до этой девушки, до этих часов, так почему я стараюсь это защитить? Обстоятельства заставили?

Нет. Это всё мой дар, который привел меня сюда, это из-за него я оказался здесь в плачевном положении. Да, именно так. Будет проще, если я переложу всю ответственность за свои действия на неизвестную силу или же попросту на безумные фантазии, которые управляют мной.

Сил держаться почти не осталось, я слабел.

Вновь замахиваясь, он зацепился ключом за стеллаж и выронил его, потеряв из виду. Психанув, Питбуль начал осматриваться. Я ощущал это лишь отдалённо, потому что мой разум был не в состоянии оценить картину. Кажется, он берет что-то со стола.

– !!!

Казалось, прошло мгновение от того, как я заметил, до того, как он воткнул мне в руку шип с деревяшкой у основания, штуку, на которую насаживают чеки.

Больно! Мне всё ещё ужасно больно, черт побери!

– Разжимай кулак, мразь!

На моё бедное предплечье сейчас больше напоминало дуршлаг. Трипофобы были бы в ужасе.

Почему я до сих пор ещё не умер? Меня будто тянет в сон, глаза закрываются. Может быть, это и есть тот самый момент? Пока я в сознании, вижу, как он встал и куда-то пошел.

– !!!

Он где-то нашел топор. Почему здесь продается и такое?

Кажется, мне не удастся донести эти проклятые часы. Да и девушку эту спасти тоже…

– Теперь-то ты точно отдашь их мне!

Он замахивается! Я закрыл глаза, не хочу на это смотреть!

Дзинь.

Раздался звук дверного колокольчика.

Глава 8. Благодарность.

Время замерло. В закрытых глазах стало ещё темнее. Смерть?

Нет… Стойте-ка, мне кажется, что я слышал звук дверного колокольчика.

Я попытался открыть глаза и увидел, как некто на 4 головы выше Питбуля поднял его за руку перед собой.

Кто это? Лакированные туфли, брюки и белая рубашка? Кто вообще в это время ходит в таком наряде?

Кровь с головы попала в глаза, и мне пришлось приложить усилия, чтобы рассмотреть поднявшего Питбуля человека.

Короткие светлые волосы, голубые глаза, гладко бритый, квадратная голова.

Златомир…

Как только я это понял, то тут же потерял сознание.

– Питбуль – настоящее имя Жако Ди Пайва – паршивый криминальный деятель. Мерзкая шавка, ты меня знатно разозлил. – Златомир нахмурил брови. Его лицо стало ещё более пугающим.

Жако не мог сопротивляться ни его силе, ни его духу. Он смотрел в глаза русскому мужчине и видел в них свою смерть, словно тот был палачом, который вот-вот накажет его за грехи.

Златомир швырнул жирдяя в стойку с крючками и насадил его на металлические штыри.

– Аааааа! Ублюдок! Думаешь, тебе это сойдет с рук?! Да я натравлю на тебя весь преступный мир, падла! Слышишь меня?! – Питбуль верещал высоким, нервным голосом, надрывая связки, пока висел как сушеная рыба.

Конечно же, Златомир его слышал, но у него сейчас была другая задача. Он взял меня и неформальную девушку на руки и понес к машине.

Он положил нас на заднее сидение и вернулся обратно в магазин.

Пару минут спустя Златомир снова вышел оттуда и последовал к колонке с бензином. Вынув топливный пистолет и залив всю заправку горючей жидкостью, он довел остатки до машины.

Златомир достал сигарету, положил в зубы и поджег её золотой зажигалкой. Докурив, русский бросил окурок в бензиновую дорожку, и пламя тут же задвигалось в сторону АЗС.

Златомир сел за руль, и мы рванули отсюда по трассе в неизвестном направлении.

Через четыре минуты прогремел оглушающий взрыв с огромным грибом пламени позади нас.

***

Неизвестное время спустя.

Через тёмное, густое болото моё сознание волочило ноги в сторону “выхода". Это ощущение было сравнимо с ездой на старом фуникулере в полной темноте под водой.

Поначалу в этом состоянии я не мог думать, только чувствовать, но позже мыслительный процесс всё же оказался под моим контролем. Тонким и незначительным.

Где я? Сколько прошло времени? Что случилось?

Я будто взаперти. Здесь тихо, но я слышу чьи-то голоса. Они далеко. Очень далеко.

Может быть, я в гробу и меня хоронят? Даже если так, мне почему-то не страшно, наоборот, чувствую некую легкость, успокоение.

Единственное, что не дает мне полностью расплыться в безмятежности, это те отдаленные голоса. Хочу узнать, о чём они говорят. Они кажутся мне такими знакомыми, вряд ли это так, никто бы не пришел на мои похороны.

Разве что, Руф и Браз. Что с ними стало? И самое главное, что стало со мной?

Я могу думать, значит ли это, что я существую? Вроде бы так говорил Рене Декарт.

Хах, философия, это красиво, но, серьезно, что с моим телом? Похоже, ко мне возвращается моя ироничная легкомысленность, раз я задаюсь таким серьезным вопросом так просто.

Спустя ещё какое-то время голоса в голове не прекращались, наоборот, они становились отчетливее и громче, словно кто-то активно ругался. Даже находясь в полусознании, это начинало действовать на нервы.

Желание открыть глаза стало настолько сильным, что частично включило и осознанный слух.

Сознание медленно возвращалось в реальный мир.

– А ну стой, ублюдок, я тебя задушу нахрен!

– Пошел ты!

Нет, я просто обязан узнать, кто это там шумит. Ну же, глаза, открывайтесь.

Тяжелые веки поднялись.

Я живой? Моё тело, я вновь ощущаю его. В глаза светит ярко-белый свет. Пытаюсь привыкнуть к нему, но ничего не вижу, только какие-то две расплывчатые фигуры носятся по помещению.

В один миг я начал ясно видеть, видеть также четко, как в тот день, когда мне приснился сон с женщиной в черном на одуванчиковом поле. Я аж слегка улыбнулся от этого чувства, пока не увидел впереди чью-то голую лохматую, как у йети, задницу, торчащую из-под медицинской пижамы.

Только через несколько мгновений до меня дошло, что это Браз! Он держал над головой подушку и гнался за… Руфом?! Так эти прохвосты живы!

Да. На них куча пластырей и бинтов, но они живы.

– Скотина ты эдакая! Мы из-за тебя чуть все не подохли, морковноголовый! – Браз как всегда кого-то отчитывал, брюзжал со всей страстью.

– Молчать, плешивый! И вообще, это Натан во всём виноват!

Перекладывать ответственность на других было стилем выживания Руфино. Значит, мне это не снится?

И, минуточку…

Почему это я оказался крайним?!

Руф замер. Он заметил, как я осуждающе на него смотрю с другого конца большой комнаты.

Куда это ты отводишь свои наглые глазенки?!

Браз обратил внимание, что Руфино смотрит в сторону, где лежал я, и также повернулся, остановив удар подушкой.

Несмотря на шум и суету, которую они создавали, я был рад их видеть, и сменил своё слегка наигранное осуждение на приветственную улыбку.

– Эй, ребята, рад, что с вами всё в порядке… – Я не договорил, потому что увидел на лице Браза отвращение и уже явное осуждение, да и Руф был невеселый.

– …

– …

Меня игнорируют?

Это не та реакция, которую я ожидал. Теперь и моя улыбка исчезла.

– Браз? Руфино? Как мы здесь оказались? – я решил задать вопрос, чтобы убедиться, что мне не показалось.

Ответа не было.

Да что с ними происходит?

– Ну уж точно не благодаря тебе. И вообще, если подумать, то во всём, что произошло с нами,твоя вина, – Браз говорил на повышенном тоне. Таким я вижу его в первый раз.

Точно, судя по его состоянию в момент погони с перестрелкой, он был в ужасе. Наверное, он имеет право злиться. Только вот меня это почти не волнует.

– Браз, ублюдок лысеющий, не говори ему такие вещи!

– А разве я не прав?! Где я ошибся?! Это всё он со своими "предсказаниями", которые всякий раз обходились нам боком. Этот случай перешел все границы, повезло только, что мы остались живы, – он повернулся ко мне и добавил. – Где ты взял эту штуку вообще?

– Браз, да заткнись ты уже, он только пришел в себя… – Руф остановился на полуслове и более тихим голосом прокомментировал. – Хотя, знаешь, мне тоже интересно, где ты взял гранату.

Один смотрел с осуждением, а другой с интересом. Как я могу промолчать в такой ситуации?

Издав самоуничижительный смешок, я ответил:

– В страйкбольном магазине. Выглядит она как настоящая, подумал, с ней у меня будет шанс вас вытащить. И видится мне, что всё получилось.

– Вооооу! Натан, да ты чертов гений! И ведь прокатило! – Глаза Руфино загорелись юношеским восхищением.

Это и правда хорошо придумано, но в тот момент, когда граната взорвалась, и нечто разбило фонарь, осыпая чем-то похожим на человеческую плоть, я забеспокоился. В тот момент я переживал, что она оказалась настоящей. Но увидев их живыми, я понял, что лампу разбили монетки из кармана Руфа, а “потроха” – это лишь дважды ворованное морское ассорти.

– Мы живы и здоровы, насколько это возможно. Только вот у меня до сих пор в ушах звенит, но это пустяки, ха-ха-ха! – Руф восхищался и казалось, выгораживал меня одновременно.

– Да уж, гений… – Браз отложил подушку и слез с кровати, на которой стоял. – Благодаря его "гениальности" мы, вообще-то, чуть не погибли.

– Что ты всё заладил? – Руф хотел его успокоить, но на Браза такое обычно не действовало.

– Если такой недалекий, то Бразу не о чем с тобой разговаривать. И вообще, знаете что? Браз уходит.

– Что? Куда это ты собрался?

– Подальше от вас.

Браз взял свои старые, но постиранные вещи и направился к выходу из комнаты.

– Эй, подожди! – Руф не успел сказать ему достаточно важную информацию, как тот уже вышел. – Ты же без трусов…

Я тоже хотел окликнуть его в надежде немного разобраться в ситуации, но было поздно, да и сил подняться, догнать его у меня не было. Руфино же простодушно лёг на койку неподалеку от меня, положив руки под голову, будто так и надо.

– Не бери в голову, братан! Ты же знаешь его, фишка у него такая – обижаться. Он так к себе внимание привлекает.

Думаю, на этот раз всё по-другому.

– О! О! Ты, кстати, в курсе, где мы?

Откуда только в нём столько энергии?

– А-а? Нет. И правда, где это мы?

– Мы в больнице Dona Estefania, она находится на 189 месте в мире среди лучших госпиталей, – он говорил это с гордостью, будто он VIP-персона.

– Да? Здорово… – я удивился, но радоваться не было желания, после пробуждения остался неприятный осадок, он меня немного гложет.

– Эй, ну ты чего загрустил?! Мы ведь живы! К тому же я чувствую себя даже лучше, чем до избиения! – он смеялся как простак, каким и был.

– Пожалуй, ты прав.

Действительно, на данный момент всё хорошо. Думаю, можно пока что оставить угрызения совести и насладиться теплом помещения, спокойствием и здоровым состоянием.

– Как ваше здоровье?

– Ох!

– Что за…

В дверях неожиданно прозвучал звонкий, но низкий голос.

– А-а?! Да это же наш друг! – воскликнул Руфино, приветственно разводя руками в стороны. – Златомир, ты нас до чертиков напугал! Как ты вообще с такими габаритами так бесшумно передвигаешься? Ладно, не важно, – Руф повернулся ко мне и добавил: – Йо, Натан, этот человек вытащил нас из канавы и привез сюда, как и тебя, поэтому не забудь поблагодарить его!

Посреди монолога его живот начал издавать словно инопланетные звуки, после чего он сказал: – О-оу. Ребятки, я вас тут ненадолго… Нет, надолго оставлю, пообщайтесь пока!

Произнеся эти слова, он выбежал из палаты.

Я и русский здоровяк остались наедине.

Какая неловкая тишина… Что мне ему сказать?

– Последнее, что я помню, это как ты появился на той заправке, пока я валялся на полу в луже собственной крови. Дальше ничего не помню…

Может быть, хотя бы он расскажет, что всё-таки произошло?

– Да, я был там и после привез вас сюда.

– А что с Питбулем?

– Жако Ди Пайва больше не будет угрозой.

Жако Ди Пайва… это настоящее имя Питбуля? И что значит, не будет угрозой?

Почему он говорит так, будто он тут спаситель?

– Руфино сказал, что тебя нужно поблагодарить, но на мой скромный взгляд, во всём виноват именно ты.

Проклятье! Я совсем забыл, что он опасный тип, и выпалил своё недовольство на автомате! Хотя нет, я бы всё равно об этом сказал, поэтому продолжил.

– Те часы, ты же специально их оставил, верно? – я не мог поверить, что такую дорогую вещь можно было оставить просто так.

– Да, – здоровяк был серьезен.

– Но зачем? – Я был ошеломлен, что такое безумное предположение оказалось верным, и сейчас это был очень важный вопрос, ответ на который я хотел бы услышать.

Златомир подошел поближе и сел на край койки напротив меня.

– Это было необходимо, чтобы потом найти тебя.

– Что ты имеешь в виду? – вопросов становится только больше.

– В нашу первую встречу ты сказал, что моим людям может грозить опасность, поэтому я не задумываясь бросился проверять.

– Разве я так сказал?

– Интерпретировать твоё предсказание можно было только таким образом.

– Тем не менее. Ты так легко поверил уличному бродяге вроде меня?

– На то есть причины, но пока я не могу тебе о них рассказать.

Да что тут происходит вообще? Наверное, расспрашивать об этом нет смысла, не похож он на открытого человека.

– Мне нужно было тебя отследить, – продолжил Златомир, переключив тему. – В них встроен датчик GPS, но он дал сбой и работал с переменным успехом. Только ночью он начал работать стабильно.

Даю руку на отсечение, что это было ровно в тот момент, когда Руфино коснулся их, а щелчок был… починкой? Минуточку, это что же получается… Руф стал неудачей для Питбуля, а не для меня? Вот это да. Да он похуже любого киллера будет.

– Допустим, ты бы отследил часы, а если бы их подобрал не я?

– Не имеет значения. Кто бы их не взял, я бы все равно вышел на тебя. Должен сказать, ты хорошо скрывался от бандитов, потому что не только они тебя искали, но и мои люди.

Его люди? Как-то стало не по себе.

Он всегда такой суровый? Его лицо словно каменное, а мимические мышцы вообще не работают. Это как-то пугает.

– Д-да…

– Что касается твоих слов, пока я не уверен, совпадение это или нет, но ты оказался прав. В ту ночь нашу тайную квартиру чуть не подорвали с помощью взрывчатки, но когда я только направлялся туда, я об этом не знал. Поэтому приказал своим подчиненным обыскать каждый сантиметр здания в надежде что-то найти, и как оказалось – не зря.

Если подумать, фоновый шум и красное пятно на сером фоне в моём видении вполне можно было определить как взрыв.

– Несмотря на то, что никто не пострадал, причастных к этому делу мы так и не нашли. Так или иначе, ты оказался нам полезен, спас моих ребят от смерти. Поэтому я обязан тебя отблагодарить.

Он смотрел на меня таким взглядом, будто я не имею права отказаться. Собственно, я и не собирался.

– Л-ладно. Тогда?

– Жизнь моих товарищей дорого стоит, но я не могу просто всучить тебе зеленые бумажки, чтобы, в том числе, загладить вину за неприятности.

Ты можешь! Можешь! Пожалуйста! Мне очень нужны эти бумажки! Святая Дева Мария, пусть он услышит мои мысли!

– Поэтому я снял для тебя номер в отеле Аль'Мария на 1 год. Там трехразовое питание и отличный сервис. Отель не лучший в городе, но достойный, тихий, и самое главное, безопасный. Этого достаточно, чтобы не привлекать внимание, – он сделал паузу, прежде чем продолжить. – А для твоего друга… За то, что он меня обманул, условия похуже. Я также снял номер, но в дрянном отеле, подальше.

Да! Да! Да! Это даже лучше любых денег!

– Но…

НО?! Какое ещё НО?! Нет! Пожалуйста! Только без НО!

– Тебе придется поработать на меня.

Крах. Поражение. Вероломство…

Я так и знал, человека с синдромом безработного хотят заставить работать. Может быть, мне этот отель не так уж и нужен? Жил как-то и без этого нормально.

Нормально… нормально…

Блеск пустых стеклянных бутылок, свобода действий, компания, каждый день встреча рассвета и созерцание заката. Ага, вот она, нормальность, за которой я прячу холод, голод и прожигающую душевную боль, которая появляется вместе с диким зудом на теле.

Судьба даёт мне невероятный, огромный шанс более не мучить глаза слезами, не желающими выходить.

Я прекрасно всё понимаю, я всё осознаю, но… синдром безработного гасит во мне даже малейшие искры, что могли бы зажечь во мне огонь и дать силы, чтобы работать. Силы, чтобы изменить жизнь к лучшему.

Кто-то без подобных проблем может сказать, что я преувеличиваю. Однако, это то же самое, если бы пловец сказал не умеющему плавать, что тот притворяется.

В моём случае, ситуация больше походит на ходьбу по разбитому стеклу босиком. Пройти можно, но что будет в конце с ногами?

Златомир сейчас предлагает работу – путь, по которому я должен буду курсировать, наступая на острые грани. Проблема в том, что "ботинок" у меня так и нет, и если я соглашусь, несмотря на ценность в конце, мне придется страдать.

Я могу просто упасть на середине пути. Мне страшно.

Что мне выбрать? Как поступить?

Я не знаю. Тяжело вот решить, бросаться ли мне на амбразуру или нет.

Тем не менее, я могу попытаться обмануть себя. Да, возможно, это подействует, а когда я осознаю, что уже работаю, то будет поздно, и я буду там, где и хочу быть.

Решено. Тогда, для начала выясню, чего хочет от меня Златомир.

– Можешь рассказать, о какой работе идёт речь?

– Будешь приходить к нам в штаб и участвовать в обсуждении дел.

Чего-чего?

– П-погоди. Как это?

Почему он предлагает это такому, как я?

– Не спеши. Сначала ты должен будешь пройти проверку, а именно, помочь нам выйти на след "Белой Ладони", чтобы доказать, что твое колдовство не подделка. Только после неё я приглашу тебя к нам.

Колдовство? Я ему что, чародей какой-то? И правильно ли я понимаю, что он хочет использовать мой "дар" в качестве инструмента для нейтрализации террористов? Нет, я, конечно, слышал, что некоторые спецслужбы нанимают подобных людей, но разве это не вымысел?

К тому же, я не уверен, что мои способности можно назвать надежными и для такого вряд ли пригодятся.

С другой стороны, что я теряю? Это и работой-то назвать сложно. Может попробовать?

– Что мне нужно делать? – произнося эту фразу, меня уже одолело сомнение, что я вообще хочу во всё это ввязываться.

– Мне казалось это очевидно. Включай свой локатор и начинай искать организацию "Белая Ладонь".

– Может быть дашь мне хоть какие-то зацепки? Например… – я вдруг замер, потому что уже что-то "увидел" – Стой, мне кажется, я уже.

– …Говори, – Златомир замолчал, пристально уставился на меня и внимательно впитывал каждое слово. Может быть даже слишком.

– Кхм-кхм, – в горле пересохло. – Вижу белую 3D ладонь, будто в какой-то программе на экране монитора. По центру неё ползет черная букашка, и она олицетворяет собой вирус, – я сделал паузу, потому что нужно было "рассмотреть", и потом заговорил дальше: – На тыльной стороне я вижу больничный красный крест.

Златомир не прекращал следить за тем, что я говорю. Он ждал объяснений.

– Я бы сказал, что тот, кто связан с ними, сейчас в этом здании.

Я не знаю, как это возможно, но после моих слов, Златомир, с его и так донельзя серьезным лицом, стал ещё более серьезным и сосредоточенным. Смотря мне в глаза очень внимательно, он спросил:

– Что-нибудь ещё?

– Это всё, – я покачал головой.

– Понятно. Если ты встретишься с этим человеком, сможешь его ощутить, распознать?

– Не уверен. Иногда у меня бывают всплески шестого чувства, и оно меня ещё ни разу не подвело. Ну, за исключением недавних событий. Однако я пока не разобрался, стоит ли считать это невезением.

– Идти можешь?

– Нет, я все еще под действием лекарств, и голова идет кругом.