скачать книгу бесплатно
– Бьюсь об заклад, это он.
Фасад трехэтажного особняка из темно-серого камня выглядел почти черным. Хотя, возможно, его покрывали мох или плющ. На таком расстоянии сказать было трудно. По углам массивного прямоугольного строения возвышались две башни и перед каждой росло большое дерево. Оба сейчас были в полном цвету, и поэтому заслоняли от Брук вид на особняк.
– Он выглядит грозным, мрачным и одиноким.
– Вовсе нет, – рассмеялась Алфрида. – Он бы не казался тебе таким, если бы выглянуло солнце. Скоро пойдет дождь. Будем надеяться, что к тому времени мы окажемся под крышей.
– Если нас впустят.
– Перестань! – велела горничная, досадливо прищелкнув языком. – Если тебя прогонят от двери, я на нее плюну. Посмотрим, понравятся ли им мои проклятия в добавление к тем, что уже имеются.
Брук, не сдержавшись, расхохоталась. Алфрида не была ведьмой, но иногда любила изображать таковую. Она клялась, что кто-то из ее прапрабабок был колдуньей. Этим она вселяла страх и почтение в сердца благоговевших перед ней деревенских жителей.
Но тут Брук кое-что заметила.
– Я вижу за домом живую изгородь – достаточно высокую, чтобы ничего нельзя было за ней разглядеть. Интересно, у них есть лабиринт? Вот было бы весело!
– Знаю, ты была лишена многого и уж точно – детства, но стоило бы радоваться тому, что ты никогда не видела лабиринтов. Там можно заблудиться.
– Ты это знаешь по опыту?
– Я? – фыркнула Алфрида. – Идти в чертов лабиринт? Да в жизни такого не будет! Но Кора из деревни Тамдон работала в поместье на юге, где лабиринт был. Она и ее поклонник назначили в нем свидание. Он был так велик, что никто не услышал их криков о помощи. Хорошо, что прошло только несколько дней, а не недель, прежде чем их нашли.
– Им стоило бросать хлебные крошки, чтобы оставить след, по которому можно было бы вернуться.
– Они так и делали. Но кот Коры последовал за ними и все съел.
– Хочешь сказать, что все это правда? – покачала головой Брук.
Алфрида ничего не отрицала и не подтверждала.
– Я просто говорю, что если войдешь в лабиринт, оставляй след, только не съедобный.
– Запомню, даже если это все неправда.
Брук откинулась на спинку сиденья. Ее снова терзали опасения, и чем ближе становилась цель, тем больше увеличивалась тревога. Возможно, уже в течение часа она встретится с будущим мужем. Если он вообще в доме. Посланник, очевидно, полагал, что так и есть. Но что, если Доминика Вулфа не было в его йоркширском доме во время визита посланника и он до сих пор ничего не знает о свадьбе? Вот и передышка для нее! Она только рада будет.
Может, лорд Вулф предупрежден о том, что от него требуется, и намерен бесконечно скрываться, чтобы избежать встречи? Ей понравится жить здесь, и если он решит держаться подальше, дом на время будет только ее собственным.
Алфрида тронула Брук за плечо и кивком указала на другое окно. Экипаж проехал мимо дома и одолевал последнюю петлю дороги, которая должна была привести их во двор. Теперь они увидели большую конюшню сбоку от дома, а чуть подальше – отгороженное пастбище, простиравшееся насколько было видно глазу. При виде небольшого табуна лошадей, пасшихся на траве, светло-зеленые глаза Брук широко раскрылись. В табуне было и несколько жеребят.
– Должно быть, он разводит лошадей! – взволнованно произнесла она. – Какая ирония: он делает то, что я только мечтаю делать!
– Все еще не отказалась от глупой мечты разводить лошадей? – хмыкнула Алфрида.
– Не просто лошадей, а беговых! Чемпионов! И я действительно об этом мечтаю!
– Но женщины этим не занимаются, – отрезала Алфрида. – Это, как тебе известно, скандальная затея.
– Черта с два! О, нет-нет, конечно, я не стану возиться с лошадьми сама. Для этого у меня будет управляющий. Но я буду владеть конефермой, производить отбор и участвовать в тренировках. Да, я вполне смогу это сделать. И буду получать неплохой доход, как только порву с семьей и мужем.
– Или вместо этого посвятишь себя детям, – заметила горничная.
– Если они у меня будут. Но кто говорит, что я не смогу заниматься и тем, и другим? Я могу выращивать лошадей и воспитывать будущих заводчиков лошадей.
Брук рассмеялась. Любовь лорда Вулфа к лошадям – большой плюс. Что же, приятно знать!
Она вдруг почувствовала себя куда более благожелательно настроенной по отношению к нему и его земле.
– Смотрю, при этой мысли твои щечки порозовели, и это неплохо, – сказала Алфрида. – Мы на последнем отрезке пути к дому.
Глава 8
Подъездная аллея была обсажена деревьями, правда, не через равные интервалы, так что их, скорее всего, высаживал не садовник. Плющ действительно покрывал темно-серые стены дома, но плети были отведены в сторону от окон фасада. Брук увидела прямо над парадным входом большое круглое витражное окно, но с такого расстояния не смогла сказать, образуют ли цветные стекла картину. По обе стороны от двойных дверей стояли подстриженные кусты. Да, здесь подслушивать под окнами будет нелегко.
Один из лакеев Уитвортов помог Брук выйти из экипажа. Она расправила сиреневую, доходившую до колен ротонду и глянула вниз, чтобы убедиться, что подол розового платья доходит до туфель. Брук решила не надевать шляпку с перьями, которую сняла во время поездки, и просто несла ее в руке. В этот момент сквозь тучи прорвалось солнце. Было ли это хорошим знаком или просто совпадением? Зато теперь стало ясно, что дождя не будет.
Алфрида с Растоном на руках вышла вслед за ней и сварливо заметила:
– Можно подумать, нас не видели и не слышали! Могли бы и выйти поприветствовать. Ленивые здесь слуги! Надеюсь, нам не придется стучать в дверь.
– Возможно, здесь никто не живет, – предположила Брук. – А вдруг мы не туда приехали?
– Не стоит питать слишком большие надежды, куколка. В гостинице нам указали правильную дорогу.
Вероятно, это просто не слишком тонкий намек на то, что они здесь нежеланные гости. Но Брук ничего не стала объяснять. И без того все ее внутренности скрутились узлом, и продолжалось это уже не первый день, но сейчас ей стало еще хуже. Если ее вырвет, унижению не будет предела. Тот слуга, которому придется за ней убирать, ее возненавидит. Не слишком хорошее начало.
Лакеи ждали ее приказа разгружать багаж, но Брук пока его не отдавала. И не двигалась.
– Пойдем со мной, – произнесла Алфрида, не замечая, что девушка приросла к месту.
И двинулась к двери. Растон громко зашипел и вырвался. Они увидели, как он забежал за угол дома и исчез.
– Что за дьявол в него вселился? – изумилась горничная.
– Может, он почуял, что в доме собаки? – предположила Брук.
– Или где-то рыщет настоящий волк, – возразила Алфрида, намекнув на то, что в старинных сказаниях есть правда. – Растон обычно отпугивает собак. Хотела бы я видеть такую, которая сможет его напугать.
– Это новое место. Он пока не чувствует себя дома.
– И я тоже, поскольку нас никто не встретил.
– Пойдем за ним.
– Нет, давай сначала устроим тебя. Растон далеко не уйдет. Вполне возможно, он прямиком отправился в конюшню. Он к этому привык.
– Подождем, – решила Брук. – Если дверь не отворится, у нас есть все основания уехать.
– Знаю, ты нервничаешь, но…
– Ну, давай подождем. Солнце вышло. Мне бы хотелось немного передохнуть…
Брук осеклась. Она боялась, что начнет болтать нечто бессвязное. Она действительно нервничала. Так много зависит от того, что случится сегодня!
Пристально смотревшая ей в лицо Алфрида, быстро кивнула. Неужели так заметно, что она боится?
Брук несколько раз глубоко вздохнула, но это не помогло.
Прошло минут десять. Возможно, больше. Похоже, в доме действительно никого не было. Или у Вулфов просто нет слуг? Нет, мать сказала, что эта семья богата и родовита. Так что, вероятно, волк велит Брук убираться. Это его способ избежать женитьбы.
Она с облегчением вздохнула, но тут же поняла, что у нее и без того слишком много бед, не хватало еще и этой.
Наконец Брук выпрямилась и кивнула Алфриде, которая тут же поднялась на крыльцо и взмахнула кулаком, готовясь постучать. Но в этот момент одна из створок двойной двери, наконец, открылась. Алфрида злобно уставилась на стоявшего перед ней мужчину. Брук молчала. Только взглянула на него и тут же опустила глаза, как привыкла делать в присутствии незнакомых людей. Но успела увидеть высокого мужчину с короткими светлыми волосами, остриженными по последней моде, так нравившейся ее брату, и со светло-голубыми глазами. Красавец, в панталонах рыжевато-коричневого цвета и облегающем фраке с пышным галстуком. Так слуги не одеваются. Если это лорд Вулф, она будет довольна. И на душе сразу стало легче.
– Вы представляете, сколько мы уже здесь ждем? – рассердилась Алфрида.
– Не дольше, чем я простоял в ожидании, пока вы постучите.
Брук не верила своим ушам. Подобная логика была для нее лишена смысла. Алфрида выругалась и раздраженно спросила:
– Почему вы предпочли нас проигнорировать? Таков был замысел?
– Я бы никогда подобного не сделал. Вас просто невозможно проигнорировать. Я всего лишь хотел убедиться, что в доме прибрано, прежде чем приглашу вас войти.
– Прибрано? Что там прибирать?
Брук послышалось, как мужчина пробормотал что-то вроде «яростные столкновения», но он говорил так тихо, что она не была уверена, что верно расслышала.
– Пожалуйста, войдите, – добавил он.
– Если вы дворецкий, я позабочусь, чтобы вас уволили.
– Я не дворецкий и вы не позаботитесь ни о чем подобном, – жизнерадостно заверил мужчина. – Скоро вы меня полюбите, и ваше сердце подобреет.
– В твоих мечтах, щенок! Проводи нас к своему господину.
– Нет, но я провожу вас в ваши комнаты.
Значит, он не лорд Вулф. Какое разочарование! Но подняв глаза, Брук увидела, что он пристально ее разглядывает. И не отводит глаза.
Алфрида, недовольная такой грубостью, громко откашлялась.
Он услышал это, но не покраснел. Наоборот, расплылся в улыбке и сказал Брук:
– Если он не полюбит вас, полюблю я. Вы уже завладели моим сердцем, даю слово. К вашим услугам, миледи Уитворт. Я Гейбриел Бискейн, и я счастлив видеть вас.
Его глупая беспечная болтовня вызвала у нее короткую учтивую улыбку. Брук не привыкла разговаривать с молодыми людьми и уж точно никогда не наблюдала их реакцию на встречу с ней.
– Так вы ожидали нас? – спросила она.
– Не так скоро, но вам и вашей матушке следует войти.
– Я недостаточно стара, чтобы быть ее матерью, – проворчала Алфрида… – То есть стара, но я не ее мать. И если еще раз увижу, что ты снова глазеешь на нее подобным образом, ты решишь, что я твоя мать. Потому что я надеру тебе уши.
Алфрида была определенно раздражена приемом и манерами Гейбриела Бискейна. Мало того, он ничуть ее не боялся.
– Видите? Вы уже меня любите, – подмигнув, заметил он.
Он отступил от двери, давая им пройти.
– Пойдемте. Я провожу вас в ваши комнату, хотя, по моему мнению, это вообще не комната. Да и вам не стоит считать это комнатой. О черт! Это башня.
Брук это не понравилось. Поэтому она повторила требование Алфриды:
– Возможно, вам стоит отвести меня к лорду Вулфу?
– Я не могу этого сделать. Он встретится с вами, когда будет готов.
– Сегодня?
– Возможно, нет.
Еще одна передышка, мысль о которой вызвала вздох облегчения и еще одну улыбку на ее губах. Последние узлы в желудке были благополучно развязаны. Должно быть, этот человек шутит насчет башни. Но если и нет, пусть будет башня! Она не станет возражать, если при этом ей не придется в ближайшее время общаться с хозяином поместья, и если в башне есть кровать. Должна быть!
Алфрида уже хотела запротестовать, но Брук покачала головой, поскольку горничная только и делала, что жаловалась. А мистер Бискейн уже повернулся и шел по вестибюлю.
Пройдя мимо двух греческих колонн, стоявших по краям вестибюля, они вошли в огромный коридор. Пол здесь был выложен серым мрамором. На белых стенах, отделанных темными деревянными панелями, висели написанные маслом картины. Брук увидела, что это портреты мужчин и женщин. Некоторые были изображены в одеждах шестнадцатого и семнадцатого веков. Вероятно, это предки виконта.
В центре коридора висела хрустальная люстра, так высоко, что слугам наверняка приходилось взбираться на лестницу, чтобы ее зажечь. Брук предположила, что ее вряд ли часто используют.
Они прошли мимо двойных дверей, вне всякого сомнения, ведущих в гостиные и столовую, и наконец, оказались у парадной лестницы.
Цветные пятна на белых стенах заставили Брук оглянуться на вестибюль. Круглое витражное окно над дверью преломляло солнечные лучи, и по всей лестнице были разбросаны красные, синие и желтые пятна. Витраж действительно образовывал рисунок – голову ощерившегося волка. Вероятно, это часть фамильного герба. Но почему они выбрали изображение хищного зверя? Возможно, у нынешнего лорда Вулфа было чувство юмора, и он заказал этот витраж в пику абсурдным слухам? Но поразмыслив, Брук решила, что слухи о том, что он ночами воет на пустошах, скорей всего ему нравятся не больше, чем легенды о проклятиях и обреченных на смерть молодых людях.
Когда они поднялись по лестнице, Гейбриел повел их направо по широкому, устланному ковром коридору с дверями только по одной стороне. Вероятно, они находились в глубине дома.
Скоро они свернули за угол и пошли по очередному коридору, ведущему обратно, к передней части дома. Здесь несколько дверей по обеим сторонам коридора были открыты, чтобы впустить свет. В доме наверняка имелось много спален, и он был гораздо больше, чем казалось снаружи.
В конце коридора Гейбриел остановился у винтовой лестницы. Брук догадалась, что она ведет к комнате в башне, о которой он упоминал. До этого момента она не думала, что он всерьез решил поместить их в башне.
Брук сжалась, но Гейбриел не пошевелился, только долго смотрел на темные ступеньки перед ними. Наконец он молча повернулся и пошел обратно. Они миновали один коридор и оказались в другом. Проходя дверь в конце коридора, он оглянулся на Брук и Алфриду и прижал палец к губам, давая понять, что нужно вести себя тихо. Шагнул к следующей двери, справа от лестницы. Брук вспомнила о том, что происходило в детстве, когда она тревожила уединение отца. Это было только однажды. В ее доме уроки усваивались быстро.
Гейбриел вошел в комнату, пересек ее и, чтобы впустить свежий воздух, открыл два окна. Брук последовала за ним, желая увидеть, куда они выходят. Она оказалась права. Высокие кусты живой изгороди, которые она видела на расстоянии, окружали очень большую парковую зону за домом. Здесь были ярко-зеленые газоны и тропинки, окаймленные клумбами с розами и другими чудесными цветами. Были и дающие тень деревья с расставленными под ними скамейками, а также крохотный прудик. Фонари, разбросанные в хаотичном порядке, освещали дорогу по ночам, но поскольку изгородь была очень высокой, из окна Брук не видела тропинок. А жаль.
Ей бы хотелось запомнить дорогу, прежде чем она отправится гулять по парку. А она непременно это сделает. Если они останутся.
Перед уходом Гейбриел прошептал:
