Полная версия:
Искусство Меча Жизни. Кацудзин Кен
Есть другое прочтение слова самурай – сабурахи, что означает «служить великому человеку». То есть самурай – это «военный вассал, служащий своему хозяину, более высокому руководителю в иерархии». Самураи служили императору, и у тех, кто имел родственные связи с императорской фамилией, были преимущества. Когда в Японии произошло деление на южный и северный императорские дворы (раскол длился с 1336 по 1392 год), каждая сторона стала избирать военного лидера. Лидеров выбирали и внутри кланов, основываясь на родственных, родовых и территориальных принципах. Лидеры определяли величину налога, цены на основные виды товаров, устанавливали законы на подвластных территориях. Это сказывалось на уровне жизни и частоте восстаний со стороны угнетаемых или недовольных слоев населения. Единых законодательных норм тогда не существовало. Центральной власти удельные лидеры практически не подчинялись. Возникшее размежевание не могло не привести к жесткому военно-социальному противостоянию – периоду Сэнгоку Дзидай, или «воюющих провинций». Условно этот период начался во второй половине XV века, а закончился в 1590 году, когда самурай Тоётоми Хидэёси, уничтожив княжество Ходзё в Восточной Японии и подчинив своей власти северные районы страны, завершил объединение Японии.
В период «воюющих провинций» стали выделяться крупные региональные лидеры – даймё, элита среди самураев. Само самурайское сословие превратилось в сословие военных разного ранга, обязанных служить своим феодальным князьям. Таким образом, поменялся сам смысл саму-райства по сравнению с исходным (изначально самураи защищали свой род и свои земли). Естественно, что каждый даймё старался заполучить как можно больше власти, отобрав ее у других лидеров и подчинив их себе силой или хитростью.
Для того чтобы руководить самураями, нужно было придумать некие принципы, помогающие управлять разрозненными и ненадежными вооруженными группами, чтобы предотвращать мятежи и попытки захвата власти на разных уровнях. Главным объединяющим принципом стал принцип долга, принцип соблюдения обязанностей и обязательств каждым самураем. Следуя принципам чести, самураи служили своим хозяевам, следовали за ними, оберегали их самих и их интересы. При малейшей опасности они должны были выступить в защиту даймё или императора. Но, конечно, такие принципы были выработаны не сразу. Самураи прежде всего были воинами, обязанными совершенствоваться в воинских искусствах. Никаких особых моральных правил, которые они должны были выполнять, не существовало. Но когда самураи как высшая политическая сила страны стали управлять всеми сторонами жизни как внутри страны, так и на международной арене, все изменилось. Основой для выработки правил стала четко выстроенная иерархия сословий, в которой самураи занимали высшую ступень, подчиняя себе все остальные группы населения.
Само самурайство было неоднородным. Помимо самураев высших рангов, были также самураи, у которых кроме имени практически ничего не имелось, но тем не менее они были самураями, и надо было выстраивать отношения внутри сословия. Старшие получили официальное право приказывать младшим, а младшие обязаны были беспрекословно подчиняться. Повторю: «Самураю два раза не говорят». В рамках рода или семьи старшие обязаны были заботиться о младших, а младшие должны были быть благодарными старшим, слушаться их. Это очень важно для продолжения каждого рода, и это правило не устарело, потому что оно способствует отсутствию ненужных споров, противоречий, неконструктивных дискуссий.
В период Камакура – Муромати в Японии активно развивается дзен-буддизм. Согласно буддизму, у каждого человека есть шесть основных болезней, в которых скрыто восемнадцать изъянов, что формирует сто восемь черных мыслей, и от этих мыслей необходимо постоянно избавляться. Невозможно прийти к просветлению, если не очистить себя от «человеческих недугов» и «недостойных помыслов». И самураи, в отличие от других сословий, в этом тоже должны были быть первыми.
В Бусидо самым главным является правильный дух. Это выражается прежде всего в уважении к старшим, в служении старшим. При этом необходимо забыть о себе и думать о другом человеке.
Бусидо в традиционном понимании – это воспитание правильного человека, формирование его характера и поведения в обществе. В отношениях между старшими и младшими надо быть не просто формально уважительным – нужно искренне демонстрировать приветливость, дружелюбие, открытость, насколько она возможна. Но той внутренней, внешне не демонстрируемой любви, как в старом Бусидо, уже нет.
Если же говорить о современном Будо, то это во многом соревновательный дух, связанный со спортом, а соревновательный дух всегда выливается в соревновательную активность и сильную личную конкуренцию. Все силы, весь дух каждого человека направлены на единственный результат – на победу в соревновании. Упрощая, в современном Будо больше думают о рационализме, о моде, о личной славе и популярности.
Тренировки в спортивных единоборствах также проводятся несколько по-иному, с отступлением от принципов Бусидо, – в первую очередь они подчинены насыщенному спортивному графику, и о непрерывном процессе постоянного совершенствования речи не идет. Тренировки в единоборствах направлены только на самого себя, заботиться о совершенствовании других не принято. И победа важна для каждого индивидуально, по принципу «кто сегодня сильнее, тот и победитель».
Но вернемся к истинному духу Бусидо. Этот дух нерациональный, к популярности он не устремлен и сиюминутной модой не определяется. Это постоянный, ежедневный, кропотливый труд, это следование очень строгой иерархии в духе старых традиций самураев.
В Бусидо важно, чтобы человек передал следующему поколению то учение, которое он получил от своего наставника. Процесс обучения и последующей передачи продолжается непрерывно, и здесь также очень важно сохранять традиции.
В самих тренировках в старом Бусидо человека учат как правильно проходить весь Путь до самой смерти. В современном Будо тренировки могут по разным причинам прерываться или вовсе прекращаться, могут продолжаться по личному усмотрению, а в старом Бусидо перерывы не допускались, за исключением периодов болезней, и тренироваться необходимо было постоянно, следуя принципу «до последнего», что подразумевало следование избранному Пути на протяжении всей жизни человека.
В истории оценка каждой личности в разные времена отличается. Политиков и известных людей в разное время оценивают совершенно по-разному. При жизни ими могут восхищаться или ненавидеть, а после смерти восхвалять или ругать. Но для тех, кто следует Бусидо, все это совершенно не важно. В моей жизни выбор был сделан только один раз, и, сделав этот выбор, я следовал ему всю свою жизнь. Возможно, мне еще рано делать глобальные выводы, так как я продолжаю работать над собой, воспитываю себя как личность, стараюсь правильно выстраивать свой характер. Я стараюсь следовать наставлениям своих учителей и неуклонно продолжать их учение, передавая его своим ученикам и воспитанным мною наставникам. Те, кто, как я или как мой приемный сын Секигути Нюдо Сэнсей (профессор И. Б. Линдер), подписывают клятву кэппан, делают это один раз и тем самым берут на себя обязательство изучать, сохранять, развивать и передавать традицию нашей школы как особое культурное наследие. Это социальная и историческая обязанность, которую человек добровольно принимает на себя один раз и до конца жизни. Но хочу подчеркнуть – вопрос служения каждый человек решает в своей душе только сам, и неважно, сколько ему лет и кем он является по своей основной профессии.
Со временем менялся и мой взгляд на правильность следования старым принципам. Современный мир очень переменчив. Хотя уже много десятилетий нет прежних глобальных войн, в мире постоянно происходят изменения в людских приоритетах. И в наше условно мирное время продолжается поиск правильного продолжения Пути.
Среди моих учеников в Японии более сотни очень богатых и очень влиятельных лиц, занимавших и занимающих очень важное социальное и политическое положение не только в японском обществе, но и в мировых кругах. Но в додзё – том месте, где ищут и находят Путь, они обычные иайдзины, как и люди из более скромных социальных слоев общества. Независимо от сословия последователи Бусидо ищут обычные общечеловеческие истины и пытаются осмыслить тот Путь, которому следуют. Для многих преданность Пути бывает крайне сложной, некоторые не выдерживают, останавливаются в своем развитии, прекращают занятия, а следовательно, правило непрерывного развития прерывается. Бывает и так, что кто-то, даже став моими ближними учениками, сконфуженно просят разрешения вернуть клятву, так как не могут выдержать непрерывный процесс совершенствования.
В искусстве иайдзюцу есть два очень важных ключевых вопроса, в которых обязательно надо разобраться любому практикующему работу с японским клинковым оружием. У меня никогда не было мыслей о том, сколько человек тот или иной меч лишил жизни. Второй вопрос – можно ли применять технику и знания, полученные от наставников, для использования в военной практике во вред другим людям. Меня всегда обучали теории «высокого меча», или меча, дарующего жизнь, поэтому таких вопросов просто не возникает.
Также я никогда не думал, еще в молодости начиная занятия, что со временем именно я стану очередным главой школы. Статус главы – дзюкутё – был мне дарован моим наставником довольно рано, когда мне было 34 года, и до конца его жизни я продолжал учиться у него. Я всегда спрашивал его мнение, чтобы правильно следовать Пути в додзё; мой наставник помогал мне в повседневной работе и в повседневной жизни в социуме.
В детстве я видел документальный фильм, как после Второй мировой войны американцы ломали самурайские мечи, превращая их в металлолом. Мне всегда было очень больно, так как мечи ни в чем не виноваты. Этими мечами владели и управляли совершенно разные люди. И я с детства мечтал обладать старым мечом, чтобы почувствовать его душу и души тех мастеров, которые владели этим мечом до меня. Для меня это было самой большой мечтой. Мой Путь был выбран еще в раннем возрасте, и я всю жизнь стараюсь познавать душу меча, развивать полученные мною от наставников знания и передавать их ученикам и последователям во многих странах мира. Я стараюсь вдохнуть в них дух единой семьи, которая способна сохранить и передать новым поколениям древнее японское искусство. Надо всегда помнить очень важный принцип Бусидо, который называется Сондомэ – остановить действие за мгновение до смерти, не допустить убийства. Противник ясно понимает, что мгновение тому назад он проиграл жизнь, но она была ему возвращена и дарована для чего-то более гуманного и социально полезного. Представьте, меч мгновенно освобождается и, набрав огромную скорость, вдруг замирает в миллиметре от тела человека, чтобы тот ощутил огромную энергию и смертоносный холод металла. Но орудие убийства не отбирает его жизнь, а указывает на новую возможность правильного проживания дарованной жизни. Многие трагедии можно остановить, не дав им развиться, если направить человеческие силы в верном направлении…
Самое главное в моем понимании старых принципов Бусидо – начав избранный Путь, постоянно и неизменно следовать ему всю свою жизнь.
Это издание воплотил в жизнь мой приемный сын Секигути Нюдо (профессор И. Б. Линдер), и то, что он приложил немало усилий, чтобы воплотить замысел в жизнь, доказывает: этот человек следует избранному еще в раннем детстве, в возрасте пяти лет, Пути. Он не только более 55 лет непрерывно практикует традиционные боевые искусства и помогает мне развивать межкультурные контакты во многих странах за пределами Японии. Когда ему было пятьдесят, я вручил ему самую высокую аттестацию и статус дзюкутё. Несмотря на это, он продолжает совершенствовать самого себя и помогает совершенствоваться тем, кому преподает.
Обращение к важнейшему первоисточнику нашего стилевого направления, с расширенными комментариями, углублением в философию, социологию, педагогику, вопросы гуманизма является неотъемлемой частью Пути моего приемного сына. Он дарит читателям возможность изучить редчайшие тексты настоящими и последующими поколениями людей, практикующих искусство большого японского меча. Я с открытым сердцем всегда поддерживаю добрые и важные начинания в сферах дипломатии, межкультурного обмена между народами Японии, России и многих других стран, которые в рамках своих служебных командировок часто посещает Нюдо Сэнсей.
Я очень рад, что представители традиционных школ боевых искусств и спортивных единоборств в России смогут прочитать эту во многом уникальную книгу.
С уважением и пожеланиями
интересного и вдумчивого прочтения,
Секигути Такааки
Школа Мусо Дзикидэн Эйсин Рю Иайдзюцу
Если мы есть – смерти нет, если смерть есть – нас нет.
ИстинаМонПри изучении любой традиционной школы, да еще с такой богатой, практически полутысячелетней историей, очень важно глубоко изучать исторические корни, которые помогают более полно осваивать не только внешние технические элементы школы, но способствуют более глубокому пониманию внутренних принципов ее построения. Перед тем как приступить к чтению глав книги, послужившей основой настоящего издания, очень важно знать некоторые важные события и понимать мотивы поведения людей в тех или иных исторических и социальных обстоятельствах, ибо историю творят люди.
Эмблема каждой школы – мон – представляет собой целую философскую концепцию, которая способна рассказать историю не хуже учебника истории. Нашивая ту или иную эмблему или хотя бы рассматривая ее, необходимо четко понимать, что она символизирует, что скрыто за тем или иным иероглифом или рисунком.
Познакомимся с краткой исторической информацией о мон школы Мусо Дзикидэн Эйсин Рю Иайдзюцу (Ямаути Ха).
Композиция из девяти листьев бамбука, переплетенных в повторяющийся орнамент из трех элементов, символизирует «вселенский вихрь» – бесконечность движения во Вселенной, бесконечность и непрерывность личностного роста и развития каждого ученика, мастера, наставника школы, постоянное совершенствование в тренировочном и учебном процессах, постоянство в социальном и гуманитарном развитии каждой личности.
Бамбук символизирует непрерывный рост и выживание в самых сложных, порой невыносимых условиях, а листья бамбука – это символ киссаки, острого кончика японского клинка.
Внутренняя часть мон представляет собой треугольник канку – визуально это сложенные в треугольник ладони, направленные к Солнцу как источнику жизни.
КамонКамон, или герб, школы унаследован от древнего японского рода Токи, чьей ветвью был известный род воинов Такэнака. В гербе мы не только видим отсылку к родовому имени (такэ – бамбук), но и намек на то, что бамбук дарует роду стойкость, присущую этому растению. Кроме того, бамбук – один из самых почетных символов в Японии, и иметь его в гербе всегда считалось большой честью.
Такэнака Сигэхару родился 27 сентября 1544 года в княжестве Мино – это южная часть современной префектуры Гифу; умер он 6 июля 1579 года в возрасте 35 лет (по японской традиции, однако, считается, что он прожил 36 лет, так как время, проведенное в утробе матери, включается в общий срок жизни человека) причиной смерти стал туберкулез.
Такэнака, также известный под именем Хамбэй, жил в эпоху Сэнгоку, или «воюющих провинций». Свою карьеру он начал в провинции Мино, где служил самурайскому клану Сайто Ёситацу. Но после 1567 года, когда по провинции прокатились восстания, он перешел на службу к Тоётоми Хидэёси, объединителю Японии. Ему посчастливилось участвовать в военных кампаниях под началом Оды Нобунаги, таких как походы против кланов Асакура и Асаи в 1570 году.
Особенностью ратной службы Такэнаки являлось то, что он был принят не в качестве «полевого генерала», но по личному настоянию был зачислен «официальным стратегом борьбы за объединение страны». Он особенно отличился в сражениях в центральных районах Японии, и одерживать победы ему помогала искусная военная тактика.
В исторических анналах сохранилось описание эпизода, когда Такэнака, прибегнув к тактическим хитростям, берет под контроль замок Инабаяма (ныне замок Гифу) всего лишь с шестнадцатью самураями (по другим данным – с семнадцатью, но это не меняет дела). Внезапный захват прекрасно укрепленного замка столь малой кровью многие сочли чудом, явленным высшими силами. И здесь важно сказать, что Такэнака Хамбэй при взятии замка не подчинился прямому приказу Оды Нобунаги. По тем временам это было равносильно смертному приговору, причем не только для ослушника, но и для членов его семьи. Однако Такэнака бой выиграл, и все вопросы были сняты.
У Такэнаки Хамбэя был друг – Курода Ёситаки Камбэй, вассал Оды Нобунаги. Такэнаки и Курода дружили, и они стоили друг друга, недаром их называли мастерами «письма и боя» (мастерами военного ремесла) или нихэй (два тактика).
В шестом году эры Тэнсё (1578 г.) Ода Нобунага отправил Куроду Камбэя на переговоры к взбунтовавшемуся князьку Араки Мурасигэ. Араки, увидев посланника, приказал вассалам схватить его и заключить в тюрьму. Когда Оде Нобунаге доложили, что Курода Камбэй не вернулся, Нобунага, не отличавшийся сдержанностью, решил, что тот его предал. В кратчайший срок Такэнака Хамбэй получил приказ убить Сёдзюмару – малолетнего сына своего друга.
Сделав вид, что он готов подчиниться приказу, Такэнака приехал за мальчиком в замок Нагахама, но не убил его, так как ни минуты не сомневался в том, что Курода Камбэй остался верен воинской клятве и своему господину. Мальчик? Мальчика Такэнака спрятал в усадьбе одного из своих верных людей.
Куроду Камбэя содержали в тяжелейших условиях. Его камера была настолько тесной, что в ней нельзя было встать в полный рост. Через маленькое окошко – не больше платка – Курода мог видеть растущий поблизости куст японской глицинии, и все его мечты заменились одной – увидеть когда-нибудь ее цветение. Глициния поддерживала его дух.
В 1579 году войска Оды Нобунаги начали наступление, в ходе которого Куроду Камбэя удалось вызволить из тюрьмы, в которой он просидел почти год. Полуживого, его на носилках принесли к Нобунаге. Уже зная о том, что Курода вовсе не был предателем, Ода Нобунага глубоко пожалел о своем скоропалительном решении казнить сына столь много натерпевшегося вассала. И тогда Такэнака Хамбэй рассказал ему, что не выполнил приказа, а просто спрятал Сёдзюмару, сына Куроды. Для средневековой Японии, когда предательство было совершенно обыденным явлением, это крайне редкий пример дружбы и веры в другого человека.
После освобождения Курода Камбэй не забыл про деревце, служившее ему душевной подмогой, – он поменял герб своего клана, поместив на него цветы глицинии, соединенные во «вселенский вихрь».
А что же Сёдзюмару? Согласно преданию, юноша в благодарность за предоставленное ему убежище посадил у хозяев дерево гинкго, и если учесть, что Ginkgo biloba может прожить более трех тысяч лет, то оно и сейчас стоит. Сёдзю-мару верно служил Тоётоми Хидэёси и уже в 15 лет участвовал в битве при Сидзугадакэ, а затем – в военном походе на остров Кюсю. В 1592 и 1597 годах он вместе с Кониси Юкинагой и Като Киёмасой ступил на землю Кореи. Достигнув зрелости как воин, Сёдзюмару получил имя Курода Нагамаса, и позднее он стал зятем сёгуна Токугавы Иэясу. Сыновья Куроды не забыли о смелом поступке Такэнаки Хамбэя и всегда оказывали уважение его потомкам.
Сигэхару, сын Такэнаки, также служил Тоётоми Хидэёси, объединителю Японии, а потом перешел на службу к Токугаве Иэясу.
При сёгунате Токугава, просуществовавшем более двух с половиной веков, вплоть до 1868 года, наследники Такэ-наки получили максимальные привилегии для своего развития. Практически все мужчины рода остались верны военной профессии.
Современные японцы не забыли храброго воина Такэнаку Хамбэя. Ему поставлен бронзовый памятник, о нем написано немало книг, а чтобы представить его живым, достаточно посмотреть на старую гравюру из серии выдающихся военных представителей Японии. На гравюре Такэнака Хамбэй изображен в своем кабинете. Он больше похож на ученого, чем на воина. Статный, высокого роста, лицо светится мудростью.
Интересно также рассмотреть интерьер кабинета. В глубине комнаты художник изобразил полки со свитками и книгами, в углу – карликовая сосна в горшочке, а справа от героя – большой глобус. Над головой хозяина кабинета сияют звезды, и в этом нет ничего удивительного: классические трактаты о военном искусстве почти всегда содержат указания на необходимость проявлять внимание к небесным знамениями.
СокэВ дословном переводе иероглифы
Расскажем кратко о Сокэ (хранителях) школы Мусо Дзикидэн Эйсин Рю Иайдзюцу.
Основатель школы в первом поколении – Хаясидзаки Дзинсукэ Сигенобу, другое его известное имя – Дзинсукэ Минамото Сигенобу. Родился он в местечке Хаясидзаки в префектуре Канагава около 1546 года и умер в 1621 году.
Согласно хроникам, мальчик, живший в эпоху Эйроку, когда правил император Огимати-тэнно, поклялся отомстить убийцам своего отца и потому активно изучал искусство владения мечом, избрав для этого синтоистский храм Хаяси Модзин в местечке Окура, префектура Ямагата. На сотый день горячих молитв и непрекращающейся работы с мечом перед юношей предстал во сне седовласый старец и явил ему божественную благодать, обучив особой технике иайдзюцу, которая позволила обобщить приобретенные ранее знания. Особенностью нового стиля стало использование техники освобождения клинка из ножен и нанесения серии защитных и атакующих действий мечом одним движением. С тех пор техника стала именоваться Хаясидзаки Мусо Рю – «Школа из сна в Хаясидзаки», или Сигэнобу Рю – «Школа Сигенобу». События происходили в далеком 1571 году, когда основателю нового стиля (школы) было 25 лет.
Покинув Окуру, Сигенобу осуществил длительное паломничество по многим школам, занимаясь у разных мастеров и собирая разнообразные знания по искусству владения мечом. Например, многое было почерпнуто у великого мастера того времени Тоямы Хэйбея, основателя стиля Тояма Рю.
Со временем стиль Сигенобу стал именоваться Синмэй Мусо Рю – «Школа божественной мечты». Но встречаются также названия Хаясидзаки Рю – «Школа Хаясидзаки», и Дзюсин Рю – «Школа мягкой души», или «Школа доброго божества». В наши дни эту школу обычно называют Мусо Дзикидэн Эйсин Рю.
В процессе своего развития школа Хаясидзаки Сигенобу стала основой для создания многих других известных школ и стилей, в частности стиля иайдзюцу, а позднее и иайдо.
Вторым патриархом (Сокэ) школы был человек из Канто – Тамия Хэйбэй Сигемаса, основатель стиля Тамия Рю.
Третий патриарх – Тасумицу Ансэй (Мураку Нюудо Кинросай) из Нагано.
Четвертый патриарх – Момо Гумбэй Мицусигэ.
Пятый патриарх – Арикава Седзаэмон Мунетсугу.
Шестой патриарх – Банно Дануэмон Но Йо Нобусада.
Важным в истории развития школы стал седьмой патриарх – Хасегава Чикараносукэ Хиденобу, чье другое имя было Эйсин. Он одним из первых проанализировал и адаптировал приемы работы с мечом при переходе от меча тати к мечу катана. Кроме того, он предложил техники, которые сегодня в доработанной и несколько видоизмененной форме называются Чудэн Татехидза но бу. Сама школа в ряде документов стала именоваться Хасегава Рю, Хасегава Эйсин Рю, или более коротко – Эйсин Рю, по имени седьмого патриарха, внесшего значительный технический и методический вклад в развитие и совершенствование искусства японского меча.
