Обманы Локки Ламоры

Ибелиус развел в стеклянной миске небольшой костерок и сейчас сосредоточенно прокаливал на огне лезвие кинжала.

– Вы полные идиоты, если решили убить меня, – выговорил Сокольничий между стонами. – Подумайте о последствиях. Мои собратья разыщут вас и заставят пожалеть о содеянном.

– А кто сказал, что мы собираемся убивать тебя? – возразил Локки. – Лично я готовлюсь поиграть в одну забавную игру. Назовем ее так – «Ори от боли или отвечай на вопросы». Как тебе такой вариант?

– Можете делать что хотите, – гордо отозвался контрмаг. – Наш кодекс исключает предательство интересов клиента.

– Вот тут ты ошибаешься, козел паршивый: ты уже не работаешь на своего клиента. И никогда больше не будешь работать.

– Все готово, мастер Ламора, – подал голос Ибелиус.

Судорожно вытянув шею, Сокольничий попытался разглядеть, чем занимается старый лекарь. Заметно было, что его упорство – не более чем поза. На самом деле он отчаянно трусил – без конца нервно облизывал губы, рыскал глазами по комнате…

– В чем дело? – поинтересовался Локки, осторожно принимая из рук Ибелиуса раскаленный докрасна кинжал. – Ты боишься огня? С чего бы? Огонь милосерден, – зловеще усмехнувшись, он пояснил: – Он не позволяет жертве истечь кровью.

Жеан покинул тюфяк и опустился на корточки рядом с левой рукой контрмага. Прижав его запястье, он кивнул Локки. Тот медленно приблизился, держа топорик в одной руке и раскаленный нож в другой.

– Э-э… позвольте мне удалиться, мастер Ламора, – попросил лекарь. – В теории я полностью одобряю ваши действия, но на практике…

– О чем разговор, мастер Ибелиус!

Парусиновая занавеска легко колыхнулась за спиной лекаря.

– Итак, – заговорил Локки, – я согласен, что убийство контрмага – это неудачный замысел. Мы и не станем убивать тебя, более того, отпустим тебя в Картен. Но так, чтобы это стало наглядным уроком твоим собратьям. На твоем примере все высокомерные, избалованные и злобные колдуны… все эти долбаные мерзавцы увидят, что случится с тем, кто посмеет поднять руку на Благородных Подонков из Каморра и их друзей.

Лезвие топорика просвистело и опустилось на оттопыренный мизинец колдуна. Раздался дикий вопль.

– Это тебе за Наццу, – жестко произнес Локки. – Помнишь Наццу?

Он снова размахнулся, и безымянный палец полетел в грязь следом за мизинцем. Брызнула кровь.

– А это за Кало.

Еще удар – и среднего пальца как не бывало. Сокольничий корчился и извивался в своих путах, мотая головой из стороны в сторону.

– И за Гальдо тоже, – продолжал Локки. – Вы ведь слышали все эти имена, господин контрмаг? Вы так любите истинные имена… Правда, для вас они – лишь слова, не более чем средства выполнения вашего хренова контракта. А вот для меня они ужасно реальны – это имена моих друзей. Теперь следующий пальчик – за Жука. На самом деле правильнее было бы посчитать за него мизинец… а впрочем, разница невелика!

Снова топорик поднялся и опустился – указательный палец контрмага присоединился к окровавленным обрубкам на полу.

– А остальные твои пальцы пойдут за нас с Жеаном.

3

Это была крайне утомительная работа. Каждый раз им приходилось заново раскалять кинжал, чтобы прижечь очередной отрубленный палец. К тому времени, как они закончили, Сокольничий находился уже на грани помешательства от боли и ярости. Он молча лежал, стиснув зубы и зажмурив глаза. В воздухе висел запах паленой человеческой плоти и жженой крови.

– Теперь настало время потолковать, – произнес Локки, усаживаясь на грудь поверженному врагу.

– Я не могу… – простонал контрмаг. – Не имею права выдавать секреты моего клиента.

– Расслабься, у тебя уже нет клиента, – усмехнулся Локки. – Ты больше не служишь капе Разо. Сам понимаешь, он нанимал на работу контрмага, а не беспалое дерьмо с дохлой птичкой в придачу. Удалив твои пальцы, я освободил тебя от всех обязательств перед Разо… по крайней мере, мне так кажется.

– Пошел к черту, – выплюнул Сокольничий.

– Отлично. Значит, ты решил выбрать путь потруднее, – Локки с усмешкой передал кинжал Жеану, который принялся снова прокаливать его на огне. – Если бы на твоем месте был любой другой мужчина, я бы взялся за его яйца и с удовольствием поучился бы делать евнухов. Но, полагаю, для тебя это не самое страшное наказание. Ты ведь не такой, как все мужчины, ты выше низменных желаний! Думаю, всего страшнее – так, чтоб проняло до самых потрохов – для тебя будет лишиться твоего поганого языка.

Контрмаг в ужасе уставился на Локки, губы его беззвучно шевелились.

– Пожалуйста, имей милосердие! – прошептал он наконец. – Во имя всех богов, сжалься. Мой орден существует, чтобы служить клиентам… я выполнял условия контракта…

– Ты превысил свои полномочия, как только твой контракт коснулся моих друзей.

– Прошу тебя… – простонал контрмаг.

– Нет! Я это сделаю – вырежу твой грязный язык, пока ты вот так лежишь и корчишься от страха. Сделать тебя немым – отличное решение. Полагаю, без пальцев ты еще смог бы творить кое-какие магические штучки, а вот как насчет языка?

– Пожалуйста!

– Говори. Расскажи мне то, что я хочу знать.

– О боги, простите мне мое отступничество! – всхлипнул Сокольничий. – Спрашивай. Задавай свои вопросы.

– Имей в виду, если я поймаю тебя на вранье, то все-таки отрежу сначала яйца, а затем язык, – предупредил Локки. – Не испытывай мое терпение. Почему капа Разо хотел убить нас всех?

– Из-за денег. Ему нужна была звонкая монета, которая хранилась в вашем тайнике. Однако это оказалось, так сказать, побочной выгодой, поскольку вначале мы ничего не знали о вашем богатстве. Я выяснил это лишь в ходе слежки за вами. Изначально Разо намеревался использовать расправу над вами в качестве отвлекающего момента, чтобы отвести глаза капе Барсави. Но когда открылось, сколько у вас награблено денег, Разо, естественно, решил присвоить их. Ему надо было расплатиться со мной – ведь мне предстояло еще месяц трудиться на него, чтобы довести дело до благополучного завершения.

– Так ты лишил жизни моих друзей и пытался убить нас с Жеаном из-за горстки металла, которая хранилась в нашем подземелье?!

– Мы понимали, что вы вряд ли смиритесь с потерей денег, – прошептал контрмаг. – Забавно, да? По сути, это была простая мера предосторожности: мы посчитали, что таких врагов лучше иметь мертвыми.

– Тут вы правы, – кивнул Локки. – Теперь насчет капы Разо, Серого Короля или как там еще величают этого гаденыша…

– Анатолиус.

– Это его настоящее имя? Лучано Анатолиус?

– Да. А откуда вы его узнали?

– Вопросы тут задаю я, Сокольничий. Значит, Анатолиус… И что же за дела у него были с Барсави?

– Все упирается в Тайный Договор, – пояснил контрмаг. – Как вы понимаете, подобное соглашение пришлось по вкусу не всем в городе. Не обошлось без войны и кровопролития. В то время жил один богатый торговец, который из своих источников выяснил, что именно замыслили Барсави и герцогский Паук. Поскольку сам он не принадлежал к знатному роду, ничего хорошего ему ждать не приходилось. В общем, старик очень сильно… расстроился.

– И Барсави убил его?

– Да. Этого человека звали Аврам Анатолиус, он был очень влиятельным купцом из Пояса Фонтанов. Барсави убил не только самого Аврама, но и его жену, а также троих младших детей – Лавина, Ариану и Маурину. Старшим же детям повезло – они бежали со служанкой, которая выдала их за своих детей, и укрылись в Талишеме.

– Ага… и звали их Лучано, Черина и Раиза.

– Именно так… тройняшки – мальчик и две девочки. Поймите, мастер Ламора, эти люди долгое время жили мечтой о мести. Что им ваши доводы, да и сама ваша жизнь! Они двадцать два года готовились к событиям последних месяцев. Черина и Раиза вернулись в Каморр под вымышленной фамилией еще восемь лет назад. Они стали прославленными контрареквиллами, поступили на службу к Барсави и сумели завоевать его доверие. Лучано же, в свою очередь… Он стал моряком и потратил долгие годы на приобретение навыков умелого бойца и командира, а заодно немалого состояния. Деньги ему требовались, чтобы нанять на службу контрмага.

– Так капа Разо – капитан торгового флота?

– Не совсем… Он стал пиратом. Но не тем грубым и примитивным разбойником, что бороздят воды Медного моря, а умным и весьма сведущим специалистом своего дела. Он долго и тщательно готовит операции, занимается разведкой, наводит справки. Подыскивает какой-нибудь эмберлинский фрегат с подходящим грузом и затем наносит молниеносный удар. Надо сказать, что он ни разу не оставил ни одного живого свидетеля, поэтому никто до сих пор не раскрыл его тайну.

– Проклятье! – взревел вдруг Жеан. – Так, выходит, он – капитан «Сатисфакции»!

– Да, так называемого зачумленного корабля, – подтвердил Сокольничий. – Даже смешно, насколько гладко все прошло. Трудно придумать лучшую уловку, если вы хотите, чтобы никто не совал нос к вам на судно.

– А под видом «благотворительной помощи» Разо переправляет на корабль свои деньги? То есть те, которые он украл у нас и у Барсави.

– Да, – печально кивнул контрмаг. – Эти деньги принадлежат моему ордену – плата за мою службу.

– Насчет этого мы еще поглядим. А что происходит в настоящий момент? Несколько часов назад я видел твоего хозяина на празднике в Вороновом Насесте. Объясни, какого хрена он собирается делать дальше?

– Э-э… – Сокольничему явно не хотелось отвечать. Даже когда Локки легонько ткнул его топориком в шею, он лишь загадочно усмехнулся. – Ты хочешь убить его, Ламора?

– «Nа justiccavexcala», – процитировал Локки.

– Твой древне-теринский вполне сносный, – снисходительно улыбнулся контрмаг, – но вот произношение никуда не годится. «Правосудие в красном», о да… Итак, ты жаждешь посчитаться с Разо? Хочешь, чтобы он кричал под твоим ножом?

– Для начала.

Неожиданно Сокольничий рассмеялся – запрокинул голову и разразился тонким, скрипучим смехом сумасшедшего. И это было не наигранное веселье – грудь его ходила ходуном, из глаз текли слезы.

– В чем дело? – снова ткнул его топориком Локки. – Прекрати валять дурака и отвечай на мои вопросы, хрен тебе в душу!

– Я отвечу… ха-ха-ха… Я дам тебе даже два ответа, и уверен, что ни один из них тебе не понравится. Очень сильно не понравится… Который сейчас час?

– А какая тебе, в задницу, разница?

– Сейчас… сейчас все объясню, только скажи мне время.

– Полагаю, где-то половина восьмого, – вмешался Жеан, и контрмага вновь обуял приступ смеха. На лице у него расплылась блаженная улыбка, совершенно неуместная для человека, только что лишившегося всех пальцев.

– Что? Что за хрень? Отвечай сейчас же, пока не расстался еще с какой-нибудь частью тела.

– Думаю, сейчас Анатолиус уже вернулся на Плавучую Могилу, – отсмеявшись, выговорил Сокольничий. – Возле галеона стоит наготове ялик, на который можно попасть через потайной люк, пробитый еще Барсави. А дальше… следите за моей мыслью. С приходом Лжесвета «Сатисфакция» снимется с якоря, двинется на восток, обогнет Деревяшки с юга и выйдет в открытое море. Все люди Разо уже успели покинуть город и вернуться на судно – по одному, по двое на той самой лодке, которая доставляла продукты. Как известно, крысы бегут с тонущего корабля. Но сам Разо будет сидеть до конца. Это вполне в его характере – играть с опасностью. Он покинет город в самый последний момент – отплывет на своем ялике, и его подберут где-то возле южного берега Деревяшек.

– Говоря о «его людях», то имеешь в виду команду Серого Короля, которая помогла ему совершить переворот? – уточнил Локки.

– Именно. Таким образом, я дал тебе весь расклад. Анатолиус будет один, фактически без защиты. Рассчитай верно время, и ты почти наверняка сможешь захватить его до того, как он скроется из города.

– И что же в этом плохого? Я бы не сказал, что это сильно меня огорчает. Скорее наоборот – доставляет радость.

– Потому что это еще не все. Как ты понимаешь, «Сатисфакция» не просто так выходит в море… это часть одного большого плана.

– Что ты имеешь в виду?

– Пораскинь мозгами, Ламора, ты же не совсем идиот. Барсави вырезал семью Аврама – это верно. Но кто ПОЗВОЛИЛ ему это сделать? Здесь замешаны и другие люди.

– Ты говоришь о доне Ворченце? Герцогском Пауке?

– Бери выше, Ламора. Кто-то уполномочил ее принимать подобные решения.

– Неужели… герцог Никованте?

– Наконец-то, – обрадованно кивнул колдун. – И не он один. Подумай, кто стоит за Тайным Договором? Кто выиграл от него в ущерб разным Аврамам Анатолиусам?

– Каморрская знать?

– В точку! Их-то и хочет наказать Анатолиус.

– «Их»? Кого «их»?

– Всех ваших аристократов, мастер Ламора.

– Что за бред? Как такое возможно?

– Пирамиды, мастер Ламора. Вспомните четыре необычных изваяния, которые преподнес герцогу капа Разо. В данный момент они стоят на разных этажах Воронова Насеста.

– Пирамиды? Ну да, я видел эти штуковины – стекло, золото и «бегущие огни». Чудо алхимии. Кстати, твоя работа?

– Нет, – покачал головой Сокольничий. – Я такими вещами не занимаюсь. «Бегущие огни» – это эффектная забава, но и только. Однако внутри этих пирамид сокрыто нечто куда более удивительное… и неожиданное.

– Что именно?

– Алхимические запалы. В назначенное время они приведут в действие маленькие глиняные жаровни, спрятанные внутри пирамид.

– И что?

– А то, мастер Ламора, что Анатолиус потратил целое состояние на приобретение некого редкостного и весьма дорогого вещества, – теперь контрмаг откровенно веселился.

– Хватит играть словами, Сокольничий! – рассердился Локки. – Выкладывай, что за дрянь ты имеешь в виду.

– Призрачный камень.

На несколько мгновений в комнате повисло тягостное молчание. В конце концов Локки недоверчиво помотал головой.

– Врешь, сволочь… я тебе не верю.

– В изваяниях спрятаны сотни фунтов Призрачного камня. Этого более чем хватит для того, чтобы лишить рассудка всю каморрскую знать, которая сейчас толпится возле праздничных столов. И самого герцога, и его Паука, и всех их друзей, родственников, слуг и детей. Что вам известно о Призрачном камне, мастер Ламора? Знаете ли вы, что его дым легче воздуха? Он будет подниматься вверх по этажам, проникнет через вентиляционные отверстия в Небесный сад, где сейчас резвятся детки аристократов. Уцелеют лишь те люди, что находятся на посадочных платформах. Шанс у них есть… хотя, на мой взгляд, весьма ПРИЗРАЧНЫЙ.

– И все это случится во время Лжесвета? – в глазах Локки застыл ужас, смешанный с недоверием.

– Точ-чно, – прошипел колдун. – Какой роскошный выбор, мастер Ламора! С приходом Лжесвета человек, которого вы мечтаете убить, будет сидеть совсем один на Плавучей Могиле – приходи и бери голыми руками. И в то же самое время целая толпа народу – шестьсот человек – веселится на вершине Воронова Насеста, не подозревая, что их ждет даже не смерть, а куда худшая участь. Ваши действия, мастер Ламора? Рассчитывать на своего друга Жеана вы не можете – судя по всему, сейчас он не способен на такие подвиги. Так что это исключительно ваш выбор… с чем я вас и поздравляю.

Локки порывисто встал и швырнул топорик обратно Жеану.

– Будь ты проклят, Сокольничий, но у меня нет выбора.

– Ты собираешься в Воронов Насест? – спросил Жеан.

– А как же иначе?

– Желаю приятно провести время, – усмехнулся контрмаг. – Надеюсь, вы сумеете убедить стражников и собравшихся аристократов в искренности своих намерений. Но боюсь, это будет нелегко, поскольку донья Ворченца абсолютно убеждена в безвредности пирамид.

– Ладно, – ответно усмехнулся Локки. – Думаю, они обрадуются моему появлению. На сегодняшний день я стану самой популярной личностью в Вороновом Насесте.

– А как ты выберешься оттуда? – спросил Жеан.

– Пока не знаю, – честно признался Локки. – В нужный момент появится какая-нибудь идея. До сих пор эта тактика меня не подводила… Все, я побежал. Я знаю, Жеан, что ты все равно пойдешь к Плавучей Могиле, но во имя всех богов прошу тебя – спрячься где-нибудь поблизости и даже думать не смей туда соваться! Понял? Ты сейчас не в том состоянии, чтобы ввязываться в драку, – он обернулся к пленнику. – Что за боец капа Разо?

– Смертельно опасный, – еще шире ухмыльнулся контрмаг.

– Ясно… Так что, Жеан, не рискуй попусту. Я разберусь с ситуацией на празднике и попытаюсь успеть к Плавучей Могиле. Если не получится – значит, не судьба. Все равно мы рано или поздно его поймаем. Но если я успею… и если он окажется на месте…

– Локки, это не шутки. Позволь мне, по крайней мере, пойти с тобой. Если Разо имеет хоть какие-то навыки обращения с клинком, он вмиг выпустит из тебя все потроха.

– Хватит спорить, Жеан. Все равно от тебя сейчас проку немного. Что касается меня, то я в нормальной физической форме, я ужасно зол и достаточно безумен для подобной авантюры. Так что поглядим, кто кого! Мне пора, – пожав руку Жеану, он направился к выходу, но у двери остановился. – А что до этого подонка, то отруби ему все-таки язык.

– Но ты же обещал! – завопил контрмаг. – Ты мне обещал!

– Послушай, ты, дерьмо… тебе я ничего не обещал! А вот своим мертвым друзьям, наоборот, дал вполне определенное обещание.

С этими словами Локки скрылся за парусиновой занавеской. Жеан снова взялся за нож и начал прокаливать его над огнем. Удаляясь по улице, Локки слышал затихающие вопли Сокольничего. Свернув на север, он легкой трусцой припустил к Холму Шепотов.

4

Время уже близилось к половине девятого, когда Локки снова остановился на каменной мостовой перед Пятью башнями. Ему нелегко далось это маленькое путешествие по городу. С одной стороны – толпы перепивших гуляк с явно отключившимися чувствами и мыслительными способностями, с другой – чрезмерно бдительный патруль на входе в Альсегранте. В конце концов ему удалось-таки убедить стражников в том, что он законопослушный адвокат, спешащий на встречу с другом, приглашенным на герцогский праздник. Немалую роль в этом сыграл «подарочек по поводу летнего солнцестояния» – золотой тирин, который перекочевал из рукава Локки в карман алчного сержанта. Как бы то ни было, он все же добрался до Воронова Насеста. До Лжесвета оставалось чуть больше часа, небо на западе уже начинало алеть, а с востока наливалось предвещающей ночь синевой.

Не сбавляя темпа, Локки принялся прокладывать дорогу через скопище карет и паланкинов. Застоявшиеся лошади ржали и били копытами. Многие из них тут же облегчались, и нарядная площадь – самая большая и ухоженная в Каморре – была тут и там залита конской мочой. Кучера, лакеи и носильщики, сбившись в тесные группы, болтали, закусывали и то и дело поглядывали вверх на Пять башен, чьи стены из Древнего стекла полыхали в закатных лучах самыми причудливыми оттенками.

Локки был настолько поглощен раздумьями, как подольститься к слугам у подъемного механизма, что даже не заметил подошедшего Конте. Спохватился он лишь тогда, когда одна сильная рука – а Конте был намного выше и сильнее Локки – схватила его сзади за воротник, а другая приставила нож к ребрам.

– Никак мастер Фервит? – произнес знакомый голос. – Благодарение богам за их милость! Не говори ни слова, заткнись и следуй за мной.

Конте грубо повел, почти поволок его к ближайшей клети. Локки узнал черный лакированный ящик с плотно занавешенными окошками – несколько часов назад в этой самой клети он поднимался на вершину башни в обществе супругов Сальвара.

Сейчас его грубо швырнули на одну из скамеек. Конте запер дверь и уселся напротив своего пленника, по-прежнему держа наготове стилет.

– Прошу вас, Конте, – заговорил Локки обычным голосом, отбросив вадранский акцент. – Мне необходимо поскорее попасть в башню. Все, кто там находится, в большой опасности.

Он даже не подозревал, что из сидячего положения можно нанести такой удар ногой! Однако Конте восполнил этот пробел в его образовании. Тяжелый башмак телохранителя послал Локки в дальний угол клети. Он немедленно почувствовал вкус крови во рту – вот черт, похоже, язык прикусил! В голове звенело от удара о деревянную стенку.

– Ты, дерьма кусок, признавайся, где деньги!

– У меня их забрали.

– Звучит не слишком правдоподобно. Шестнадцать с половиной тысяч золотых крон?

– Вы неточны в своих подсчетах. Необходимо прибавить стоимость посещения Речных Игрищ – еда и всяческие развлечения…

Снова молниеносное движение тяжелого башмака, и Локки отлетел в противоположный угол клети.

– Ради богов, уймитесь же, Конте! Нет у меня этих денег! Говорю вам, их украли у меня самого! Но сейчас это абсолютно неважно!

– Позвольте-ка мне кое-что объяснить вам, мастер черт-вас-побери-Фервит. Мне довелось побывать на Холме Богов. Это случилось давным-давно, я тогда был моложе, чем вы сейчас.

– Рад за вас, но у меня нет вре… – начал Локки – и схлопотал новый пинок. Нет, с этим человеком абсолютно невозможно разговаривать!

– Так вот, мне довелось побывать на Холме Богов, – продолжил Конте. – И я был тогда чертовски молод… наверное, самый молодой из копейщиков в войске герцога Никованте. Просто-напросто желторотый юнец, перепуганный насмерть, до мокрых подштанников. Нам там пришлось туго – со всех сторон нас обложили вераррцы и конница Безумного Графа. Мой командир оказался по уши в дерьме – без лошади, которая куда-то ускакала, с зеленым необстрелянным помощником. Большинство каморрских рыцарей попросту сбежало с поля боя, спасая свою шкуру. Собственно, так сделали все… за одним чертовым исключением.

– Послушайте, все это, конечно, интересно, – запротестовал Локки, поднимаясь со скамьи, – но сейчас…

Угрожающе взмахнув клинком, Конте заставил его сесть на место, после чего продолжил свой рассказ.

– Этим исключением был барон Иландро Сальвара. Он сражался, как черт, пока его лошадь не пала под ним. Барон получил четыре раны, с поля боя его утащили волоком, за ноги. И если все прочие аристократы обращались с нами, как с мусором, то Сальвара едва не сдох, пытаясь защитить своих солдат… После войны я несколько лет прослужил в городской страже, но очень скоро мне это надоело – кругом одна большая куча дерьма. И тогда я отправился к старому дону Сальваре и рассказал, что видел его на Холме Богов. Я сказал ему, что там, на Холме, он фактически спас мою долбаную жизнь… и остаток ее я хотел бы посвятить служению ему, дону Сальваре, если он, конечно, согласен. И он согласился и взял меня на службу. А когда старого барона не стало, я остался в доме с его сыном Лоренцо… Сидеть! Сделай еще только шаг к двери, и, клянусь, я выпущу из тебя всю твою наглость вместе с кровью! Теперь я присматриваю за Лоренцо… – в голосе старого слуги прозвучала неподдельная гордость. – Он, конечно, скорее деловой человек, чем воин. Но вот что я тебе скажу: этот парень сделан из того же теста, что и его отец. Как он ринулся в ту чертову аллею, где вы, дерьмецы, разыграли свой спектакль, с одной шпагой в руках! А ведь он верил, что на тебя, засранца, напали настоящие разбойники, хрен вам всем в душу! И как, совесть не мучит? Отвечай: ты ГОРДИШЬСЯ своим поступком, падаль? Гордишься, что обвел вокруг пальца человека, который пытался спасти твою никчемную жизнь?

– Что сделано, то сделано, Конте, – ответил Локки с горечью, которая удивила его самого. – Я живу так, как считаю нужным. Что, твой Лоренцо святой, как сам Переландро? Нет, он обычный каморрский аристократ и тоже получает выгоду от Тайного Договора. Не исключаю, что его прапрадед перерезал не одну глотку, чтобы получить свой титул. А теперь Лоренцо каждый день стрижет с этого купоны и горя не ведает. Да знаешь ли ты, что пока ты чистишь своим хозяевам апельсины и утираешь им губы кружевными салфеточками, где-нибудь в Чертовом Котле люди заваривают золу на моче и поят этим чаем своих детей! Не надо мне говорить о том, что я сделал. Просто давай поедем в Воронов Насест. Немедленно!

– Нет, сначала ты мне ответишь, куда дел деньги, – возразил Конте. – И ответишь серьезно, без дураков. Иначе я буду бить тебя до тех пор, пока не выбью правду. Хочешь, попробуем? Гарантирую, что каждый кусок дерьма, который когда-либо выпадет из твоей задницы, будет носить отпечаток моего каблука.

– Послушай, Конте, всем, кто сейчас находится в Вороновом Насесте, грозит страшная опасность. Нам нужно попасть туда как можно скорее.

– Я тебе не верю, тварь! Я не поверил бы тебе, даже скажи ты, что мое имя Конте, что огонь горячий, а вода мокрая! Не знаю, что ты задумал на сей раз, но скажу наверняка: твой номер не пройдет.

– Подумай сам, Конте! Ну куда я сбегу с верхушки этой чертовой башни? Там собрались все ваши проклятые Полуночники… и Паук, и отряд Ночных Стекольщиков в полном составе. Я уж не говорю о трех сотнях каморрских аристократов. Я безоружен. Делай, что хочешь, хоть свяжи и волоком тащи, только отведи меня туда. Это необходимо! Нам надо успеть до Лжесвета, иначе будет слишком поздно.