Ариэль и истории Корневии

Ариэль сжала в ладони тёплый камень. Теперь она понимала, почему он был таким тёплым – в нём ещё теплилась капля той самой, настоящей радости. И она понимала, что значит его найти. Это был не просто красивый камушек. Это была последняя надежда.

Глава 5. Карта бедствия

Тягостное молчание воцарилось после слов Бородача. Ариэль сжимала в руке теплый камень, чувствуя его вес – теперь не только физический, но и вес ответственности. Она смотрела на потускневшие гирлянды в бороде Мудреца, на тревожные огоньки Зефиры и на расстроенные усики Крота Умника.

– Но… но ведь нельзя просто так сдаться! – вдруг вырвалось у неё. – Надо что-то делать!

– Делать? Милая моя, я делаю! Я фиксирую падение света эфира, измеряю скорость потускнения мицелиальных нитей, веду учёт… Катастрофическим темпам, я вам скажу! Данные ужасают!-Крот Умник фыркнул, поправляя очки.

– Данные – это хорошо, – парировала Зефира, кружа над его головой. – Но ими сыт не будешь и свет не зажжёшь. Может, она права? Может, надо не измерять беду, а искать её причину?

– Причину? – Умник на мгновение задумался, а потом его глаза загорелись азартом учёного, напавшего на новую идею. – Хм… Рациональное зерно в ваших словах есть! Системный подход! Нельзя бороться со следствием, не устранив источник! Подождите-ка!

– Взгляните! Полная карта Корневии! Все тоннели, пещеры, русла Соковой реки и… – его голос дрогнул, – очаги затемнения.

Он порылся в складках кожи на боку и вытащил свёрток из тонкой, похожей на берёсту, бумаги. Развернув его на плоском камне, он торжествующе воскликнул.

Ариэль склонилась над картой. Это было настоящее произведение искусства. Все линии были выведены с ювелирной точностью, тоннели подписаны изящными буквами: «Ход Спящей Совы», «Грот Тихого Шёпота», «Поляна Лунных Коровок». Но сквозь эту красоту проступала трагедия. Значительные участки карты были зачёркнуты густым, мрачным крестом. Другие помечены тревожными красными точками. Лишь в самом центре оставалось небольшое пятно, помеченное жёлтым цветом, – их текущее местоположение.

– Вот видите? – усатая морда Крота стала печальной. – «Мёртвые зоны». Там светляки погасли полностью. Температура упала, мицелий уснул. Жизнь ушла. И эти зоны растут. С каждой минутой.

– Но почему? – не отрываясь, смотрела на карту Ариэль. Ей вдруг страстно захотелось стереть эти ужасные чёрные кресты и вернуть карте былую яркость.

– Почему? Отличный вопрос! – воодушевился Крот. – У меня есть гипотезы! – Он принялся расхаживать перед картой, заложив лапки за спину. – Гипотеза номер раз: Злой Дух Сквозняка! Он проникает из мира наверху, несёт с собой ледяное дыхание и выдувает жизнь из наших светляков! Это логично!

– Сквозняк дует всегда. Почему сейчас он стал неожиданно злым и ядовитым?-Зефира скептически завиляла крылышками.

– Не прерывайте! – отмахнулся от неё Умник. – Гипотеза номер два: Мокрица-Вредина! Гигантская, злобная тварь, что ползает по самым сырым тоннелям и выделяет ядовитую слизь, которая отравляет корни и гасит свет! Я даже слышал её мерзкое шуршание в Восточных галереях!

– Это была я, – призналась Зефира. – Я летела за новым листиком для платья и задела крылом сталактит.

– Ну что вы всё разрушаете романтику научного поиска! Ладно… Тогда… тогда… – Он задумался, потирая подбородок.Крот поморщился.

– Смотрите, – тихо сказала Ариэль. – Тёмные пятна… они ведь не случайны. Вот здесь, прямо над этой «мёртвой зоной» наверху, как раз та асфальтированная площадка, где подростки тусуются и громко музыку включают. А вот здесь, над этой… там гаражи и свалка старая. А тут… – она запнулась, – прямо над самым большим чёрным крестом… стоит мой дуб.– Ариэль внимательно водила пальцем по карте. Она заметила закономерность.

Все замолчали. Гипотезы про сквозняков и мокриц внезапно показались детскими страшилками. Причина была куда страшнее, потому что она была реальной и исходила из её собственного мира.

– Ты хочешь сказать… что это… мы? Люди? – прошептала Зефира.

Ариэль молча кивнула, сжимая в карманах кулаки. Стыд и чувство вины обжигали щеки.

– Катастрофа… – обречённо прошептал Крот Умник, снимая очки и устало протирая глаза. – Это хуже, чем Сквозняк. Хуже, чем Мокрица. Это… несправедливо.

– Несправедливость – это повод не для отчаяния, дитя, а для действия. Ты нашла источник боли. Теперь ищи путь к исцелению.

В гроте повисло тяжёлое, безнадёжное молчание. И тогда снова раздался глухой, мудрый голос Бородача, доносившийся из его уголка:

– Вы правы, – сказал он твёрдо. – Надо идти туда. В самую большую «мёртвую зону». Посмотреть, что там происходит.

Ариэль подняла голову. В её зелёных глазах зажглись новые огоньки – не страха, а решимости.

Глава 6. Экспедиция к Угасшему Гроту

Решение было принято. Нужно было идти в самую большую «мёртвую зону» – к Угасшему Гроту, что находился прямо под старым дубом.

Крот Умник, несмотря на свой первоначальный ужас, неожиданно преобразился. Идея научной экспедиции, пусть и в гиблое место, зажгла в нём исследовательский азарт. Он тут же начал собирать снаряжение: запасную лупу, свёрток с сушёными ягодами, маленький свисток из тростинки на случай, если кто-то потеряется, и, конечно, свою драгоценную карту.

Зефира, как самый мобильный разведчик, вызвалась быть их «воздушным оком». Ариэль же, с тёплым камнем-светляком в руке (теперь он был их главным источником света), чувствовала себя одновременно и виноватой, и необходимой. Это она принесла плохие вести из своего мира, и теперь только она могла помочь своей наблюдательностью.

Путь их лежал через тоннели, которые на карте были помечены тревожным красным. Свет её камня уже не отражался от стен веселыми бликами – мох здесь был серым и безжизненным, похожим на пыль. Воздух стал тяжёлым и спёртым, без намёка на сладкий аромат сока или цветочную пыльцу.

– Температура падает на два градуса каждые пятьдесят корневых условных единиц! – бормотал Умник, записывая что-то коготком на своей берёсте. – Катастрофическая аномалия!

– Эй, землекоп, впереди обрыв! – скомандовала Зефира, порхая впереди.

Тоннель действительно обрывался внезапной чёрной пропастью. Снизу не доносилось ни звука. Ариэль сглотнула. Перепрыгнуть было невозможно.

– Ничего! – весело крикнула Зефира. – Сейчас будет лифт!

Она исчезла в темноте, а через мгновение вернулась, с трудом неся большой, почти с Ариэль ростом, сухой лист клёна. Лист плавно опустился на край пропасти, словно ждал их.

– Садитесь! – скомандовала феечка.

Крот Умник, бурча, уселся на черенок, Ариэль устроилась позади него, крепко ухватившись за шершавую поверхность. Зефира нажала на край листа своим крошечным весом, и их импровизированный планер плавно понёсся вниз, в чёрную бездну. Ветер свистел в ушах, и Ариэль на мгновение забыла о страхе, ощущая восторг полёта.

Так они преодолели несколько пропастей. Крот Умник вёл их по лабиринту тоннелей, сверяясь с картой и ворча на «неудобные тектонические сдвиги». Ариэль же внимательно смотрела по сторонам.

– Смотрите, – она остановилась и указала на стену тоннеля. – Трещина. И из неё сочится что-то… чёрное и липкое.

– Гумидный осадок! Техногенного происхождения! Отравляет мицелий! – крот сделал пометку на карте. – Фиксируем!

Умник подбежал, приставил лупу.

Чуть дальше Ариэль заметила корни, проросшие сквозь свод. Они должны были быть светло-коричневыми, живыми. Но здесь они были покрыты странным серым, рассыпчатым налётом и выглядели мёртвыми.

– Верхний слой почвы поражён, – мрачно констатировал Крот. – Идёт точечное отравление. Источник явно на поверхности.

Наконец, они дошли до цели. Вход в грот был похож на зев огромного спящего чудовища. Оттуда тянуло ледяным сквозняком и пахло пылью и тленом.

Зашли внутрь.

Грот был огромным и абсолютно тёмным. Луч света от камня Ариэль выхватывал лишь жалкие клочья былой красоты: обломки кристаллов, мёртвые, засохшие гирлянды грибов на стенах. В центре когда-то должна была бить подземная жизнь. Теперь там лежала лишь груда потухших, тёмных камней. Они были холодными, как лёд, и шершавыми на ощупь. Ни намёка на былой волшебный свет.

– Вот и всё, – тихо сказал Крот Умник. Его голос прозвучал неестественно громко в мёртвой тишине. – Эпицентр. Полное затухание. Никакого Духа Сквозняка. Никакой Мокрицы-Вредины. Просто… смерть.

Он сел на корточки перед грудой потухших светляков и безнадёжно повёл усами. Зефира притихла и села ему на голову, словно пытаясь согреть.

Ариэль подошла к мёртвым камням и положила руку на них. Холод пронзил её до костей. Здесь не было ни капли радости. Ни капли жизни. Только пустота.

Она обвела взглядом грот, это кладбище света, и её взгляд упал на свод. Там, среди спутанных мёртвых корней, она увидела то, что не могли заметить её спутники. Что-то маленькое, круглое и неестественное, вросшее в самую сердцевину корня. Что-то, явно не созданное природой.

– Смотрите, – её голос дрогнул. – Что это?

Глава 7. Подсказка Мудрого Бородача

Обратный путь из Угасшего Грота казался ещё длиннее и безрадостнее. Мёртвый холод, казалось, прилип к ним и сопровождал их, проникая внутрь, к самым костям. Молча тащился Крот Умник, безучастно свисала с его плеча пустая сумка для образцов. Молча летела Зефира, её крылышки едва шевелились. Молча шла Ариэль, сжимая в кармане кулак вокруг всё ещё тёплого, но такого одинокого теперь, камня-светляка.

Они не нашли монстра. Они нашли нечто худшее – пустоту. Безжизненную, всепоглощающую, необъяснимую.

Вернувшись в грот Бородача, они молча уселись перед ним. Крот Умник разложил свою карту и без слов ткнул лапкой в новое, самое большое чёрное пятно. Зефира села на камень и обхватила колени руками. Ариэль просто смотрела на старого червя, чувствуя, как комок подступает к горлу. Они провалились. Не нашли ответа.

– Эпицентр зафиксирован, – голос Умника звучал ровно, без обычной истеричной паники. – Полное отсутствие жизненных показателей. Признаков враждебной субстанции или сущностей не обнаружено. Гипотеза о техногенном воздействии с поверхности подтверждается, но… механизм воздействия не ясен. Мы… мы не знаем, что делать дальше.

Умник первым нарушил тягостное молчание.

Он выглядел таким потерянным и постаревшим, что Ариэль едва не заплакала.

Бородач молча выслушал. Его глубокие, как колодцы, глаза переводились с одного на другого. Он видел их отчаяние, их растерянность. Он медленно покачал головой, и гирлянды грибов в его бороде слабо пульсировали светом, словно пытаясь разогнать тьму.

– Вы искали врага, – тихо прошелестел он. Его голос был похож на шорох опавших листьев. – Искали когти, зубы, ядовитую слизь. Искали зло. Но тьма – она редко приходит в облике чудовища.

– Чтобы понять болезнь света, – продолжил он, – ищите не там, где свет угас. Ищите там, где рождается тьма.

Он помолчал, давая им проникнуться смыслом своих слов.

– Но… мы же были там! В самом тёмном месте! Мы ничего не нашли- Зефира подняла голову.

– Вы нашли след, – поправил её Мудрец. – Вы нашли могилу. Я же говорю о колыбели. Ищите не зло, – он посмотрел прямо на Ариэль, и его взгляд, казалось, проникал в самую душу, – ищите пустоту.

Ариэль замерла. В её голове пронеслись образы: мёртвые, серые корни… странный налёт… и то самое, маленькое, круглое и неестественное, вросшее в корень…

– Пустоту… – повторила Зефира задумчиво. – Не зло, а… отсутствие чего-то? Равнодушие? Скуку?

– Или забвение, – кивнул Бородач. – Забвение того, что когда-то было важно. Забвение радости. Забвение самой жизни. Это и есть самая плодородная почва для тьмы. Она приходит туда, где её не ждут, где для неё расчистили место, перестав зажигать свой собственный свет.

– Пустота! Конечно! Мы искали активный агент, патоген! А проблема могла быть пассивной! Блокировка! Поглощение! Катастрофа… то есть, то есть, ЭВРИКА! – Крот Умник вдруг оживился. Он схватился за голову, но на этот раз не от ужаса, а от озарения.

Он схватил свою лупу и принялся что-то яростно чертить на полях карты.

Ариэль же смотрела куда-то в пространство, мысленно возвращаясь в тот мёртвый грот. Она снова видела тот корень. И то, что в него вросло. Человеческий предмет. Холодный, бездушный, мёртвый. Предмет, который не несёт в себе зла. Он просто… есть. И он ничего не делает. Он просто занимает место. Создаёт пустоту вокруг себя, вытесняя жизнь.

– Я… я, кажется, поняла, – тихо сказала она. Все посмотрели на неё. – Там, наверху, в парке… люди иногда оставляют вещи. Не специально. Они просто… забывают о них. Перестают замечать. И эти вещи… они просто лежат. Год, два… и никто не забирает. Они становятся невидимыми. Они создают… пустоту.

– Мне нужно вернуться наверх. Мне нужно посмотреть на то место снова. Но уже другими глазами. – Ариэль подняла на Бородача взгляд, полный новой решимости.

Глава 8. Прорыв!

Возвращение в свой мир был похоже на выход из-под воды. Один миг – таинственный, мерцающий полумрак Корневии, шепот корней и тихий голос Мудреца. Следующий – знакомые стены, скрип кровати и приглушённые звуки города за окном.

Ариэль сидела на краю кровати, не в силах согнать с лица озадаченную гримасу. В руках она сжимала свой скетчбук, но видела не его, а образы из-под земли: груду мёртвых, холодных камней, серый налёт на корнях, тревожную карту Крота Умника.

Слова Бородача звенели в ушах, как натянутая струна: «Ищите не зло, а пустоту».

Что это могло значить? Что отравляет радость? Что создаёт пустоту в парке?

Она машинально перелистывала страницы скетчбука. Вот её сегодняшние наброски – белка, старый дуб, узоры света и тени. Она остановилась на странице, где пыталась запечатлеть угасающий свет камня-светляка. Ей не удалось передать его внутреннее сияние, но получилось схватить сам момент – тень, поглощающую последние лучики надежды.

Рядом, на предыдущем развороте, были её летние зарисовки. Яркие, сочные, полные красок. Пышные клумбы у главного входа в парк, усыпанные бархатцами и петуниями.

И вдруг её взгляд замер, перебегая с одной страницы на другую.

Увядшие цветы на клумбе.

Она провела пальцем по летнему рисунку, а затем – по осеннему, по изображению потухшего камня.

Параллель была поразительной.

Цветы на клумбе… они же тоже увядали. Не потому, что на них напало чудовище или их кто-то специально отравил. Они гибли от забывчивости, от равнодушия. Их перестали поливать, о них перестали заботиться. Их оставили на произвол судьбы, и они медленно засыхали, превращаясь в пыль. Они умирали от пустоты – от отсутствия внимания и заботы.

Так же, как камни-светляки.

Мысль ударила с такой силой, что она едва не вскрикнула. Она вскочила с кровати, широко раскрыв глаза.

Это было так очевидно! Она искала зло внизу, в Подземье, а причина была на поверхности! Прямо у всех на виду!

– Тьма рождается не там, внизу! – прошептала она, обращаясь к своему отражению в тёмном окну. – Она приходит сверху!

Она снова схватила скетчбук, листая его уже с новой целью. Вот рисунок асфальтированной площадки – вокруг неё на карте Умника было красное пятно. Вот зарисовка гаражей с облупившейся краской – и ещё одно пятно. И главное – её дуб. Рядом с дубом на прошлой неделе она рисовала забытый кем-то ржавый велосипед, прикованный к забору и наполовину вросший в землю. И прямо под этим местом был самый большой чёрный крест. Эпицентр.

Это не было нападением. Это было медленным, постепенным забвением. Что-то отравляло сам парк наверху – не злой умысел, а равнодушие, скука, лень. Люди перестали видеть красоту этого места, перестали радоваться ему, засоряли его, и эта духовная грязь, эта энергетическая «пустота» просачивалась вниз, к корням, и убивала свет Корневии!

Она понимала! Она, наконец, понимала!

Ей нужно было срочно вернуться вниз и рассказать им! Ей нужно было показать им свои рисунки, объяснить эту связь! Они искали ядовитую слизь или злого духа, а проблема была в ржавом велосипеде, в брошенной банке, в заасфальтированном кусочке земли, который больше не дышал!

Сердце её колотилось от волнения и страха. Но теперь это был страх от осознания масштабов бедствия, смешанный с жгучим желанием действовать. Она не была больше просто наблюдателем. Она была единственным, кто видел связь между двумя мирами. Единственным, кто мог всё исправить.

Она прижала скетчбук к груди, чувствуя, как страницы, исписанные доказательствами, жгут ей кожу.

– Я знаю, – прошептала она в темноту комнаты. – Я знаю, что происходит.

Глава 9. След ведет наверх

Спуск в Корневию на этот раз был стремительным и целеустремлённым. Ариэль не катилась по тоннелю в темноте, а почти бежала по нему, цепляясь за гладкие стенки и прижимая к груди заветный скетчбук. Её сердце колотилось не от страха, а от нетерпения.

Она выкатилась в знакомую пещеру, где её уже ждали. Крот Умник нервно переминался с лапки на лапку, Зефира порхала у входа, а Бородач лежал неподвижно, но его глубокие глаза были широко открыты и внимательно смотрели на неё.

– Ну?! – взорвался Умник, едва она встала на ноги. – Какие данные? Наблюдения? Выводы? Катастрофа не ждёт!

– Я поняла! – выдохнула Ариэль, разворачивая свой скетчбук. – Вы были правы, Бородач! Я искала не там! Я искала зло, а надо было искать пустоту! Смотрите!

Она тыкала пальцем то в летние зарисовки пышных клумб, то в осенние увядшие цветы, то в рисунок потухшего камня.

– Они умирают одинаково! Не от яда, а от… от забвения! Их перестали поливать, о них перестали заботиться! И светляки гаснут по той же причине! – её слова летели пулемётной очередью. – Проблема не внизу! Она наверху, в моём мире! Что-то отравляет сам парк, и яд этот – равнодушие! Он просачивается вниз и губит вашу Корневию!

Зефира замерла в воздухе, её крылышки перестали шевелиться. Крот Умник снял очки и беспомощно протёр их, хотя они были чистыми.

– Но… но это… – он растерянно посмотрел на Бородача. – Это же… ненаучно! Как можно измерить равнодушие? В каких единицах?

– В потухших камнях, – глухо ответил Мудрец. – В мёртвых корнях. В угасших гирляндах. Это самые точные единицы измерения, друг мой.

Он медленно повернул свою огромную голову к Ариэль.

– Ты стала мостом между мирами, дитя. Ты увидела связь, которую мы, слепые обитатели глубин, увидеть не могли. Теперь след ведёт наверх. Ты должна стать нашими глазами и ушами там.

Ариэль кивнула, чувствуя тяжесть возложенной на неё миссии. Она была единственной, кто мог это сделать.

– Я найду источник, – пообещала она. – Я узнаю, что именно отравляет землю у дуба.

Следующие несколько дней Ариэль проводила в парке как настоящий детектив. Но теперь она смотрела на него не глазами одинокой девочки, а глазами хранителя Корневии.

И парк предстал перед ней в совершенно новом свете.

Она видела то, на что раньше не обращала внимания. Замусоренные уголки, куда дворники не заглядывали: обёртки от конфет, plastic бутылки, пакеты, застрявшие в кустах. Она заметила, как новые, наспех положенные асфальтовые дорожки перекрывали доступ воздуха и воды к корням старых деревьев, и те начинали чахнуть. Она увидела высохшую, потрескавшуюся землю у клумб, которые давно никто не поливал.

Каждый такой уголок она зарисовывала в своём скетчбуке, отмечая, как рядом с ним вяла трава, как обходили стороной насекомые, как сама земля казалась мёртвой и безрадостной.

Она подошла к своему дубу. Теперь она смотрела на него не как на вход в сказку, а как на пациента, нуждающегося в помощи. Она обошла его вокруг, внимательно изучая землю у корней. И там, под слоем прошлогодней листвы и пыли, она нашла то, что видела снизу, из Подземья. Небольшой, почти полностью вросший в землю ржавый предмет. Не велосипед, как она думала сначала, а старую, проржавевшую батарейку. Кто-то давно выбросил её здесь, и она, как молчаливый убийца, годами травила землю вокруг себя, создавая ту самую «мёртвую зону» и ту самую «пустоту», которая и погубила свет в гроте под дубом.

Ариэль вытащила батарейку из земли. Она была холодной и безжизненной. В ней не было зла. Было лишь равнодушие того, кто её бросил.

Она сжала её в руке, чувствуя гнев и грусть. Вот он, источник яда. Маленький и страшный.

Теперь она знала. Но одного знания было мало. Эту заразу нужно было остановить.

Глава 10. Расследование в реальном мире

Ариэль положила ржавую батарейку в пустую консервную банку, которую нашла рядом. Это было маленькое, но важное открытие. Однако батарейка отравляла лишь небольшой участок. На карте Крота Умника «мёртвых зон» было много. Значит, и источников яда – тоже.

Она чувствовала себя сыщиком из маминых детективов. Её скетчбук превратился в досье, а сердце колотилось от важности миссии. Она должна была найти всё.

В следующие дни её прогулки в парке стали целенаправленными. Она не просто бродила, а проводила настоящую операцию по зачистке. Сначала – визуальный осмотр. Она шла вдоль забора, отделявшего парк от гаражного кооператива. Земля здесь была серой, растения – чахлыми и покорёженными. Ариэль зарисовывала увядший куст сирени, его листья были покрыты странным маслянистым налётом.

– Техногенное загрязнение, – бормотала она себе под нос, словно Крот Умник. – Вероятно, просачивание ГСМ.

Она не знала, что такое ГСМ, но звучало серьёзно и научно.

Потом она обходила новую асфальтированную площадку для выгула собак. Асфальт лежал вплотную к стволам старых лип, перекрывая доступ к их корням. Кора на деревьях потрескалась, а листья пожухли раньше времени. Она аккуратно, палкой, отковырнула кусок асфальта у самого корня и зарисовала бледный, почти безжизненный отросток, пытавшийся пробиться к свету.

– Удушение корневой системы, – делала она пометку карандашом. – Аноксидация.

Это слово она тоже где-то вычитала и запомнила. Оно идеально подходило.

Но главная цель была – её дуб. Тот самый, под которым находился эпицентр беды. Если батарейка была маленькой проблемой, то где-то здесь должен был скрываться и большой, главный источник.

Она часами прочёсывала землю вокруг исполина. Разгребала прошлогоднюю листву, ворошила палкой кучи сухой хвои. Искала любые аномалии: пятна неестественного цвета, проплешины в траве, странный запах.

И вот, у самого основания дуба, с его северной стороны, где земля всегда оставалась влажной и тенистой, её палка наткнулась на что-то твёрдое. Не на камень – звук был более глухим. Она встала на колени и начала раскапывать землю руками.