скачать книгу бесплатно
– Есть.
– Но не для нас…
– Наша правда – слово Владыки, Рик. Его Воля.
Сколько пафоса…
Сколько драматизма!
А правда? Где она?!
– Знаю, знаю… Но… Прав ли Владыка? Ула! Почему мы должны слепо следовать за ним, не имея права высказать собственное мнение? Когда мы потеряли это право…? Ведь когда-то он слушал тех, кто следовал за ним, а не единолично принимал решение за всех!
С каждым произнесенным словом голос Рика креп, и тем привлекал внимание до этого праздно шатавшихся юношей, особенно из числа тех, для кого поход против кочевников был в принципе первым.
Вокруг них начала собираться толпа.
Кто-то про себя разделял мнение дае Феана, кто-то осуждал, но – вмешиваться не спешили.
Рик и Ула никого не замечали.
– Ты говоришь опасные вещи, братец, – постарался осадить друга Ула. – Аккуратнее. Ты же знаешь, Его Императорское Величество до последнего закрывает глаза на проступки своего ближнего круга, но стоит ему получить доказательства предательства… – парень замер, словно бы у него перехватило дыхание, словно бы невидимая рука сжала его сердце. – Уничтожит. Своими руками.
Владыка не терпит неповиновения.
Владыка не терпит крамолы и бунта.
Власть Владыки – священна, Его воля – закон, Он – живое божество, воплощение Стража в их бренном мире.
Всё это они знали, и, разбуди их кто посреди ночи, без колебаний и запинок отчеканили бы всё это, но…
Но!
– Я знаю, знаю! – всплеснул Рик руками. – Но…!
Он и сам понимал, что, возможно, говорил лишнее, но плотина прорвалась, и он не мог удержать в себе все те мысли, что зрели в нём годами.
– Там ведь… Сотни, тысячи невинных. Дети, старики, женщины… Разве они виноваты в грехах своих братьев? Разве не мы когда-то пострадали от чужой кровной мести? Разве не поклялись самим себе никогда не совершать подобного? – каждое слово Рика вызывало звуки одобрения у свидетелей этого монолога. – Разве… Разве, можно – так?! Почему мы должны убивать наш собственный народ?! Они просто были напуганы, они просто пришли в отчаянье! Им просто нужна была помощь… Почему мы их убили? Обрекли на участь, страшнее самой жестокой пытки… Таких же людей как и мы…
И не замечал Рик, что был единственным человеком, кроме Улы.
Не замечал, как ропот юных Всадников стал громче, но зазвучал как-то испуганно, почти панически.
– Тише!
– Молчите!
– Не навлекайте беду!
– Что здесь происходит? – подобно грому разрезал галдеж взволнованной молодёжи голос Его Королевского Величества Магни, что вместе со своим наследником их сопровождал и лично контролировал зачистку очагов эпидемии.
Мгновенно повисла тишина.
– Ваше Величество… – осторожно начал Ула, искренне надеясь суметь своей дипломатичностью отвести беду от друга.
– Что. Здесь. Происходит?
Рик прекрасно понимал, что его друг, стало быть, молился сейчас всем Богам, духам, Творцам, демонам, лишь бы у него хватило ума промолчать, сдержать свой пыл, но надеждам идо Кеи было не суждено сбыться.
Слишком поздно.
Слишком…
– Я сказал, что это неправильно – убивать мирных жителей, разжигая ненависть, – дерзко смотря Королю Юга прямо в его зелёные глаза, жестко произнес Рик, чувствуя, как от собственной смелости щемило в груди, хотя то могло быть предчувствие чего-то неотвратимого и страшного. – Я сказал, что неправильно и преступно – убивать свой собственный народ, уничтожать их души, лишая возможности и права на перерождение. Что неправильно нарушать божественные заповеди, прикрываясь мнимым общим благом и приказом Владыки.
Каждое его слово было пропитано ядом и злостью, которую Рик вынашивал в себе все эти годы, которая зрела в нём, пока тот наблюдал за мучениями невинных, не имея возможности и даже права помочь им.
Не в этом клялся он, стоя на коленях перед Владыкой.
Не этому он посвятил свою жизнь.
Лицо же Короля было больше похоже на маску, столь оно было бесстрастным.
И это – один из его кумиров?
Величественный, никто не спорит, но похожий на богов – такой же равнодушный, такой же действующий в интересах очень узкого круга лиц и, несмотря на всё своё могущество – играющий чужими жизнями, не ставящий их ни во что.
– Вы осознаете, что и кому говорите? – раздался его тихий, чуть хриплый голос.
– Да.
– Вы можете отказаться от своих слов, дае Феан, – вмешался до этого молчавший принц. – Откажитесь и мы все сделаем вид, что ничего не слышали.
Говоря эти слова, он умоляюще смотрел на своего дядю, и, казалось, тот был готов согласиться, но…
– Это бесчестно, – уверенно ответил Рик, печально улыбнувшись Его Императорскому Высочеству, мысленно благодаря этого храброго, но несчастного юношу за заботу и милосердие. – Я сказал то, что думаю, и не собираюсь идти против правды. И если я должен быть наказан за правду – я приму это наказание с гордостью.
Да… Не того он выбрал когда-то в кумиры.
Не того.
Не тех.
Что-то странное, болезненное мелькнуло в глазах Короля Юга.
– Вы сами это выбрали, – произнёс он тихо, поджав губы.
Уже позже, лежа в постели в лазарете, стараясь дышать через раз, чтобы не задохнуться от боли в пересекавших всю спину ранах от кнута, Рик вспоминал взгляд принца. То сочувствие, то понимание.
То… восхищение?
Словно бы Наследник Юга разделял его мысли, но ему, в отличие от Рика, не хватало смелости высказать их вслух.
Возразить своему отцу – вслух.
Это дарило надежду.
И силы дышать.
Глава 6. Руни Талэ
Свежий, пропитанный солью и йодом ветер ласково трепал его отросшие волосы, донося с собой шум прибоя и крик чаек – они кружили над рыбацкими лодками, надеясь урвать свою долю чужого улова.
Яркий дневной свет заливал весь мир. Иса оказалась удивительно щедрой сегодня, милостиво делясь своими лучами с продрогшей без движения Ледой. Всё вокруг казалось ненастоящим, удивительным, волшебным – Сёстры действительно в этот день оказались дружны.
На небе – ни облачка!
Для их хмурого края – редкость, настоящий повод для радости.
Особенно для мальчишки, совсем недавно встретившему свою пятую весну…
Где-то там, за пределами разума, жизни и мирозданья остались чужие, страшные воспоминания, кровь и пламя.
Здесь и сейчас были только свет и ветер.
И желание устремиться вверх – подхватить крыльями ласковые воздушные потоки и нырнуть в небо…
Но крыльев – не было.
Он – маленький мальчик, какие крылья? Драконов давно истребили, а птицы страшные, к ним не подойти. Да и перья наверное чешутся… Не зря же гуси на хозяйском дворе постоянно их чистят да поправляют!
Но всё равно – хорошо…
Счастье, свет, тепло, смех живой и здоровой матери, зовущей его обедать… Улыбки соседских ребятишек и мирная жизнь торгового городка, так удачно расположившегося на перекрестье нескольких торговых путей. Те были незначительными и не самыми удобными, но всё равно только по ним можно было добраться до богатых городов на других островах архипелага.
Но…
Но – почему дымок очага превратился в охвативший, казалось, весь мир пожар?
Почему снова его окружили кровь и дым?
Почему смех матери превратился в отчаянный крик, приказывающий поскорее спрятаться, бежать куда подальше без оглядки?
Не было соседских ребят – только изувеченные тела, только горящий городок и снующие туда-сюда чужие солдаты со страшными, насмешливыми, глумливыми лицами. Только нескончаемая человеческая жестокость, не знавшая ни предела, ни меры.
Только – обезображенный труп матери.
Кровь и пламя была в каждой его жизни, алый цвет впитался в саму его суть, от этого не сбежать…
Алый.
Чёрный.
Золотой.
Руни открыл глаза, судорожно вздохнув и, только благодаря выработанной за многие годы привычке, не закричал. Не хотелось бы своими кошмарами перепугать прислугу… Его и так не жаловали в собственном замке, не стоило давать им поводов для сплетен – авторитет Короля должен был быть неприкасаем. Особенно у северян…
Всё хорошо.
Всё хорошо…
Всё хорошо – он в своей постели, в собственных покоях, в королевском замке Талурена.
Он – дома.
Дома.
Дома…
Нежная ткань шелковых простыней безнадёжно смялась – наверное, он снова метался во сне – и пропиталась липким потом. Ночной воздух неприятно холодил обнаженную кожу, посылал по ней волну мурашек.
Руни, тихо простонав, встал и побрел в сторону окна, распахнул его – фантомная вонь горелой плоти не хотела оставлять его, щекоча ноздри, раздражая, напоминая всё пережитое за его длинную жизнь.
…Обе жизни…
Тошнило.
Руки подрагивали.
Руни вздохнул.
Остаётся надеяться, что он действительно не кричал, не звал мать или старшего брата.
А то было бы действительно неловко…
Да и бессмысленно это было – мать давно, слишком давно мертва, он даже не помнил её лица, только тепло её рук и нежность её голоса…
Брат же… Руни не хотел думать о своём саи-ри. Ведь нет большего горя для родственной души, чем быть отвергнутым, изгнанным, брошенным – а Аран именно что сослал его, убрал с глаз долой, перечеркнув все те десятилетия преданной службы и почти религиозного поклонения, которые Руни подарил своему а'вэди.
Но думать об это слишком больно.
Лучше – смотреть в прошлое, когда всё было хорошо.
Ведь было же, да?
…И вовсе не мерещились ему в лесном, пропитанном хвоей воздухе морская свежесть и дым. И вовсе не вглядывался он в полуночные тени, выискивая среди них силуэт Твари, изгаженной в своей муке и ненависти. И вовсе не казались ему красноватые отблески в чернильно-темном небе заревом далекого пожара.
Он – дракон, ему не положено огня бояться.
