Нити судьбы. Книга первая

Ох, у него даже взгляд потемнел! Ревность и облегчение! Чистой воды! Он явно переваривал информацию, и, кажется, она ему нравилась. Это приятно, честно говоря.

– И всё? – его голос был слегка хриплым.

– Да.

– Прости, это выглядит не очень красиво, но… – он опять замялся, отводя взгляд. Да, боже ты мой, не мучай себя!

– Ты ревнуешь? – прямо спросила я, и легкая улыбка тронула мои губы.

– Да, глупо, но ничего не могу с собой поделать, – он слегка улыбнулся в ответ, как-то даже виновато. Но в его глазах блеснул огонёк облегчения, который он не смог скрыть.

– Знаешь, это, конечно, приятно. И вовсе не глупо. Просто… – а вот тут уже замялась я. Он хотел поговорить об этом потом, спокойно. А я сама на эту тему выскочила.

– Просто что, котенок? – он взял меня за руку.

– Нет, мы поговорим об этом потом, как ты и хотел – нормально и в спокойной обстановке, – я улыбнулась, давая понять, что все ок.

– Хорошо, но… Я могу узнать: ты рассматриваешь его, ну..в качестве парня? – О, кажется, он нервничает! Мило! Не все ему меня смущать и заставлять сердце биться быстрее!

– Не знаю, я не думала пока об этом. Не было времени. Но все возможно, – слукавила я пожав плечами. Может я и глупо поступаю, но как же мне хотелось вызвать у него реакцию. И я добилась этого.

Расстроился! Зуб даю! Даже челюсть сжал. И руку мою крепче взял. Да ты, мальчик, наверное, не просто хочешь меня, а влюбился! Хотя, может, это элементарно чувство собственничества у мужчин? Время покажет.

Мы просидели в кафе почти три часа. Просто болтали, ели десерт, пили горячий кофе. За окном хлестал дождь, создавая уютную атмосферу.

– Придется, наверное, немного изменить планы. Не думал, что сегодня будет дождь. Вчера в прогнозе была ясная погода, – Марк нахмурился, глядя в окно.

Мне, в общем-то, было все равно, куда ехать. Незнакомый город, где я мало что видела, не то что Воронеж, где я знаю каждый уголок.

– И куда теперь? – допивая кофе, поинтересовалась я.

– Ко мне, – подмигнул он мне, а я, кажется, потеряла дар речи от такого заявления. Ко мне? То есть к нему! И что он там со мной собирается делать? Просто разговаривать?

Дьявол, что ты опять задумал?

Я сидела в машине, грызя губы так, будто это был мой злейший враг. Марк вёз меня к себе, и в голове крутился рой мыслей, как назойливые мухи. Просто поболтать? Или дело дойдет до чего-то погорячее? Спросить прямо или пустить всё на самотёк? Чёрт возьми! Никогда бы не подумала, что моя жизнь превратится в какой-то любовный роман!

Кажется, Марк почувствовал моё напряжение, потому что его рука накрыла мою, нежно сжав.

– Котенок, мы просто поговорим, расслабься. Я не сделаю ничего, чего ты не захочешь.

Да ты и по моему желанию пока ничего не сделал, дьявол…

– Да я не из-за этого волнуюсь. Я знаю, что ты не такой. Дело в другом.

И дело действительно было в другом. Нет, перспектива оказаться у него дома, конечно, добавляла адреналина, но было ещё что-то… Какое-то смутное беспокойство. А может, я просто накручиваю себя?

– А в чем дело? Может, вообще не поедем ко мне? – он сжал мою руку чуть сильнее.

– А? Нет-нет, всё нормально, поехали, – я мотнула головой, отгоняя тревогу, и натянула улыбку.

Когда я переступила порог его квартиры, челюсть отвисла до пола. Кажется, именно так выглядит берлога человека, который одержим своим делом. И дело не только в тату. Тут были даже картины! И почему-то я сразу решила, что он сам их рисует. Интуиция, наверное.

– Это твои картины? – спросила я, осторожно проводя пальцем по раме, чтобы не оставить отпечатки.

– Не все. Я не настолько крут в живописи, – он улыбнулся, обнимая меня сзади. – Вот эту, например, мой друг-художник подарил на день рождения, а вот эта моя… – он подвёл меня к картине с потрясающей лилией, а рядом висел портрет рыжеволосой незнакомки. Интересно…

– А кто эта девушка? Ты её писал?

– Да просто… девушка, не обращай внимания… – Марк явно замялся, неосознанно сжимая руки на моей талии.

– Марк, говори как есть. Бывшая? Просто девушкам картины не посвящают, – я мягко выскользнула из его объятий и повернулась к нему лицом.

– Нет, котенок, это моя мама. В молодости. Она умерла от рака, когда мне было семнадцать, – печаль омрачила его лицо, и даже улыбка стала какой-то вымученной. Я тут же почувствовала себя последней идиоткой. Захотелось обнять его, поддержать. Но я застыла в нерешительности.

Марк сам развеял мои сомнения, притянув меня к себе. Я уткнулась щекой в его грудь. Кажется, ему нужна моя поддержка. Поднявшись на цыпочки, я обняла его за шею. Это не было похоже на сексуальный жест. Просто жест поддержки человеку, пережившему потерю. Я понимала его, как никто другой, ведь я пережила то же самое.

– Прости, что затронула эту тему. Я понимаю, как это больно, – прошептала я.

– Всё нормально, кис. Ты же не знала, – он уткнулся носом в мою шею, вдыхая аромат моих духов. Я изо всех сил старалась держать себя в руках.

– Пойдём, я не просто так позвал тебя, – наконец он отпустил меня и потащил в… гостиную. Там, в вазе, стоял шикарный букет бордово-черных пионов. Бутылка вина, явно дорогого, и два бокала. Подготовился, чертяка! Приятно, не буду врать.

За окном уже сгущалась темнота. Дождь яростно барабанил по стеклам, злясь, что люди попрятались в свои уютные дома. В этой обстановке во мне проснулась какая-то романтичная натура…

Пригласив меня сесть, он потянулся за вином.

– Подожди, а как же руль? – я накрыла его руку своей.

Он поморщился и не стал открывать бутылку. Да и я не то чтобы любительница выпить. Сейчас мне больше хотелось выскочить на балкон и выкурить сигарету. Неприятный осадок остался после того, что я узнала, вернее, как я это узнала.

Марк сел рядом со мной и притянул меня к себе.

– Я хотел поговорить о том, что случилось позавчера, – тихо начал он.

Пауза. Мне нужно что-то ответить? Или просто молчать?

– Во-первых, я хочу извиниться, котенок. Прости меня за то, как я себя повёл. Просто я никогда не сталкивался с девственницами, и для меня это большая ответственность.

Теперь его реакция стала мне понятна. Но… что за тревога в груди? Снова и снова. Что за дурное предчувствие?

– Во-вторых, это не отменяет того, что я говорил тебе тогда на озере. Я действительно хочу тебя. И не просто хочу. Я испытываю к тебе нечто большее. Знаю, в это трудно поверить, мы знакомы всего ничего, но это действительно так. – Он сделал паузу. Я не решалась его перебивать, отчаянно борясь с тревогой внутри.

– Да, я испытал сегодня ревность, – продолжил он, и от воспоминаний о Мите его скулы напряглись. – Жгучую ревность. Не буду врать. Особенно, когда осознал, что ты скоро уедешь и он будет рядом, а не я.

– Марк…

– Подожди, солнышко, – он нежно прижал палец к моим губам. – Я вижу, как тебя тянет ко мне. Так же, как и меня к тебе. И я очень хочу стать твоим первым. Поэтому и не стал настаивать там, на озере. Твой первый раз должен быть особенным. И это пугает меня, я боюсь сделать что-то не так.

Он снова взял паузу, явно подбирая слова.

– Сейчас, конечно, я привёз тебя не для этого. Я хотел извиниться и поговорить, поэтому, пожалуйста, не думай, что я какой-то маньяк, который привёз тебя к себе только ради секса, – он тепло улыбнулся, а я сжалась от внутренней тревоги. Да что такое-то?

– Марк, спасибо, что всё объяснил. Это для меня очень важно. Правда. Я… тоже хочу тебя. И тоже боюсь. И я бы хотела, чтобы ты был первым. И я даже не против, если всё случится сегодня, – я прикусила губу. Вот это у меня откровения. Кажется, я вляпалась…в любовь?

Его взгляд приковался к моим губам. Ну чего ты ждёшь? Целуй меня! Ай, к чёрту. Всё приходится делать самой.

Я потянулась к нему и нежно прижалась своими губами к его губам. Невинное касание, словно проверка – можно ли? Он, кажется, только этого и ждал, потому что тут же углубил поцелуй, его ответ был мгновенным и жадным, словно он задыхался без этого прикосновения. Его руки начали исследовать мое тело, как тогда на озере, уверенно и властно, словно зная каждый изгиб и каждую чувствительную точку.

Снова это блаженство. Тело наполнилось теплом, кровь забурлила, а голова закружилась. Этот запах – мужественный, с легкими нотками пряностей и чего-то неуловимо дикого. Его сильные руки, держащие меня так крепко, словно боясь отпустить. Но, чёрт возьми, что за тревога внутри, которая растёт и мешает мне наслаждаться моментом? Что это за червячок сомнения, грызущий изнутри?

Я попыталась ее отогнать. Запихнув её поглубже, в самый темный уголок сознания, я решила взять инициативу в свои руки и, не очень грациозно, но и не как корова на льду, забралась к нему на колени. Это движение, признаюсь, было довольно неуклюжим, но решительным. Вот это его уже конкретно удивило. В его глазах мелькнуло удивление, смешанное с явным возбуждением.

– Котенок, ты точно уверена? – Голос хриплый, сорванный на полушепот, а взгляд голодный, изучающий, словно он пытается разглядеть меня насквозь. Я? Уверена? Во мне боролись два желания: утонуть в этом сладостном моменте похоти и убежать, спрятаться от собственных чувств и тревоги. Но я была уверена. Мне не было страшно с ним потерять свою девственность. Я никогда не думала, что мои мысли, планы и чувства могуть так быстро измениться из-за мужчины. Но я не жалею об этом, только не сейчас.

– С той самой секунды уверена, – прошептала я, стараясь придать голосу уверенности, и снова поцеловала его, уже более настойчиво, более требовательно. Мне нужно было доказать самой себе, что я действительно этого хочу. Не знаю, что меня так раскрепостило. Может, мне просто надоело ждать? Ты вечно чего-то ждёшь: когда закончишь садик, школу, универ, ждёшь отпуск, выходные, своего принца на белом коне.

Чем старше я становлюсь, тем больше понимаю, что, собственно, может, хватит ждать? Может, пора перестать жить в ожидании и начать действовать? Надо брать самой то, что хочешь. А сейчас я хочу Марка. И плевать на все сомнения, плевать на все "но" и "если".

Так, вспоминаем все фильмы и мелодрамы, которые мы видели, давай, Адель! Мозг лихорадочно перебирал все клише и соблазнительные сцены, пытаясь подсказать нужные действия. Я чувствовала себя актрисой, играющей роль, но роль, которая мне до безумия нравилась.

Нежно целую его шею, чувствуя, как бьется пульс под кожей, оставляя влажную дорожку языком по его тату. Кажется, это дракон. Могущественный, загадочный, немного пугающий. Хочу увидеть больше. Хочу исследовать каждый миллиметр его тела. Слышу его стон и оттягиваю футболку вниз, осыпая поцелуями его грудь. Его руки вцепились в мои бёдра, словно он боялся, что я передумаю.

– Боже, ты сводишь меня с ума. Я и так до боли хочу тебя, а ты такая… – Он не договорил.

Я знала, что он хотел сказать. Я была соблазнительной, желанной, неотразимой. Но так ли это на самом деле?

Я переключилась на мочку его уха. Кажется, я нашла его эрогенную зону, потому что тысячи мурашек покрыли его тело, а из его горла вырвался полу-рык, полу-стон. Победа! Но тревога в моей душе снова пинком распахнула дверь. Она словно назойливый будильник, который ни за что не даст тебе уснуть. Я силой захлопнула её и продолжила творить с Марком всё, что мне вздумается. Я хотела контролировать ситуацию, заглушить внутренний голос, убедить себя, что здесь и сейчас – это правильно. Руками я залезла под его футболку, нежно царапая ноготками гладкую кожу пресса и груди. Его чуть не выгнуло, но он держался, позволяя делать с ним всё. Да, это мне нравится. Мне нравилось чувствовать себя желанной, мне нравилось властвовать над ним, мне нравилось ощущать эту бурю эмоций.

Снова поцелуй. Более страстный, глубокий, всепоглощающий. Теперь уже его руки под моей футболкой, ласкают мягкую грудь.

Тут тревога в моей душе начинает бить в набат, посылая сигналы опасности, а в мозгу всплывает сообщение Евы о ночном клубе. Сколько времени? Она же там одна. Неужели наша связь так предупреждает меня? Неужели я должна бросить все и бежать к ней? У нас же бывает такое… Странное, необъяснимое чувство, когда мы знаем о беде друг друга, даже находясь на расстоянии.

Резко отстраняясь от него, я открываю глаза. Марк недоуменно и обеспокоенно смотрит на меня. Его лицо искажено смущением и вопросом.

– Котенок, я сделал что-то не так? Что случилось?

Он прочитал мои мысли?

– Нет-нет, всё идеально, просто… Понимаешь, я чувствую дикую тревогу внутри, а Ева ушла в клуб одна.

– Ты думаешь, что что-то случилось с ней? – Он вмиг стал серьёзен.

– Прости, возможно, это просто мне кажется, но… у нас всегда была эта связь. Мы чувствовали, когда нужны друг другу, – я не знала, куда себя деть в этот момент. Вдруг он подумает, что я какая-то ненормальная.

"Какой клуб?" – всего два слова, но в них я слышу: он верит мне. Готов сорваться в ночь, искать Еву, мою кровиночку, ради меня.

– Погоди, давай я просто позвоню ей сначала…

Он кивает, и касание его губ к моему носу – словно короткая передышка перед бурей.

Судорожно хватаю сумочку, пальцы дрожат, пока набираю номер Евы

Гудки тянутся, мучительно долго. Каждый удар сердца – как набат. Может, музыка слишком громкая? Может, она уже спит… почти полночь. Но ледяное предчувствие сдавливает горло. Звоню снова и снова. Раз двадцать, наверное. Все это время теплая ладонь Марка держит мою руку, молчаливая поддержка – единственное, что не дает мне рассыпаться на осколки.

– Марк… она не берет трубку. Я должна… должна убедиться, что с ней все в порядке. Прости меня…

Хватаю сумку и почти бегу к выходу, но он перехватывает меня:

–Не глупи. Думаешь, я отпущу тебя одну? Поехали.

Спорить – выше моих сил. В его словах – здравый смысл и… безопасность. Сейчас я благодарна ему до безумия.

В пути мы, словно отсекая лишнее, вычеркнули два клуба рядом с отелем – её там не было. Ева так и не прислала адрес. Остался один шанс.

Внутри – адская давка. Дышать нечем, а в ушах – гул. Марк, как скала, прокладывает нам путь, бережно обнимая меня за талию, отстраняя чужие тела.

– Привет, видел её? – Марк показывает бармену фото Евы с моего телефона.

– Да, яркая штучка, сразу запомнил. Сидела там… а потом с двумя парнями ушла на второй этаж.

Сердце останавливается на мгновение. "Спасибо" вылетает из губ, прежде чем я успеваю осознать смысл слов. Марк уже тащит меня за собой, на второй этаж, к этим проклятым VIP-комнатам.

Не церемонясь, он выбивает двери одну за другой. Ему плевать на правила, и мне тоже. Сейчас главное – найти Еву. Если с ней что-нибудь случится… Если она умрет… Я убью этих…

Третья дверь с конца. Марк врывается внутрь, и я за ним, ослепленная ужасом. Моя подруга, моя девочка… полуголая, без сознания… а вокруг – эти… эти отбросы. Её накачали. Накачали наркотой. Нет… нет… Я убью их. Всех. Если они успели что-то сделать с ней…

Глава 9: Спасение, облегчение и новый поворот

Я отвернулась, не в силах смотреть, что Марк вытворял с этими отбросами. Меня охватило отвращение, смешанное с ужасом. Вся моя концентрация – на Еве, на отчаянной попытке привести её в чувство, хоть как-то прикрыть разорванное платье, которое еще недавно казалось таким красивым и соблазнительным. Сейчас оно было лишь свидетельством чужого грязного намерения. Спасибо небесам, белье было на месте. Хоть что-то… маленький лучик надежды в этом темном кошмаре.

Не замечая крови, запекшейся на костяшках пальцев Марка, я почти бежала за ним, когда он вынес Еву из проклятого клуба. Неся ее словно хрупкую куклу, словно боялся причинить ей еще больше боли. Это было похоже на кадр из фильма ужасов, только, к сожалению, этот фильм был моей реальностью.

На заднем сиденье, её голова покоилась на моих коленях. Каждая секунда была наполнена ледяным страхом, пронзающим до самых костей. Я гладила спутанные волосы Евы, пытаясь убрать их с её бледного, посиневшего лица, но мои собственные руки дрожали так сильно, что я едва могла сосредоточиться. В глазах темнело, не от усталости, а от подкатывающего ужаса, который парализовал тело, но не мысли.

Мой мозг работал в каком-то лихорадочном, неистовом режиме. Единственная мысль, пульсирующая в голове, заглушающая всё остальное: "Выживи, Ева. Только выживи." Она была не просто подругой, она была моей сестрой, моей половиной, частью меня самой. Потерять её… Эта мысль была невыносима. Я чувствовала, как душу выворачивает наизнанку от бессилия и отчаяния.

Каждый визг шин Марка, каждый резкий поворот автомобиля, который нёс нас через ночь, усиливал это ощущение гонки со смертью. Мне казалось, что моё сердце вот-вот разорвётся от напряжения. Я беззвучно умоляла, молилась всем существующим и несуществующим силам: "Только очнись, солнышко, пожалуйста, прошу тебя. Всё, что угодно отдам, лишь бы ты открыла глаза." Это была не просто надежда, это была мольба, идущая из самых глубин моего существа.

Марк молчал, погруженный в свои мысли, но его руки, мертвой хваткой вцепившиеся в руль, побелевшие костяшки пальцев, говорили о бушующей внутри буре. Я видела в его глазах ярость, боль и беспокойство.

Если он так взбешен, что будет с Русланом… Даже представить страшно. Может, лучше промолчать? Пусть Ева сама решит, когда придет в себя. Пусть она расскажет ему все, когда будет готова.

В приемном покое дежурила сонная медсестра, лениво перелистывающая журнал. Но один рык Марка, ворвавшегося с Евой на руках: "Девушку накачали наркотиками в клубе, пытались изнасиловать!", – мигом ее разбудил. Она мгновенно преобразилась, отбросив сонливость и включив режим "чрезвычайная ситуация".

Все завертелось в бешеном танце. Врачи, медсестры, каталки, крики. Я, как автомат, отвечала на вопросы, выплевывая информацию об аллергии, о болезнях… Все, что могло помочь Еве. И помню, как горячая ладонь Марка стиснула мою дрожащую руку. Это была моя опора, моя точка стабильности в этом хаосе.

Еву увезли в реанимацию. Длинный коридор, белые стены, холодный свет. Кабинет в конце. Из кабинета вышел немолодой врач и взглянул на нас поверх очков: – Ваша подруга в стабильном состоянии. Мы промыли желудок, поставили капельницы. Наркотик еще не весь всосался в кровь. Вы успели вовремя.

Вы успели вовремя…

Эти слова крутились в голове, словно заевшая пластинка. Вы успели вовремя. Ева жива. Можно выдохнуть.

– Когда она очнется, приемная свяжется с вами. А сейчас езжайте отдохните, – закончил врач, словно читая лекцию, и мягко покачал головой.

– Хорошо, спасибо, доктор, – ответил Марк за меня. Я не могла связать и двух слов. Все силы ушли на то, чтобы не упасть в обморок.

– Пойдем, котенок, – Марк потянул меня к выходу из больницы.

Уже в машине я увидела кровь и ссадины на его руках. Следы битвы за Еву. Вдруг остро захотелось обработать их, помочь, отблагодарить его хоть как-то за всё. Если бы не он… Даже думать об этом страшно. Я должна ему, обязана за Еву.

Одной рукой он вел машину, другой – держал мою руку. Очнулась я лишь у его дома.

– Марк, почему ты не отвез меня в отель?

– Во-первых, я не оставлю тебя одну в таком состоянии. Во-вторых, если эти мрази рылись в сумке Евы, они могли увидеть ключ от отеля. И я даже не хочу представлять, что могло бы случиться. Так что это не обсуждается. Ночуешь у меня. Завтра заберем ваши вещи и выселимся из этого отеля. Поживешь со мной, – глухо процедил он, сжав челюсти.

Я бы не додумалась до такого. Сейчас я вообще ни до чего не могу додуматься. Поэтому просто кивнула. Он прав. Во всем. Лучше перестраховаться.

Снова его квартира. Здесь мне стало немного легче. Он не отходил от меня ни на шаг. Даже когда я переодевалась в его футболку в ванной. От пережитого стресса дико хотелось есть, но я просто выпила горячий чай, заботливо приготовленный Марком. А я в свою очередь, так же заботливо, обработала его руки. Он не поморщился, но желваки ходили ходуном на скулах.

Когда мы легли, он притянул меня к себе, укутывая своими объятиями как защитным коконом. Спать не хотелось совсем, я ерзала, пытаясь найти удобную позу.

– Котенок, я все понимаю, но прошу, не крутись так, – сдавленно прошептал Марк. И только тогда я почувствовала, как его возбужденный член упирается мне прямо в ягодицу.

– Прости, – прошептала я и немного отодвинулась. Он тут же вдавил меня обратно в себя и я непроизвольно застонала.Меня словно током прошибло. С одной стороны, я тоже была жутко возбуждена. С другой – моя подруга в больнице. Неужели я стану наслаждаться Марком прямо сейчас? Какая же я буду мразь. И что мне делать? Твою мать.

– Господи, этот звук… – прорычал он, словно зверь, раненый в самое сердце, и вскочил с кровати. Схватив пачку сигарет, он шагнул на балкон, ища спасения в ночной прохладе.

Когда сердцебиение немного утихло, я последовала за ним. Ночь обволакивала теплом и тишиной. Под его ошеломленным взглядом я ловко прикурила сигарету, жадно втягивая едкий дым, впервые за несколько дней. Сразу стало чуть легче дышать.

– Ты куришь? – удивленно взметнулись его брови, будто я совершила немыслимое.

– Да, я бросала… но сейчас мне это жизненно необходимо, – прошептала я, выпуская дым в темное небо, словно отпуская скопившуюся боль. Меня всё ещё била мелкая дрожь.

– Понимаю, – он кивнул, притягивая меня к себе, обнимая за талию.

– Знаешь… я чувствую себя такой виноватой перед ней… что не была рядом… в этот страшный момент, – прошептала я после долгого молчания, и слезы, как острые осколки, подступили к горлу, грозя затопить всё вокруг.

– Нет, котенок, слышишь, ты ни в чем не виновата. Даже не думай себя винить. Ты бы вряд ли успела что-то сделать… или ещё хуже… – он не договорил, лишь крепче прижал меня к себе, стараясь укрыть от кошмара.

Я затушила сигарету и повернулась к нему, ища утешения в его глазах.

– Спасибо… я безумно благодарна тебе. Если бы не ты…

– Тише, девочка моя, тише, – Марк крепко обнял меня, целуя в макушку, словно оберегая от злых сил, – я рядом. Всё хорошо, всё обошлось. Пойдём отдыхать.

После сигареты, его слов и объятий, словно целительного бальзама, стало немного легче. В его теплых, сильных руках я быстро уснула, уносясь в забытье, надеясь, что кошмар останется лишь сном.

Утро началось с героической попытки Марка накормить меня, когда кусок в горло не лез. И тут – звонок из больницы. Ева очнулась! Слава богу! Пусть и слабенькая, но жива. Примчаться туда, правда, не разрешили – реанимация, а мы не родственники. Зато согласились передать привет и вещички, которые мы срочно везём.

Я сдалась под натиском голода и Марка, съела хоть что-то и, собравшись, мы рванули в отель. В номере я лихорадочно паковала наши с Евой пожитки, а Марк стоял у двери – верный пёс-охранник. Господи, да он пылинки с меня сдувает! Неужели просто чтобы трахнуть? Тогда… как же мои принципы, это моё "никаких отношений"? Но рядом с ним все сомнения просто испарились, как утренний туман.

Заскочили в больницу, я передала пакет для Евы с запиской, разукрашенной сердечками и нашими приколами. Там же зарядка (наверняка телефон уже сдох) и даже немного косметики – ну, чтобы сразу после реанимации во всей красе! "Знай, подруга, я рядом. Всегда. Не брошу!"

– Сейчас в салон на минутку и домой, – Марк положил руку мне на коленку. Божечки, как собственнически! Словно у нас всё серьёзно, словно он уже застолбил меня. Голова закружилась от этого… И это даже приятно. А его "домой". Не "ко мне домой", а просто "домой". На секунду представила, как мы живём вместе: засыпаем, просыпаемся, смотрим кино, готовим, смеёмся… Стоп! Выкинуть эту дурь из головы! Скоро уеду в Воронеж, а он тут останется. Не судьба нам быть вместе. У каждого своя жизнь, стабильная и налаженная, которую не бросишь вот так.

В салоне я плюхнулась на уже такой родной диван и стала ждать, пока Марк разрулит свои дела.

Рус молчит. Либо Ева ему уже всё рассказала, либо он ещё не в курсе. Что, конечно, странно. Но и слава богу! Сама решит, говорить ему или нет. Не буду лезть в чужие отношения. Может, Ева вообще не хочет, чтобы он знал.

За своими мыслями я не сразу заметила, как ко мне кто-то подсел.

– Такая красотка одна скучает, – промурлыкал приятный мужской голос.

Симпатичный парень, конечно, но до Марка ему как до луны пешком. Стоп… гавайская рубашка, панама, очки, шорты и сланцы… Еле сдержала смех. Вылитый персонаж из американской комедии!

– Фил, отвали от моей девочки, – Марк выплыл из кабинета с бумагами и дружелюбной улыбкой.

– О-о-о, так это твоя? Ну, ты, Марк, везунчик! Миледи, прошу прощения, – Фил улыбнулся, поцеловал мою руку и умчался восвояси.

– Фил? – я вскинула бровь, глядя на Марка.

– Филипп, но все зовут его Фил. Ещё один наш татуировщик. И мой друг, – Марк хлопнул тяжёлой папкой по ресепу. – Почти закончил, котёнок.