скачать книгу бесплатно
Свет родной звезды
Инга Лиман
Им нужны женщины с планеты Земля. Им нужно то, что женщины никогда в себе не ценили. Не ценила и Оля, но она многое о себе узнала, ее мир перевернулся с ног на голову. И даже перед лицом смерти она решила искать способ вернуться домой на Землю, чего бы ей это не стоило. Она чувствует, шансы есть! Но оправдаются ли ее надежды?
Инга Лиман
Свет родной звезды
Этим рядовым вечером белые сияющие звезды над улицей Школьной висели особенно низко. Яркими искрами они наплывали на Землю и путались в закорючках голых веток. Улица рано опустела, и редкий ветер колыхал красно-белую ленту, обмотанную вокруг наскоро сбитого из досок ограждения над дырой канализационного люка.
На втором этаже дома номер тридцать восемь, в окошке с кремовыми занавесками с треском открылась деревянная форточка и послышался веселый напевный голос. Это была Ольга Петрова, молодая энергичная женщина тридцати с небольшим лет. Она стояла у окна с телефоном в руке и рассеянным взглядом обводила пейзаж спального района.
– Да, работать в люксе кайф! Конечно, Людка и слегла с мелким в инфекционку, печалька, я просто кайфую в люксе. Мужички ухоженные, приятные, ха-ха-ха, дамочки такие деловые, все-то они знают. Ну, нормальный клиент идет, а не эти, с электрички дайте помаду подешевле-побыстрей.
– Ага, точно, конечно, я же о том же, – она рассмеялась, развернулась на пятках и присела напротив духовки, внутри которой под золотым освещением подрумянивались стройные ряды кексов. Аромат ванильной сдобы перебирался в коридор.
– Ты тоже заметила? Он уже третий раз приходит.
– По мою душу… да… т-ре-тий… да-да, – смех Оли стал приторным. – Такооой мужчина.
Женщина поднесла к глазам маникюр с длинными розовыми ногтями, напоминавшими когти, большим пальцем провела по свеженькому глянцу.
– Когда же меня в люкс переведут? Обещания сплошные! Да, и она думает, что я верю, ха!
– Маа, – в дверях кухни возник долговязый паренек с челкой на глазах. Он смотрел исподлобья, долго, и лишь, когда убедился, что она его не замечает, снова протянул глухое «маа».
Оклик заставил Олю вздрогнуть. Она резко обернулась к нему, и злая гримаса исказила ее по-детски радостное лицо. Закрыв телефон ладонью, она процедила:
– Чего тебе?
– Отец звонит, – мальчишка выставил вперед руку и покачал в воздухе кнопочным телефоном.
– И что мне теперь разорваться? Чего он на ночь глядя!
– Он второй раз звонит, ты утром не могла.
– А сейчас могу что ли? – уже тише пробурчала она.
Оля снова приложила трубку к уху и с полуулыбкой промурлыкала:
– Дорогая моя, Маш, Маш, хорошая моя, я пойду, муженек бывший звонит, надо послушать, что там он хочет, – и едва слышно – я его уже пару дней динамлю. Ха-ха-ха. Ага, до завтра.
Она обернулась к сыну, уставилась. Ребенок отвел взгляд и нервно вздернул головой, чтобы челка упала на лицо.
Женщина выхватила телефон.
– Да! И чего тебе надо? Да неужели. И когда? Лешка согласен? А почему я только сейчас об этом узнаю?
Она смотрела на пестрый абажур у потолка и едва заметно покачивалась.
– Не может быть. Вот новость. Ага. Примите мои поздравления.
– Да, да, да, хорошо!
Оля резко отбилась и бросила телефон на стол.
– Как мне это все надоело.
И вдруг она замерла, понюхала воздух и припала к духовке.
– Мамочки мои, кексы!
Кексы в коричневатой корочке испускали горьковатый пар.
– Чтоб вам всем пусто было! – погрозила она Лешке.
– Да ладно, мам, я и так съем.
– Дождешься от тебя, как же. Ты и нормальные не ешь ничерта.
Она плюхнулась на стул. Покатые плечи под тонкой ночнушкой и прядь, выбившаяся из высокого хвоста, старили ее и придавали неопрятный вид.
На улице взвыла собака. Звук был высокий, наполненный отчаянием, короткий, и вдруг оборвался. Оля встрепенулась, бросила вопросительный взгляд на проход, но сына уже не было. На табуретку вскочила маленькая собачка с бантиком на голове и залаяла. Оля замерла в напряженном ожидании. И тут вой повторился.
– Как воет, бедная. Берточка, деточка, пошли, может надо песику помочь? Ай-да на улицу?
Она быстро одела малышку в теплый комбезик, накинула плюшевый пуховик и похлопала по карманам, там ли пачка сигарет.
– Леш, я с Бертой на улицу, – выплюнула она, и прямо в тапочках выскочила во двор.
Ленивые отблески из окон и дальних фонарей едва освещали проход на проезжую часть. Оля достала сигарету и с облегчением закурила. Вокруг стояла отчаянная тишина. Женщина медленно пошла вперед, стараясь не обращать внимание на холод, ползущий по икрам.
Берта поскулила и скрылась в темноте. Оля позвала её и сунула руки в карманы. Поводок натянулся, Берта пискнула и резко дернула поводок, вырвалась и метнулась обратно в подъезд.
Ольга только успела ахнуть, как вдруг во дворе стало светло, кустик у дорожки засиял и поддул в ноги нежным теплом. Запахло болгарской розой. Женщина почувствовала слабость, ее пронзило от внезапного страха, и тело дернулось в попытке развернуться, но приятная истома обволокла её. Мягкие тапочки соскользнули вниз.
Очнулась она в большом белом зале со стеклянным потолком, через который струился манящий, как лучи восходящего солнца, свет. Тело комфортно располагалось на упругой поверхности, и даже её больная поясница молчала от полного расслабления. Вставать не хотелось, как, впрочем, и думать, и от этой предательской мысли внутри натянулась и лопнула ледяная нить страха. А за ней один за другим без остановки побежали вопросы, предположения и допущения: «Что произошло, где мои тапочки… О, боже, Берта? Как мне связаться с соседями, как её разыскать. Я же на работу не вышла, предупредить. А квартира не заперта осталась. Сын! Мамочки! Что с ним?»
Ольга вскочила. Притаилась, вслушиваясь в идеальную тишину.
Она находилась в светлом зале с серыми вставками на белых стенах и купольным потолком. Посередине на одной изогнутой ножке возвышалась кушетка, похожая на больничную, но ни аппаратуры с длинными пыльными жгутами проводов, ни запаха химикатов, ни мусорного ведра с дряблым пакетом внутри не было.
Из глаз брызнули слезы, и картинка расплылась. Оля всхлипнула и осела на пол. Она была в длинном белом платье с узкими рукавами. Плотная губчатая ткань уютно струилась по телу. Стопы закрывали тонкие причудливые туфли. Оля задрала ногу, пригнулась ниже и смахнула слезы.
Плотная картонка обуви была разной толщины и эластичности. Большой палец прятался в чехле, приклеенном к подошве, остальные пальцы были открыты и только две тончайшие петельки перехватывали безымянный и средний пальцы. Пятку облегал более эластичный материал, повторяющий изгибы под щиколоткой. Свод стопы поддерживала пористая подушечка, и Оля поставила ногу на пол, встала, прошлась, с усилием надавливая на ногу, снова села и провела ладонью по подошве. Затем она скользнула ладонями по бокам и нащупала под тканью голую грудь и опять заплакала.
– Господи, что делать? – простонала она и упала на колени.
– Успокоиться.
Ольга спружинила, как дикая кошка, и замерла в стойке.
– Кто здесь? Кто говорит? Кто вы?
Тихо.
– Почему вы молчите? Что вам от меня надо?
– Успокоиться. Безопасность.
Она успела уловить звук этого голоса: медленный, очень четкий, похож на эстонский выговор, скорее мужской.
Оля призадумалась: «Ох, ну неужели это Виило? Неужели этот злобный тип осмелился мстить? Или нет, выкрал!!!»
Ольга вцепилась в волосы и патетически откинула голову назад. Минуту подумала и подкралась к стене. Стена была необычной, как будто каучуковой, но настоящей. Это снова тупик: «Вряд ли Виило на такое решится, это же мужской поступок, а какой из него мужчина, фикция. Нет, он не смог бы. Да и потом, он, кажется, вернулся откуда приехал».
Она приложилась к стене щекой, та была теплая, сухая и мягкая. Ольга хмыкнула и быстрее, чем что-то успела осознать, лизнула ее.
– О, боже, тьфу, – по-детски скобля язык пальцами обеих рук, она пыталась убрать ощущение того, что лизнула чей-то язык, и тут ее осенила еще одна догадка.
Прыгая от стены к стене, она стала прикасаться к ним то ладонью, то щекой, и сразу поняла, что загадочная поверхность копирует то, чем она к ней прижимается! На миг ей стало до невозможности смешно: «Это мультик какой-то! Это не взаправду! О, это только с ней могло такое произойти. Вот будет, что девчонкам рассказать, когда она на работу выйдет…»
Когда? Возможно ли это!? Глубоко внутри себя Оля почувствовала начало конца. Это было похоже на неопровержимую истину, утверждение, факт. И стремительной кометой в голове пронеслась мысль, что ее вызвали на ковер к некоему директору, который потребует ответа за каждую провинность, за каждую ошибку и ложь!
Заголосил вихрь других догадок: «А вдруг её расчленят на органы? Или будут долго, изощренно и мучительно насиловать. А она совсем не в форме. О, боже. Да она просто забыла, как это бывает. Когда это было в последний раз? После падения Бастилии? Но она так молода! Столько ещё не прожито, не изведано. И тот чудный крем, который она отложила, чтобы купить с зарплаты, столько надежд с ним связано. …чудный, чудный, чудный крем». Но эхо вероятностей таяло перед лицом напряженного ожидания чего-то непоправимого.
И тут прямо перед ней начали возникать длинные тонкие тени расплывчатых силуэтов. Оля провела рукой по глазам и обернулась вокруг себя. Ей казалось, что они выходят из стен, в руках длинные ножи и клещи, на лицах маски.
Мускулы корпуса сжало в сильном спазме, лёгкие не раскрывались для вдоха. По телу побежали крупные мурашки. Ее поглощало леденящее отчаяние. Она отключилась.
Издали донёсся щебет птиц. Ольга открыла глаза и вскочила. С грохотом по ногам посыпалось что-то холодное, скользкое. Женщина с визгом отпрыгнула.
На этот раз она находилась в небольшой комнате, освещенной ровным, приторно-розовым светом, падающим сквозь толстое граненое стекло. Было ли это стекло, вызывало сомнение, но его многогранность и толщина многократно преломляли внутри себя цветную дымку, и Ольга залюбовалась. Стекло занимало целую сторону, по бокам – светлые голые стены непонятного цвета. На полу кружились глянцевые мандарины и разноцветные яблоки.
Дышалось легко и свободно, может быть от того, что в голове посвистывало от тишины. Ольга подняла какой-то фрукт, тот, что был ближе, и надкусила.
Руки её затряслись. Из-под кожуры салатового цвета брызнула однородная мягкая масса, отдаленно напоминающая банан.
– Аааааа!!!
Женщина уставилась на яблоко. Затем быстрым шагом подошла к окну и начала исследовать раму. Никаких ручек и шпингалетов. Полотно окна буквально перерастало в твердую матовую поверхность стен. Она прислушалась, щебета как ни бывало. Тогда поставила ладони на стеклопакет и начала давить на него, в надежде, что он треснет. Но под кожей Оля почувствовала шевеление, покалывание и, ахнув, отпрянула.
Она постояла на месте, потерла лоб, насупилась, задумавшись, и ударила кулаком по стене. Поверхность пошла волнами. Оля стремительно развернулась и попыталась захватить ткань покрытия, надеясь, что, если она так плохо приклеена, то и отодрать ее не составит труда. Но как она не силились, складка не поддавалась. Она ударила еще раз, вцепилась в волнообразную зыбь и упустила. Поверхность стены перед ней снова была ровной и твердой.
– Так, хорошо, – прошептала она и села.
Губы беззвучно двигались. Женщина перебирала пальцы и тыкала то в одну сторону, то в другую. Замерла, встала, села, задрала подол платья и начала рвать его зубами, прикусила губу и вскрикнула. Аккуратно пальчиком коснулась ранки. Алая бусинка крови замерла на розовой подушечке пальца упала на белоснежное полотно, покатилась и начала проваливаться в ткань, превращаясь сначала в красное пятнышко, а затем в синее, голубое и растворилась совсем.
Оля не издала ни звука. Пора принять неизбежное. Это может быть только одно.
Ее похитили пришельцы… НЛО…
– НЛО.
Вот теперь все встало на свои места. Нет в этой истории места для мстительного любовника и даже для маньяка!
Это их силуэты она видела сквозь сон, армию долговязых доходяг. Они ей вырезали все органы!
Ольга положила руки на живот, под приятной тканью родной животик и ни отзвука боли, хотя язва давно бы ныла. Она уставилась на руки. Накладных ногтей нет, а свои – гладкие, розовенькие. Слезы катились по щекам.
– Кто вы, черт вас дери! Кто вы сволочи? Чего вам надо?
– Нужна энергия женщины. Умение творить реальность.
Ольга вскрикнула от неожиданности, начала оглядываться и зашептала:
– Матерь божья, чур меня чур. Откуда это? Кто здесь, кто вы?! – она закричала.
– Мы – друзья, – голос, как у робота, раздавался совсем рядом, но никого не было.
– Что вам надо?
– Нужна энергия женщины. Умение творить реальность.
– Что за бред! – Оля взвизгнула, – Может мою печёнку на опыты?
– Печень другие органы восполнять. Человеческий организм нет интереса.
– Тогда отпустите. Зачем я вам? Отпустите меня, пожалуйста. Я домой хочу. У меня сын маленький дома!
– Нужна энергия женщины. Умение творить реальность.
Оля зарыдала.
– Стоп! Плохие чувства разрушать. Быстро успокоиться. Приступить к функции женщин.
Но женщина упала на постель, отдаваясь эмоциям. И вдруг спросила:
– Ту-туа-алет где? Ту… алет… мне по…положен?
– Приспособления личной гигиены сзади.
Ольга осторожно, озираясь, обошла кровать и обнаружила нишу с несколькими обтекаемыми выступами на разной высоте.
– Что это!? – икнула она и схватилась за угол. – Как этим пользоваться?
– Земляне понимать, – раздалось у нее над самым ухом.
Она затряслась. Конечности похолодели и не слушались. Она видела себя маленькой девочкой, которую отдали в детский дом, и вдруг начала кричать мужским басом:
