Софочка

– Это мадам Франсин Тремблей? – спросил незнакомый мужской голос.

"Ну, вот, началось," подумали супруги одновременно.

– Это вас водитель такси беспокоит, – продолжил тот с несомненным акцентом. – Тут моя пассажирка с вами поговорить… Эй, мисс!

– Бренда! – Они услышали голос Софочки Бельской. – Глеб уже приехал?

– Да.

– Передай ему телефон!

– Он слышит.

– Глеб! Я не буду заявлять! Богом вас заклинаю, не убивайте Бренду!

– И не собираюсь, – ответил Орлов, с удовольствием затягиваясь.

"Сигаретка перед казнью."

– Я отказалась поддержать Чёрнсынов, я еду, пожалуйста, давайте всё обсудим.

– А что тут обсуждать? – Глеб пожал плечами. – Изнасилование с применением оружия плюс злоупотребление служебным положением. Лет двадцать, и то, если Мэри позволит набрать более-менее ''добреньких'' присяжных.

– Я не буду заявлять!

– Bам тогда вколют что-нибудь, чтобы крыша поехала, да к моим же действиям и припишут. Лет десять добавят. А знаете, орлы, всю жизнь проведшие на воле, в клетке жить не могут.

– Эй-эй, мисс! – услышали они перепуганный крик шофёра. – Мистер, кем бы вы там ни были! Эта мисс вены вскрыла. Ай! Я в госпиталь еду!

– Дура! Дура! – Глеб стукнул кулаком по стене и жалобно посмотрел на жену.

– Я буду навещать тебя в тюрьме, – Франсин ухмыльнулась. – Спасай эту дурочку. Ради меня.

Он исчез мгновенно.

– Остановите машину, – приказала таксисту мадам Тремблей.

– Я и так на светофоре… Ай-ай! Ой, шайтан!!!

"Глеб прибыл," поняла Франсин, выключая мобильник.

* * * * *

Когда Софочка Бельская открыла глаза, она не поняла, где находится.

Она сидела в лимузине, прислонившись спиной к кому-то… К какому-то мужчине… Её голова лежала на его плече, таком сильном, надёжном.

Он слегка придерживал, обнимал её одной рукой, как брат или даже отец.

"Меня что, успокоительными накололи, что ли?" сонно думала Софи. Сегодняшние события Артур – Мэри – Глеб казались даже не кошмарным сном, а промелькнувшими бредовыми мыслями.

А сейчас она испытывала покой… Только покой…

Но боль в запястьях становилась всё заметнее, грубо возвращая в реальность.

Софочка застонала.

– Вы же психолог, – прозвучал над её ухом грустный голос Глеба. – Разве вы не знаете, что самоубийство – не решение, а бегство от проблемы.

Она слегка отодвинулась, глядя на него со слезами в глазах.

– Простите меня!

– Я бы сказал; "Бог пусть прощает", но вы в это не верите.

– Я хочу чтобы вы и Бренда меня простили.

– Я не умею прощать. Извините. Я умею только примиряться с произошедшим.

– А Бренда?

Он не ответил.

Дверцу лимузина открыли, и слуга помог Софи выбраться наружу.

Она увидела, что они приехали в дом Орлова-Тремблей; Глеба и БРЕНДЫ.

Так же, не говоря ни слова, они прошли на кухню, где Франсин уже сидела за столом.

Глеб направился к кофеварке, а Софи села напротив своей подруги.

– Кто тебе выдал меня? – спросила она Софочку.

Девушка заметила – хозяйка дома долила остатки бренди себе даже не в бокал, а в керамическую кружку.

"Надеюсь, она не одна вылакала всю бутылку." Невольно подумала Софи.

– Миссис Чёрнсын.

– Ну, кто же сомневааааалсяяя, – слегка пропела Франсин, своим чарующим голосом.

– Прости меня.

– То, что ты пoтpaxaлacь с Глебом волнует меня меньше всего. – Бренда пожала плечами. – Я с четырнадцати лет занимаюсь ЭТИМ, и не могу понять, почему люди или тот же Глеб делают из этого проблему.

"А что Глеб – не человек, что-ли?" невольно подумалось Софи.

– А вот то, что тебя теперь затаскают…

– Да, девочки, не будем лезть на рожон. – Орлов с кружкой кофе сел за стол. – Безкофеиновый! – уточнил он, перехватив взгляд женщин. – Мне в тюряге здоровье, ой, как понадобится.

Софи опять заплакала. Она хотела уткнуться в ладони, но дёргающая боль в туго забинтованных запястьях не позволила ей сделать это.

Бельская помнила, как вскрыв себе вены маникюрными ножницами, она потеряла сознание там, в такси… Дальше – туманная пустота, без воспоминаний о том, что случилось, но спросить Орлова она стеснялась.

"Да, таксист же вёз меня в госпиталь," думала Софочка. "Наверное там и накололи. Когда попытка самоубийства – всегда так делают. Хорошо, что Глеб меня забрал. А то посадили бы, как психа, в отдельную палату."

– Что мне сделать, чтобы облегчить вашу участь?

– Прежде всего – не кончать с собой! – Отозвался он резко. – Действия, вызвавшие самоубийство! Вы, что, хотите, чтобы мне вышак дали? Тут, конечно, инъекция – одно удовольствие помирать, да до исполнения насидишься.

– Я не хочу, чтобы вы кончали с собой…

– Почему? Вы же пытались это сделать? Думаете, мне легче запертым сидеть?

Софи даже плакать уже не могла.

– А тебе понравилось? – вдруг спросила Бренда, развратно подмигнув.

У Бельской аж дыхание перехватило, но сознание очистилось мгновенно.

"Во нализалась!" невольно подумала она.

– Скажи-скажи! – настаивала хозяйка дома. – Хочу знать, не зря ли мой муженёк меня покидает. У него и так комплекс по этому поводу.

– Вы из-за этого пить начали? – полюбопытствовала Софочка.

– Сперва из-за размеров, – невозмутимо отозвался Глеб, прихлёбывая кофе.

– Любимый ты мой! – Бренда расхохоталась. – Я тебя обожаю!

Тот только плечами пожал.

– А если вы, мисс Бельская, действительно хотите помочь – постарайтесь не плакать в суде. Вам обязательно будут задавать провокационные вопросы, чтобы довести до слёз…

– Понятно, – мрачно отозвалась Софочка. – На присяжных это здорово действует.

– Да. Ну, напирайте на то, что просто растерялись, а не были напуганы. Мол, думали у меня револьвер – на предохранителе…

– У револьверов нет предохранителей, – возразила бывшая Люси.

– Откуда Софочке это знать? Или скажите, что верили – он не заряжен…

– А он был заряжен? – потрясённо пробормотала Софи.

Глеб только глаза закатил, а Бренда снова пьяно рассмеялась.

Во входную дверь позвонили, и все трое замерли на своих местах.

"Не буду плакать, не буду плакать…" Франсин стиснула кулаки.

Все трое медленно поднялись – в кухню царственной походкой, не вошла – вплыла Мэри Чёрнсын.

Она подошла в Франсин и вдруг обняла её.

Глеб слегка нахмурился.

"Что это?" изумилась Софи. "Какую гадость она ещё придумала?"

А Мэри села, жестом приглашая остальных сделать тоже самое.

– Налей нам всем, – приказала она.

Орлов молча принёс тюльпанообразные, суженные кверху, бокалы.

– Я не пью спиртное! – Софочка постаралась, чтобы её голос прозвучал нейтрально. – А мистер Орлов – ''закодированный''.

– Ох, я вижу вы полностью готовы взять на себя обязанности по обслуживанию Глеба? – Мэри нервно глотнула свой напиток. – Что ж ты, Бренда, спокойно к этому относишься?

– Представьте себе – да! – Бренда-Франсин подняла бокал. – Ваше здоровье!

– Молодцы вы, девочки. – Мэри вздохнула. – Прости меня, Франсин. И ты Глеб тоже. Кто старое помянет – тому глаз вон. Не стоит мой муженёк, того, чтобы на несчастной девчонке отыгрываться. Франсин, я понимаю, что мы не можем быть друзьями. Но ради Даниеля, я тоже готова на многое. Забудем сегодняшний "офисный инцидент". Рон отчитался, что?

– Даниель по-своему понял слово "вечно". – Бренда выпила свой бокал залпом и сама налила себе следующий. – Он теперь не хочет общаться ни с кем, потому что верит – мы никуда не денемся.

Софочка всплеснула руками, а Мэри задумчиво потёрла губы.

– Да, мисс Бельская… Работы на два фронта вам предстоит много… Корпорация оставляет за вами ту квартиру. Можете и здесь жить, раз хозяев дома это устраивает. В любом случае, вам некуда больше идти.

– Что? – Софи обмерла.

– Глеб? – голос миссис Чёрнсын снова зазвучал строго и холодно.

– Там был пожар, – объяснил тот, не поднимая глаз. – Ваша мать, отчим, оба брата погибли.

Потеряв сознание, Бельская просто упала на стол.

Рон появился неслышно, поднял её на руки.

– Пойди, – обратилась Мэри к Франсин. – Приведи её в чувство и посиди с ней.

Когда они остались вдвоём с Орловым, женщина холодно обратилась к компаньону своего мужа. – Зачем ты это сделал?

– Я не хотел, чтобы вы могли шантажировать Софочку, угрожая сделать что-либо её любимым людям, – спокойно ответил он, по-прежнему попивая кофе, и не дотрагиваясь до бренди.

– A не потому ли, что хочешь, чтобы она была рядом всё время?

– Вы всегда были умной женщиной, – бывший Роджер Сатани процитировал самого себя .

* * * * *

Софочка Бельская уехала на похороны.

Хотя Бренду уже ''разоблачили'', а скорее всего именно из-за этого, Софи ничуть не удивилась нежеланию той ехать тоже. Бельской приставили одну из служанок, польку, круглую, как колобок, и ласковую, как мама-кошка.

Ах, Джина бы узнала свою горничную с Острова Чёрнсына!

* * * * *

Они так и не могли придумать, что делать с Даниелем.

Пока решили оставить его расписание без изменений и заставлять его проводить с другими детьми в детском садике хотя бы эти злополучные три часа.

Впрочем, как положительный момент – Даниель ''переехал'' из "лягушатника" в основной бассейн, и даже играл и с Энн и с маленьким Марком без сор и проблем.

Франсин всё равно не решалась приходить в бассейн, но Рон каждый раз приносил видеозапись, и женщина радовалась хотя бы этому.

А в быту сын игнорировал её. И это было ужасно.

Единственным утешением для Франсин служило то, что и к Мэри он относился примерно так же.

Детский психолог объяснял им что-то насчёт такого проявления крайней формы любви, но обе женщины никак не могли примириться с этим.

Вот и сейчас – Даниель, как всегда перед садиком, сидел на дворике, давя муравьёв.

Они обсуждали возможность уничтожить муравейник, но боялись, что это будет для мальчика шоком.

Вдруг маленький Марк, сын Мэри, возник между ними.

Франсин медленно поднялась.

– Батик! – Даниель радостно потянулся к младшему мальчику. А тот сидел, улыбаясь – в точности "классический" ангелочек, даже не с иконы, а с какой-то слащавой открытки.

– Марк говорит – ты ревнуешь. – произнёс Даниель, глядя на мать. – Что такое ''ревнуешь''?

Она не успела ответить.

Маленький Марк зашипел, начал дёргаться, сопротивляясь невидимой человеческим глазом, силе; цепочка на его шее тянулась в сторону.

Он вдруг заплакал, как обычный ребёнок, и кофточка его лопнула, разорвалась в клочья, освобождая крылышки, совершенно, как у сокола.

Даниель тоже завопил, и, обхватив друг друга, мальчики исчезли.

Потрясённая, Франсин повернулась к Рону.

Но, опять-таки (события разворачивались быстро) Франсин услышала двойной плач.

На площадке возникла Мэри, растрёпанная, с перекошенным лицом, едва удерживая обоих мальчиков.

Рон подбежал, подхватил Даниеля, но не только не смог оторвать детей друг от друга, a попятился, как будто его стукнули.

– Марк сильнее меня!

Чёрнсын и Орлов появились одновременно.

Глеб погрузил Даниеля в сон и передал его Рону.

По-прежнему цепляясь за шею матери, маленький Марк плакал, жалобно хлопая уже обвисающими крылышками.

– Ну, Глебушка! – воскликнули Чёрнсыны одновременно.

Тот только плечами пожал.

– У некоторых тигрольвов вырастают гривы, у других – нет, – объяснил он. – А крылышки Марка означают, что вы, Хозяюшка, всё-таки тоже гибрид. Самцы тигрольвов всегда стерильны, в то время как самки – нет. Так же и ангелолюди. Поэтому вам так легко далось владение Светлой Энергией.

– Отлично! – саркастически отозвалась Мэри. – И что нам теперь делать?

– Ну, придется одевать специальный блокирующий жилет, пока он не научится контролировать этот процесс.

– А вот ты лучше скажи, что нам делать с его телепортационными побегами? – настаивала Мэри. – Опять он сбежал от нянечки! Мне пришлось уйти с совещания! А я не собираюсь из-за него превращаться в домашнюю клушу – ангельские крылья или куриные – неважно!

– А зря, – холодно возразил Глеб. – Такую участь для женщин сам Бог установил.

– A Бог тебе физическое тело запретил иметь! – злобно парировала Мэри. – Нет, ты регулярно крадёшь очередное, чтобы трахать 6*** да влюблённых дурочек!

Орлов молча взял на руки сына, оглаживал ему спинку, убирая, вправлял крылышки.

– Может Франсин тоже подсоединить к его контролю… – начал было Глеб.

– Нет! – вдруг зашипел ребёнок, разворачиваясь лицом к потресённой мадам Тремблей и снова распахивая крулья.

– О Мой Отец! – медленно произнёс Чёрнсын.

– Что? – Мэри не поняла.

– Марк и есть Демон Ревности, – объяснил её муж. – Хе-хе, Глебушка, так ты не по любви, а из ревности, ко мне, конечно, Марка-то заделал? А ты, дорогуша, к кому ревновала?

Мэри словно споткнулась, но все поняли и взглянули на Франсин.

У той сердце пропустило такт.

– Я думала, это – Энн, – призналась Мэри.

– Джерри искренно любил тебя. – Артур вздохнул. – Энн – продукт Любви.

– Я ни одному демону не позволю контролировать меня! – разозлилась Мэри. – Плохой, Марк, плохой!

Малыш заплакал, его крылышки втянулись. Он начал проситься назад, к матери и та взяла его на руки.

Мальчик уткнулся в неё, обхватив за шею, а женщина обвела остальных растерянным взглядом.

– Ну, и что делать будем?

– Ревность можно контролировать, – Глеб.

Миссис Чёрнсын вздохнула.

– В свидетельстве о рождении он – Марк Антоний, – объяснила она Франсин. – Всегда нравился этот герой. Прости, что втирала тебе соль в рану. Пока будем звать его так, постепенно перейдём просто на Энтони. Софочка вернётся – всё-таки приходите в гости. Постараемся дружить семьями. Все согласны?

Возражений не последовало.

Глава 8

Похороны – всегда тяжелейшее событие в жизни, а когда – вся семья…

И закрытые гробы – даже нельзя увидеть в последний раз!

Простится, поцеловать…

Ведь ТАМ мог быть кто угодно…

Софочке всё казалось, что они, её родные, просто… не встретили её.

Она не видела их три года, просто не видит и сейчас.

Софи смотрела на бумаги, на их имена, но это были лишь буквы…

Ведь напечатать что угодно можно!

Её уговаривали не ездить на пожарище.

Она поехала.

Даже подвал прогорел до стен фундамента. Словно прямое попадание бомбы.

Она невольно отметила, что соседские заборы не повреждены, гараж с беличьим гнездом внутри и двумя ласточкиными – снаружи, тоже даже копотью не был покрыт.

Казалось – кто-то накрыл невидимым колпаком здание и сжёг до основания, но предельно аккуратно, не задев даже дерево, росшее рядом, с дуплом, в котором вот уже много лет обитали скворцы…

''Точечная зачистка''.

Кошка, наверное, гуляла той ночью, когда случился пожар. Её взяла соседка; не мать Бренды, а с другой стороны от их участка.

Софочке нечего было больше делать в том месте.

Подписав договор о продаже, Бельская покинула в прямом смысле этого слова "родное пепелище".

* * * * *

В аэропорту её встречал только Артур Чёрнсын, но Софочке было сейчас всё равно.

Он молча обнял её, совсем по-отцовски, и Софи почти обрадовалась; мудрый, он не задавал вопросов и ничего не сказал.

Никакие слова не имели бы смысла…

Только уже в фиолетовом полумраке салона лимузина Бельская начала хоть как-то возвращаться к жизни.

– Я отвезу вас в квартиру, не в дом Орлова-Тремблей, – объяснил Артур очень ровным голосом. – Я не думаю – вы хотите наблюдать чужое семейное счастье, только что потеряв своё собственное. Когда будете готовы – у вас есть номер для вызова водителя.

* * * * *

В квартире Софочка машинально прошла за Чёрнсыном в салон, не глядя по сторонам, повалилась на диван и замерла, закрыв глаза.

Она почувствовала, как её заботливо укутали лёгким пледом, мягким и пушистым.

– Софочка, милая моя девочка, здравствуй…

Она вдруг услышала голос матери.

Не веря себе, Софочка рывком села.

Артур сидел в кресле – словно сказочный король на троне.

Бельская оглянулась – у неё голова пошла крУгом; салон был копия их.

А с экрана телевизора не неё смотрела МАТЬ.

Её записывали как раз в той семейной комнате, где они и гостей принимали.

У них не было возможности выделить для этих целей отдельную…

– Мистер Чёрнсын был так любезен, что удостоил нас своим визитом.

Камера "отодвинулась", показывая всё помещение.

Её отчим с братьями сидели за столом и приветственно помахали. Оператор вернулся к её матери, она и Артур расположились рядом в двух креслах возле журнального столика.

Кошка нагло ходила по нему, выгибая спину, ласкаясь, красуясь и громко мурлыча. Чёрнсын гладил её, и на его тонких губах играла загадочная улыбка Великого Сфинкса.

– Я мотаюсь по всей Земле, – мурлыкнул он, словно мирно настроенный лев, и с таким же царственным видом взглянул в кадр. – Как я мог не зайти?

Её мама снова заговорила…

Говорила те же наивно-ласковые, нелогичные и бессвязные фразы, полные любви и эмоций, как большинство мам, "застигнутых врасплох" возможностью передать видео-письмо.

Только сейчас Бельская сообразила, что, получив работу в Корпорации, просто кратко звякнула матери и послала email с новым адресом и номерами телефонов. А потом лавина событий захватила её.

"Четыре дня…" Софочка не могла поверить сама себе. "Моя ''атака'' и приём на работу, визит детского сада, ''подвал'' с утра и ''тигры'' – ночью, и на следующий день – то дикое происшествие с Глебом… Всего четыре дня! Конечно, я просто не успела связаться с ней, например, через Skype… И опоздала FOREVER."

Она словно в живую увидела Дэна, играющего открыткой.

"Он решил, что все существуют вечно. А это мы теряем, теряем навечно. Навсегда. Forever."

Она не сразу поняла, что Чёрнсын уже приблизился к ней.

Она подняла на него взгляд как тогда, в её кабинете.

Эти странные жёлтые глаза, мудрая, циничная ухмылочка.

Софи помнила его вкус, его тонкие сильные губы и язык, гибкий и ловкий, как у настоящего змея.

Фантазия это или явь? Софи не знала, и ей было всё равно.

"''Змей Искуситель''," невольная ассоциация возникла в её сознании. "Он дал нам возможность самим решать, что есть зло, а что добро. Считается, что зло, ''грех'' вступить в связь с женатым мужчиной. Мэри такое устроила и мне и Глебу… Только справедливо будет, если я ей отомщу хоть сколько-нисколько…"

– Спасибо вам за всё… – прошептала она открывая и протягивая Артуру и губы и руки…

* * * * *

… ТОТ сон воплотился в реальность…

Но сейчас Софочка не испытывала и тени страха.

Она даже представить не могла, что мужчина может быть таким ласковым, внимательным к малейшим нюансaм её чувств и реакций на его прикосновения и действия.

Он обращался с ней, как с нежнейшим цветком, с хрустальной, хрупкой вазой, как с богиней, спустившейся на землю!

И в то же время он ловко использовал её ''точки''.

"Как же…" мысли Софочки туманило наслаждение; жаркое, сладкое, как расплавленный шоколад. "Как он знает… Мы же первый раз вместе…"

* * * * *

– Вся наша жизнь – игра, – процитировал Чёрнсын, уходя первым. – Шоу. А шоу должно продолжаться… Я пошёл на работу и искренне советую вам сделать то же самое.

Софи послушалась совета Артура.

Здание Корпорации располагалось в том же квартале, и один из охранников подъезда проводил Софочку, передав её буквально с рук-на-руки подчинённым Глеба Орлова.

* * * * *

…Какое же счастье, когда есть куда вернуться!

Приехав после работы в дом Орлова-Тремблей, Софочка увидела Даниеля, сидящего на ступеньках веранды рядом с Роном.

Тот поднялся, расшаркался, церемониально поцеловав ей руку.

Это смотрелось так трогательно-старомодно, что Софочка расплакалась от умиления.

Дэн! Даниель!!! Тоже обрадовался – залез к ней на руки! Он возбуждённо рассказывал ей что-то, повторяя "Ма'aк", "батик", "Кыля".

Софочка ничего не поняла, но всячески поощряла малыша.

Почти следом подъехала Франсин.

Дэн кинулся к матери, схватил её за руку и потащил к Софи.

Женщины обнялись.

– Я так скучала! – Мадам Тремблей всхлипнула, словно это она вернулась с похорон.

– Бренда…

– Пожалуйста, зови меня ''Франсин'', – перебила та. – У нас могут быть большие неприятности, если моё реальное имя раскроют посторонние.

Они прошли на кухню, сели за стол, и хозяйка дома ужинала, слушая Софочку.

Та не хотела портить Франсин настроение, поэтому о грустном упомянула лишь вскользь, в основном сосредоточив рассказ об общих знакомых.

Глеб приехал, как всегда, позже.

Когда он вошёл в кухню, и они увидели друг друга, оба поняли – им долго придётся сдерживать истинные чувства к друг другу.

Он то ли ахнул, то ли у него просто дыхание перехватило, но Бельская видела – он вздрогнул и слегка выгнулся, словно его в спину толкнули.

"Как же ему идёт форма…" мечтательно думала Софи, любуясь его ладной, спортивной фигурой.

А он замер на мгновение, зачарованно глядя на неё, и его строгие губы изогнулись в робкой виновато-счастливой улыбке. Сероватые глаза полыхнули голубизной – словно облака очистили весеннее небо.

Но он тут же перевёл взгляд на жену, подошёл к ней, обнял и поцеловал её в голову.

– Как прошёл день? – спросила та.

– Стандартно, – отозвался он.

У Софочки перехватило дыхание от звука его голоса.

''Как же я соскучилась…" поняла она.

Дикая фантазия пришла ей в голову: "Вот бы он схватил меня и приложил бы прямо здесь, на кухонном столе… А Франсин бы за руки меня держала… А Рон целовал бы…"

Софи помотала головой.

"Стрессовые гормоны," напомнила она себе. "Организм напрягает все силы, чтобы бороться с шоковой ситуацией, а ''основной'' инстинкт – сильнейший стимулятор."

– Пойду переоденусь. – Орлов игриво потискал жену. Выпрямился. – Как съездили, мисс Бельская?

– Нормально, – она ответила тем же тоном, что и он – на вопрос жены.

Просто констатация факта. Дружеский обмен вежливостью.

Он вышел, но Софочка успела перехватить его взгляд.

"Могу поспорить – у него промелькнула похожая фантазия," подумала Бельская, невольно улыбаясь.

* * * * *

Вечером она легла в свою постель, потянулась, и чувство спокойного счастья охватило её, утягивая в нежные лабиринты странных снов и мечтаний, словно навеянных или подобранных кем-то.

* * * * *

Софочка ожила – жизнь наладилась, жизнь продолжалась!

В первое же утро после возвращения она стояла в кухне, сонно глядя в холодильник, когда вошёл Глеб, в домашнем халате, который на нём смотрелся, как тога гладиатора.

Он воровато оглянулся назад, в коридор, явно проверяя, не идёт ли за ним жена, и Софочка замерла, чувствуя не просто приятное, а нетерпеливое возбуждение.

Он повернулся к ней снова.

"Он, наверное, на лыжах обалденно бегает…" невольно подумалось Бельской, когда он двинулся в её сторону, и ему, с такими длинными ножищами достаточно было сделать буквально пару шагов, чтобы оказаться рядом.

– Я хотел, – начал он виновато-смущённым голосом, но тут же осёкся, и прищёлкнул языком, а его прищурившиеся глаза снова сделали его похожим на озабоченного гангстера.

– Что? – Она прошептала, кладя ему руки сперва на плечи, а потом – скользнув по его халату вниз, на бёдра. Она не сомневалась, и убедилась, что это – его единственная одежда сейчас. Хотя совсем, внутрь, она не решилась залезть.

– Вообще-то извиниться за мои действия в офисе, – объяснил он едва слышно. – Но, вижу, в этом нет необходимости.

– Ага, – Софи продолжала оглаживать его напрягшееся тело, а он, взяв её кисть, передвинул её руку ПОД полу халата.

– И это – максимум, – ухмыльнулся он, видя её изумление, да пожалуй, и разочарование. – Не тяну по сравнения с Хозяином? По прежнжму хотите, чтобы я присоединился?

– Ну, вообще-то… – Она опустилась на колени.

"Не может быть, дай посмотрю… Мда. А если попробовать?"

Он не мешал ей некоторое время, явно наслаждаясь процессом, затем уточнил; – Так как? Присоединиться мне к вам в СЛЕДУЮЩИЙ раз?

– Не откажусь, – мурлыкнула она, поднимая на него взгляд. – А вы?

– А я откажусь, – произнёс он совершенно ледяным голосом. – Пока Франсин существует на Земле. Конечно, если она не погибнет… в огне.

Софи окаменела, а он сгрёб её за пижамную кофточку, грубо заставив подняться, притиснул спиной к холодильнику.

– Не советую играть со Смертью. – Она даже не узнала голос Орлова, словно говорил кто-то другой.

"Это потому что он говорит на латыни…" Её мозг атеистки тут же выдал объяснение.

– Не дразните Смерть! Что, мало вам урока, полученного в родном Итальянском квартале?