С любовью в сердце. Великие острова

В день Венеры, Мерилин, вернувшись после занятий, домой, как обычно, занялась небольшой уборкой. Затем она приняла душ и сделала себе энергетический коктейль. После она дождалась, когда окончательно стемнеет, переоделась и вышла из дома.

До арки Мерилин долетела на сквотере. Потом отправилась пешком. Было уже начало одиннадцатого ночи. Ученики островов, если и гуляли в это время, то, как правило, в черте своих крыльев. Все учителя проживали в здании Бернимуд, а некоторые и в Белом Дыме. Поэтому, если и существовала опасность кого-нибудь встретить, то только там. В любом случае, Мерилин не особенно переживала. Официальный отбой на островах был только в двенадцать ночи. Поэтому правил она никаких не нарушала. Но лишнее внимание, как и ненужные расспросы, привлекать она к себе тоже не хотела. В результате чего, покинув через портал остров Девы и оказавшись в здании Бернимуд, девушка решила вновь воспользоваться обходными путями.

В зале с порталами, помимо основной двери, большой и красивой, было ещё три потайные. Находились они прямо за порталами Белого Дыма. В крайнюю левую и шмыгнула молниеносно Мерилин, едва оказавшись в зале. За дверью находилась винтообразная лестница, ведущая вниз. Миновав три пролета, Мерилин спустилась в самый низ и, открыв дверь, оказалась в небольшом темном коридоре. Справа и слева вдоль его находилось по несколько дверей. Мерилин прошла до конца коридора и открыла крайнюю дверь справа. Шагнув вперед, она оказалась в небольшой темной комнате. Дверь за ней тут же закрылась и абсолютно слилась со стеной. Если не знать, что там дверь и где тайный рычаг, то вернуться назад этим путем было бы невозможно. Но для Мерилин это уже давно перестало быть проблемой. Напротив потайной двери была другая, той которой пользовались обычно. Через небольшие щели в двери, в комнату проникал неяркий свет. Вдалеке даже слышались голоса. Поэтому Мерилин решила не медлить, она пересекла комнату и подошла к единственному порталу, находящемуся здесь. От него исходил мерцающий голубоватый свет. Мерилин сделала шаг и мгновенно перенеслась в совсем другое место.

Девушка оказалась на небольшой площадке, окруженной оградой. По бокам от неё, у края ограды, стояло два небольших здания. С площадки был видны только первые этажи зданий, но на деле они были двухэтажные. На нижних этажах находились выходы в специальные кабинки. Эти кабинки служили своеобразным средством передвижения. По специальным тросам они доставляли и забирали желающих из нижнего яруса Белого Дыма.

На площадке также существовал один из входов, ведущий на огромный космодром. Туда-то Мерилин и держала путь. Все входы были защищены системой пропусков. Это было сделано для безопасности островов. Ведь туда ежегодно слетались тысячи людей. Существовало несколько видов пропусков. Были временные, синего цвета, выделялись обычно для учеников на определенный период времени. Были постоянные, золотые. Ими пользовались преподаватели, военные, некоторые ученые и рабочие космодрома. Был особенный тип, красные. Их получали гости, автоматически при выходе из космодрома. Причем, чтобы выйти, нужно было подойти к проему и специальное устройство считывания карточек, через определенное отверстие выдавало эту карту. Она была одноразовая и предназначалась только для выхода. Чтобы вернуться на космодром, необходимо было обратиться к администраторам Белого Дыма или здания Бернимуд. Они регистрировали прилетевшего и выдавали ему красную карту на вход. Такая вот была строгая система.

У Бенедик, конечно же, была золотая карта. Все они строго регистрировались в специальной системе. Но девушка каким-то образом смогла сделать Мерилин подобную карту, которая к тому же в системе не отражалась. Поэтому Мерилин могла беспрепятственно входить и выходить с космодрома, оставаясь в системе абсолютно невидимой.

Зайдя на космодром, Мерилин направилась по дороге, по бокам которой стояло нескончаемое количество ангаров и мастерских. Некоторые из них были огромными, в несколько этажей. Но самое большое здание космодрома находилось в его центре. Огромное здание, высотою в двадцать этажей, с множеством взлетных площадок на каждом из них. Оно находилось достаточно далеко от служебного входа, в который вошла Мерилин. Но даже с этого расстояния, невзирая на темноту, оно было вполне различимо.

Мерилин дошла по счету до третьего ангара с правой стороны и повернула к нему. Его огромная дверь была открыта. Зайдя внутрь, Мерилин увидела в глубине ангара свет и пошла на него. Добравшись до источника света, Мерилин обнаружила в середине первого отсека ангара звездолет, явно готовый ко взлету. В этот же момент из звездолета показалась Бенедик:

– Быстро ты сегодня! – сказала она, бодро соскакивая на трап, а оттуда прямо на землю. – Ещё нет и одиннадцати. – Затем она подхватила коробку с инструментами, стоявшую рядом со звездолетом, и вновь устремилась внутрь.

– Ты обещала показать нечто интересное, – заметила Мерилин, предчувствуя недоброе.

– И покажу! – раздался голос из звездолета. – Поднимайся!

«Так я и думала», – Мерилин не без досады устремилась к трапу. Оказавшись внутри, она миновала два отсека и оказалась в небольшой кабинке пилота. Бенедик здесь не оказалось. Но тут за спиной Мерилин раздался её голос:

– Можешь выбрать место себе поудобней!

– Значит, мы всё-таки куда-то летим, – словно сама себе сообщила Мерилин.

– А ты сомневалась?

– Ты же знаешь, как я отношусь к полетам! – заметила Мерилин, стараясь выбрать кресло подальше от окна.

Бенедик повернулась и посмотрела с неё явным задором. Затем она повернулась и скрылась, не сказав ни слова. Через несколько минут, она также неожиданно появилась, неся в руке энергетический коктейль:

– Держи, для поднятия сил.

– Спасибо.

Затем она подошла к устройству в соседнем отсеке и принялась что-то там настраивать. Мерилин посмотрела ей вслед, стараясь понять, что она делает. Но это было напрасно. Мерилин не разбиралась в звездолетах совершенно, в отличие от Бенедик, первое слово которой было «летать». Это была высокая и стройная девушка со светлыми волнистыми волосами чуть ниже плеч. Со стороны она могла показаться хрупкой и даже беззащитной. Но стоило взглянуть на её лицо, как все сомнения по этому поводу пропадали. Брови вразлет, прямой, четко очерченный нос, зоркий и цепкий взгляд серых глаз. Эта девушка сочетала в себе хищный ум и силу воли, и можно было в этом не сомневаться, взглянув на её лицо хотя бы раз.

– Ещё несколько минут и взлетаем.

– Тебе опять удалось договориться и обеспечить себе возможность полетов по орбите?

– Лучше!

– Лучше? – удивилась Мерилин.

– Мне теперь и договариваться будет не нужно, – бросила Бенедик, по-прежнему что-то настраивая в соседнем отсеке. Спустя минуту она наконец-то появилась в кабинке и заняла кресло пилота. Перехватив недоуменный взгляд Мерилин, она принялась объяснять:

– Как ты знаешь, острова защищены множеством средств защиты от незаконного проникновения и тем более от нападения. Одним из главных направлений защиты является обеспечение безопасности с воздуха. И это направление тоже делится на несколько частей. Радар для обнаружения бомб и торпед, радар для обнаружения метеоритов и, конечно же, система учета ближней и дальней орбиты, а также перемещений в воздушном пространстве Земли.

Первые два радара не играют для нас роли. А вот система учета заметит нас, стоит нам только подняться на сотню метров над космодромом. В результате, дальше окрестностей Белого Дыма не улететь. Если только на это нет соответствующего разрешения. Или… – повисла пауза. Бенедик явно выжидала момент.

– Или что? – не выдержала Мерилин.

– Или нет иного способа, к примеру, обойти систему учета!

Вновь повисла пауза. Затем Мерилин изрекла:

– Немыслимо!

– Именно так! – подхватила Бенедик, включая приборы на панели звездолета.

– Как же тебе это удалось?

– Не без труда. Вдаваться в подробности не буду. Скажу только, что мы просто не появимся на радаре в системе учета целых три с половиной минуты. Этого времени вполне хватит, чтобы покинуть атмосферу и даже ближнюю орбиту.

– А на дальней они нас заметят?

– И не обратят на это никакого внимания. Там в день пролетают десятки, а порой и сотни звездолетов из Атлантиса. Они решат, что мы один из них.

– Нас могут заметить физически. Мы же будем невидимы в течение трех с половиною минут только на радаре.

– За это тоже не стоит переживать. Сейчас ночь и вероятность, что нас заметят совсем небольшая. А если и так, то решат, что на взлет есть разрешение. Ведь, всё фиксируется в системе учёта и все пилоты об этом знают. И местная охрана очень на неё полагается.

Послышался гул включаемого двигателя. Приборы на панели заморгали. Бенедик нажала ещё несколько кнопок. Затем обернулась к Мерилин:

– Ну что, готова к небольшому путешествию? – с энтузиазмом спросила она.

– Ты же знаешь, как я отношусь к полетам, – вновь повторила Мерилин.

Бенедик и не ожидала другого ответа. Она нажала на кнопку, убирающую трап. Затем взялась за руль. Звездолет медленно двинулся через ангар к выходу. Как только он оказался на улице, девушка нажала ещё пару кнопок и потянула руль на себя. Звездолет стремительно рванул вверх, с огромной скоростью набирая высоту.

– Может, не стоит так спешить? – с опаской произнесла Мерилин. Не удержавшись, она посмотрела в окно и теперь наблюдала, как ангары космодрома превращаются в маленькие точки, а вскоре на большую точку стал похож и сам космодром. Затем они попали в облака. А когда из них вышли, то внизу уже ничего не было видно, кроме них.

– Похоже, погода завтра будет пасмурной, – сказала Бенедик, смотря на облака, которые словно покрывало обволакивали Землю.

Они поднимались всё выше и выше и скоро оказались на ближней орбите. Здесь открывался поистине завораживающий вид. Перед ними лежала Земля. Водовороты из облаков сменялись видом на синий океан, посреди которого то и дело попадались островки суши. Можно было заметить верхушки гор, моря, озера и даже речки. Всё это казалось игрушечным.

– Смотри, там Атлантис, – сказала Бенедик, указывая на бесчисленные огоньки, которые горели, казалось, посреди океана.

Затем они направились влево, немного обогнув земной шар. Неожиданно из-за Земли выглянуло Солнце, осветив своими лучами всю кабинку. Мерилин зажмурилась он яркого света. Но не могла не оценить красивый вид, который был создан сочетанием планеты и звезды. Вода на Земле под воздействием Солнца блестела, суша выглядела ярче. Там на Земле, для кого-то только наступал рассвет. И всё оживало под яркими лучами Солнца.

– У нас осталось меньше минуты, покидаем орбиту, – заметила Бенедик, устремив свой звездолет в открытый космос.

Они развернулись, и теперь Земля оказалась под ними, а впереди показалась Луна. Большой серебряный диск увеличивался с каждой секундой, а вдалеке стали заметны остальные планеты. Особенно среди них выделялся Фаэтон. Это была самая большая планета в Солнечной системе. Находилась она от Земли недалеко. В Солнечной системе располагалась между Марсом и Юпитером, и была пятой планетой, считая от Солнца. Поэтому с Земли Фаэтон был заметен лучше остальных планет и был подобен второй Луне.

Тем временем на звездолете закончился лимит невидимости. Но они уже были достаточно далеко от Земли.

– Слушай, а как же мы вернемся на Землю? Ведь, нас заметят по системе учёта, когда мы будем садиться, – внезапно пришло в голову Мерилин.

– Не заметят, – сказала Бенедик, – мы снова обойдем систему учета.

– Это возможно?

– Безусловно. Мой прибор мог бы работать постоянно, не требуй он перезарядки. Поэтому и хватает его только на три с половиной минуты.

– Сколько же времени занимает перезарядка?

– В районе десяти минут.

– Таким образом, можно сказать, что мы можем пропадать для систем и радаров, фиксирующих перемещения звездолетов, каждые десять минут? – спросила Мерилин. Бенедик на это утвердительно кивнула. Мерилин задумалась, осмысливая что то. Затем спросила: – А, ведь, я слышала, что системы учета и радары большинства планет идентичны, если не сказать одинаковы. Значит ли это, что мы при желании, можем посетить любую из планет, и нас не заметят, технически? – Бенедик в ответ широко улыбнулась и тут Мерилин поняла, что это, похоже, и было её реальной целью. Землю она-то как раз могла покинуть без особого труда, разрешение на полеты, даже за пределами орбиты, ей давали. А вот приземлиться на другие планеты во всех других случаях, кроме аварийного, было нельзя.

– Похоже, этот год ты планируешь провести активно, – сказала Мерилин, с трудом веря в реальность происходящего.

– И не только этот год, и не только я, – заметила Бенедик, подмигнув Мерилин. Но увидев, как она нахмурила лоб, сразу добавила: – Перестань! Нам ещё учиться целых пять лет. Ты что же собираешься всё это время просидеть на Земле? Когда вокруг масса интересного! Мы можем посетить любую планету! Я знаю, ты не очень любишь летать, но…

– Я не из-за полетов беспокоюсь, – перебила подругу Мерилин. – Представь, что будет, если нас поймают!

– Не поймают! – уверенно ответила Бенедик.

– А если поймают? Мы можем скрыться из системы учета, но сами невидимыми стать не можем! Ответь, если нас выгонят, сможешь ли ты отсюда выйти с гордо поднятой головой, сможешь ли посмотреть отцу в глаза?

– Если ты боишься рисковать…

– Нет, я просто не хочу рисковать ради пустых развлечений!

– Так вот ты как об этом думаешь! Ну, если изучение мира для тебя развлечение, тогда я не знаю, что и сказать! Мы можем посмотреть все планеты, о которых так много читали. Я могу вновь попасть на Уран, могу отвезти тебя на Сатурн, и даже на Плутон к твоему другу Энрико.

Мерилин вздрогнула при этих словах. Бенедик поняла, что не стоило говорить о Сатурне. Но слова вылетели сами по себе.

– Энрико покинул Плутон, на прошлой неделе, я же тебе говорила, – напомнила Мерилин.

– Да, точно, – отозвалась Бенедик, заметно успокаиваясь. – Но он же вернется!

Мерилин не ответила. Глубоко вздохнув, она стала смотреть в окно. Вокруг, куда ни посмотри, простирался бесконечный и холодный космос. Россыпи звезд, бесчисленные планеты, далекие Галактики. Родители Мерилин были известными путешественниками и часто брали её с собой. Тогда космос казался её весьма интересным. Смотря на миллионы звезд, она не раз тогда чувствовала огромное любопытство. Полеты, как ни странно, в то время приносили чувство комфорта и внутреннего тепла. Теперь всё то, что она тогда испытывала, осталось лишь в далеких воспоминаниях. В её голове иногда проносились картины прошлого. Она стоит в каюте звездолета, едва дотягиваясь до окна. Можно встать на цыпочки и увидеть открывающийся вид. По обе стороны от неё стоят её родители и тоже смотрят в окно. И перед ними тремя открыты все пути в Галактике. Так было когда-то, но не теперь.

После ухода из жизни родителей, Мерилин поднялась в небо спустя уже несколько лет и то, благодаря знакомству и общению с Бенедик. Они регулярно летали по орбите. И даже пару раз подлетали совсем близко к Луне, когда Бенедик удавалось получить специальное разрешение на тестирование новых функций звездолета. Мерилин не особо любила летать, но от таких прогулок, как ни странно не отказывалась. Хотя конечно их совсем нельзя было сравнить с теми путешествиями, которые случались с ней в детстве. Но и внутренние ощущения были другими. Поднимаясь с Бенедик каждый раз на орбиту, Мерилин как-будто заново, спустя года, стала привыкать к космосу. И всё же она не очень любила отлетать далеко от Земли. Для неё эта планета, особенно после обнаружения старого дома родителей, стала своеобразным тылом и внутренним утешением. На Земле она понимала, что не совсем одинока в этом мире. А космос для неё теперь оставался лишь холодным и чужим.

Смотря в окно, Мерилин понимала, что на неё, как и всегда теперь при полетах, обрушилась смесь чувств и воспоминаний. С момента гибели родителей, подниматься в космос ей всегда было непросто. Напряжение волей неволей возникало, и Мерилин теряла свою обычную сдержанность. Она теперь жалела, что накинулась на Бенедик. Последнюю уж точно нельзя было упрекнуть в праздности и поиске ненужных развлечений. Бенедик была ученым от кончиков пальцев до кончиков волос, и в то же время потрясающим пилотом! Научное любопытство двигало ею, но никак не праздное!

– Прости, я зря разбушевалась, – сказала Мерилин.

– И ты меня, за то что я напомнила… сама знаешь о чем, – ответила Бенедик.

Извиняться было не в привычках подруги. Обычно она просто переводила тему с одной на другую. Поэтому Мерилин слегка удивилась, но жест Бенедик оценила.

Затем в кабинке повисло молчание. Каждый думал о своем. Долетев до орбиты Марса, Бенедик повернула назад. Несколько минут полёта, и они вновь миновали Луну. А спустя ещё несколько, подлетели к Земле. Приземление прошло без приключений. Бенедик включила своё устройство, и они исчезли на три с половиной минуты из системы учёта. Этого времени хватило вполне, чтобы приземлиться.

Поблагодарив Бенедик, за полёт и попрощавшись с ней, Мерилин отправилась к себе на остров тем же путем, каким пришла на космодром. Дорога обратно показалась девушке длинной, как никогда, хотя шла она быстро. Поэтому, когда Мерилин пришла в свой домик, то испытала заметное облегчение. Она поняла, что устала за такой длинный для неё день. Посмотрев на рингер и увидев, что уже третий час ночи, она тут же отправилась в душ. После душа Мерилин отправилась спать. Ложась в кровать, она с облегчением подумала о том, что завтра её ждет всего одно занятие в первой половине дня, а затем она будет совершенно свободна. После чего она сразу крепко уснула.

Глава 17

Из всего семейства Флавио, на космодром вместе с Эстеваном и Энрико поднялась только Эмилия. Она решила проводить братьев, зная, что может увидеть их нескоро.

Космодром по размеру был примерно с половину города Флавио. В основном там стояли большие грузовые суда, для транспортировки латуми на другие планеты. Но попадались и пассажирские крейсеры, и небольшие звездолеты. Космодром, как и все дозорные вышки на поверхности планеты был обнесен прочной стеной из латуми. Поэтому кроме ангаров, звездолетов и небольшого научного центра вдалеке, больше ничего не было видно. Энрико знал, что в этой части планеты вулканическая активность была самой низкой, поэтому здесь и построили космодром. А стену воздвигли, что называется, на всякий случай.

До своего крейсера Энрико вместе с братом и сопровождающих их Эмилией добрался быстро. Двое рабочих с города Флавио помогли им донести их багаж. Передав чемоданы сотрудникам крейсера, они отошли в сторону, чтобы дождаться Эмилию и проводить её в город после того, как улетят её братья.

До вылета, как оказалось, осталось ещё около часа. Энрико предложил сестре прогуляться по космодрому. Эстеван же тем временем решил осмотреть их каюты. Он попросил Энрико не уходить далеко и скрылся в крейсере.

Эмилия и Энрико отправились гулять по космодрому. Они шли вдоль огромных пустующих ангаров по широкой и ровной дороге. Небо было, как обычно, свинцовым. Ветер приносил издалека, уже привычный на этой планете, запах серы. Все вулканы были расположены от космодрома достаточно далеко, но даже это не помогало. Поверхность на этой стороне планеты была такой же пустынной и мрачной, как и на любой другой.

– Здесь всегда так безлюдно? – неожиданно произнес Энрико, спрашивая скорее самого себя.

– Нет, – ответила ему Эмилия, – когда транспортируют латумь, или ввозят какой-нибудь груз, здесь словно собираются все жители планеты. Но это бывает нечасто. Порой лишь пару раз за месяц.

Энрико промолчал. Он ни разу не видел подобного и не мог этого себе представить. Он уже бывал на космодроме несколько раз, когда его родители решали навестить его братьев. Последний раз это было несколько лет назад. Но ничего с тех пор не поменялось. Космодром выглядел заброшенным и тогда, и сейчас.

Эмилия словно почувствовала его внутреннее неудовольствие их общей планетой.

– Знаешь, – сказала она, – ты ещё будешь скучать по Плутону. Я в этом уверена. Ведь, ни одна другая планета не заменит родной, какой бы она ни была.

Энрико на это лишь усмехнулся, но говорить ничего не стал. Сделав круг, они вновь оказались у крейсера, откуда как раз выходил, ища Энрико, его брат Эстеван.

– До вылета меньше десяти минут. Ты вовремя! – сказал ему брат. – Пора прощаться, – обратился он к Эмилии. Та в ответ обняла Эстевана, а затем и Энрико, сердечно желая им удачи. Затем она дождалась, когда Энрико и Эстеван зайдут на борт, и помахала им рукой. После этого Эмилия развернулась, и в сопровождении двух рабочих с их города, направилась обратно к лифту. Энрико мысленно ей посочувствовал. Не хотел бы он сейчас оказаться на её месте! Провожать кого-то в путешествие с тем, чтобы самому вновь спуститься вниз, в пещеры Плутона.

После того, как Эмилия скрылась из виду, два брата направились к своей каюте. Энрико поинтересовался у брата, есть ли на крейсере такое место, где бы открывался самый лучший вид на звезды. Эстеван ответил, что можно пройти в капитанскую кабину. Туда они вдвоем и направились.

Капитанская кабина оказалась довольно большой. В ней находилось, по меньшей мере, с десяток человек, каждый из которых был занят своим делом. Энрико миновал множество приборов, с помощью которых, судя по всему, и управляли крейсером. Он устремился к капитанскому мостику, который находился в самом носу летательного аппарата. С трех сторон мостика находились огромные окна во всю стену. Поэтому отсюда открывался самый лучший вид. На мостике также стояло капитанское кресло. Оттуда было удобно наблюдать, как за работой команды в кабине, так и за видом из окна.

Едва Энрико ступил на мостик, как почувствовал, что начинают работать двигатели. Он приблизился к окну, в то время, как Эстеван направился к капитану, стоящему в центре кабины. Энрико смотрел из окна на безлюдный космодром и не верил до сих пор, что буквально через несколько минут покинет свою родную планету. Ему до последнего казалось, что вот-вот в дверь капитанской кабины ворвется отец, заявит ему, что передумал и запрет его навеки в подземном царстве Плутона. Он сомневался до последнего и даже подозревал, что над ним жестоко подшутили. Но почувствовав легкий толчок и увидев, как звездолет медленно отплывает от земли, он понял, что все его страхи были напрасны. Понял и ощутил огромное облегчение. Как-будто вместе с Плутоном, оставшимся теперь внизу, он отпустил от себя всё то, что ему мешало жить. Энрико стоял и смотрел на поверхность планеты. В маленькую точку превратился космодром, а вулканы со стороны выглядели ненастоящими. Затем весь вид закрыли темно-фиолетовые облака, а когда они, наконец, исчезли, то Энрико понял, что они вышли на орбиту планеты. Вдалеке показалось Солнце, а затем и другие звезды. Плутон же тем временем уменьшался на глазах. Энрико успел заметить Харон, единственный спутник их планеты. Через несколько минут они оба превратились в маленькие сверкающие, за счет отражения света солнца, точки. Одни из множества подобных на небосводе. Энрико отошел от окна и подошел к соседнему. Теперь он видел направление, по которому они летели. Впереди их ждал огромный и бескрайний океан из звезд. Насколько Энрико знал до системы Ориона им лететь два с лишним дня, так как крейсер был третьего уровня и передвигался лишь со стократной световой скоростью. Ещё несколько дней потребуется, чтобы пересечь систему и добраться до планеты близ Ригеля. Итого, по меньшей мере неделя пути, а значит неделя жизни на крейсере. Но после пещер Плутона Энрико это только радовало.

– Наслаждаешься видом? – спросил Эстеван, подходя к Энрико.

– Да, – ответил Энрико, поворачиваясь к брату.

– Есть хочешь? Здесь есть столовая. Или нам могут принести энергетические коктейли в каюту.

– Лучше в каюту, – сказал Энрико. – Покажешь где она?

Эстеван кивнул и затем они вдвоем вышли из капитанской кабины. До каюты шли несколько минут. Сначала по одному коридору, затем по другому, потом вниз, потом направо, потом ещё коридор.

– А у них карты здесь нет? – поинтересовался Энрико у брата. Эстеван улыбнулся:

– На самом деле запомнить тут всё не так уж сложно.

– А кроме нас пассажиры ещё есть?

– Нет, только команда. Мы везем латумь в созвездие Ориона для обмена ресурсами. Полет исключительно деловой. – Тем временем они подошли к каютам. Эстеван указал на дверь и сказал: – Это твоя. Моя соседняя. – Энрико не стал медлить и тут же вошел внутрь. Каюта оказалась достаточно большой. Почти как комната Энрико в усадьбе Ласерта. Просторная кровать, большой шкаф. Комод, деловой стол и несколько стульев. Всё было серо-синего, можно сказать металлического цвета. На правой стене находилось средней величины прямоугольное окно. Под ним Энрико увидел свой багаж. Ещё раз оглядевшись, парень решил, что остался довольным.