скачать книгу бесплатно
– Она не отцепляется! Сделайте что-нибудь!
– Ты можешь минутку помолчать!? Расслабься, дыши глубоко… вдох, выдох…
– «Вдох, выдох»? – покосившись встрял Джон.
– Я не хочу жить с этой книгой всю жизнь… – проскулила я.
– Да, упокойтесь вы, черт возьми! – заорал Пит в гневе, что все в округе обернулись на нас. Том с Крисом прикрыли лица, делая вид, что к нам не имеют никакого отношения.
– Что ты орешь на меня? – взбурлила я, неожиданно для всех.
– Я пытаюсь помочь, – осознано и тихо сказал он.
Эльф стоял с выкаченными глазами на лбу, да и, кажется, решил смыться побыстрее, бросив свой бизнес на произвол судьбы.
Я взяла себя в руки, проникнувшись словами Пита, и спустя несколько секунд книга с грохотом рухнула на землю.
– Откуда ты знал?
– Я не знал. Пытался утихомирить тебя для начала.
– Сделай еще раз! – с энтузиазмом заявил Джон.
– Нет, уж. С меня хватит.
– Началось. И, сознаюсь, процесс необратим и быстротечен, – шагая, появилась Мертин. – Наверное, это хорошо… наверное, – усомнилась она, игриво улыбаясь. – Между вами невероятно сильная связь, которая начинает будить вашу сущность, то что отличает вас от людей на Земле. А это значит, что подтверждается еще одна строка легенды, но об этом я вам расскажу, когда овладею полным убеждением, которое сдастся незамедлительно.
Королева сказала свое последнее слово, а мы уже стояли на вершине одной из самых высоких гор, где дул порывистый ветер.
Мертин ждала нас на самой верхней точке горы, до нее пришлось сделать несколько шагов. Здесь мы забыли себя. Этот вид, что открылся перед нами свел нас с ума. Возвышенные чувства восторга и свободы представшего великолепия нельзя было удержать в душе, но оно же заставило стоять оцепенев. Переполняя все внутри, они выплескивались наружу фонтанами немого счастья. Это было божественно. Такой красоты красок и столь райской природы мне не доводилось еще видеть. Горы, выросшие великанами исполинских размеров, казалось, охраняли огромную, раскинувшуюся равнину, преклоняясь перед океаном. Вся земля сплошь заросла густым и разнообразным, живым лесом. А впереди тешились бескрайние воды океана, маня мой взгляд далеко за блестящий под солнцем горизонт. Самое необъяснимое и загадочное то, что это не Земля… а облака над нею. И не каждому в голову придет подумать о целом мире над головой, закрытом от нашего взора, существовавшему еще до человеческой эры.
– Эмирия… – возвышаясь в слиянии со своей Вселенной, произнесла Мертин, разведя руками, – это наш мир… мой мир. Одна из главных особенностей Эмирии в том, что не мы живем в ней, а она в нас. И, как в королеве, во мне основа… стержень ее жизни.
– И в нас?
– Вы ведь земляне, Том, не так ли?
– Тогда почему мы здесь?
– Главное кто вы, а ни где вы. Кроме того, имейте терпение, друзья, и увидите самое интересное в неинтересном представлении. Так говорят наши циркачи, – рассмеялась королева знатным смехом.
Она повернулась лицом к ветру и глубоко вдыхая, наслаждалась. Мимо нас тянулась странная минута.
– Скажи это вслух, Пит, – вдруг тихо произнесла королева. – Скажи… скажи, чтобы все услышали, – мы посмотрели на него, его щеки наполнились румянцем, в то же время он боялся понять, о чем именно идет толк. – Скажи! – рявкнула Мертин. – Покажи себя! Элита рода человеческого! – остальные парни в глазах потеряли покой, будто что-то стало ясно. – Чего молчишь? Туна, хочешь узнать, кого ты выбрала?! – тут Пит, как выброшенная игрушка, метнулся в небо, внезапно ставшее черным.
– Что происходит, Мертин? Отпусти его! – испуганно закричала я.
– Отпустить? Это возможно… хотя зря, – королева не спускала с Пита глаз. Эмоции валили непредсказуемыми действиями, они были полны злости, ярости и отчаяния. – Ты низок. Здесь спихивать на общество нельзя, здесь… нет слов, – она поставила близнеца обратно на ноги.
– Мы не просили о всем этом и выбора нам не дали, – сказал Джон грубым голосом. – Вон там, под нами! Семь миллиардов людей! – тыкал он пальцем вниз. – Почему именно мы?!
– Замолчи! Среди этой толпы ты никто! Никто без нее, и ты отлично это знаешь!
– Прожил 25 лет и еще проживу.
– Ты не прожил! Ты просуществовал, прикрываясь придуманной картиной. Ты шел за ней и днем и ночью! Играл, чтобы забыть себя! Мне продолжать?
– Хватит, – болезненно сказал Джон.
Как ни странно, я только сейчас осознала бегающую дрожь страха по спине – это не сказка, это не сон.
– У всех, у каждого из вас, все-то же. Никто не знал что происходит. Как это объяснить? Кто за этим стоит? И кто вообще она? Все свершилось, когда Туна вас увидела. Когда ее душа перестала маяться и сделала судьбоносный выбор. Так бывает всегда, вы избраны ею. Время пришло.
– Я бы сказал, время прошло, – настаивал Пит.
– Дело ваше. Я даю вам выбор. Можете уйти.
Что происходит? Не могу понять, действительно ли все это относится ко мне?
Смотрю на них: им не куда себя деть. Только Пит смотрел прямо мне в глаза. Он решительно направился ко мне, взял за плечи и сказал: «Прощай».
А мне нельзя уйти? Мне ведь никто не дал выбор. Может и парням не стоит?! Все равно они не смогут жить, как прежде! И я не смогу…
– Мы никогда не жили спокойно, Туна, – уходя Крис отвечал на мои немые размышления. – Прошлое нельзя пережить дважды, поэтому теперь все будет хорошо.
– Тихо, Туна, – положила мне руку на плечо Мертин. – Ведь именно этого ты хотела больше всего. Хотела правды. Вот она.
«Twins» исчезли. Королева переместит их на Землю. Я осталась одна. Ветер все так же хлестал по лицу. Небо так и не вернуло своей солнечности. Я потерялась в себе. Не видно мне красоты окружающей. Сущий бред… он пройдет, Туна, стоит только проснуться.
Казалось, я провела в полнейшем одиночестве совсем немного, а значит, незаметно пролетела уйма времени, но Мертин так и не вернулась за мной, думаю нарочно. Мне хочется задать ей лишь одни вопрос… поэтому ее нет сейчас рядом.
Продолжая жить в размышлениях я шла вниз по склону, похоже, очень долго и преодолела длинный путь. До подножья горы оставалось немного. Присела на пенек, почувствовав бешеную усталость. Подозрительный шорох справа поманил к выходу из виртуального мира моих бесконечных раздумий. Он становился все громче, таинственней и ужасней. Играть с кошками мне больше не хотелось, и я вот-вот готова была пуститься на утек. Неожиданно меня опередили. Из кустов выпрыгнула маленькая девочка с длинными ушками и носиком. Такого милого и дружелюбного создания я не ожидала встретить сейчас. Мне так захотелось ее обнять, что невозможно терпеть!
– Привет, – улыбнулась она. – Я знаю кто ты. Ты должна нас спасти, когда придет первая секунда. Ты человек. О! Сейчас прочитаю твое имя, небесами высеченное, – она сильно прищурилась, задрав свой славный носик кверху. – Ту-на… Туна! Папа сказал, что я сегодня встречу тебя. Забавно, он не ошибся.
– Почему он должен ошибиться?
– Ну, он старый очень, поэтому плохо и часто ошибочно видит будущее.
– А тебе сколько лет?
– Мне? Пятьдесят, – самодовольно улыбалась она.
– Пятьдесят?!
– Да. А тебе сколько?
– Неважно… А как имя твое?
– Ален. А папа сказал, что мы будем дружить.
– Ну, папа должно быть верно сказал.
– Я здесь медовики собираю, пойдем со мной, – выбора особо нет, я поплелась рядом, слушая детский лепет. – Медовики они такие сладкие, попробуй, они придают сил, – она протянула мне штуку, очень плохо поддающуюся описанию и адекватному восприятию: это маленькая, заполненная до придела, свернутая в конверт желто-зеленная вкуснятина. – Они растут на кронах высоких деревьях и зреют 10 лет, а собирать их очень опасно. Дело в том, что на Селенах, это те самые деревья, живут Бешеные стрелки. Их так назвали потому, что они могут двигаться только в одном направлении. Так смешно! Только вправо или влево, может назад, а может вперед! Но они, паразиты, приучились и поворачивают друг друга обратно. Вот так, – Ален подхватила меня, будто я ее кукла, и повернула в противоположную сторону. – Представляешь?! – пришлось выдавить: «Ага». – А еще они очень больно кусаются! Вот гляди, – она живо задрала многослойную, грязную от долгой и вездесущей прогулки юбку и продемонстрировала на худом бедре огромный шрам – след раны, будто оставленной бешеной собакой. Ее широко открытые, голубые глаза с роскошными лестницами уставились на меня в ожидании жалостливых комментарий. Но мне такое не по душе и кроме: «Ого!» – ничего не было сказано. – Тебе плохо? То есть Вам, – исправилась она покраснев. – Ой, а папа говорил, что я покажу себя не с лучшей стороны.
– Не обязательно, – опровергла я. – Ты настоящая и этого достаточно.
– Настоящая? Это как?
О нет, только не детские вопросы! Меня это добьет!
– Хм, как же объяснить…
– Я вам не нравлюсь, да?
– Нет, что ты! Конечно, нравишься!
– Не пытайтесь обмануть меня. Я ведь слышу все.
– Что все?
Она в очередной раз вытаращила на меня свои глазенки, но на этот раз со знатной силой.
– Дааа… папа говорил, что люди странные, но не до такой же степени…
– А где ты живешь? – пришлось сменить тему.
– В королевском дворце. Моя мама – фея, работает горничной у Ее Величества Мертин, а папа – эльф, он умный… был… работает… Эмм… как это называется, забыла… в общем, он умный… был.
– Почему был?! – ужаснулась я.
– Он просто старый уже, я ведь говорила!
Не вижу должной логики, но во имя всего мне пришлось промолчать.
– А еще у меня 15 братьев и сестер, я младшая. А еще бабушка Алис, – тараторила она, захлебываясь в своих же словах. – Дедушка умер на войне. Вот. А еще папа сказал, что когда-нибудь я выросту красивой.
– Ты и сейчас красивая, Ален!
– А Хьюз, из пространства ниже, сказал, что я уродлива, как бизон.
– Сам он бизон! – блеснула интеллектом взрослая Туна.
– Нет! Он енот!
– У вас тоже есть еноты?
– Ну, да. Они едят только мясо фей и пьют только кровь оборотней, да?
О, Всевышний! И об этом мне заявляет ребенок, который, в общем-то, редко бывает на него похожим… да и ладно! Но ведь это ужасное зверство!
– С чего ты это взяла?! Еноты дружелюбные животные!
– Да? Значит, я что-то путаю…
– Ты здесь одна? Где твои родители?
– Мои? Я же сказала! Работают! Наверное… да надоело мне все повторять! Подумай сама, в конце концов! Только ты им не говори, что мы здесь были вдвоем, а то меня накажут, – мигом стихли ее возмущенные эмоции. – Сюда нельзя ведь ходить, это владения чужаков. Но здесь такие вкусные медовики! Кстати, я совсем забылась с тобой, то есть, с Вами, и ни одной еще не собрала с тех пор, – говорила она, с любопытством заглядывая в корзинку.
– Что за чужаки?
– Про них нельзя говорить.
– И не боятся родители тебя одну отпускать?
– Я же сказала! Они не знают! – громко крикнула Ален разозлившись.
– Ой, – я прикусила губу от неожиданности.
– А вообще здесь не опасно.
– Ага, знаю я. Как не опасно.
– Значит, ходила не там, где надо, а если даже и там где надо, значит неправильно ходила.
– Что? – я и слова не разобрала из ее замудренной речи.
– Уф! Такая дотошная!
– Прости.
– Я не для этого сказала, – и кто из нас ребенок? – Ну, ладно. А Вы, почему одна?
– Будто не знаешь…
– Папа не разрешает мне лесть в головы и в души не умеющих. А тогда это случилось нечаянно… а потом опять нечаянно. Ты ведь не расскажешь никому? То есть Вы. Вы не скажите никому?
– Нет, не скажу. И много у вас таких не умеющих?
– У нас только новорожденные. Ведь дети рождаются слишком открытые для нас, поэтому, чтобы ничего не нарушить нельзя вмешиваться в течение их внутренней жизни. А потом мы растем и сами все чувствуем и узнаем, учимся ставить барьеры. А ты – человек, вдвойне нельзя!
– Почему?
– Да, ну! От греха подальше! – она вдруг снова спохватилась, но было поздно. – Простите.
– Ничего. Хотя зря вы так о нас. Мы сильные, выносливые, на многие подвиги способны. Не каждый из нас, конечно, но все же среди нас очень много хороших людей.
– Никто не спорит. Один из нас – смельчак, вызвался на Землю гостем наведаться, потом все нам рассказать. Разрешили ему, снарядили, отправился. В первый раз вернулся в восторге, мол, там лучше, чем у нас. Ругался: теперь ему захотелось жить туда отправиться. Одобрили его желание, вот только слово взяли, что тайну об ином происхождении в царство мертвых с собой унесет, но там еще одно условие было, однако мне знать не можно, мол, мала еще. Вот. Прожил он там всего лишь год. Вернулся домой впопыхах, разгоряченный. Так, он сказал, что на Земле все могло бы быть иначе, но это «могло бы» лежит на полке и гниет, как гнило. А может и не правы эмиряне все сразу. Может мы неправильно живем, кому знать, – тут я снова усомнилась, ребенок это говорит или, мягко скажем, чуть постарше. – Ах, это Ваша больная тема, не будем. Ой! Простите. Я снова…
