Наиль. Ты не уйдешь

Вытаскиваю йогурт и не успеваю даже открыть, как меня вновь пугают.

Слышу абракадабру и выронив из рук баночку оборачиваюсь.

– Вас тут всех обучают подкрадываться незаметно?

Женщина, которой уже под пятьдесят или того больше смотрит на меня с удивлением, держа в руках огромный пучок зелени. Проходит мимо меня, выставляя с рабочей зоны, но не из кухни и продолжает, как ни в чем не бывало.

– Придется учиться, чтобы понимать.

– Не буду я ничего учить. Я здесь временно, – поднимаю несчастный стаканчик, который чудом не треснул от падения.

Она вновь смотрит, а потом начинает хихикать, занимаясь своими делами.

– Ты смешная. Но то, что ты тут, уже говорит о том, что ты останешься. Первое правило уже нарушено.

– О чем вы?

– Ты женщина, – осматривает меня с ног до головы. – Красива, женщина. Ты тут, – выносит она заключение.

– Ага, харам, или как вы это называете. Я уже в курсе. Будем считать, что я в гостях, или вообще по ошибке.

– Я знаю, молодого господина с пеленок. Не дурак. Не понимает, что делает, но в сердце знает.

Понять бы, что она имеет ввиду.

– Ладно, я очень голодна. Могу я съесть йогурт?

– Завтрак в восемь. Всегда, – четко проговаривает и шлепает баночкой по столу. – Второй завтрак в десять. Обед в час. Потом фрукты. Ужин в восемь. Поняла?

«Сплошные правила. А сам элементарные не соблюдает!»

– Поняла.

– Что умеешь делать?

– В каком смысле?

– Если не будешь тут помогать, Рания заберет тебя, как мою Муну. Будешь убираться.

– Так вы мама ее?

– Да. Агзам – садовник, мой муж. Мы служим этому дому всю нашу жизнь, Муна родилась и выросла тут. Господин очень добрый человек, несмотря на то, каким его видят другие, или каким он показывает себя.

– А похищает он людей, потому что добра им желает?

– Здесь похищают иногда, чтобы жениться, девочка, о другом лучше не знать.

– Он меня спутал с кем-то и не пойми в чем обвиняет. И что-то мне подсказывает, что тут дело не в его любви ко мне. Тем более я уже помолвлена, – показываю ей свое кольцо, сама же смотрю на него и противно становится, от воспоминаний о том вечере.

– Уж лучше сними его. Запомни мой совет, не стоит идти против воли Всевышнего. Ты тут, значит так нужно.

– Это была воля Наиля, а не высших сил.

Женщина вновь смеется, а я принимаюсь за еду.

В голове всплывает мысль об уборке, точно. Мой шанс.

– Меня зовут Ульяна.

– Красивое имя. Меня Мадиной зови.

– Мадина, я на кухне не лучший помощник, лучше буду дом убирать.

– Господина не будет почти неделю, на твой счет указаний не было. А если и были, то Рания все скажет сама.

Мысленно радуюсь своей маленькой победе. Неделя! Если никто за мной не явится, то я легко уеду сама.

– Не нужно, Ульяна.

– Вы, о чем?

– Я – женщина. Я – наблюдательна. А ты открытая, как книга, твои эмоции можно считать очень легко. Чтобы ты не задумала, не делай этого. Дождись господина и не лезь в неприятности.

– Не знаю, что вы там думаете, но я и не планировала ничего.

– Вот ты где, – слышу скрипучий голос местного надзирателя. – Мадина, она тебе помогает тут?

– Нет, Рания. Сегодня я сама.

– За мной иди, будешь убирать дом.

Один – ноль, в мою пользу, Хаддад.

Подвал.

Из всех мест, этого огромного дома, она сказала, чтобы я вымыла его. Но когда я в него спустилась, трясясь от страха, мне показалось что песок и грязь тут были недавно принесенными. Слишком кучковато они лежали.

«Не удивлена.»

Выползла я оттуда только на обед, и под самый ужин. Стоит ли говорить, что не сильно болевшая спина ныла до ужаса.

«Зачем в доме такой большой подвал? Столько вещей в коробках. Стеллажей. Уверена там половину выкинуть можно. Чертова Рания».

Не помню, как я доносила ложку ко рту, потому что руки меня не слушались и легко опадали вниз.

Все, что успела сделать перед тем, как упасть на кровать и уснуть, это сходить в душ, потому что утонула бы в ванне не сопротивляясь.

– Вставай давай, – слышу крик этой ненормальной.

Разлепляю глаза, ощущая вчерашний песок в них и пытаюсь всмотреться в кривое от злости и пренебрежения лицо.

– Я не буду завтракать, могу еще пятнадцать минут поспать.

– Тогда, ты на пятнадцать минут раньше будешь вымывать то, что вчера не сделала.

Боже, я должна вынести это все ради спасения, ведь Наиль не говорил ничего о том, что я тут прислуга.

– Задолбала.

– Что ты там бормочешь? Я не знаю этого слова.

– И не узнаешь, – встаю, как была в халате, который распахнулся.

– Ах… шармута, неверная, прикройся, – верещит она.

– Ты в моей комнате, а тут я могу ходить, как хочу. Что-то еще?

Гневно смотрит на меня и что-то говорит на своем языке, уходя.

– Кошмар.

Снова повторный сценарий. Но в этот раз я убрала до конца и уже в шесть была свободна.

Выбираюсь на кухню и встречаю там Муну и Мадину.

– Бедная. Садись скорее.

Ставят стул передо мной и предлагают сок.

– Отдыхай. Ты свою работу сделала.

– Больше не пойду туда.

– Я попрошу Ранию, чтобы ты убирала второй этаж, первый за Муной.

– Спасибо Мадина.

– Пытаюсь понять, но никак не могу, в качестве кого ты в этом доме?

– Мне тоже интересно, поверь.

– Ульяна, – окликает меня Муна. Поворачиваюсь к ней. – Я проходила мимо дверей и слышала, как ты поешь. Очень красиво.

– Да, я занималась вокалом. Так, для себя. Люблю музыку.

– Споешь? Свои песни. Они такие красивые. Отличаются от наших.

– Не сегодня, хорошо?

– Конечно.

Второй день клонился к закату, а я мучила себя лишь одной мыслью-вопросом – меня что не ищут?

Почему? Как такое возможно?

Все перестало быть шуткой уже давно, но очередная ночь давила правдой. Пригибала к земле своей тяжестью моей участи. Какова она? Кто я для него? Чего он хочет? С кем он перепутал меня, раз уверен, что я предлагала ему свое девственное тело.

Это не меня он так ненавидит, а ту девушку. Не я должна быть тут. Не со мной должно происходить то, что происходит.

Вспоминаю его и мороз по коже. Да, он, безумно красив, и я не стану от страха говорить, что все показалось. Это чистая правда. В такого мужчину легко влюбиться, но мне кажется такие как он, если разбивают сердце, то это навсегда.

Оно не будет подлежать восстановлению.

Хотя откуда мне то знать?

Никита тоже был красив, а оказался подлым, мерзким бабником.

Но, если я и хотела избежать с ним свадьбы, то не таким путем. Вернусь и разорву помолвку в тот же день, но прежде узнаю, почему никто и пальцем не пошевелил ради моего спасения.

Утро было вновь пропитано отвратительным голосом Рании. Какая же она противная.

– Вставай лентяйка.

– Да встаю я.

– Сегодня убираешь комнаты на второй этаж.

«Уже лучше».

– Все комнаты. Но спальня хозяина – нет. Ее убирать Абаль. Ты нет.

Интересно, что это за служанка. Я не видела в доме больше никого, кроме тех, с кем уже успела познакомиться.

– А твой хозяин давал указания вообще такие, что я должна убираться? – задаю интересующий меня вопрос.

– Что? Споришь?

– Это называется – задать вопрос. Ну так что? Обязана ли я убираться? – складываю руки на груди и вижу, что она теряется в первую секунду, но быстро берет эмоции под контроль.

– Неповиновение – наказание. Плети.

– Мы что, в каменном веке? Какие плети?

– Наказание – плеть. Десять ударов. Хочешь?

– Ты не посмеешь, – она же врет?

– Я главная тут. Ты подчиняешься.

Нужно спросить у Мадины.

Выхожу из комнаты, быстро одевшись. Благо платьев у меня было достаточно. Не знаю, кто и когда их приносит, но я благодарна этому человеку.

Ближе к обеду я заканчиваю убирать, по-видимому, гостевую комнату и бегу в кабинет Наиля.

Не знаю, что именно я пытаюсь найти, но ищу.

Лезу в стол и там только бумаги, исписанные на непонятных языках.

Открываю каждый из трех ящиков слева от кресла, но там ничего.

Встаю, чтобы перейти к стеллажам и бьюсь ногой о стол пальцами. Вскрикиваю и хватаюсь за стопу, замечая, как под последним ящиком сместилась деревяшка от моего удара.

Тут же забываю про боль и склоняюсь туда. Убираю панель и вижу там маленький узкий сейф.

Ликую внутри и ставлю все на место. Времени нет. Но завтра я вернусь сюда.

Это мой ключ на свободу.

Если там мой паспорт и виза, то я уже одной ногой дома.

Настроение заметно улучшилось.

Прихожу на обед, быстро съедаю вкусный суп и тушеное мясо с овощами.

Рания с нами никогда не ест, поэтому мы еще немного болтаем.

– Ты сегодня странная, – замечает Муна.

– Ну не всегда же мне грустить.

– Ладно, – вот только Мадина глаз не спускает с меня. Откуда в ней столько проницательности? – Ты обещала спеть.

– Сейчас, только сначала скажите, а Рания тут главная почему? Неужели ей оказано такое доверие?

– Ее мать прислуживала бабушке Наиля. Когда та умерла, госпожа приказала, что Рания станет хозяйкой этого дома, пока Наиль не женится. Самар уважали все, она была хорошей женщиной, за ее преданность и дочери оказали доверие. Вот только она не стала похожей на нее. Слишком ядовита.

– Она сказала, что накажет меня, если не стану слушать – плетьми, это правда?

– Может. Рания сурова. Обреченно влюбленная женщина, никогда не смирится со своей участью.

Вот это да. Надо быть с ней аккуратней.

На следующий день, пробираюсь вновь в кабинет и немедля иду уже в известном направлении. Наиль приедет через три дня, у меня нет четкого плана. Еще пароль бы угадать.

Я узнала его день рождения, буду играть с этими цифрами. А дальше буду действовать, как придется.

Встаю на четвереньки и начинаю пытку. Записываю варианты использованных цифр на листок, чтобы туда-сюда не вводить одно и тоже.

Не знаю сколько проходит времени, но у меня затекают ноги и руки, а я в тупике.

Не отступлю.

– Черт возьми, – складываю руки на полу и утыкаюсь в них лбом.

Прокручиваю в голове еще даты. День рождения Фатимы я тоже попробовала.

Чувствую чьи-то руки на моих задранных вверх бедрах, от страха беззвучно дергаюсь и встаю с рук, но захват становится сильней, поэтому стою в позе собаки. А дальше к спине такое же жаркое прикосновение, как и к моей попе плотно прижимаются его бедра.

«Хотела приключение на свой зад, Ульяна? Вот оно – это приключение и прижимается к тебе сейчас!»

Глава 9

Замираю в том же положении, не шевелюсь, не дышу, только сердце сходит с ума от страха, и голова кружится от недостатка кислорода.

Моего уха касается дыхание и шепот проникает в мой слух, безошибочно различая кому он принадлежит:

– Пароль – дата свадьбы моих родителей. Семнадцатое мая. Вводи.

– Нет, – еле выдаю единственные три буквы.

Что же будет теперь? И почему он тут? Я влипла.

Снова сжимает мои бедра и кусает мочку уха.

Ахаю от неожиданности, да и больновато вышло.

– Вводи, сказал.

Протягиваю дрожащую руку и ввожу цифры. Раздается писк, и я ставлю руку на место.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.