скачать книгу бесплатно
– Тринадцать с половиной тысяч долларов.
Она подумала всего несколько секунд.
– Ай, да фиг с ним, с домом!
И отцовская квартира перевоплотилась в шикарную машину. Денег еще и не хватило, Екатерине пришлось добавить. Но зато ее мальчик с таким удовольствием ездил! И Екатерина была счастлива.
Денис окончил институт и получил диплом юриста. Екатерина видела, что совсем скоро он станет ей хорошим деловым партнером. Острый ум, способность анализировать, которые проявлялись еще в школе, теперь развились. Она погрузила сына в свой бизнес. Первые полтора месяца он просто молча сидел в углу кабинета. Прислушивался к ее разговорам с коллегами и партнерами, вроде бесцельно пролистывал документы. Этого было достаточно, чтобы он вник в дела. Как-то раз, когда Екатерина Андреевна зашла в тупик в конфликте с очередным недобросовестным партнером, Денис выдал решение – простое, а значит, гениальное. Он выручал ее еще не раз. Она доверяла ему оформление договоров, за которыми стояли огромные суммы денег. Теперь у Екатерины был свой юрист, и она во время праздничного застолья в узком кругу близких людей шутя дала «отставку» своей подруге Елене. Та с удовольствием ее приняла, поздравив молодого коллегу-юриста.
К зиме у Дениса заболело ухо. Екатерина сразу предложила лететь в Израиль в уже знакомую клинику. Сын наотрез отказался. Прежде чем он согласился пойти на прием в поликлинику, прошло еще прилично времени. И только когда присоединились головные боли, он сдался уговорам матери. Врачи посчитали, что это обычное воспаление уха. Ей бы с пробой, взятой из уха, да сразу в Израиль слетать. А она бдительность потеряла, очень уж уверенно говорили врачи о безобидности болезни. Ей и правда хотелось верить в это. Меланому определили уже в запущенной стадии. Денис и на этот раз отказался ехать в израильскую клинику:
– Если надо резать, пусть дома режут.
Оперировали опытные врачи, они сделали все, что было в их силах. Но была задета височная косточка, ее ведь не удалишь. Разрастание раковой опухоли затормозили облучением. Но прогноз Екатерине Андреевне выдали неутешительный, как и в прошлый раз, когда мальчику поставили диагноз эмбриональный рак левого яичка. Опять отпустили ему жизни всего несколько месяцев. Но Екатерина знала, что можно бороться с любой болезнью и опровергнуть прогноз врачей. Она поставила на ноги всех друзей и даже мало знакомых людей. Все правдами и неправдами ей привозили из-за границы лекарства. Абсолютно не имело значения, что всего одна капельница стоила шестьдесят тысяч рублей, бывало, прямо от самолета, на котором доставляли лекарство, она мчалась в больницу. Мальчика вытащили. Но теперь Екатерина была готова к тому, что болезнь может обостриться в любое время и… Дальше она и думать боялась.
Денис знал, что не так много ему отпущено жизни. Но держался стойко. Екатерина никогда не слышала от него панических разговоров, истерик. Он очень сдержанно проявлял свою любовь к матери, но любовь от этого меньше не становилась, и Екатерина это знала.
В компании друзей матери Денис чувствовал себя вполне комфортно. Им в общении не мешала большая разница в возрасте. Старики удивлялись и восхищались его мудрыми высказываниями и особенно тонким чувством юмора. На его острое резюме все, бывало, хохочут без остановки. А Денис с серьезным видом и скрытым удовольствием: «Чего я такого сказал?».
Тридцатого декабря к Екатерине, как обычно, приехали гости. Новый год каждый встречал с семьей, а накануне стало традицией собираться у нее, в лесу, засыпанном белым снегом, какого не увидишь в городе. Приезд Дениса все встретили радостными возгласами, потеснились за столом, освободив ему место рядом с матерью. О чем Денис заведет разговор, предугадать было невозможно. Екатерина к этому привыкла. Не удивилась и сейчас.
– Мама, а я из каких слоев произошел?
– Бабушка твоя из крестьян, дедушка – рабочий. Дед по отцу – военный. Мы с отцом уже представляли советскую интеллигенцию. Ты продолжаешь нашу с отцом линию.
– Почему тогда у моей женщины норковой шубы нет?
– Неожиданный поворот. А попроще ей ничего не подойдет?
– Мама, моя «БМВ» и женщина без норковой шубы рядом плохо смотрятся. И потом завтра очередная годовщина, как мы вместе.
– Все понятно с тобой, хитрец. Сколько надо?
– Пятьдесят шесть тысяч рублей.
– Когда?
– Марина в магазине сидит, караулит шубу, чтобы не перехватили.
Екатерина пошла в кабинет и вынесла пачку денег. Когда Денис уехал, друзья осуждающе загалдели.
– Так, ротики закройте! – прикрикнула Екатерина. – Если бы он не был болен, мне бы три шубы купил. Он хочет быть настоящим мужчиной рядом со своей спутницей. И он не может откладывать дорогие подарки для нее на потом. У него нет на это времени. И кто его поддержит, как не мать? Плевала я на эти пятьдесят шесть тысяч!
Вечером Денис приехал вместе с Мариной. Она выскочила из машины в новенькой шубке, капюшончик на голове. Зайдя в дом, долго не снимала обновку, вертясь перед зеркалом. С лица не сходила счастливая улыбка, глаза блестели.
Через два года болезнь запылала с новой силой. В онкоцентре сделали операцию, выскребли из-под черепной коробки все, что могли, и отпустили домой умирать. Екатерина привезла сына из реанимации без движения, без речи. И только черные глаза, казавшиеся огромными на фоне белых бинтов, закрывавших всю голову, еще хранили теплившуюся в юноше жизнь. Просторная спальня с красивой мебелью и картинами на стенах, которую Екатерина с любовью строила специально для сына, первый раз приняла своего хозяина.
Екатерина договорилась с врачом из роддома, чтобы Денису вставили в нос маленький зонд для питания, какие используют для новорожденных. Она делала все, чтобы как можно меньше причинять боли своему мальчику. Наняла сиделку – молоденькую медсестру. Постоянно ездила, а потом и вовсе переселилась из города сестра Наташа. Екатерине нужна была эта помощь родного человека. Она не могла оставить дела, снова требовались большие деньги на лечение. Ночами ей удавалось спать урывками. Сиделка уезжала домой. Наташе, намаявшейся за день, тоже надо было отдыхать. Чтобы Денис случайно не выдернул зонд, Екатерина постоянно держала его руку. Ложилась рядом с сыном на кровать и, если только он шевелил рукой, сразу просыпалась. Неделя шла за неделей, и ничего не менялось.
Бессонные ночи вымотали Екатерину, она не знала, на какую стенку кинуться. Однажды в отчаянии ударила по иконам, стоящим на столике, и закричала:
– Если ты есть, то где ты? Неужели не видишь, как мучается мальчик? Десять человек столько не вынесут, сколько страданий ты послал ему!
Она рыдала в истерике. А потом забылась тревожным сном рядом с сыном.
Утром Екатерина ужаснулась тому, что натворила. Собрала с пола иконы. Ни одна не разбилась, даже те, что были под стеклом. Екатерина поехала в церковь. Встала в уголке на колени и молилась, прося прощение у Бога. Домой вернулась успокоенная. И как будто новые силы появились.
Прошли еще одни сутки без изменений. Утром приехал врач, который каждые три дня менял Денису зонд. После дневного кормления Екатерина ушла по делам. Вернулась домой, сиделка плачет: недоглядела, и Денис выдернул зонд.
– Дениска, ну что же ты наделал? Как мы тебя сейчас кормить будем? Где теперь врача искать, на ночь глядя?
Денис закрыл глаза, давая понять, что хочет спать. Закончив дела, Екатерина задремала рядом с сыном. И вдруг слышит:
– Я бы чего-нибудь съел.
– Сынок, это ты сейчас сказал? Ты сказал?
– Я бы чего-нибудь съел, – повторил тихо Денис.
Екатерина выскочила из комнаты:
– Ната, вставай. Быстрее вари кашу манную жиденькую. Молоко в холодильнике. Да не забудь развести его водой.
Дениса чуть приподняли в постели. И он съел одну ложку, две… Заснул легким сном выздоравливающего человека. Екатерина села у окна и закурила. Мелкий сентябрьский дождь радовал ее сейчас больше, чем яркое летнее солнце.
Денис начал потихоньку есть и говорить. А как-то попросил:
– Мама, я попробую встать.
Опустили ноги с кровати. Екатерина с Наташей с двух сторон держали.
– Как голова, сынок?
– Ничего, нормально.
Денис сделал несколько шагов. Устал, закружилась голова. Но начало было сделано. Денис делал все больше шагов по комнате. Потом вставал без помощи, сам варил себе кофе. Екатерине то и дело хотелось броситься на помощь. Но она сдерживала себя и только наблюдала, как крепнет день ото дня ее мальчик.
– Мама, я покурить хочу, – как-то сказал вчерашний лежачий больной.
– Денис, ты это чего?
– Мам, ну страсть как хочется затянуться.
Она дала ему сигарету.
С первого дня, как Денис начал самостоятельно есть, Екатерина подключила к процессу выздоровления усиленное питание: икра, парная телятина, дорогая жирная рыба, фрукты. Бог знает, через какие связи ей привозили с каучуковых островов сок, который снимал боль. Она не хотела садить сына на сильные наркотики, хотя у него полголовы практически не было.
У сына восстановилась и его потрясающая память. Екатерина убедилась в этом, когда однажды не могла найти записную книжку, где был записан нужный телефон.
– Мама, ты чего ищешь?
– У тети Любы телефон поменялся. А куда записала, забыла.
– Не ищи. Набирай, – и назвал цифры.
Екатерина с недоверием набрала. На том конце провода ответила сестра Люба.
Единственное, чего не выносил Денис, это долгого отсутствия матери. Если она уходила по делам на час-полтора, он скучал, тревожился. И становился спокойным, только когда она находилась рядом в комнате.
Настал день, когда они решились выйти с Денисом на улицу. Легкий морозец встретил их ласково, позволил погулять несколько минут. Этих прогулок Денис ждал с нетерпением. Екатерина шла с ним рядом и радовалась. Она точно была уверена, что врачи опять ошибаются. Привозила к сыну разных специалистов-онкологов. Все они, с одной стороны, удивлялись, что он встал, с другой, в один голос твердили, что дни его сочтены.
Господь подарил мальчику три чудных месяца жизни. Денис мечтал, что они вместе отметят день рождения Екатерины Андреевны. Он с детства помнил, как отец готовился к этому дню. Зимой, в середине декабря, Владимир Петрович всегда умудрялся достать шикарный букет. Денис знал, для матери – это лучший подарок, и каждый год старался удивить ее необыкновенными цветами. Но для самой Екатерины Андреевны сейчас лучшим и самым дорогим подарком было бы то, что рядом ее мальчик – живой и здоровый.
Чуда не произошло. Стояла декабрьская стужа. На белом снегу так странно было видеть огромные смерзшиеся комки глины с песком. А потом эти комки глухо стучали по крышке гроба и бесформенной грудой легли рядом с деревянным крестом, на котором было написано имя ее единственного сына.
Забываясь поздней ночью тревожным сном, Екатерина как будто уходила от себя. Были счастливые ночи, когда она видела во сне Дениса – живого, веселого. Она просыпалась и боялась пошевелить рукой, которая все еще ощущала тепло руки сына. Но возвращалась реальность со всей ее беспросветностью. «Почему, зачем я живу, когда осталась совсем одна?» – спрашивала себя Екатерина, забывая о сестрах, матери. И снова сигарета, рюмка водки или коньяка, которые все же не давали забыться. Так продолжалось почти три месяца, пока Екатерина не увидела во сне давно умершего отца. Что значат его странные слова о внуке?
О внуке Екатерина мечтала давно. Когда Денис привел в дом Марину, думала: вот-вот это случится, и она станет бабушкой. Она не знала, что останавливало молодых. Несколько раз пыталась спрашивать и намеками, и прямо. Марина отмалчивалась, Денис отшучивался или уводил разговор в сторону. Чего боялась Марина? Остаться с ребенком одна, зная о болезни Дениса? Так Екатерина обеспечила бы внуку и его матери безбедную жизнь. В конце концов, она бы забрала его к себе и положила к ножкам малыша все заработанные миллионы и саму свою жизнь. А в результате семь лет совместной жизни сына с его избранницей оказались пшиком. Марина несколько раз приезжала в больницу после операции Дениса, но он все время был без сознания. Встретив у реанимации Екатерину Андреевну, девушка отдала ей ключи от квартиры. Как-то Екатерина заехала в свою старую квартиру в центре города, некогда с такой любовью обустроенную, а теперь пустую, затаившую тревогу по углам. В комнатах было чисто, все вещи – на своих привычных местах. Марина оказалась хорошей хозяйкой. Но сейчас ничто не напоминало о ее присутствии здесь в течение многих лет: все свои вещи она увезла с собой. Еще только раз видела Екатерина несостоявшуюся мать своего внука: Марина поплакала вместе со всеми на могиле Дениса.
«Так что значат слова отца о внуке? Наверное, надо усыновить мальчика из дома ребенка. Но отец сказал: „У тебя родится внук“, – слоняясь из комнаты в комнату на первом этаже огромного дома, Екатерина в деталях восстанавливала в памяти сон. – Нет, так можно сойти с ума!». Екатерина пошла в кухню, чтобы выпить чашку кофе. Зажгла плиту, налила в чайник воды. И вдруг застыла: «Ну и безмозглая ты, Катя! Как же ты забыла?».
У Дениса в израильской клинике, прежде чем приступить к лечению, взяли сперму и поместили в банк биоматериала. Она возмущалась, что теряют драгоценное время вместо того, чтобы срочно начать лечение. Ее успокоили: «Здесь такие правила, это ваше будущее». Последним словам она не придала значения. Позднее поняла, как они были правы. Отчаявшись дождаться внука, она как-то сказала сыну: «Найду суррогатную мать, сделают искусственное оплодотворение, и у меня появится внук без вашего участия». Денис тогда злился: «Только посмей! Что за дикие правила в этой клинике, у всех подряд сперму выкачивают». – «Сынок, потому что в России никто не думает о будущем страны, а в маленьком Израиле обеспокоены генофондом». Тогда этот разговор был скорее шуткой, сейчас все было более чем серьезно.
Теперь Екатерина знала, что делать. А раз цель поставлена, откладывать она не могла. Было слишком рано. Екатерина сдержала свое желание прямо сейчас куда-то ехать, кому-то звонить. Она все же поставила на конфорку чайник. Насыпала в кружку две ложки растворимого кофе. Не спеша, мелкими глотками выпила горячий горький напиток. Это помогло собраться с мыслями. Ехать куда-то в таком виде, после почти двух месяцев беспробудного пьянства? Еще людей напугаешь. Она пошла в ванную. Потратила час, чтобы сделать маску.
Стрелки больших каминных часов показывали вполне приличное время, чтобы можно было потревожить знакомых звонком. Екатерина набрала номер заведующей роддомом Галины Иосифовны Тумановой. Коротко и четко изложила давней приятельнице свое решение и попросила помочь осуществить его.
– Я знаю, что ты авантюристка, но не до такой же степени. У нас не узаконено суррогатное материнство. И сперма где-то там, в чужой стране.
– Галя, ты знаешь, если я решила, то сделаю. Но без твоей помощи мне не обойтись, подскажи, куда сунуться, с чего начинать.
Прежде всего, надо было выяснить, сохранилась ли сперма, ведь прошло уже больше восьми лет. Екатерина Андреевна позвонила в израильскую клинику, объяснила ситуацию. Ей сообщили, что для проверки потребуется время. Два дня, что пришлось ждать, показались вечностью. Новости из Израиля обрадовали: сперма по-прежнему хранится в банке. Теперь нужно было решить следующую проблему: получить разрешение ее использовать. Екатерина ближайшим рейсом вылетела в Израиль. Менеджер клиники прониклась ее острым желанием иметь потомство от горячо любимого сына, к сожалению, так рано ушедшего. Они вместе искали схему вывоза спермы из страны.
Домой Екатерина возвращалась, не решив эту главную проблему. По закону, сперма – та же часть тела, и распорядиться ею может только сам человек при жизни или оставить завещание. Если бы Екатерина знала это раньше, наверное, сумела бы уговорить Дениса такое завещание оставить, на всякий случай. Но сейчас у нее никаких документов не было.
Посоветоваться Екатерина могла только с подругой Еленой: не может быть, чтобы она, опытный юрист, не подсказала выход. А выход оказался лишь один: оформить поддельные документы. Елена взялась поговорить со знакомым юристом, который возьмется за такое дело. Риск и молчание этого знакомого адвоката обошлись Екатерине в две тысячи долларов. Но зато в руках у нее были надлежащим образом оформленные документы: якобы в этой адвокатской конторе Денис оставил распоряжение, дающее право его матери, Екатерине Андреевне Марковой, по своему усмотрению использовать сперму.
Галина Иосифовна Туманова, поначалу отговаривавшая приятельницу от авантюрной идеи, теперь, конечно же, помогала ей. Без заведующей роддомом Екатерине было бы не найти женщину, которая могла стать суррогатной матерью. Екатерина очень переживала за исход начатого дела. Она уверила себя, что оплодотворение могут успешно провести только в израильской клинике, которой она доверяла. Галина Иосифовна не стала ее разубеждать, хотя в их областном центре искусственное оплодотворение тоже успешно проводилось. Сложнее было подобрать мать для будущего ребенка. Галина Иосифовна подключила к поиску коллег.
Оля подходила по всем статьям. Ей было тридцать лет. Не замужем. Старшей дочери шесть лет. Жили втроем в квартире матери. Накопить на свое жилье мало оплачиваемой воспитательнице детсада было не с чего. Согласившись на предложение Екатерины Андреевны, она могла решить этот вопрос разом. И Ольга согласилась. Ее характеризовали, как порядочную женщину, заботливую дочь и мать. Екатерина Андреевна решила, что лучшей кандидатуры для осуществления ее мечты о малыше и не нужно. Обследование у местных гинекологов показало, что молодая женщина способна выносить и родить здорового ребенка. Екатерина начала готовить документы для поездки в Израиль.
Быстро ничего не делалось. Приходилось терпеливо ждать. Екатерина как-то предложила:
– Оля, пока поездка откладывается, зачем терять время. Запишись на курсы вождения, я оплачу. Водительские права лишними не будут.
Ольга окончила курсы. Екатерина Андреевна приехала на экзамен, поскольку выяснилось, что за обучение еще надо доплатить. Когда девушка вышла из машины с решением инспектора «сдала», Екатерина поздравила ее:
– Молодец! Наверняка придется много ездить по врачам. У меня не всегда будет время сопровождать тебя, сможешь брать мою машину.
Предстояло выучить еще один урок. Надо было доказать в израильской клинике, что Ольга – девушка Дениса, которая хочет иметь от него ребенка. Екатерина учила с ней биографию Дениса, проверяла, как она усвоила все моменты придуманной легенды их отношений.
Получили разрешение в израильском посольстве, прошли собеседование в самой клинике. Наконец, Ольгу приняли на обследование, предваряющее саму процедуру оплодотворения. В той самой гостинице при госпитале Екатерина Андреевна жила с Денисом, когда восемь лет назад привозила его сюда на лечение. Ей выдали ключи, и она с удивлением увидела, что это тот самый номер, который они занимали с Денисом. «Вот видишь, мой мальчик, это судьба», – мысленно обратилась она к сыну. Дома Екатерину Андреевну ждали срочные дела. Она заплатила тысячу двести долларов за обследование и проживание Ольги, оставила ей самой приличную сумму.
– Оля, номер в гостинице у тебя шикарный. Пока идет обследование, отдыхай, наслаждайся морем, гуляй, не экономь на еде, денег у тебя достаточно. О дочери и матери не беспокойся, я о них позабочусь.
Буквально через неделю звонок от Ольги.
– Вы знаете, Екатерина Андреевна, я не собираюсь здесь сидеть два месяца.
Вызывающий тон насторожил Екатерину Андреевну.
– Что случилось, Оля?
– Вы думаете, нашли дурру. За двухкомнатную квартиру, не в областном центре, не в Москве, а в нашем паршивом городишке, решили получить то, что вам надо.
– Оля, мы с тобой подписали договор, где учли все твои условия, даже улицу, на которой ты желаешь получить квартиру. Хорошо, что еще ты хочешь?
– А зачем вы на права меня выучили? Мне нужна машина.
– Я сейчас не спрашиваю о марке машины. Я скоро приеду, и мы все обсудим.
У Екатерины с первых слов этой наглой бабы все закипело внутри. Она еле сдержалась, чтобы спокойно окончить разговор. Положила трубку. И тут же набрала номер телефона менеджера клиники. Распорядилась срочно прекратить обследование.
– Почему вы изменили намерение? – спросила девушка на том конце провода.
– К сожалению, мое финансовое положение не позволяет провести процедуру в вашей клинике. Придется вывозить сперму. До моего приезда ничего не говорите Ольге. Я скоро буду.
Екатерина Андреевна обычно летала прямым рейсом до города, где располагался госпиталь. На этот самолет заказала билет и сейчас. Надо было ждать неделю. Безумно долго, потому что хотелось скорее разорвать всякие отношения с Ольгой, жадность которой, похоже, не имеет границ. Безумно мало, потому что за эти дни надо было найти новое решение.
Галина Иосифовна расстроилась, что так неудачно получилось с Ольгой. Она чувствовала свою вину, потому что предложила ее кандидатуру подруге.
– Знаешь, сейчас уже некогда сожалеть о сделанной ошибке. Я решила, привезу сперму сюда. Подскажи, к кому из врачей могу обратиться.
Галина посоветовала центр современной медицины. Сайт центра в интернете произвел на Екатерину благоприятное впечатление, она поверила в солидность медицинского учреждения. Решила ехать туда прямо завтра, с утра. Та просьба, с которой она собиралась обратиться в центр, вполне могла оставить впечатление, что она сбежала из психбольницы. Екатерине Андреевне нужно было доказать, что она не сумасшедшая, что она вполне состоятельная женщина, которая может оплатить любые расходы. Залезла в дальний ящик письменного стола и вытащила папку, в ней лежали статьи из газет и журналов, которые печатались о ее школе, о ней, как педагоге-новаторе, директоре единственной подобной школы, даже статьи из старых газет советского времени о ней – кандидате исторических наук, преподавателе вуза. Она взяла эту папку с собой.
В кабинете главного эмбриолога Алексея Леонидовича Москвина Екатерина разрыдалась с порога. И сквозь слезы рассказывала, рассказывала всю свою историю о болезни сына, многолетней борьбе за его жизнь, и о печальном конце, о желании иметь ребенка – его продолжении. Врач терпеливо выслушал ее и успокоил:
– Я вам обязательно помогу.
Екатерина не верила, что так быстро нашла понимание. Вышла из клиники и долго приходила в себя, не в состоянии сразу сесть за руль. Она спрашивала себя, почему этот человек, еще пару часов не подозревавший о существовании этой ненормальной тетки, проникся сочувствием к ней. И даже если ему с научной точки зрения стало интересно провести такой эксперимент, ничего плохого здесь нет.
Теперь главное было решить, как транспортировать сперму. Нужен был шиппер – специальный переносной сосуд, в который закачивается жидкий азот и создает температуру около минус двухсот градусов, внутрь закладывается живой материал, только так его можно сохранить при перевозке. В городе шиппера не было ни в одной больнице. Его можно было получить из Петербурга. Екатерина готова была лететь туда хоть сегодня, но частному лицу никто бы не продал специальное медицинское оборудование. Главный эмбриолог Москвин взял на себя ответственность и, не дожидаясь директора клиники из командировки, без ведома руководителя отправил заявку в Петербург. Клиника оплатила счет. Но сроки! Обещали доставить шиппер только через две недели. А до вылета Екатерины оставалось шесть дней. Она запаниковала. Сосуд с жидким азотом доставили в город в рекордные сроки. За сутки до отъезда в Израиль он был уже у Екатерины. Пришлось срочно покупать для шиппера огромную сумку на колесах.
Екатерина пыталась уговорить себя спокойно объясниться с Ольгой. Но как только переступила порог номера гостиницы и увидела ее, не смогла сдержаться. Она орала на нее с мату, что позволяла себе в крайних случаях.
– Дура ты! Своими куриными мозгами чуть-чуть подумала бы. Если бы ты все довела до конца да у меня на руках появился ребенок, я бы тебе горы золотые отдала. А ты еще первый шаг не сделала, балдеешь тут в Израиле на море за чужие деньги и уже условия ставишь. Я на тебя не одну тысячу долларов потратила, а ты решила мне за это цирк устроить. Пошла вон отсюда!
Ольга, молча выслушавшая взбешенную Екатерину, выскочила за двери. Но вместе, в одном номере, им предстояло жить еще целую неделю. Екатерина Андреевна не только должна была выносить ненавистное соседство Ольги, но и давать ей деньги на питание. При подготовке документов перед поездкой в Израиль она оплачивала ее медицинскую страховку, выступала поручителем и сейчас обязана была вывезти ее из страны. Два билета, для себя и Ольги, она заказала на один самолет.
