скачать книгу бесплатно
– Ма, раз начала говорить, то продолжай! Ночь на дворе. Самое время для ужастиков, – напомнил брат. – Помнишь, ты обещала?
– Не надо. Я буду ночью бояться. В незнакомом месте мне непривычно.
– Трусиха! – бурчит брат.
– Я не трусиха, я впервые в незнакомом месте. Вдруг случится что-то неожиданное, чего нет в городе?
– Мы вместе будем спать в моей бывшей спаленке. – Мама погладила меня по голове.
Спальня узенькая, выбелена мелом. В ней широкая кровать с железными шариками на спинке и пышной периной. Возле кровати круглый тряпичный половичок, сплетенный из разноцветных лоскутков. Небольшой шифоньер у кровати.
– В доме так темно! – говорю я. – И фонарей с улицы не видно совсем.
– В деревне на ночь закрывают ставни, – отзывается мама и откидывает покрывало.
– Зачем закрывают?
– Чтобы хорошо отдохнуть. Летом солнышко рано встает. Да и улицы неширокие, в открытые настежь окна могут заглянуть любопытные глаза.
– Чьи глаза? – Я в ужасе от картины, мелькнувшей в голове.
– Не понимаешь? Их… – Алешка, как большой знаток волшебства и магии, поднимает вверх палец. – Глаза бывают у людей, у зверей и у нечисти тоже.
Брат хохочет, страшно довольный своей шуткой.
– Фу, Лешка, замолчи, разве можно такое говорить на ночь глядя!
Я сержусь, потому что брат выпучил глаза, чтоб стало страшнее.
– Ну, хватит, Леша, не болтай ерунды, не пугай Танечку. У каждого дома есть своя душа, характер, тайны. Дом как живое существо. Любит своих хозяев – оберегает, а если в немилость попадешь, то и…
Мама замолкает, подыскивая слова.
– Вот так история! Мам, ты хотела сказать, что дом пугать будет? – Брат в восторге от дома, от страшилок и от наступившей ночи.
Мама с сожалением мотнула головой и взглянула на меня.
– Нас дом полюбит? – Мне не до смеха.
– Мой дом замечательный, гостеприимный и своих жильцов охраняет. Он любит меня, а вы мои детки. Конечно, он вас полюбит.
Мама частит, и я понимаю, что мама заглаживает вину за случайную шутку.
– Где я спать буду? – Лешка сладко зевнул.
– Выбирай, сынок. Хочешь – в другой спальне, хочешь – в зале на диване. Только вначале поужинаем. Пошли к тетке Марусе, она нам молочка даст. А то уже темнота непроглядная на деревню опустилась.
Мы зажгли свет во всех комнатах и вместе вышли на улицу. Темень жуткая. Корявые деревья загадочно шепчутся в вышине. Одинокий фонарь в конце улицы мигает неровным светом. Тихо переговариваясь, мы выскользнули из скрипучей калитки.
4
Целую неделю мы предаемся праздному безделью – если, конечно, можно назвать бездельем уборку дома и прополку сорняков в цветнике. Мы купаемся в реке и загораем на солнце. Я уже начала собирать травы для гербария. Лешка исследует чердак, старый сарай и огромный выгон, где пасутся телята.
И к безжалостным комарам мы привыкли. Поначалу было израсходовано огромное количество бутылок с жидкостью от укусов, а потом мы научились вечерами отмахиваться от кровососов мохнатыми ветками. В конце концов мы привыкли к деревенской жизни.
На завтрак мама готовит молочную кашу. Молоко пахнет степными травами.
– Надо же, никогда не думала, что вы большие поклонники молочного! – удивляется мама, обнаружив к вечеру очередную пустую банку.
– Да, оно же вкусное! В городе совсем другое, ничем не пахнет.
Я валяюсь на одеяле, расстеленном на полу из-за полуденной жары.
– Да! – поддакнул Лешка. – Молоко из пакета не пахнет.
– Парное молочко от всяких болезней лекарь!
– Ма, а силы прибавляет молоко? – Лешка выпятил наметившийся камушек мускула на руке.
– Все русские богатыри на молочной каше мужали.
Лешка тут же налил новую кружку.
– Леша, ты от жадности не лопнешь? – съехидничала я, оторвавшись от книги. – Ты уже выпил целый литр.
– А тебе завидно? – возмущается Лешка. – Пей хоть по два литра! Марусина корова по ведру молока с выпаса несет каждый день, да, мам?!
Мама кивнула.
На чердаке дома отыскался медный самовар. Мы договорились, что чай из него будем пить с леденцами и непременно во дворе под раскидистой шелковицей. Но самовар надо хорошенько отчистить песочком. Все как в мамином детстве.
Было так замечательно! Дни летели незаметно. Но утром в воскресенье почтальон принес телеграмму. В ней сообщалось, что маме необходимо вернуться в город.
– Ну вот. Так я и думал. Отпуск сорвется, – приуныл Алешка. – Мама обязательно отвезет нас в город. Как жаль, ведь только началась интересная жизнь!
– Может, на пару дней вы останетесь одни, без меня?! А я освобожусь и сразу назад. Боюсь оставлять одних, ведь вы к жизни в деревне неприспособленные, но жаль лишать вас реки и солнца, – вдруг заявила мама после молчания.
Мы никогда не оставались без мамы так надолго.
– Ого, целых два дня мы будем самостоятельно жить! – завопил брат радостно.
– Страшно? – рассмеялась мама.
– Непривычно, – задумчиво произнесла я.
– Я тоже не хочу вас оставлять без присмотра. Но тащить в город, когда стоят такие чудные деньки, неправильно. Давайте решать, как выйти из затруднительного положения. – Мама старалась говорить бодрым голосом, но я видела, что она волнуется.
– Да что там думать! Мы проживем без тебя, не сомневайся. Что мы, маленькие? – Лешка подскочил на одеяле и чуть не грохнулся на пол, поскользнувшись. – Да, Таня?
– Не беспокойся, ничего с нами не случится. Мы уже большие. Да и, в конце концов, молоко возьмем у бабы Маруси, хлеб знаем, где продается. А на реке я за Лешкой смотреть буду.
– Зачем за мной глядеть? Я лучше тебя плаваю, – обиделся он. – А коров кто боится, разве я?
– При чем тут коровы? Я почти привыкла к деревенской жизни. А вчера погладила Борьку.
– Решено! Пойду договорюсь с бабой Марусей, в случае чего, поживете у нее.
– Не надо жить у соседки. Мы привыкли в нашем доме. А на ночь будем запирать засов на двери и закрывать окна ставнями. – Я обняла брата.
– Ну вот и славненько. В случае тревоги баба Маруся мне позвонит. Я ей оставлю рабочий номер телефона.
Мама вышла за калитку.
Мы остались в доме посовещаться. Я сразу предупредила, что буду строго придерживаться распорядка дня, как при маме. Лешка мотнул головой, то ли соглашаясь, то ли не желая спорить. Пробурчав, что все знает и понимает, он залез под кровать мастерить логово волка.
Через три часа проводили маму на остановку. Запыленный автобус подкатил, подняв клубы пыли. Взявшись за руки, мы помахали маме на прощанье. Из ее глаз хлынули слезы.
– Главное, без меня не вздумайте ставить самовар! – закричала она, как только автобус тронулся. – Не балуйтесь со спичками! Алешенька, во всем слушайся Танечку!
Ее прощальный вскрик потонул в рокоте старенького автобуса и клубах серой пыли.
– Не будем! – закричала я, а брат покивал и расплылся в довольной улыбке.
Мы пошли по обочине назад.
– Все будет хорошо. Это ведь деревня, здесь нет идиотской суматохи города. Справимся, тем более что хорошая соседка рядом, да, Леша?
– А то! – хрипловато ответил он, обернувшись назад. – Делов-то!
Автобуса видно не было. Впереди шел мужчина с мешком, мимо проехал велосипедист. Мы так и дошли до дома, держась за руки.
Глава 2.
Грозовая ночь
?
1
Мама уехала. Теперь главной в доме становилась я, потому что старшая. Алешка немного побузил, попытался немедленно сбросить с себя гнет подневольного, но я пригрозила, что в случае бунта пойду к бабе Мане и все расскажу.
Он затих и будто забыл о споре. Но мне был хорошо знаком этот отрешенный вид послушного мальчика. В его голове под маской ангелочка зрели коварные планы освобождения.
Дел было много. Самостоятельность требовала огромной выдержки и четкого соблюдения распорядка дня. Через пару минут я почувствовала, как непросто быть «мамой».
– Леша, на ужин попьем молока с хлебом? – дружелюбно спросила я у брата, стараясь разгадать причину его загадочного молчания.
– Давай, только с пирожками, а не с хлебом.
Я не возражала по поводу пирожков.
– Скоро стемнеет. Может, уже пора закрыть окна?
– Таня, отстань. Шесть часов вечера, а ты уже готова сидеть в доме, ни шагу во двор. Я малыш, по-твоему?!
– Чем займемся? Порисуем?
– Сама рисуй своих кукол. А я буду делать рогатку.
– Мама тебе разрешила пользоваться ножом?
– Ты кто, тюремный надзиратель? – закипел Лешка, мигом превратившись в боевого петушка. – Мне нужно перед тобой за каждое движение отчитываться?
Я сменила гнев на хитрость.
– Нет, мы должны отвечать друг за друга, пока мама в отъезде.
Потом добавила, подсластив пилюлю:
– А если ты удерешь из дому, я буду бояться.
– Так бы сразу и сказала, что боишься. Я в сарай. Кричи в случае надобности, – великодушно пробурчал брат и выскользнул за дверь.
2
Сумрак не заставил себя ждать. Мне показалось, что небо вплотную прижалось к крыше. Комнаты заполнились тягучим безмолвием и сгустками серых сумерек, крадущихся в дом. Тело налилось усталостью, как после тяжелых огородных работ. Ни дуновения в застывшем воздухе. Духота давила на веки, заставляла непрерывно зевать. Руки не слушались, и я отложила рисунок в сторону. Положив голову на стол, я уставилась в окно. Деревня наполнилась особой тишиной – тревожной. Комариный писк, квакающий хор лягушек, непонятные шорохи и звуки взяли наш дом в плен. Стало беспокойно, как если б в деревню нагрянули космические пришельцы.
– Городские булочки, вы где, отзовитесь!
Железная щеколда ворот начала подпрыгивать и издавать громкий скрежет.
– Лешка, пошли посмотрим, кто это орет у калитки? – предложила я брату, испуганно вскакивая со стула.
– Разве не слышишь, стучит соседка баба Маруся, твоя подружка, – отмахнулся он.
– Пошли вместе, удостоверимся.
– Отстань, я строгаю. Сама сходи.
Брат с увлечением чиркал по дереву перочинным ножом.
– Нет, мы везде будем вместе, – твердым голосом сказала я. – Разве забыл, что наказывала мама?
– Да с тобой хуже, чем с мамой, – бурчал брат до самой калитки, отстаивая право не подчиняться кому попало.
Наступала ночь, поэтому я промолчала.
Баба Маня принесла банку молока.
