Люблю жену друга

Говорят, бывает такое состояние, когда «зависаешь». Теперь я понимал, что оно значило. Смотрел, и всё уходило на задний план. Время ломалось, теряло значение, люди вокруг превращались в смутные тени, их голоса растворялись в воздухе. Оставался только один-единственный фокус – она. Моё личное маленькое солнышко, которое улыбалось всем вокруг, но так и не удостоило меня своим вниманием, упрямо стараясь отводить взгляд в сторону.

А ведь я раньше тонул в её глазах. Это было как погружение в океан, откуда не хотелось возвращаться. Серые, с лёгким намёком на зелень или синеву, они менялись в зависимости от её настроения и света. Но особенно я любил, когда она надевала что-то голубое. Тогда глаза становились серо-голубыми, похожими на утреннее небо после дождя, и я мог смотреть на них часами.

А Серж… Он предпочитал другой оттенок – зелёный, который вспыхивал, если на ней было что-то оливковое или изумрудное.

Но сейчас на платье была атласная синяя лента. Она мягко переливалась при дневном свете, подчёркивая нежность её образа. Синяя лента… Почему именно этот цвет? Она знала, как этот оттенок сводил меня с ума? И сейчас, смотря на неё, сердцу было больно надеятся.

Казалось, она не замечала моего присутствия, а её образ пробивался сквозь все преграды, чтобы снова напомнить, что я потерял.

Юля шла по тропинке тихо, словно боялась нарушить магию момента. Пышное белое платье обволакивало её фигуру, делая похожей на сказочную принцессу, только что сошедшую со страниц детской книги.

Глядя на неё сейчас, я невольно вспоминал нашу несостоявшуюся свадьбу десять лет назад и с горечью осознавал, как ошибся тогда с выбором её наряда. Узкое, обтягивающее платье с откровенным разрезом, которое я считал идеальным, не могло сравниться с этим воздушным облаком ткани, подчёркивающим её хрупкость и изящество.

Фата ниспадала мягкими волнами, добавляя Юле утончённости. Она была великолепна. Я почти чувствовал, как время замедляется, позволяя мне впитывать каждый миг.

Но всё это было не для меня. Десять лет назад, она так и не дошла до алтаря, точнее, до ЗАГСа. Всё было готово – кроме неё. А вот Серж видел её в белом – и тогда, и сейчас. Его взгляд был красноречивее любых слов: он смотрел на неё с безумной, всепоглощающей любовью. Был счастлив в своём новом мире, где я стал лишним.

Руки болезненно ныли, находясь так близко к ней, но лишённые возможности дотронуться, ощутить её тепло вновь. Эта невыносимая боль внутри утихала лишь на мгновение, когда я убеждал себя, что она всё равно будет моей. Я заберу её. Только на этот раз сделаю всё правильно.

Десять лет. Целых десять лет, чтобы анализировать, просчитывать, понимать, где я свернул не туда. У меня было время до мельчайших деталей разобрать свои ошибки. Я стал мастером в поиске промахов и планировании. Мог бы гордо назвать себя стратегом, но, скорее, я маньяк, одержимый одной-единственной целью.

Любовь – это сумасшествие. Разве может человек, любящий так неистово, остаться в здравом уме? Она меняла всё, ломала преграды внутри, заставляла идти туда, куда бы и не подумал раньше. Есть выражение: на войне и в любви все средства хороши. Кто бы это ни сказал, он был чертовски прав. Потому что борьба за её любовь – это моя война.

Битва, которую я не начинал, но которая стала моим дыханием, моей кровью, моим проклятием.

Серж. Когда-то – друг, доверенное плечо. Теперь – враг, укравший у меня самое дорогое. В день, когда я ждал Юлю в коридоре ЗАГСа, он увёз её на вокзал, вырвал из моих рук, даже не дав шанса сказать последнее слово, исправить всё. Он не пожалел меня. Не пощадил.

Но теперь мои правила. Мой ход.

Я буду бороться за неё любой ценой. Любым способом. Использую что только возможно, даже если придётся разрушить всё, что стоит на пути. Он забрал у меня слишком многое и я не прощу. Я верну её. Верну, чтобы больше никогда не отпускать.

Я знал: она чувствует. Хоть немного. Хоть остаточно. Просто прячет это. И я найду путь обратно.

– Можете обменяться кольцами, – голос ведущего церемонии донёсся до меня, словно издалека, пробиваясь сквозь шум в голове.

Макс, стоявший рядом, слегка толкнул меня в спину, напоминая о моей роли. Кольца! Конечно же, они у меня. Я ведь свидетель, и это моя обязанность – хранить символы их «вечной любви».

Машинально достал из кармана бархатную коробочку и передал ассистенту. Тот открыл её и подал кольца молодожёнам. Серж аккуратно надел кольцо на её палец, а я смотрел, как она надевает кольцо ему. Это было невыносимо. Гораздо больнее, чем я ожидал.

А их поцелуй? Финальный удар. Но я научился жить с болью. Научился терпеть ноющее сердце, продолжая шутить и улыбаться. Привыкаешь ко всему. Я привык, но не смирился.

События разворачивались, как фильм на плёнке. Вот они ставят подписи в книге, вот принимают поздравления от друзей. И моя очередь настала.

Я подошёл к Сержу, обнял его, похлопал по плечу. Идеальная маска друга, искренне радующегося за счастье другого. Но в душе всё продолжало разрушаться. Казалось, ничего уже не осталось, кроме осколков, но даже они ранили.

Когда я подошёл к ней – теперь уже к его жене, – что-то внутри перевернулось. Я аккуратно обнял её, стараясь не выдать себя. Вдохнул её аромат, словно одержимый, впитывая эти мгновенья. Это помогло. На секунды стало легче от её тепла в моих руках.

Я должен был что-то сказать. «Поздравляю», «Желаю счастья», – стандартный набор слов, который произносили все. Но я не мог. Ей – не мог. Вместо этого мои пальцы осторожно, почти невесомо, скользнули вдоль её позвоночника. Её тело отозвалось лёгким вздрагиванием, и я, подавляя внутренний трепет, склонился ближе.

– В этом платье ты похожа на мечту, – прошептал ей на ушко. – Я бы всё отдал, чтобы увидеть тебя в том, которое выбирал для тебя я.

Её взгляд метнулся ко мне, на мгновение задержавшись, прежде чем она отступила. А я снова надел маску. И продолжил играть роль, пока внутри шла моя война.

Заставил себя отстраниться, чувствуя, как пальцы отпускали её, словно примёрзшие зимой к обледеневшему металлу, вырываясь с болью, будто из плоти.

Её взгляд застыл на мне – широко раскрытые глаза, сжатые губы. На щеках – румянец. Секунда. Но я видел: попал. Мои слова задели что-то в её памяти. Возможно, это были лишь смутные отголоски прошлого, едва уловимые и пока ещё не важные для неё. Но я знал: каждое моё слово – шанс. Небольшой. Но шанс. Как удар в дверь, за которой она.

– Прости, – прошептала она одними губами, словно боялась, что кто-то услышит.

Но я уже отступил, сохраняя видимость спокойствия. Нельзя было позволить себе даже намёка на чувства, которые бушевали внутри. Каждое движение, любой взгляд – под контролем. Никто не должен был заметить моего истинного отношения к жене друга. Даже она. Особенно она. Все должны верить в мою дружелюбность и безразличие. А в тени этой уверенности я продолжал играть свою партию, шаг за шагом приближаясь к её сердцу.

– Марк, ну наконец-то! Я так хотела подойти к тебе на церемонии, обнять, – голос Оли звучал почти восторженно. Она подошла сзади, обвила руками, а потом встала передо мной, заглядывая в глаза с нежностью.

– Потанцуем? – спросила с надеждой.

– Конечно, Оля, это же свадьба, нужно отрываться по полной, – я улыбнулся и заключил в кольцо своих рук.

Со стороны это, вероятно, выглядело так, будто она мне действительно нравилась. Но ни трепета, ни искреннего желания обнимать её у меня не было.

Оля была умной, красивой. Просто не моей. Она ничего не подозревала. А я… я использовал это.

Слегка прикоснулся губами к её щеке, и она с довольной улыбкой положила голову мне на плечо. Мы танцевали, и это создавало иллюзию близости, которая была мне сейчас нужна.

Мы познакомились в горах на следующий день после того, как Серж сделал предложение моей девочке. Тогда я начал свою игру: притворился, что Оля меня зацепила, и почувствовал, как вся наша компания облегчённо выдохнула.

Все поверили, особенно после того, как я объявил, что Оля будет моим «плюс один» на свадьбе. Это развеяло последние сомнения… у всех, кроме Лины. Верная подруга Юли продолжала внимательно следить за мной, словно надеялась поймать на вранье.

И даже сейчас её хитрая улыбка, направленная в нашу сторону, казалась не просто наблюдением, а вызовом.

Мы танцевали с Олей, музыка и веселье захватывали всех вокруг, но мои глаза снова и снова возвращались к Юле. Она сидела за столом, наблюдала за происходящим, и её улыбка была словно луч солнца в бесконечной ночи. Как же я любил эту улыбку – она не просто сводила с ума, она прожигала меня насквозь, заставляя сердце замирать и жадно желать её ещё сильнее.

Юля наблюдала за всеми, но не вставала, не танцевала. Я бы отдал всё на свете, чтобы увидеть, как она снова порхает под музыку. Как в тот день, когда я впервые её встретил. Один её танец – и я пропал.