Плохие девочки. Почему их любят мужчины и как хорошим девочкам узнать их секреты

Джеки все время волновала меня как женщина: стоило мне увидеть ее за кухонной плитой, и у меня тотчас возникала эрекция. Я штудировал «Камасутру». Мы могли заниматься сексом раз пять или шесть в день. Но после развода у меня несколько месяцев не было эрекции и до сих пор не все хорошо в этом смысле.

До Джеки я несколько лет встречался с девушкой, на которой чуть не женился. Нам было весело кататься на лыжах вместе. Но с ней я всегда чувствовал себя плохим любовником, потому что во время секса она ставила меня в неловкое положение. Ей хотелось повторять сцены из порнофильмов – например, лаять и приказывать мне что-то сделать. Она говорила: «Я хочу, чтобы ты кончил мне на лицо». Я считал это унизительным. Она никогда не проявляла нежности. Я мог просто лежать в постели с Джеки, обнимать ее и был вполне доволен этим.

Когда не так давно Роберт и Джеки встретились, для того чтобы поговорить об их сыне, малыше ясельного возраста, она сказала, что ей хочется на пару с ним нюхнуть кокаина и поговорить. К сожалению, она все еще пытается заполнить пустоту, оставшуюся в душе после смерти матери (ей тогда было три года). До ее совершеннолетия отец женился во второй, а затем и в третий раз. Но мачехи не воспитывали ее, и она никогда не ладила с ними. Джеки предпочитала одиночество, алкоголь, наркотики и парней, пока отец не бросил ее на ферме, заставив почувствовать себя еще более отвергнутой и нелюбимой. Поэтому не стоит удивляться тому, что она с нежностью вспоминала о том, как Роберт влюбился в нее в старших классах.

Когда я пошел в старшую школу, мать твердила: «Не гуляй с девочками, они просто хотят заграбастать нашу ферму. Если ты заделаешь кому-нибудь ребенка, то навсегда застрянешь здесь!» Спортсмены брюхатили танцовщиц из своих команд поддержки, а потом женились на них. У меня никогда не было девушки в старших классах. Я просто мечтал о Джеки. Мой дядя был женат два или три раза. Каждый раз, когда он разводился, женщины забирали деньги фермы. Мать пыталась свести нас с Джеки, потому что была уверена, что Джеки ни за что не захочет жить на ферме. Однажды я так рассорился с Джеки, что со зла позвонил матери и сказал: «И это та самая девушка, на которой ты посоветовала мне жениться. Полюбуйся на нее!»

Отец познакомился с матерью в городке недалеко от нашей фермы и привез ее в наш дом после того, как они поженились. Помню, как они постоянно ссорились на кухне. «Ради чего я торчу на этой ферме? – ворчала мама. – Я не обязана только и делать, что ухаживать за мальчишками и стирать грязное белье в этой дыре!» Моя мать чувствовала, что она против воли угодила в ловушку. Я никогда не понимал, что плохого в нашей ферме. Что мы делали не так, если она была так несчастна? То же самое было и с Джеки. Она тоже чувствовала себя как в ловушке, даже когда мы переехали в большой город.

Отец внушал Роберту, что тот живет неправильно и огорчает его, потому что не сделал спортивную карьеру.

В старших классах я четыре года состоял в баскетбольной команде, но почти никогда не играл. Мой отец в той же школе в свое время был звездой бейсбола. Он участвовал в каждой игре. Мой брат уже два года играл в университетской команде, когда я был учеником выпускного класса, и даже он играл больше. Я по-настоящему разочаровал отца, потому что лишь елозил на скамье запасных.

В семье Роберта привечали наркотики, что, несомненно, сделало его еще более уязвимым перед плохой девочкой Наркоманкой.

Моя мать всю жизнь покуривала травку, но я ни разу не застал ее за этим. Она говорила: «Нам с папой нужно сходить в видеомагазин» – или придумывала какой-нибудь другой предлог, чтобы выйти из дома и покурить. Две мои тети – хрестоматийные алкоголички из романа Чарльза Буковски. Мой отец пьет, и он всегда скрывал, что жует табак американской фирмы «Копенгаген».

Роберт был влюблен в Джеки. Он позволил ей продолжать употреблять алкоголь и наркотики, поскольку боялся, что в противном случае она бросит его. Несмотря на стремление Роберта строить карьеру и его последующие успехи, а также тот факт, что школьные годы остались далеко позади, Роберт по-прежнему чувствует себя маленьким деревенским мальчиком, который так и не смог удержать маму на ферме и позволить отцу гордиться своими спортивными достижениями.

Джеки – вольная птица. Мы понимаем, что это путь в никуда, но все равно очень хотим надеяться, что когда-нибудь у нас все срастется.

Роберт узнал о том, что создание близких отношений с плохой девочкой Наркоманкой может войти в привычку, от которой будет нелегко избавиться. Он связался с очередной беззаботной «штучкой», барменшей в клубе, в который заглянул однажды вечером.

Я познакомился с этой девушкой, ее звали Зои, и влюбился по уши. В пятницу вечером я дал ей свою визитку, а на следующий день, в субботу, она позвонила и пригласила меня на свидание. Она рассказала, что играет в одной группе. В итоге вечера с субботы по среду мы провели вместе. Я до сих пор встречаюсь с ней. Зои любит выпить. Она работает в баре до двух ночи, поэтому приходит ко мне часа в три и говорит: «Давай сделаем коктейли и потанцуем!»

Я еще не полностью преодолел сексуальные проблемы, которые начались у меня после расставания с Джеки. В случае с Зои эрекция у меня держится до тех пор, пока мы не разденемся, после чего от нее не остается и следа. Тем не менее, когда мы проснулись утром прошлого четверга и я сказал ей, что должен лететь в Ванкувер, она ответила: «Дай мне ключ, я сейчас уеду». Я дал ей ключ. Вернувшись через несколько дней, я нашел оставленную ею записку. «Милый, – прочел я. – Я очень тебя люблю. Ты делаешь меня счастливой. Давай смотаемся на Борнео!» И она отправляет мне сообщения со словами: «Все это взаправду», «У нас любовь». Не знаю, взаправду ли все это, но влюбился я точно взаправду! Она говорит мне именно то, что я хочу услышать!

Для такой девушки, как Зои, я использую термин «штучка», потому что с ней очень весело. Я много работаю, общаюсь с самыми разными сотрудниками и езжу по делам. Такие девчонки дарят чувство свободы и веселья. Они не озабочены завтрашним днем, как я, вообще не думают о будущем. Им хочется путешествовать по Европе. В них влюбляешься, потому что они возвращают тебя к тем беспечным денькам, которые были у тебя в студенческие годы.

Мужчины, похожие на Роберта, завидуют «штучкам», потому что втайне хотят вести такой же беззаботный образ жизни, в стиле «перекати-поле», чтобы кто-то заботился о них и чтобы им не приходилось брать на себя ответственность.

На расстоянии они обворожительны. Ты говоришь себе, что не должен сближаться с ними, потому что это закончится катастрофой, но все равно бросаешься в омут с головой. Если проходит день без Зои, я сам не свой. Умом я понимаю, что у нас ничего не получится, но мне нравятся беспечные девушки. Тебе кажется, что им ничего не надо, потому что у их скромные потребности, однако это не совсем так. «Штучки» требуют много внимания. Они, конечно, очень милые и очаровательные, но неправильно говорить, будто они не нуждаются в благодарных зрителях.

Ни за понюшку табаку

Брайан познакомился с Мартой в старших классах. В те годы ее развращал собственный отец. Марта начала употреблять кокаин, чтобы не думать о домашних ужасах.

Через две недели она сказала, что любит меня. Я понимал, что для меня это сигнал опасности, но в то время я отчаянно хотел влюбиться. Когда Марта сорвалась, я был подавлен, потерял аппетит и исхудал. Здоровье у меня пошатнулось. Я-то думал, что стану ее спасителем, буду ее рыцарем на белом коне, а она будет за мной как за каменной стеной. Ее наркотическая зависимость только росла, и я уже не мог спасти ее. Я не знал, что с ней делать.

Между тем бывший парень Марты, который тоже принимал наркотики, не хотел, чтобы она досталась кому-то другому, даже если с ним у нее не ладилось. Он неоднократно угрожал Брайану. А однажды вечером, когда Брайан послал его, тот задумал собраться с дружками и накостылять ему.

Они ехали за нами, когда мы с Мартой возвращались из кино. Две их машины зажали нас: одна спереди, другая сзади. Ее бывший вышел из машины и подошел к водительскому месту, где сидел я. «Мне что, тащить тебя через окно?» – рявкнул он. Как раз в этот момент за нами остановилась еще одна машина. Это было похоже на чудо, потому что так поздно ночью никто обычно не ездит по той проселочной дороге.

Бывший парень Марты и его друзья были в ярости. Они уехали, поклявшись Брайану, что они до него еще доберутся… Но не их угрозы в конце концов заставили его порвать с ней, а понимание, что он не способен спасти Марту от наркотиков и ее отца.

Все закончилось очень плохо. Когда мы расстались, она еще больше увлеклась наркотиками. Время от времени она звонила и говорила, что хочет покончить с собой. А я не переставал изводить себя вопросами о том, не испортил ли я ее еще больше.

В конце концов мысли Брайана о его вине привели его в миссионерскую школу.

Неизъяснимое очарование хаоса

Томас – взрослый сын алкоголика. И хотя он не унаследовал пристрастия своего отца к алкоголю, его привлекают женщины, устраивающие в своем пространстве такой же разгром, как и его отец в детские годы Томаса.

Я привык жить бок о бок с алкоголиком, терпя его перепады настроения и гневливость. Мой отец был импозантным мужчиной и пользовался успехом у женщин.

Мать Томаса прожила в браке с его отцом тридцать пять лет, пока он не умер от алкоголизма.

Моя мать являла собой классический пример созависимости. Она терпела пьянство и дурное поведение моего отца. Кормильцем семьи был он, поэтому сам зарабатывал на выпивку, зато она оказывала моральную поддержку. После смерти отца мать спросила меня: «Наверно, ты хотел, чтобы я развелась с ним? Тогда бы ты был ребенком из распавшейся семьи, а не из семьи алкоголика». На это я ответил ей, что мне хотелось, чтобы она поставила моему отцу условие: либо завязать с выпивкой, либо покинуть наш дом.

Когда Кристина стала изливать на Томаса свое очарование (именно так некогда вел себя его отец) и демонстрировала другие настолько знакомые манеры, его потянуло к ней. Томас не понимал, что неосознанно разыгрывает сценарий из своего детства, когда ему хотелось спасти мать от пьянства отца или отца от самого себя. И он не хотел признаваться себе в том, что Кристина – алкоголичка, до тех пор пока не женился на ней.

Я пропустил первый сигнал опасности, когда она однажды взбесилась во время одного из своих «праздников жизни». Несколько месяцев она не позволяла себе перебрать с выпивкой. Зато потом каждые несколько месяцев заливала глаза на вечеринках, при этом ругала меня последними словами. Я заявил ей, что, если она будет вести себя в таком духе, нам придется развестись. Позднее, когда она поняла, что я начинаю прозревать в отношении нее, стала ездить к своим подружкам. Она напивалась у них, а потом возвращалась домой.

Томас в самом деле развелся с Кристиной, но только для того, чтобы сразу угодить в объятия такой же прелестницы – из огня да в полымя. Отдаляясь от Кристины, он мало-помалу связался с Дейдрой. Когда он однажды обронил, что Кристина дурно ведет себя, когда слишком много принимает на грудь, это невинное замечание подсказало Дейдре, что ей лучше скрывать собственное пристрастие к алкоголю. Здесь проблемы возникли с самого начала.

Однажды Дейдра напилась, но я подумал, что это не страшно, потому что она заказала себе торт с ромом. Затем она не притрагивалась к спиртному несколько месяцев, за это время я сильно привязался к ней. Но потом она начала вести себя странно и своенравно, и я не понимал причину такой перемены. Поскольку я работал сомелье, то брал и ее на дегустации. Я обратил внимание, как она пьет вино, – никогда не выпивает весь бокал, а может лишь пригубить его. Потом выяснилось, что она пила вино только так, потому что до этого предпочитала водку в молоке и ликер в кофе. Я и подумать не мог, что она угощала спиртным и наркотиками собственных детей-подростков, чтобы втянуть их в свою игру.

Томас признает свою созависимость, но неизменно отрицает, что это связано с какими-то из его собственных психологических проблем. Намного удобнее списывать все исключительно на обаяние Дейдры. Неотразимой считает ее не только он, но и многие другие мужчины.

До того как познакомиться со мной, она была элитной девушкой по вызову в Вегасе. Она сразу призналась мне в этом. Дейдра открыла мне о себе все, кроме выпивки. Она хорошо понимала, что именно нужно скрыть. На людях она вела себя как святая, а я тем временем сходил с ума, потому что не мог понять ее необъяснимое поведение. А ведь я любил ее. В конце концов я сообщил ей, что мы начнем ходить на собрания в «Общество анонимных алкоголиков» и «Содружество родственников и друзей алкоголиков». За семь вечеров мы побывали на семи собраниях. Затем она перестала посещать их, но я продолжал ходить туда, потому что хотел защитить себя от новых неудачных романов. Дейдра поняла, что я больше не стану терпеть ее пьянство, и ушла от меня. Я был убит горем, хотел даже наложить на себя руки. Выдержав и это испытание, я зарекся общаться с такими женщинами.

Героин, ВИЧ и – боже мой! – история преступления

Когда маленький Джордж во время семейного отдыха потерял своего плюшевого мишку, его родители не вернулись за игрушкой, хотя знали, как он любил этого медвежонка. Джордж твердо решил никогда больше ничего не терять и не позволять чему бы то ни было выходить из-под контроля.

Я пережил глубокую психологическую травму, от которой не оправился до сих пор. Мы жили в маленькой гостинице у озера в штате Нью-Гэмпшир, и я забыл в номере медвежонка. Мне подарили такого же медвежонка, но это было совсем не то. Я заплакал, когда понял, что потерял его. Мои родители понимали, что для меня тот медвежонок был очень важен, и все же не вернулись за ним.

Когда Джордж подрос, он то и дело сталкивался с Анной, которая штурмовала скалы. В конце концов они решили вместе совершить восхождение на гору… и, что интересно, в Нью-Гэмпшире. Подсознательно он надеялся, что она поможет ему вернуться туда, где он чувствовал утешение и безусловную любовь своего медвежонка. Но Джордж получил даже больше, чем рассчитывал.

Я очень обрадовался идее поехать туда с ней. Я счел это своего рода свиданием. Но Анна появилась в моем доме со своим приятелем. Я был разочарован и раздражался весь уик-энд. Я понятия не имел, что у нее есть парень. Он был наркоманом. В то время она еще не пристрастилась к наркотикам и в конце концов бросила его. Когда мы снова встретились весной, она была одна. Мы перешли от нашего первого свидания к совместному проживанию за двое суток. Нас очень сильно влекло друг к другу. И еще, прежде чем мы определились в своих отношениях в течение этих первых двух суток, Анна предупредила меня о том, что она ВИЧ-инфицирована. В то время меня это не волновало. Лишь какое-то время спустя я стал понемногу осознавать, во что ввязываюсь, но тогда я уже успел привязаться к ней.

Джордж и Анна стали неразлучны. Через несколько недель они вместе купили дом, где ее предыстория получила продолжение. Когда Анне было восемнадцать, она отчаянно рвалась из дома и в итоге вышла замуж за человека гораздо старше себя. Он был наркоманом. Раз уж она стала его женой, он стал принуждать и ее принимать наркотики. Он бывал очень жесток, Анна не выдержала и сбежала, но до этого успела заразиться ВИЧ из-за грязной иглы. Какое-то время она не принимала наркотики.

Затем Анна переехала в Нью-Йорк, увлеклась авангардной музыкой с претензией на высокое искусство, принимала наркотики и жила в отеле в Челси. Она стала преступницей. Ее подельники организовали сеть по продаже рецептурных лекарств на многие миллионы долларов. Они подделывали рецепты и знали, к каким врачам обращаться. Их арестовали, и во время судебного процесса прокурор втолкнул в зал суда магазинную тележку, и повсюду покатились таблетки. В тюрьму отправились только сообщники Анны, но не она, потому что они не стали сдавать ее, просто не рассказали о ней в полиции. Она всегда кричала на телевизор, когда мы смотрели передачу «Закон и порядок», – злилась, что преступники выдавали своих товарищей, чтобы получить более легкий приговор.

Когда Джордж и Анна отправились в свою первую поездку покорять горы, она уже два года не принимала наркотики.

Сначала она говорила, что принимала наркотики в семнадцать лет. Но я и сейчас не уверен, что она сказала всю правду. Пока мы были вместе, она не притрагивалась к наркотикам, но у нее было мышление наркомана. Она все время чего-то боялась и была настороже. Когда она была за рулем, у нее под рукой всегда имелось какое-нибудь оружие: нож, дубинка или что-то еще. Поскольку в ней самой было много насилия, она всегда ожидала столкновения с насилием. Она была вышибалой криминального мира. Она напоминала сумасшедших светловолосых бандиток из кино – да она и была такой. Не знаю, убила ли она кого-нибудь, но она была очень жестокой.

Со временем Джордж узнал о том, что Анна стреляла в людей.

Она рассказала мне об одном случае, когда она выстрелила несколько раз, пытаясь убить кого-то, когда они бежали по 24-й улице.

До знакомства с Анной Джордж не был чужд дикому, безумному образу жизни – наркотики, секс и рок-н-ролл. Он попробовал наркотики и алкоголь, когда ему было тринадцать, и время от времени продолжал баловаться тем и другим.

Было время, когда я курил дурь каждый день. Раз двести принимал галлюциногены и пил. Это не мешало мне работать. После работы я выкуривал косяк, выпивал пять бокалов виски, смотрел телевизор и засыпал. Когда был моложе, я мог ночь напролет ходить на ушах, с наркотиками и сексом, а потом преспокойно идти на работу. А теперь мне нужно хорошо выспаться. После знакомства с Анной я поначалу продолжал куролесить, но понимал, что рано или поздно должен остановиться. Она помогла мне остановиться. Когда мы съехались, я много лет не делал ничего из прежней жизни.

Когда они стали жить вместе, Джордж поменял зависимость от алкоголя и наркотиков на зависимость от секса.

Анна была невероятно смелой в постели. Мы оба очень любили секс. В тот первый год мы занимались сексом от одного до трех раз в сутки, ежедневно. Это был период грандиозного эмоционального подъема, как бывает, когда ты только узнаешь кого-то, но у нас с ней это повторялось из раза в раз.

После того как Анна рассказала, что она ВИЧ-инфицирована, Джордж попытался выяснить, насколько это заразно. Они пользовались резиновыми презервативами, практиковали безопасный секс, и он сдавал анализы дважды в год.

Я получил то, о чем мечтал: Анна была красива, умна и талантлива. Но я забыл попросить у вселенной спокойную, уравновешенную женщину. Наши отношения напоминали американские горки, с захватывающими взлетами и падениями. Почти все время, что мы были вместе, я посещал психотерапевта. Поначалу я был бесчувственным чурбаном, но постепенно чувства стали оживать во мне. Психотерапевт объяснил мое состояние так – я все равно что затолкал мусор в дальние углы комнаты, но в конце концов эти завалы начали вонять. Убирая свой мусор, я проявлял все меньше готовности мириться с безумством Анны.

Эта аналогия была подходящей, поскольку мать Джорджа страдала синдромом навязчивых состояний и синдромом накопительства. Плюс ко всему она еще и активно увлекалась шопингом.

Сколько себя помню, мать была не в себе. Не разговаривала со мной месяцами, а ведь тогда мне было от силы лет семь-восемь, разве что иной раз бросала: «Вот твой ужин». За целый вечер ограничивалась этой фразой. Психические выпады Анны давали мне возможность разобраться в той боли, которую причиняло мне безрассудство моей матери. Когда моя мать умрет, мне будет одиноко.

Несмотря на обиды на мать за одинокое, безрадостное детство, страх потерять ее заставил Джорджа увлечься Анной. Ему казалось, что девушка со своей предысторией, шлейфом преступлений и наркотиков, с ее ВИЧ-позитивным статусом, с меньшей вероятностью, чем другие, бросит его.

Мать Анны была зависима от рецептурных лекарств, поэтому они никогда не были близки, и Анна так и не получила причитавшиеся ей любовь и внимание, да и отец Анны тоже нанес ей травму. И она в конечном итоге отправилась на поиски веществ, чтобы заполнить зияющую в душе дыру.

Анна была очень близка с отцом – ровно до одного случая, незадолго до того как ей исполнилось тринадцать. Она прыгнула к папе на колени, а у него, по-видимому, в тот момент случилась эрекция. Для него это было своего рода табу, и он сбросил ее с колен. От неожиданности он оторопел и растерялся. Тот случай навсегда изменил их отношения. Он умер, когда ей было восемнадцать.

Спустя восемь лет, которые были для них полным отрывом, Анна и Джордж разошлись. На счастье Джорджа, он не заразился ВИЧ.

Дорога в ад через рай

Алан влюбился в Фелисити лет за пять до того, как они начали встречаться. Он не осмеливался пригласить девушку на свидание. Кто он? Всего лишь застенчивый парень, только оканчивающий школу. Она была чуть старше и уже работала в магазине. Когда им было по двадцать, вселенная отозвалась на его молитвы.

Она сама подошла ко мне и сказала: «Давай встретимся», или что-то в этом роде. Прежде я еще не приглашал девушек на свидание, считал себя непривлекательным. Если бы какая-то из них захотела встречаться со мной, ей достаточно было свистнуть, и я бы тут же прибежал.

У Фелисити было тело богини и красивое личико, я считаю это идеальным сочетанием, к тому же она была активна и уверена в себе.

Это был невероятно захватывающий роман. Склонному к авантюрам Алану не хватало всего лишь знания жизни. Фелисити ввела его в свой круг более искушенных друзей, в свой мир клубов, дорогих ресторанов и путешествий. Она платила почти за все, даже за квартиру, в которой они жили вместе, что для него было дополнительным плюсом.

Все было как в песне «Подружки, песня и пьянка» группы White snake! Я знал, что Фелисити время от времени устраивает себе «праздник жизни» в виде травки и выпивки. Потом ей захотелось попробовать героин. Уличные всезнайки заверили, что героин вполне можно употреблять, если контролировать себя и не слишком увлекаться. Я не возражал против того, чтобы она попробовала, но и не поддерживал разговоры об этом.

Когда Алан сказал Фелисити, что не возражает против того, чтобы она попробовала героин, он подсознательно надеялся привязать ее к себе, получить гарантии, что она не бросит его. Но он и подумать не мог, какой ад предстоит пережить.

Она превратилась в самую настоящую наркоманку и опустилась до крэка. Наши отношения деградировали по всем фронтам, на моих глазах она продавала дурь на улице, превращаясь в живой скелет. Жить с наркоманкой – чистое безумие. Но секс с ней был фантастическим. Фелисити была одной из тех женщин, которых парни называют бесстыжими шлюхами. Каждая оторва, с которой я встречался, всегда была смелой в сексуальном отношении, и эта фишка не давала так просто уйти.

Появились наркотики, а наши отношения уже никогда не были прежними. Все вращалось вокруг наркотиков: как снять ломку, как начать вновь доверять ей. Я просил, умолял ее бросить это дело. Я вполне допускаю, что ради наркотиков Фелисити занималась сексом с другими мужчинами. Доказательств все равно не было, поэтому я старался не думать ни о чем таком, хотя мое недоверие росло. Я не хотел ругаться с ней, боялся, что она уйдет, если я стану качать права.

Когда мы выбирались в город, она засыпала прямо в кафе. Фелисити убивала себя, и видеть это было невыносимо. Я не знал, что хуже: воочию наблюдать эту картину или только воображать ее, когда Фелисити не было рядом. Ее жизнь была похожа на поезд, несущийся к краю пропасти, поэтому я хотел быть неподалеку, чтобы после крушения вытащить ее из-под обломков.

Фелисити клятвенно обещала отказаться от наркотиков. И чем дольше нарушала свои обещания, тем меньше он ей верил. Его беспокоили не только наркотики. Фелисити частенько сравнивала его с другими мужчинами и унижала. Жизнь Алана вращалась вокруг его непутевой подружки. Он едва держался на работе, терял друзей и все больше пил.

Я топил свое горе в спиртном. Пил, чтобы успокоиться и заснуть. Так я компенсировал наши ужасные отношения.

Из-за наркотиков Фелисити в конце концов уволили, поэтому они больше не могли позволить себе квартиру. Она вернулась к родителям, а у Алана появилось свое скромное жилье.

Я жил в кишащей тараканами полуподвальной квартире. Мне приходилось спать с включенным светом, чтобы по мне не ползали тараканы. Фелисити бывала у меня, но о том, чтобы пригласить ее пожить, не могло идти и речи. Я должен был признать тот факт, что до этого состояния меня довели наши отношения.

Но когда Фелисити перестала употреблять наркотики, вернулась на работу, а потом получила там другое место, Алан с воодушевлением вернулся к ней. Но сделал для себя неутешительный вывод – независимо от того, принимала она наркотики или нет, Фелисити по-прежнему ни в грош его не ставила.